У моей супруги, как я уже говорил,
исключительные физические данные.
- Надеюсь, у вас хватит такта - не говорить Дрейку о том, что я
несколько дней пролежала в постели.
- Зачем отнимать время у занятого человека?
- Для вас это, может быть, и мелочи, но для него - нет. Скажу по
секрету, Питер, он велел мне следить за каждым вашим шагом.
- Я об этом догадываюсь. Дрейк - очень мнительный человек и,
наверное, считает, что доверять можно только мертвецу, и то если он
глубоко зарыт.
- Оставьте эти кладбищенские сравнения!
- Я не знал, что вы так чувствительны.
- Это кажется вам странным? Почему? Потому что я зарабатываю на жизнь
в том же квартале, что и вы? Потому что окружена известными вам типами?
Потому что мой шеф - такой человек, как Дрейк?
- В общем и целом...
- А вы сами? Вам-то что нужно в этом квартале? И какому шефу вы
подчиняетесь?
- Тс-с-с, - вполголоса говорю я, потому что ее, наверное, слышно на
улице. - У меня нет другого выхода. Понимаете? А такая женщина, как вы,
наверное, могла бы найти себе место почище.
Мое замечание вызывает у Линды взрыв смеха.
- Место почище? Чистые места - для привилегированных, дорогой мой.
Чистые места - там, по другую сторону закрытых дверей.
- Хорошо, хорошо, согласен. Только успокойтесь.
Но она уже овладела собой и заявляет хорошо знакомым мне тоном:
- Не волнуйтесь, я совершенно спокойна. Единственное, что меня
беспокоило, - это ожоги, но теперь и они прошли.
Линда снова поворачивается к зеркалу и приподнимает подол - в
пределах допустимого.
- Все в порядке, правда?
Я подхожу к ней против собственной воли и, уже совсем того не желая,
говорю:
- Да, все в порядке.
У моей супруги исключительные физические данные...
- Вы не щедры на комплименты, - замечает она, и я вспоминаю, что
поклялся не говорить ей комплиментов.
- Какое значение имеют слова...
- Никакого. Но они что-то выражают.
- Когда придет время что-то выражать, я сумею это сделать.
- Каким образом, Питер?
- Скажу в другой раз.
- Когда? Завтра? Но завтра нас уже здесь не будет, Питер.
Она, конечно, права. Сегодня - последний день нашего свадебного
путешествия.
- Эта ваша песня... - бормочу я, изо все сил стараясь смотреть на
родное море и чувствуя, как властно притягивает меня другая синева -
зеленоватая синева ее глаз.
- Моя песня? А вы уверены, что она - только моя? А может, и ваша? Так
ли вы уверены в своем "завтра", Питер?
Она наконец-то нащупала мое слабое место, эта сирена с бархатным
голосом и железным характером. Потому что если я в чем-то не уверен, то
именно в завтрашнем дне. Не говоря уже о послезавтрашнем.
Что ж, дружелюбно настроенное существо в зверинце Дрейк-стрит -
совсем не лишнее дело, говорю я себе в качестве оправдания.
- О чем вы так глубоко задумались, Питер? О своем "завтра"?
- Именно.
- И что же?
- Ничего, - признаюсь я. - Эти ваши глаза просто не дают мне
сосредоточиться.
И с отчаянием утопающего, который хватается за соломинку, я обнимаю
ее стан, который, между нами говоря, под это сравнение не подходит.
Прервав поцелуй, чтобы перевести дух, Линда дает волю своему
удивлению:
- Как вы можете позволять себе такие вольности с незнакомой,
отвратительно упрямой и высокомерной женщиной?
- Мне кажется, я имею право на внимание собственной супруги, - говорю
я и снова обнимаю ее.

6
Обратный путь проходит без происшествий.
- Странная была поездка, - как бы про себя говорит Линда, когда мы,
покинув самолет, направляемся к барьеру пограничного контроля.
- Почему странная?
- Все началось плохо, а потом стало еще хуже. Зато дальше все
получилось как в сказке.
- Сказки бывают разные, - замечаю я.
- Эта сказка была хорошей. И - увы! - очень короткой.
А когда мы становимся в очередь к окошечку, Линда добавляет:
- Вот и конец сказки.
Да, сказке пришел конец. И мы окончательно это понимаем, когда
садимся в "ягуар" шефа. Шофер молчит, и мы молчим, потому что в его
присутствии не поговоришь и еще потому, что холодная атмосфера города
начинает действовать на нас и что впереди нас ждет знакомый квартал и
знакомый человек, перед которым нам придется отчитаться.
- Ну, как себя чувствуют молодожены? - ухмыляется Дрейк, встречая нас
в кабинете с зашторенными окнами.
- Скучают, сэр, - вяло отзываюсь я. - Законный брак и романтическое
приключение - разные вещи.
- Да, слыхал об этом, но сам я о браке судить не могу, - признается
шеф, поднимаясь из-за стола и направляясь к известному предмету
мебелировки, уставленному бутылками. - Мне, Питер, не довелось вкусить
семейного счастья. Работа, работа и еще раз работа - такой удел выпал
старине Дрейку.
С этими словами он наливает себе четверть стакана виски, для
декорации бросает пару кубиков льда. Потом вспоминает, что в кабинете
присутствует дама.
- Вам, Линда?
- Благодарю, предпочитаю воздержаться.
- Ох уж эти певицы с их режимами! - вздыхает шеф. - Ну а вам, Питер?
Вы-то не певица. Или вы тоже выучились петь там, на Балканах, под
воздействием молодой жены?
Я вынужден подтвердить, что я действительно не певица, и принять
предложенный стакан.
- Ну, я жду! - уже деловитым тоном заявляет шеф, отведав виски.
- Все прошло нормально, - рапортую я.
- Все благополучно, - подтверждает мисс Грей.
- Это и желательно было услышать, - говорит рыжий и поворачивается к
Линде.
- Вы, наверное, устали с дороги. Мне просто неудобно вас задерживать.
Идите отдыхать.
Линда, видно, только и ждала этого разрешения, чтобы невозмутимо
кивнуть нам обоим и покинуть кабинет.
- Ну, Питер, я слушаю. Со всеми подробностями.
- Можно и с подробностями. Но мне кажется, сэр, что в операцию
посвящено слишком много людей. Их становится все больше. Сначала Ларкин,
теперь Линда...
- Линде ничего не известно, кроме кое-каких мелочей по части торговли
гашишем. Будьте уверены, что даже эта информация, которой она располагает,
- дезинформация. Cчитайте, что в ваш проект посвящено только трое: я, вы и
Ларкин.
- Один египетский правитель несколько тысяч лет назад сказал, что,
если в заговоре участвуют трое, среди них обязательно присутствует
доносчик.
Дрейк не обращает внимания на мою попытку блеснуть эрудицией.
- Надеюсь, Питер, этот доносчик - не вы.
- Нет, и не вы. Но кроме нас есть третий.
- Знаю. Пока что этот янки не дает оснований подозревать его. А
там... там увидим.
Он на минуту задумывается, потом отпивает глоток и напоминает:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78