Я быстренько набросал на лист план квартиры.
Бирка, Санкт-Петербург, улица Бухарестская… Рому я отправил на улицу к двери подъезда. На всякий случай. Вдруг светловолосый сумеет проскочить мимо нас?
Солдаты закрепили на двери взрывчатку, натянули маски. И именно в этот момент на лестничную площадку вышла какая-то старушка из соседней квартиры. Каково ей было увидеть пятерых монстров-инопланетян?
Бабулька открыла рот для истошного визга, в руке одного из десантников сверкнул нож… Я сумел опередить всех и самым грубым образом зажал старушке рот рукой.
— Бабка, молчи! Мы из милиции. Бандитов арестовываем. Посиди дома десять минут и не высовывайся, — прошипел я ей в ухо. И довольно невежливо втолкнул старушку в квартиру.
Я нашёл распределительный щиток. Пробок там не было, только выключатели.
— Приготовились, — скомандовал я и нажал на все выключатели сразу.
Погас свет. Грохнул взрыв у дверей. Зашипели газовые гранаты. Застучали не очень громкие «усыпляющие» выстрелы. Ещё через несколько секунд солдаты рванулись в квартиру. Я отскочил назад и вместе с Юрой (на нём вообще не было маски) поднялся на несколько ступенек.
Вопреки моим ожиданиям ни одна дверь на верхней площадке не открылась. Родной вариант явно оскудел любопытствующими за четыре года.
Из квартиры раздалось несколько более громких выстрелов. Это означало, что кто-то все же нашёл в себе силы сопротивляться. Ещё через несколько секунд загрохотали выстрели на улице.
— Это Рами, — сказал Юра. — Кто-то выскочил.
— Кто выскочил? — изумился я. — Мимо нас никто не пробегал!
— Но это же се-узу…
— К чёрту се-узу! Он же не человек-невидимка.
Юра не ответил. А до меня, кажется, дошло, как се-узу Бахтияр мог оказаться на улице.
— Окно, — сказал я, — он вышел через окно. Он может спрыгнуть с седьмого этажа?
— Се-узу могут все.
Тут на лестничную площадку вылезли наши «инопланетяне», тащившие на себе тела пленников. Троих.
— Ушёл через окно. — Я даже не спросил — констатировал факт.
— Да, — пробубнил кто-то из-под маски. — У нас двое раненых, но все ходят.
Я подобрался поближе к пленникам. Все правильно, не хватало светловолосого.
Появился Рома-Рами, взбежавший по лестнице (очевидно, он решил не доверять лифту).
— Ушёл, — выдохнул он. — Только Бахтияр так мог.
— Как?
— Он прыгал. Из окна — вбок, на балкон нижнего этажа. Оттуда — наискосок, этажом ниже. Он прыгал — как летел. Я сначала стрелял, кажется даже ранил.
— А потом?
— Потом… убрался, иначе бы он меня просто убил. Скажи, что, тебе было бы легче, если бы он меня убил?
В чём-то Рома был прав, но этот их панический страх перед се-узу по-настоящему начал меня раздражать.
Я посмотрел на лифт. Грузоподъёмность — шесть человек. Не стоит рисковать. Интересно, где бы мы застряли в случае перегрузки: между этажами или между вариантами?
— Взяли пленных! — скомандовал я. — Всем построиться, как обычно! Держитесь друг за друга крепче и чтобы не спотыкались!
12. Похитители и похищенные.
Моше провёл меня в кабинет, где на стуле сидел один из захваченных арабов.
— Знакомься, — сказал опекун, — Халед Шараф. Требует адвоката и утверждает, что он гражданин Израиля.
— Да, — по-русски подтвердил араб, — я гражданин Израиля. Они забрали мой паспорт.
— Самое смешное, — Моше развёл руками, — что про паспорт он не врёт. По этому паспорту он — действительно гражданин Израиля. Но как это может быть?
— Что? — не понял я.
— Как араб может быть гражданином Израиля?
— А почему нет? — удивился я. Хотя, честно говоря, как-то недосуг было спрашивать у Бориса о гражданских правах арабов.
Тут наш пленник вмешался в разговор. По-моему — на отличном иврите. Моше перевёл на испанский.
— У них очень много арабов — граждан Израиля. Примерно восемьсот тысяч арабов — граждане. — И от себя прокомментировал. — Что за чепуха! У нас в стране тоже живут арабы, да, ничего с этим не поделаешь. Но как можно дать им гражданство? Они же тогда будут участвовать в выборах, и в кнессете окажутся арабские депутаты.
Мне надоела эта идиотская дискусския.
— Он рассказал ещё о чем-нибудь кроме своего гражданства? Совсем недавно он говорил про Государство Палестину.
— Это не я! Не я! — заюлил араб, разобрав в моём испанском «Палестина» , — это тот русский, он дурак, ничего не понимает. Я просто сказал, что я араб из Израиля, а он видно — антисемит и не признает Государство Израиль. Все русские — антисемиты, а у меня много друзей израильтян, я люблю иврит…
— Заткнись, — я прервал словоизлияние. — Ещё раз откроешь рот без вопроса — двину. Понял?
— Понял.
— Что он ещё сказал, Моше?
— Он ничего не знает. Учится в Университете Папи… Палум… секунду, — Моше сверился по бумажке и по слогам прочитал — Па-т-ри-са Лу-мум-бы. Что это такое? Он говорил про сельское хозяйство.
— Я слышал что-то похожее. Кажется, есть такое. А дальше?
— Чуть-чуть работает в фирме. Тот, кто убежал, — большой начальник. Как его зовут — неизвестно. Он попросил Халеда поехать с ним в Сампт…э-э-э… — Моше полез в бумажку.
— Неважно, продолжай.
— Нечего продолжать. Все. Они приехали, пришёл ты, потом — взрыв, стрельба.
— Хорошо… Мне нужны две вещи. Карта Израиля и хороший острый нож.
Карту нам принесли примерно через минуту, а нож вытащил из ножен и дал один из двух дежуривших в кабинете солдат. Я расстелил карту и повернулся к арабу.
— Ну-ка, покажи, где ты жил в Израиле?
Халед бодро подошёл к столу, уткнулся в карту. Я услышал, как изменился ритм его дыхания.
— Не могу найти, — сказал, как всхлипнул, он. — Здесь его нет. Умм-эль-Фахм — нет его.
Меня не интересовало, где находится его город. Это ничего не меняло. Я просто хотел, чтобы он посмотрел на карту ЭТОГО Израиля, чтобы ЭТА карта шокировала его и лишила способности к сопротивлению.
— Слушай сюда. — Я говорил по-русски, проверяя пальцем остроту лезвия. — Израильтяне — они гуманисты. Может быть, они даже приведут к тебе адвоката. Но… Если я соглашусь. Ты сказал, что русские — антисемиты. А что ты можешь сказать про русских евреев? Ты ведь знаешь, какие они? — Я поиграл ножом и Халед кивнул. — Так вот. Я буду спрашивать — ты будешь отвечать. Если нет — я начну отрезать от тебя куски. То, что останется — заговорит. Но к нему уже не позовут адвоката. Нельзя такие вещи показывать посторонним людям. Понял?
— Понял.
— Рассказывай.
С серым как пепел лицом араб стал говорить. Ещё в Израиле он вступил в какой-то Фронт и этот Фронт послал его в Москву учиться. В Москве он перешёл в другую организацию, мусульманскую. Занимался поставками оружия в Ливан и на территории.
— Какие? — спросил я.
— Контролируемые Израилем. — Халед посмотрел на меня как-то странно.
Потом с палестинскими арабами связалась местная мусульманская организация.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Бирка, Санкт-Петербург, улица Бухарестская… Рому я отправил на улицу к двери подъезда. На всякий случай. Вдруг светловолосый сумеет проскочить мимо нас?
Солдаты закрепили на двери взрывчатку, натянули маски. И именно в этот момент на лестничную площадку вышла какая-то старушка из соседней квартиры. Каково ей было увидеть пятерых монстров-инопланетян?
Бабулька открыла рот для истошного визга, в руке одного из десантников сверкнул нож… Я сумел опередить всех и самым грубым образом зажал старушке рот рукой.
— Бабка, молчи! Мы из милиции. Бандитов арестовываем. Посиди дома десять минут и не высовывайся, — прошипел я ей в ухо. И довольно невежливо втолкнул старушку в квартиру.
Я нашёл распределительный щиток. Пробок там не было, только выключатели.
— Приготовились, — скомандовал я и нажал на все выключатели сразу.
Погас свет. Грохнул взрыв у дверей. Зашипели газовые гранаты. Застучали не очень громкие «усыпляющие» выстрелы. Ещё через несколько секунд солдаты рванулись в квартиру. Я отскочил назад и вместе с Юрой (на нём вообще не было маски) поднялся на несколько ступенек.
Вопреки моим ожиданиям ни одна дверь на верхней площадке не открылась. Родной вариант явно оскудел любопытствующими за четыре года.
Из квартиры раздалось несколько более громких выстрелов. Это означало, что кто-то все же нашёл в себе силы сопротивляться. Ещё через несколько секунд загрохотали выстрели на улице.
— Это Рами, — сказал Юра. — Кто-то выскочил.
— Кто выскочил? — изумился я. — Мимо нас никто не пробегал!
— Но это же се-узу…
— К чёрту се-узу! Он же не человек-невидимка.
Юра не ответил. А до меня, кажется, дошло, как се-узу Бахтияр мог оказаться на улице.
— Окно, — сказал я, — он вышел через окно. Он может спрыгнуть с седьмого этажа?
— Се-узу могут все.
Тут на лестничную площадку вылезли наши «инопланетяне», тащившие на себе тела пленников. Троих.
— Ушёл через окно. — Я даже не спросил — констатировал факт.
— Да, — пробубнил кто-то из-под маски. — У нас двое раненых, но все ходят.
Я подобрался поближе к пленникам. Все правильно, не хватало светловолосого.
Появился Рома-Рами, взбежавший по лестнице (очевидно, он решил не доверять лифту).
— Ушёл, — выдохнул он. — Только Бахтияр так мог.
— Как?
— Он прыгал. Из окна — вбок, на балкон нижнего этажа. Оттуда — наискосок, этажом ниже. Он прыгал — как летел. Я сначала стрелял, кажется даже ранил.
— А потом?
— Потом… убрался, иначе бы он меня просто убил. Скажи, что, тебе было бы легче, если бы он меня убил?
В чём-то Рома был прав, но этот их панический страх перед се-узу по-настоящему начал меня раздражать.
Я посмотрел на лифт. Грузоподъёмность — шесть человек. Не стоит рисковать. Интересно, где бы мы застряли в случае перегрузки: между этажами или между вариантами?
— Взяли пленных! — скомандовал я. — Всем построиться, как обычно! Держитесь друг за друга крепче и чтобы не спотыкались!
12. Похитители и похищенные.
Моше провёл меня в кабинет, где на стуле сидел один из захваченных арабов.
— Знакомься, — сказал опекун, — Халед Шараф. Требует адвоката и утверждает, что он гражданин Израиля.
— Да, — по-русски подтвердил араб, — я гражданин Израиля. Они забрали мой паспорт.
— Самое смешное, — Моше развёл руками, — что про паспорт он не врёт. По этому паспорту он — действительно гражданин Израиля. Но как это может быть?
— Что? — не понял я.
— Как араб может быть гражданином Израиля?
— А почему нет? — удивился я. Хотя, честно говоря, как-то недосуг было спрашивать у Бориса о гражданских правах арабов.
Тут наш пленник вмешался в разговор. По-моему — на отличном иврите. Моше перевёл на испанский.
— У них очень много арабов — граждан Израиля. Примерно восемьсот тысяч арабов — граждане. — И от себя прокомментировал. — Что за чепуха! У нас в стране тоже живут арабы, да, ничего с этим не поделаешь. Но как можно дать им гражданство? Они же тогда будут участвовать в выборах, и в кнессете окажутся арабские депутаты.
Мне надоела эта идиотская дискусския.
— Он рассказал ещё о чем-нибудь кроме своего гражданства? Совсем недавно он говорил про Государство Палестину.
— Это не я! Не я! — заюлил араб, разобрав в моём испанском «Палестина» , — это тот русский, он дурак, ничего не понимает. Я просто сказал, что я араб из Израиля, а он видно — антисемит и не признает Государство Израиль. Все русские — антисемиты, а у меня много друзей израильтян, я люблю иврит…
— Заткнись, — я прервал словоизлияние. — Ещё раз откроешь рот без вопроса — двину. Понял?
— Понял.
— Что он ещё сказал, Моше?
— Он ничего не знает. Учится в Университете Папи… Палум… секунду, — Моше сверился по бумажке и по слогам прочитал — Па-т-ри-са Лу-мум-бы. Что это такое? Он говорил про сельское хозяйство.
— Я слышал что-то похожее. Кажется, есть такое. А дальше?
— Чуть-чуть работает в фирме. Тот, кто убежал, — большой начальник. Как его зовут — неизвестно. Он попросил Халеда поехать с ним в Сампт…э-э-э… — Моше полез в бумажку.
— Неважно, продолжай.
— Нечего продолжать. Все. Они приехали, пришёл ты, потом — взрыв, стрельба.
— Хорошо… Мне нужны две вещи. Карта Израиля и хороший острый нож.
Карту нам принесли примерно через минуту, а нож вытащил из ножен и дал один из двух дежуривших в кабинете солдат. Я расстелил карту и повернулся к арабу.
— Ну-ка, покажи, где ты жил в Израиле?
Халед бодро подошёл к столу, уткнулся в карту. Я услышал, как изменился ритм его дыхания.
— Не могу найти, — сказал, как всхлипнул, он. — Здесь его нет. Умм-эль-Фахм — нет его.
Меня не интересовало, где находится его город. Это ничего не меняло. Я просто хотел, чтобы он посмотрел на карту ЭТОГО Израиля, чтобы ЭТА карта шокировала его и лишила способности к сопротивлению.
— Слушай сюда. — Я говорил по-русски, проверяя пальцем остроту лезвия. — Израильтяне — они гуманисты. Может быть, они даже приведут к тебе адвоката. Но… Если я соглашусь. Ты сказал, что русские — антисемиты. А что ты можешь сказать про русских евреев? Ты ведь знаешь, какие они? — Я поиграл ножом и Халед кивнул. — Так вот. Я буду спрашивать — ты будешь отвечать. Если нет — я начну отрезать от тебя куски. То, что останется — заговорит. Но к нему уже не позовут адвоката. Нельзя такие вещи показывать посторонним людям. Понял?
— Понял.
— Рассказывай.
С серым как пепел лицом араб стал говорить. Ещё в Израиле он вступил в какой-то Фронт и этот Фронт послал его в Москву учиться. В Москве он перешёл в другую организацию, мусульманскую. Занимался поставками оружия в Ливан и на территории.
— Какие? — спросил я.
— Контролируемые Израилем. — Халед посмотрел на меня как-то странно.
Потом с палестинскими арабами связалась местная мусульманская организация.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81