кормить его будешь ты.
Лян Юня зарегистрировали у подрядчика. Он стал полноправным обитателем барака для кули. Несколько дней он ничего не делал, и Фын, как мог, подкармливал его. От него Лян Юнь узнал, что длинного и худого зовут Шан. Он тоже портовый рабочий, но живет отдельно, не в общем бараке. У него семья. У очень немногих портовых рабочих были семьи. Грузчики надрывали на работе все жилы, но заработка с трудом хватало, чтобы прокормиться одному.
В семье Щана работали все трое, поэтому она кое-как поддерживала свое существование.
Когда Лян Юнь окреп, Фын вывел его на работу. Лян Юнь вырос на побережье и не боялся моря. Ходить по гибким раскачивающимся сходням казалось ему развлечением. Работа его заключались в том, чтобы выдавать грузчикам тонкие и длинные бамбуковые планки, служившие бирками. Он стоял на пристани с этими бирками в руках и, когда грузчик с тюком товара проходил мимо, давал ему одну из них. За такую работу ему платили тридцать фы-ней в день. Двадцать он тратил на еду. Остальные десять откладывал, надеясь позднее переслать матери.
Он задумался, вспомнив родных. Сильный удар по лицу вернул его к действительности. Перед ним стоял грузчик, согнувшийся под тяжестью громадного тюка, и, протянув руку, ждал бирку. Человек, ударивший его, топтался рядом и смотрел зло, прищурив глаз. Это был подрядчик. Лян Юнь торопливо вручил грузчику бирку. Тот тяжело ступая, ушел.
— Щенок, только и думаешь как бы отлынить от работы... — заворчал подрядчик. — Будешь неправильно бирки выдавать — убью! — Он проворчал еще что-то и ушел.
Фын предупреждал его, что с подрядчиком нужно держать ухо востро: в его руках были сила и влияние. Он откупил всю работу на пристани, сам нанимал рабочих, наживаясь на их труде.
Лян Юнь спросил у Фына:
— А мы сами почему не можем брать подряды?
— Мы? Да кто нам их отдаст? Вот слушай: за то, чтобы отнести тюк с парохода на склад, платят семь с половиной фыней; а подрядчик выдает нам только два. Целый день как проклятый вертишься, перетащишь три десятка больших тюков, а заработаешь шестьдесят фыней. Остальное он все себе забирает.
Кули приняли Лян Юня в свою среду как младшего брата. Каждый старался принести ему кусок получше. Жили они очень плохо. Часто пароходы не приходили, и они слонялись по пристани без дела. В дождливую погоду работы тоже не было. В такие дни люди голодали. Бывали и другие времена, когда грузов приходило очень много. Тогда кули уставали до изнеможения. Получив денег больше, чем обычно, они шли в винные лавки, напивались, затевали между собой драки. Лян Юнь сочувствовал им. Работа его на пристани проходила очень однообразно. Целыми днями он только и делал, что выдавал бирки. Иногда он спускался с другими грузчиками в трюм, выбирал там себе тюк полегче и нес его наверх.
Он присматривался к окружавшим его людям и учился разбираться в них.
Маленький портовый кули начинал самостоятельную жизнь.
Неподалеку от барака кули ежедневно располагался сигаретный лоток. За лотком обычно стояла девочка лет тринадцати-четырнадцати. У девочки было нежное, прелестное личико, короткие волосы с челочкой на лбу и большие блестящие глаза под длинными изогнутыми ресницами. По внешности — сама приветливость и доброта. Но только по внешности. На самом же деле нравом она отличалась упрямым — хуже мальчишеского, говорила грубым голосом и никого на свете не боялась. Она без колебаний ввязывалась в драку с любым парнем, независимо от того, насколько тот был сильнее и старше ее. Если кто-нибудь из портовых бродяг пытался стащить у нее пачку сигарет, девчонка бросалась на него, колотила ру-
ками и ногами, даже кусалась и всегда заставляла возвратить украденное.
Как-то под вечер Фын попросил Лян Юня купить ему пачку сигарет. Лян Юнь пошел к лотку. Он купил сигареты, девочка дала ему сдачу. В это время расхлябанной походкой, с парой рваных башмаков в руках к лотку приблизился Черепаха. Лян Юнь насторожился, но отвернулся в сторону, сделав вид, будто не замечает его. Черепаха подошел, вскрыл одну из пачек, вытащил сигарету. Взяв тут же спички, закурил. С сигаретой в зубах, он лениво потянулся и буркнул: — Сейчас нет денег, завтра расплачусь.
— Что такое?! Мы в кредит не продаем, — с вызовом ответила девочка.
— А кто просит у тебя в кредит? Отдам завтра — и все.
— Не выйдет! — Девчонка загородила ему дорогу. — На эти деньги я еще должна купить риса.
— Заткнись! — отмахнулся от нее Черепаха. Девчонка громко завопила и бросилась на него.
Черепаха оттолкнул ее и попытался удрать. Она по-висла у него на руках. Черепаха, разозленный, стал оттягивать ее от себя за волосы. Она, взвизгнув, укусила его за руку, в которой он продолжал держать сигарету. Укус был так силен, что Черепаха завизжал. Он поднял руку и со всего размаха ударил девочку по лицу. От удара она покачнулась, но рук не разжала.
Дальше Лян Юнь уже не мог стерпеть. Забыв про все советы старших, он бросился сзади на Черепаху, обвил рукой за шею, пригнул книзу, уперся коленом в спину и с силой швырнул на землю. Затем руками, как клешнями, ухватил его за горло, да так, что у Черепахи глаза полезли из орбит. Но все-таки Лян Юнь был раза в два меньше своего противника. Черепаха, изловчившись, ударил его ногой в живот. Лян Юнь упал навзничь. Теперь они поменялись ролями.. Сверху был Черепаха. Они яростно катались по земле. Девчонка отчаянно кричала. Из барака
выскочили несколько грузчиков. Впереди бежал Фын, Мгновенно оценив ситуацию, Черепаха вскочил и обратился в бегство, оставив на месте боя свои рваные башмаки.
— Дядя Фын, догони его! Догони!.. Не дай ему удрать! — кричала девочка.
Фын поднял Лян Юня с земли. У того был разбит нос. Он вытирал льющуюся кровь и рвался в погоню за Черепахой. Фын укоризненно сказал:
— Опять ты сцепился с ними!..
— Этот негодяй украл у меня сигареты, и еще дерется, — ответила за него девочка. — А он мне помогал, — кивнула она в сторону Лян Юня.
Девочка пристально смотрела на своего заступника, не зная, как его отблагодарить. Достав из лотка несколько листков папиросной бумаги, она примяла их и предложила ему, чтобы остановить кровь из носа. Лян Юнь смутился.
— А вы познакомьтесь. Это Лян Юнь, наш новый товарищ. Ты смотри, не вздумай задираться с Эр-мань, она у нас злая.
Девочка покраснела и отвернулась.
— Дядя Фын всегда шутит. Я вовсе не злая. Фын и рабочие вокруг рассмеялись. Один Лян Юнь чувствовал себя неловко.
Фын всегда будил Лян Юня засветло. Они выходили на улицу и начинали тренироваться, Фын учился в молодости ушу и теперь всем известным ему приемам обучал своего нового друга.
После двух месяцев работы на пристани Лян Юнь значительно вырос и окреп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Лян Юня зарегистрировали у подрядчика. Он стал полноправным обитателем барака для кули. Несколько дней он ничего не делал, и Фын, как мог, подкармливал его. От него Лян Юнь узнал, что длинного и худого зовут Шан. Он тоже портовый рабочий, но живет отдельно, не в общем бараке. У него семья. У очень немногих портовых рабочих были семьи. Грузчики надрывали на работе все жилы, но заработка с трудом хватало, чтобы прокормиться одному.
В семье Щана работали все трое, поэтому она кое-как поддерживала свое существование.
Когда Лян Юнь окреп, Фын вывел его на работу. Лян Юнь вырос на побережье и не боялся моря. Ходить по гибким раскачивающимся сходням казалось ему развлечением. Работа его заключались в том, чтобы выдавать грузчикам тонкие и длинные бамбуковые планки, служившие бирками. Он стоял на пристани с этими бирками в руках и, когда грузчик с тюком товара проходил мимо, давал ему одну из них. За такую работу ему платили тридцать фы-ней в день. Двадцать он тратил на еду. Остальные десять откладывал, надеясь позднее переслать матери.
Он задумался, вспомнив родных. Сильный удар по лицу вернул его к действительности. Перед ним стоял грузчик, согнувшийся под тяжестью громадного тюка, и, протянув руку, ждал бирку. Человек, ударивший его, топтался рядом и смотрел зло, прищурив глаз. Это был подрядчик. Лян Юнь торопливо вручил грузчику бирку. Тот тяжело ступая, ушел.
— Щенок, только и думаешь как бы отлынить от работы... — заворчал подрядчик. — Будешь неправильно бирки выдавать — убью! — Он проворчал еще что-то и ушел.
Фын предупреждал его, что с подрядчиком нужно держать ухо востро: в его руках были сила и влияние. Он откупил всю работу на пристани, сам нанимал рабочих, наживаясь на их труде.
Лян Юнь спросил у Фына:
— А мы сами почему не можем брать подряды?
— Мы? Да кто нам их отдаст? Вот слушай: за то, чтобы отнести тюк с парохода на склад, платят семь с половиной фыней; а подрядчик выдает нам только два. Целый день как проклятый вертишься, перетащишь три десятка больших тюков, а заработаешь шестьдесят фыней. Остальное он все себе забирает.
Кули приняли Лян Юня в свою среду как младшего брата. Каждый старался принести ему кусок получше. Жили они очень плохо. Часто пароходы не приходили, и они слонялись по пристани без дела. В дождливую погоду работы тоже не было. В такие дни люди голодали. Бывали и другие времена, когда грузов приходило очень много. Тогда кули уставали до изнеможения. Получив денег больше, чем обычно, они шли в винные лавки, напивались, затевали между собой драки. Лян Юнь сочувствовал им. Работа его на пристани проходила очень однообразно. Целыми днями он только и делал, что выдавал бирки. Иногда он спускался с другими грузчиками в трюм, выбирал там себе тюк полегче и нес его наверх.
Он присматривался к окружавшим его людям и учился разбираться в них.
Маленький портовый кули начинал самостоятельную жизнь.
Неподалеку от барака кули ежедневно располагался сигаретный лоток. За лотком обычно стояла девочка лет тринадцати-четырнадцати. У девочки было нежное, прелестное личико, короткие волосы с челочкой на лбу и большие блестящие глаза под длинными изогнутыми ресницами. По внешности — сама приветливость и доброта. Но только по внешности. На самом же деле нравом она отличалась упрямым — хуже мальчишеского, говорила грубым голосом и никого на свете не боялась. Она без колебаний ввязывалась в драку с любым парнем, независимо от того, насколько тот был сильнее и старше ее. Если кто-нибудь из портовых бродяг пытался стащить у нее пачку сигарет, девчонка бросалась на него, колотила ру-
ками и ногами, даже кусалась и всегда заставляла возвратить украденное.
Как-то под вечер Фын попросил Лян Юня купить ему пачку сигарет. Лян Юнь пошел к лотку. Он купил сигареты, девочка дала ему сдачу. В это время расхлябанной походкой, с парой рваных башмаков в руках к лотку приблизился Черепаха. Лян Юнь насторожился, но отвернулся в сторону, сделав вид, будто не замечает его. Черепаха подошел, вскрыл одну из пачек, вытащил сигарету. Взяв тут же спички, закурил. С сигаретой в зубах, он лениво потянулся и буркнул: — Сейчас нет денег, завтра расплачусь.
— Что такое?! Мы в кредит не продаем, — с вызовом ответила девочка.
— А кто просит у тебя в кредит? Отдам завтра — и все.
— Не выйдет! — Девчонка загородила ему дорогу. — На эти деньги я еще должна купить риса.
— Заткнись! — отмахнулся от нее Черепаха. Девчонка громко завопила и бросилась на него.
Черепаха оттолкнул ее и попытался удрать. Она по-висла у него на руках. Черепаха, разозленный, стал оттягивать ее от себя за волосы. Она, взвизгнув, укусила его за руку, в которой он продолжал держать сигарету. Укус был так силен, что Черепаха завизжал. Он поднял руку и со всего размаха ударил девочку по лицу. От удара она покачнулась, но рук не разжала.
Дальше Лян Юнь уже не мог стерпеть. Забыв про все советы старших, он бросился сзади на Черепаху, обвил рукой за шею, пригнул книзу, уперся коленом в спину и с силой швырнул на землю. Затем руками, как клешнями, ухватил его за горло, да так, что у Черепахи глаза полезли из орбит. Но все-таки Лян Юнь был раза в два меньше своего противника. Черепаха, изловчившись, ударил его ногой в живот. Лян Юнь упал навзничь. Теперь они поменялись ролями.. Сверху был Черепаха. Они яростно катались по земле. Девчонка отчаянно кричала. Из барака
выскочили несколько грузчиков. Впереди бежал Фын, Мгновенно оценив ситуацию, Черепаха вскочил и обратился в бегство, оставив на месте боя свои рваные башмаки.
— Дядя Фын, догони его! Догони!.. Не дай ему удрать! — кричала девочка.
Фын поднял Лян Юня с земли. У того был разбит нос. Он вытирал льющуюся кровь и рвался в погоню за Черепахой. Фын укоризненно сказал:
— Опять ты сцепился с ними!..
— Этот негодяй украл у меня сигареты, и еще дерется, — ответила за него девочка. — А он мне помогал, — кивнула она в сторону Лян Юня.
Девочка пристально смотрела на своего заступника, не зная, как его отблагодарить. Достав из лотка несколько листков папиросной бумаги, она примяла их и предложила ему, чтобы остановить кровь из носа. Лян Юнь смутился.
— А вы познакомьтесь. Это Лян Юнь, наш новый товарищ. Ты смотри, не вздумай задираться с Эр-мань, она у нас злая.
Девочка покраснела и отвернулась.
— Дядя Фын всегда шутит. Я вовсе не злая. Фын и рабочие вокруг рассмеялись. Один Лян Юнь чувствовал себя неловко.
Фын всегда будил Лян Юня засветло. Они выходили на улицу и начинали тренироваться, Фын учился в молодости ушу и теперь всем известным ему приемам обучал своего нового друга.
После двух месяцев работы на пристани Лян Юнь значительно вырос и окреп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56