Потом смотрю на
Дрейка и говорю:
- А вдруг я сбегу? Уж не думаете ли вы, сэр, что ваша Линда сможет
мне помешать?
- Нет, Питер, я не настолько наивен. Правда, мисс Линда обладает
внушительными формами, до которых нашей худышке Бренде, скажем, далеко. Но
все же она - дама и не сможет заменить Боба или Ала, не говоря уже об
обоих вместе. Вы в самом деле можете сбежать. Ну хорошо, сбежите. А дальше
что?
Он умолкает, чтобы я мог сам ответить на вопрос. Потом поясняет:
- У этой проблемы, как у любой проблемы человеческих отношений, есть
две стороны: ваша точка зрения и моя точка зрения. Начну со второй. Если
вы склонны меня покинуть, сделайте это сейчас же, не вовлекая меня в
крупные расходы и риск. Я предпочитаю закрыть дело о Питере вовремя, как
закрыл дело о Майке, пока не дошло до глубоких осложнений, которые могут
возникнуть при переброске товара в больших количествах. Так?
Я машинально киваю и снова углубляюсь в рассматривание кончика
сигареты.
- Теперь ваша точка зрения: что вы выиграете, если сбежите? Вы не
получите ни свободы, ни материальной выгоды, словом - ничего. Зато
потеряете возможность получения крупных сумм, которые будут возрастать по
мере работы канала. Эти суммы в свое время позволят вам удалиться в
какой-нибудь тихий уголок и начать безбедное существование. Вместо всего
этого вы окажетесь в тюрьме, и, наверное, надолго, потому что самовольно
сбежали с судна и не явились на него, когда оно стояло здесь при обратном
рейсе. Я забыл вам сказать: пока вы бродили по улицам Сохо, ваш корабль
пришел и ушел без вас. Но это еще не все. Старина Дрейк не забывает своих
должников. Всплывет на белый свет убийство Майка, чему очень обрадуется
здешняя пресса: как же, болгарский агент ликвидировал болгарского
эмигранта. Правительство ее величества пошлет ноту, вас будут заочно
судить за убийство, и вообще поднимется такой шум, что вам он обойдется
недешево там, на месте, где вы и будете за все расплачиваться.
Дрейк умолкает, чтобы смочить пересохшее горло. Потом заявляет:
- Да, у вас есть полная возможность сбежать. Ну и что, если сбежите?
По-моему, вы не так глупы, Питер, чтобы пойти на это.
- Я думал, что наконец-то заслужил ваше доверие, - неохотно бормочу
я. - А оказывается, это не доверие, а голый расчет.
Рыжий удивленно поднимает брови.
- Доверие? Это слово употребляют довольно часто, но я уверен, что
никто не понимает его смысла. Дорогой Питер, доверие можно питать только к
одному человеку: к тому, кого вы крепко держите за горло.
- На какой день вы намечаете мой отъезд?
- О, у вас будет время все хорошенько обдумать, подготовиться. И
отпустить красивую бородку. Говорят, за каждой бородой скрывается подлец.
Но я уверен, что эта поговорка не относится ни к вам, Питер, ни к
покойному Георгу Пятому.
5
В зеркало на меня смотрит лицо, которое мало напоминает физиономию
Эмиля Боева. Правда, оно изменилось не так сильно, как после второй
обработки у Боба и Ала; хорошо, что Дрейку не взбрело в голову
использовать эту пару в качестве гримеров. Они могли бы так меня
разукрасить, что ни Борислав, ни генерал не узнали бы.
И все же этот смуглый черноволосый господин с небольшой бородкой, в
дорогих роговых очках - не я. Это подданный Великобритании торговец
Дональд Стентон, который через несколько минут отправляется в свадебное
путешествие со своей очаровательной супругой Линдой Стентон. Я закрываю
чемодан, беру его в руку и выхожу из комнаты, ощущая легкое злорадство:
Линда ошиблась, чемодан мне все-таки пригодился.
- О мистер Питер, вы уже едете! - восклицает Дорис; сегодня ее
очередь дежурить внизу.
Дорис в курсе всех моих приготовлений, потому что иначе и быть не
может - нельзя отпустить бороду незаметно для окружающих. Однако добрая
женщина не задает никаких вопросов. Она прекрасно знает, что на нашей
улице много такого, о чем не говорят.
- Милая Дорис, я уезжаю с грустью и с надеждой, что когда вернусь, вы
наконец обратите внимание на вашего верного поклонника.
- О мистер Питер, у вас всегда шутки на уме. Сначала постарайтесь
вернуться...
Она не договаривает, но молчание ее выразительно. Наверное, из этой
гостиницы и раньше уезжали люди, и не все они возвращались к Дорис и к
жизни.
На улице, перед крупнокалиберным темно-зеленым "ягуаром" меня ждет
шофер Дрейка. Непонятно, как эта машина умудрилась втиснуться в
Дрейк-стрит. До сих пор мне не приходилось видеть ни машины шефа, ни его
шофера, потому что маршруты мистера Дрейка по Сохо до смешного коротки и
он не нуждается в средствах транспорта.
Человек в темно-синей фуражке молча кивает в знак приветствия, берет
у меня чемодан, укладывает его в багажник, открывает передо мной заднюю
дверцу машины, затем садится за руль и включает мотор, так и не сказав ни
слова. Едем мы, конечно, за Линдой Грей, то есть моей супругой.
Оказывается, она живет недалеко - по ту сторону Черинг-кросс, возле
Ковент-Гарден, в довольно приличном с виду доме, - вероятно, здесь
предлагают уютные меблированные квартиры по сносным ценам.
Пожалуй, правила хорошего тона требуют, чтобы я вышел из машины и
встретил даму у дверей, но я не собираюсь это делать и не хочу приучать ее
к излишним нежностям. Шофер помогает ей устроиться рядом со мной на
сиденье, а я ограничиваюсь пожеланием доброго дня. После чего мы все трое
замолкаем до самого аэропорта.
- Насколько я помню напутствия Дрейка, вам незачем изображать
глухонемого, - замечает Линда, когда мы выходим из машины: шофер уже ушел
вперед с чемоданами.
- Возможно, - хладнокровно отзываюсь я. - Но я никак не могу найти
тему для разговора. Если хотите, чтобы у нас завязалась оживленная беседа,
задавайте вопросы. Поинтересуйтесь, например, не кажется ли мне, что
погода скоро испортится, и я вам отвечу: "Нет, дорогая, пожалуй, вы не
правы" и прочее в этом роде.
- Я с первого раза поняла, что вы плохо воспитаны, - замечает моя
супруга. - Но не знала, что вы еще и тупы.
- Это правда, я человек туповатый. Но все имеет свою положительную
сторону: это помогает мне терпеть ваше присутствие.
Обмениваясь подобными супружескими нежностями, мы подходим к стойке
паспортного контроля. Полицейский чин бегло перелистывает паспорт Линды и
тут же ставит штамп выезда, а мою физиономию изучает очень внимательно. Я
уже было решил, что дело швах, но он все же делает отметку о выезде.
Вечная мнительность по отношению к бородатым людям!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Дрейка и говорю:
- А вдруг я сбегу? Уж не думаете ли вы, сэр, что ваша Линда сможет
мне помешать?
- Нет, Питер, я не настолько наивен. Правда, мисс Линда обладает
внушительными формами, до которых нашей худышке Бренде, скажем, далеко. Но
все же она - дама и не сможет заменить Боба или Ала, не говоря уже об
обоих вместе. Вы в самом деле можете сбежать. Ну хорошо, сбежите. А дальше
что?
Он умолкает, чтобы я мог сам ответить на вопрос. Потом поясняет:
- У этой проблемы, как у любой проблемы человеческих отношений, есть
две стороны: ваша точка зрения и моя точка зрения. Начну со второй. Если
вы склонны меня покинуть, сделайте это сейчас же, не вовлекая меня в
крупные расходы и риск. Я предпочитаю закрыть дело о Питере вовремя, как
закрыл дело о Майке, пока не дошло до глубоких осложнений, которые могут
возникнуть при переброске товара в больших количествах. Так?
Я машинально киваю и снова углубляюсь в рассматривание кончика
сигареты.
- Теперь ваша точка зрения: что вы выиграете, если сбежите? Вы не
получите ни свободы, ни материальной выгоды, словом - ничего. Зато
потеряете возможность получения крупных сумм, которые будут возрастать по
мере работы канала. Эти суммы в свое время позволят вам удалиться в
какой-нибудь тихий уголок и начать безбедное существование. Вместо всего
этого вы окажетесь в тюрьме, и, наверное, надолго, потому что самовольно
сбежали с судна и не явились на него, когда оно стояло здесь при обратном
рейсе. Я забыл вам сказать: пока вы бродили по улицам Сохо, ваш корабль
пришел и ушел без вас. Но это еще не все. Старина Дрейк не забывает своих
должников. Всплывет на белый свет убийство Майка, чему очень обрадуется
здешняя пресса: как же, болгарский агент ликвидировал болгарского
эмигранта. Правительство ее величества пошлет ноту, вас будут заочно
судить за убийство, и вообще поднимется такой шум, что вам он обойдется
недешево там, на месте, где вы и будете за все расплачиваться.
Дрейк умолкает, чтобы смочить пересохшее горло. Потом заявляет:
- Да, у вас есть полная возможность сбежать. Ну и что, если сбежите?
По-моему, вы не так глупы, Питер, чтобы пойти на это.
- Я думал, что наконец-то заслужил ваше доверие, - неохотно бормочу
я. - А оказывается, это не доверие, а голый расчет.
Рыжий удивленно поднимает брови.
- Доверие? Это слово употребляют довольно часто, но я уверен, что
никто не понимает его смысла. Дорогой Питер, доверие можно питать только к
одному человеку: к тому, кого вы крепко держите за горло.
- На какой день вы намечаете мой отъезд?
- О, у вас будет время все хорошенько обдумать, подготовиться. И
отпустить красивую бородку. Говорят, за каждой бородой скрывается подлец.
Но я уверен, что эта поговорка не относится ни к вам, Питер, ни к
покойному Георгу Пятому.
5
В зеркало на меня смотрит лицо, которое мало напоминает физиономию
Эмиля Боева. Правда, оно изменилось не так сильно, как после второй
обработки у Боба и Ала; хорошо, что Дрейку не взбрело в голову
использовать эту пару в качестве гримеров. Они могли бы так меня
разукрасить, что ни Борислав, ни генерал не узнали бы.
И все же этот смуглый черноволосый господин с небольшой бородкой, в
дорогих роговых очках - не я. Это подданный Великобритании торговец
Дональд Стентон, который через несколько минут отправляется в свадебное
путешествие со своей очаровательной супругой Линдой Стентон. Я закрываю
чемодан, беру его в руку и выхожу из комнаты, ощущая легкое злорадство:
Линда ошиблась, чемодан мне все-таки пригодился.
- О мистер Питер, вы уже едете! - восклицает Дорис; сегодня ее
очередь дежурить внизу.
Дорис в курсе всех моих приготовлений, потому что иначе и быть не
может - нельзя отпустить бороду незаметно для окружающих. Однако добрая
женщина не задает никаких вопросов. Она прекрасно знает, что на нашей
улице много такого, о чем не говорят.
- Милая Дорис, я уезжаю с грустью и с надеждой, что когда вернусь, вы
наконец обратите внимание на вашего верного поклонника.
- О мистер Питер, у вас всегда шутки на уме. Сначала постарайтесь
вернуться...
Она не договаривает, но молчание ее выразительно. Наверное, из этой
гостиницы и раньше уезжали люди, и не все они возвращались к Дорис и к
жизни.
На улице, перед крупнокалиберным темно-зеленым "ягуаром" меня ждет
шофер Дрейка. Непонятно, как эта машина умудрилась втиснуться в
Дрейк-стрит. До сих пор мне не приходилось видеть ни машины шефа, ни его
шофера, потому что маршруты мистера Дрейка по Сохо до смешного коротки и
он не нуждается в средствах транспорта.
Человек в темно-синей фуражке молча кивает в знак приветствия, берет
у меня чемодан, укладывает его в багажник, открывает передо мной заднюю
дверцу машины, затем садится за руль и включает мотор, так и не сказав ни
слова. Едем мы, конечно, за Линдой Грей, то есть моей супругой.
Оказывается, она живет недалеко - по ту сторону Черинг-кросс, возле
Ковент-Гарден, в довольно приличном с виду доме, - вероятно, здесь
предлагают уютные меблированные квартиры по сносным ценам.
Пожалуй, правила хорошего тона требуют, чтобы я вышел из машины и
встретил даму у дверей, но я не собираюсь это делать и не хочу приучать ее
к излишним нежностям. Шофер помогает ей устроиться рядом со мной на
сиденье, а я ограничиваюсь пожеланием доброго дня. После чего мы все трое
замолкаем до самого аэропорта.
- Насколько я помню напутствия Дрейка, вам незачем изображать
глухонемого, - замечает Линда, когда мы выходим из машины: шофер уже ушел
вперед с чемоданами.
- Возможно, - хладнокровно отзываюсь я. - Но я никак не могу найти
тему для разговора. Если хотите, чтобы у нас завязалась оживленная беседа,
задавайте вопросы. Поинтересуйтесь, например, не кажется ли мне, что
погода скоро испортится, и я вам отвечу: "Нет, дорогая, пожалуй, вы не
правы" и прочее в этом роде.
- Я с первого раза поняла, что вы плохо воспитаны, - замечает моя
супруга. - Но не знала, что вы еще и тупы.
- Это правда, я человек туповатый. Но все имеет свою положительную
сторону: это помогает мне терпеть ваше присутствие.
Обмениваясь подобными супружескими нежностями, мы подходим к стойке
паспортного контроля. Полицейский чин бегло перелистывает паспорт Линды и
тут же ставит штамп выезда, а мою физиономию изучает очень внимательно. Я
уже было решил, что дело швах, но он все же делает отметку о выезде.
Вечная мнительность по отношению к бородатым людям!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78