«Платье» посерело от грязи и… дурно пахло.
— Не расстраивайся, — успокаивал меня Моше, — тебе придётся побыть сорок минут одному. Вдруг кто-то захочет с тобой заговорить? Будешь изображать ненормального дервиша. А тут лучше выглядеть правдоподобней. Не волнуйся, одежда не чужая, ей просто специально придали такой запах…
В дополнение к вонючему балахону я получил ещё и грязное полотенце, обмотал его вокруг головы. На лицо был нанесён «грязный» грим. Борода оказалась очень кстати, а вот волосы я подстриг зря. Хотя, под полотенцем не видно…
Меня дрессировали, как крысу перед лабиринтом. Рисовали на бумажке мой путь от места выхода до старого минарета. Предупреждали, что деревенские улицы похожи одна на другую. И заверяли, что в старом минарете мне ничего не грозит, дервишу там самое место, я должен буду ждать группу не только полагающиеся сорок минут, но и ещё немного, хотя бы час. Я согласился.
Вышли мы на рассвете. Идущий за мной следом разведчик крепко держал меня за шиворот. Те, кто шли за ним, наверное, делали то же самое. Домиками мои спутники остались довольны. Ещё бы! Автомобиль ждал их в двадцати метрах от места выхода. А вот мне предстояла пешая прогулка.
Я с тоской проводил глазами своих спутников, садившихся в машину. Двое в балахонах, трое в старомодной европейской одежде. Без них мне стало как-то неуютно. Восстановив в памяти план местности, я двинулся к минарету.
Задача оказалась намного сложней, чем я думал. Улицы переплетались как любовники во время буйной оргии. Они были категорически не похожи на рисунок. Я считал повороты, искал ответвления, вместо «влево» мне почему-то попадалось «вправо». Через десять минут таких мучений я наконец издалека увидел минарет. Плюнул на планы и двинулся напрямую. Внимание на прохожих я не обращал, шёл быстрым шагом, размахивал руками и делал вид, что шепчу что-то сам себе под нос. Боковым зрением я заметил, что на меня оглядывались, но без особого удивления. Неужели и в самом деле сумасшедшие выглядят именно так?
Наконец, я вышел на небольшую площадь перед минаретом. И мне тут же стало плохо. Очень плохо! Минарет был, возможно, не новый, но аккуратный и чистый. А рядом с ним, под зелёным куполом, громоздилась ещё более чистая и красиво изукрашенная мечеть. Всё ясно. Это другой минарет. Я шёл к нему, наплевав на план. Как я теперь найду свою развалину?
Здесь было намного жарче, чем в Хевроне. А если учесть, что и одежда на мне была не лёгкая израильская, то можно догадываться, как я потел. Воды с собой я не захватил. Да какая, к чёрту, вода? Уже через тридцать минут у минарета могут появиться израильтяне с погоней, а я…
Я остановился, с «умным» (или безумным?) видом глядя на мечеть и задумался. Проходивший мимо старик подошёл ко мне, потрогал мой балахон и что-то сказал.
— Алла! В лесу родилась ёлочка! — крикнул я по-русски и поклонился на четыре стороны света. Старик покачал головой и ушёл. Почему израильтяне не дали мне никаких инструкций по сумасшествию?
Учитывая, что ориентация на местности была давно утеряна, я решил идти по расширяющейся спирали. Пошёл. Метров через двести я проклял своё решение. Какая спираль? В этом гадючнике через минуту забываешь, откуда ты пришёл!
Я проклял своё задание. Появилось искушение бросить все: Моше-благодетеля, разведку-мать и весь вариант Медведя вместе с ними. Мало того, что я зубрю испанский. Надо же! Добровольно залезть в вонючую робу! На жаре! Да я сейчас умру от обезвоживания. Или смотаюсь в Ленинград. Где здесь ближайшая многоэтажка?
Внезапно я унюхал запах, превосходящий по гадости мой собственный. Потом увидел перекрёсток… Кажется, я видел его на плане. Запах — грязная окраина, минарет там. А перекрёсток — инструкция к дальнейшему продвижению. Я пошёл на запах. Нечистоты текли по улице. Грязные дети бегали прямо по местной канализации. Да я здесь могу работать эталоном чистоты в своём рубище! Какой-то оборванец с бельмом (конкурент?) загородил мне дорогу и грозно сказал… Интересно знать, что?
— Алла! Пошёл ты дядя к чёртовой матери! — рыкнул я, проверяя магическое действие русского языка на аборигенов.
Оборванец открыл рот, а я продефилировал мимо, размахивая руками и говоря первое, что пришло в голову. А пришло следующее: «Широка страна моя родная! Много в ней лесов, полей и рек!» К минарету я прибыл, имея в запасе две минуты. Очень важно было проверить лестницу. Что, если она, не дай Бог, разрушена?
Лестница уцелела. Но она не имела ничего общего со всеми известными мне лестницами! Даже моя каменно-земляная самодельная дорога из мира скелетов выглядела более похожей на лестницу. А здесь… Ступеньки разной высоты идут спиралью, на некоторых камень сколот, на некоторых лежат груды мусора и высохшие экскременты. С полузакрытыми глазами, воображая Лестницу Дома, тут не пройдёшь. Десять раз споткнёшься или врежешься лбом в стенку. Почему я заранее об этом не подумал? Что я ожидал найти внутри похожего на палку минарета?
Выскочив из минарета, я огляделся. Да, здесь словно прошёлся уже известный мне Лентяй Первый со своим запретом на высокие дома. Трущобы и пустырь. Что теперь? Погнать группу захвата на поиски подходящего здания? А если они прибудут вместе с погоней? И вообще, они уже опаздывают.
Я решил работать с тем, что есть. Вернулся в минарет, пробежался… нет, скорее, — проковылял вверх. Как, помня о том, что всё время надо поворачивать направо, одновременно вспоминать прямую лестницу? А какой ублюдок сделал одну ступеньку высотой в десять сантиметров, а следующую — в добрые полметра? Я вернулся к выходу, выглянул. Никого. Опоздание на десять минут… Сейчас-то это мне на руку, можно пытаться освоить идиотскую спиральную лестницу. Но не случилось ли чего-нибудь с группой?
Я ещё раз поднялся по лестницу. Глаза полузакрыты, руки расставлены. Пару раз наступил на какое-то дерьмо. Тьфу, черт, боюсь, что я и один отсюда не выберусь, не то что с сопровождением.
Группа появилась с опозданием на двадцать две минуты. К этому времени я уже научился подниматься с полузакрытыми глазами до середины минарета. Неуклюжая на мой взгляд машина подъехала к самому входу. Непривычные к такой роскоши, трущобные подростки нахально глазели на неё со всех сторон. Погони я не заметил. Из машины вылезли шесть человек. Они вытащили седьмого, больше всего похожего на огромную мягкую куклу. Я подумал, что не так давно сам выглядел примерно так же в руках балтийских умельцев. На мгновение промелькнула несуразная мысль о солидарности всех жертв похищения. Но события диктовали другую логику.
— Надо двигаться, — сказал старший группы. — Погоня отстаёт на две-три минуты. Как пойдём?
— Как вы понесёте эту тушу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
— Не расстраивайся, — успокаивал меня Моше, — тебе придётся побыть сорок минут одному. Вдруг кто-то захочет с тобой заговорить? Будешь изображать ненормального дервиша. А тут лучше выглядеть правдоподобней. Не волнуйся, одежда не чужая, ей просто специально придали такой запах…
В дополнение к вонючему балахону я получил ещё и грязное полотенце, обмотал его вокруг головы. На лицо был нанесён «грязный» грим. Борода оказалась очень кстати, а вот волосы я подстриг зря. Хотя, под полотенцем не видно…
Меня дрессировали, как крысу перед лабиринтом. Рисовали на бумажке мой путь от места выхода до старого минарета. Предупреждали, что деревенские улицы похожи одна на другую. И заверяли, что в старом минарете мне ничего не грозит, дервишу там самое место, я должен буду ждать группу не только полагающиеся сорок минут, но и ещё немного, хотя бы час. Я согласился.
Вышли мы на рассвете. Идущий за мной следом разведчик крепко держал меня за шиворот. Те, кто шли за ним, наверное, делали то же самое. Домиками мои спутники остались довольны. Ещё бы! Автомобиль ждал их в двадцати метрах от места выхода. А вот мне предстояла пешая прогулка.
Я с тоской проводил глазами своих спутников, садившихся в машину. Двое в балахонах, трое в старомодной европейской одежде. Без них мне стало как-то неуютно. Восстановив в памяти план местности, я двинулся к минарету.
Задача оказалась намного сложней, чем я думал. Улицы переплетались как любовники во время буйной оргии. Они были категорически не похожи на рисунок. Я считал повороты, искал ответвления, вместо «влево» мне почему-то попадалось «вправо». Через десять минут таких мучений я наконец издалека увидел минарет. Плюнул на планы и двинулся напрямую. Внимание на прохожих я не обращал, шёл быстрым шагом, размахивал руками и делал вид, что шепчу что-то сам себе под нос. Боковым зрением я заметил, что на меня оглядывались, но без особого удивления. Неужели и в самом деле сумасшедшие выглядят именно так?
Наконец, я вышел на небольшую площадь перед минаретом. И мне тут же стало плохо. Очень плохо! Минарет был, возможно, не новый, но аккуратный и чистый. А рядом с ним, под зелёным куполом, громоздилась ещё более чистая и красиво изукрашенная мечеть. Всё ясно. Это другой минарет. Я шёл к нему, наплевав на план. Как я теперь найду свою развалину?
Здесь было намного жарче, чем в Хевроне. А если учесть, что и одежда на мне была не лёгкая израильская, то можно догадываться, как я потел. Воды с собой я не захватил. Да какая, к чёрту, вода? Уже через тридцать минут у минарета могут появиться израильтяне с погоней, а я…
Я остановился, с «умным» (или безумным?) видом глядя на мечеть и задумался. Проходивший мимо старик подошёл ко мне, потрогал мой балахон и что-то сказал.
— Алла! В лесу родилась ёлочка! — крикнул я по-русски и поклонился на четыре стороны света. Старик покачал головой и ушёл. Почему израильтяне не дали мне никаких инструкций по сумасшествию?
Учитывая, что ориентация на местности была давно утеряна, я решил идти по расширяющейся спирали. Пошёл. Метров через двести я проклял своё решение. Какая спираль? В этом гадючнике через минуту забываешь, откуда ты пришёл!
Я проклял своё задание. Появилось искушение бросить все: Моше-благодетеля, разведку-мать и весь вариант Медведя вместе с ними. Мало того, что я зубрю испанский. Надо же! Добровольно залезть в вонючую робу! На жаре! Да я сейчас умру от обезвоживания. Или смотаюсь в Ленинград. Где здесь ближайшая многоэтажка?
Внезапно я унюхал запах, превосходящий по гадости мой собственный. Потом увидел перекрёсток… Кажется, я видел его на плане. Запах — грязная окраина, минарет там. А перекрёсток — инструкция к дальнейшему продвижению. Я пошёл на запах. Нечистоты текли по улице. Грязные дети бегали прямо по местной канализации. Да я здесь могу работать эталоном чистоты в своём рубище! Какой-то оборванец с бельмом (конкурент?) загородил мне дорогу и грозно сказал… Интересно знать, что?
— Алла! Пошёл ты дядя к чёртовой матери! — рыкнул я, проверяя магическое действие русского языка на аборигенов.
Оборванец открыл рот, а я продефилировал мимо, размахивая руками и говоря первое, что пришло в голову. А пришло следующее: «Широка страна моя родная! Много в ней лесов, полей и рек!» К минарету я прибыл, имея в запасе две минуты. Очень важно было проверить лестницу. Что, если она, не дай Бог, разрушена?
Лестница уцелела. Но она не имела ничего общего со всеми известными мне лестницами! Даже моя каменно-земляная самодельная дорога из мира скелетов выглядела более похожей на лестницу. А здесь… Ступеньки разной высоты идут спиралью, на некоторых камень сколот, на некоторых лежат груды мусора и высохшие экскременты. С полузакрытыми глазами, воображая Лестницу Дома, тут не пройдёшь. Десять раз споткнёшься или врежешься лбом в стенку. Почему я заранее об этом не подумал? Что я ожидал найти внутри похожего на палку минарета?
Выскочив из минарета, я огляделся. Да, здесь словно прошёлся уже известный мне Лентяй Первый со своим запретом на высокие дома. Трущобы и пустырь. Что теперь? Погнать группу захвата на поиски подходящего здания? А если они прибудут вместе с погоней? И вообще, они уже опаздывают.
Я решил работать с тем, что есть. Вернулся в минарет, пробежался… нет, скорее, — проковылял вверх. Как, помня о том, что всё время надо поворачивать направо, одновременно вспоминать прямую лестницу? А какой ублюдок сделал одну ступеньку высотой в десять сантиметров, а следующую — в добрые полметра? Я вернулся к выходу, выглянул. Никого. Опоздание на десять минут… Сейчас-то это мне на руку, можно пытаться освоить идиотскую спиральную лестницу. Но не случилось ли чего-нибудь с группой?
Я ещё раз поднялся по лестницу. Глаза полузакрыты, руки расставлены. Пару раз наступил на какое-то дерьмо. Тьфу, черт, боюсь, что я и один отсюда не выберусь, не то что с сопровождением.
Группа появилась с опозданием на двадцать две минуты. К этому времени я уже научился подниматься с полузакрытыми глазами до середины минарета. Неуклюжая на мой взгляд машина подъехала к самому входу. Непривычные к такой роскоши, трущобные подростки нахально глазели на неё со всех сторон. Погони я не заметил. Из машины вылезли шесть человек. Они вытащили седьмого, больше всего похожего на огромную мягкую куклу. Я подумал, что не так давно сам выглядел примерно так же в руках балтийских умельцев. На мгновение промелькнула несуразная мысль о солидарности всех жертв похищения. Но события диктовали другую логику.
— Надо двигаться, — сказал старший группы. — Погоня отстаёт на две-три минуты. Как пойдём?
— Как вы понесёте эту тушу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81