Да ты хоть знаешь, сколько Коля таких седовых в Афгане голыми руками подушил? А что Алик может делать? Он в спецназе на китайской границе четыре года кувыркался. Плевали мы на твои угрозы! По тебе видно, что ты — никто, пустое место, даром, что накачанный, по блату тебя кто-то на денежное дело поставил. Из-за папаши или из-за мамаши. Хорош пиликать, давай, колись!
Ей Богу, Семёнова можно было смело принимать на работу. Все он видел насквозь, даже меня. Ведь именно из-за рождения от папы — обитателя Дома я оказался на «денежном месте». Без Дома я — никто, ноль.
— Все, сдаюсь, — я картинно поднял руки, — разрешите только последнюю сказку. В отличие от моих страшилок её вы сможете сейчас проверить по телефону.
— Интересно, — Семёнов повертел карандаш, пытаясь сделать какой-то простой трюк, — трави.
— Вчера или позавчера — с днями я путаюсь из-за вашего мешка и частых перелётов — тут была заварушка в большом доме на Бухарестской улице. Угол с улицей Бела Куна. В квартире жил некто Салаев Дмитрий. Там взорвали дверь, напустили газу, захватили людей и скрылись.
— Ну, и что? У нас каждый день так делают в пяти-десяти местах. Каждый считает себя великим гангстером, оружие всякое дешевле выпивки. Любого продавца из кооператива берут с таким шумом, словно он — Рокфеллер. Что ты хотел доказать своей травлей? Ведь, небось, ещё по радио обо всём услышал, даже номер дома не помнишь.
— Не помню. Но этой атакой я руководил. Свяжитесь с милицией, узнайте подробности. Рэкетиры с таким размахом не работают. А меня одна старушка из соседней квартиры видела. Я ей жизнь спас, затолкал назад. Если надо, думаю — узнает. Ещё проверьте: в Москве двое учились, Халед Шараф из Израиля и Фарук Джаббар из Ливана. Вот их-то мы и взяли на Бухарестской.
Семёнов позвонил по телефону, позвал какого-то Петровича, упомянул в разговоре недавние события на Бухарестской. Долго слушал.
— Кто это там по балконам прыгал? — спросил он, положив трубку.
— Ага! — я изобразил радость. — Кажется, дошло! Муджахед один, старый Колин приятель. Не знаем, кто он, узбек или татарин. Учился в Иране. Может абсолютно все. Именно против него я искал Кирюху Седова. Если ваши спецназовцы захотят рискнуть, то мы можем договориться. За этого зверя я берусь выбить из своего начальства, ну… тысяч сто пятьдесят.
— Интересно-интересно. Какое начальство готово платить такие деньги за дикого чурку? Даже если он хороший акробат? И слушай, почему ты мне рассказываешь все про свой налёт? А если я тебя в милицию сдам как подарок? Или в органы? Там же из тебя всю душу вынут, не будут, как я, церемониться.
— Тебе органы «спасибо» скажут, а я ведь и заплатить могу.
— Наше русское «спасибо» может подороже стоить, чем твои фальшивые заморские деньги, — в голосе Семёнова не чувствовалось особенной уверенности. — Свои ведь ребята, если надо — они потом мне помогут…
Я уже размечтался, как Семёнов сдаёт меня в Большой Дом на Литейном. Здание там высокое, как минимум пару лестничных пролётов придётся пройти. Или на лифте прокатиться. Тут я им и покажу кузькину мать!
— Полторы сотни тысяч. Николаич, — неожиданно вмешался Коля, — и всего-то навсего за чурку дрессированного. Давай подпишемся.
— Разговорчики в строю! — Семеновв резко осадил бывшего «афганца». — Кто здесь решает? Что, мы его из Риги в Питер тащили в лучшем виде, чтобы наняться на работу?
— А почему нет? — я почувствовал слабинку в стане противника. — Будем считать, что вас наняли схватить меня, а я вас перекупил. Вы же работаете за деньги, а не за красивые идеи. Кстати, здесь ведь даже идея есть симпатичная. Из-за чего мы чурку этого ловим? Он вместе со своими арабами на атомную бомбу вышел, мать его…
— А-а-а! — Семёнов откинулся на стуле и вновь безуспешно попытался сделать трюк с карандашом. — Кажется, я что-то понимаю. Слышал я, что у нас контору одну собрали для подобных дел. А деньги на работу чуть ли не американцы дают. Люди из ГРУ…
— Все! Хватит! — я жутко обрадовался. Умница-Семёнов сам за меня все придумал. Чем черт не шутит? А что если его подключить к поискам? — Вы здесь прекрасно все понимаете. Учтите, я ведь вам ничего не сказал! Правда? Ни слова!
— Тоже мне, тайны мадридского двора, — хмыкнул Семёнов, — чего огород городить? Какой это, к чёрту, секрет, если о нём почти во всех газетах писали?
— Написать можно все, — я не сдавался, — но ведь в газетах не названо ни одного конкретного человека… Ничего! Все. Молчу-молчу-молчу. Давайте, мужики, как, договорились? Вообще, на кой черт вы меня в Риге захватили?
— Это наше дело, — отрезал Семёнов. — Я перед тобой отчитываться не собираюсь. В любом случае — не зря. Считай — получили выгодный заказ. Давай, колись, втёмную работать не будем.
— Нечего колоться мне! И так вы уже все поняли. А за конкретные имена и детали можно в ящик сыграть. И мне, и вам всем. Болтливость — это такой порок, что меня даже мой папаша спасти не сможет. — Я решил стойко держаться версии «сынка», по протекции устроенного на денежное место. — И вы лучше о своих догадках забудьте. У нас конкретное дело. Рискнёте остаться со мной один на один?
Лёгкий жест ладонью и семеновские спецы оставили комнату. Я получил ещё несколько секунд на обдумывание. Как бы напустить туману, да поубедительней? И желательно, ещё раз в деликатной форме пугануть зарвавшегося сыщика — Не знаю, пишете вы наш разговор или нет, — сказал я шёпотом, — но хорошо бы включить радио…
Семёнов хмыкнул, процедил сквозь зубы: " Меньше видео смотреть надо, " — но послушался и включил стоящий на столе японский магнитофон.
— Я жить хочу, гражданин начальник. А тут за болтовню по нашему следу таких косильщиков пустить могут — о-го-го! Вы вот сказали, что никого не боитесь. Рад за вас. А я побаиваюсь. И только намекну вам кое на что. Насчёт правильных-неправильных долларов. Вы ведь газеты читаете, знаете какой в Штатах шум поднимают если находят какое-нибудь неправильное финансирование? А если источник не совсем обычный… Фу, черт, разболтался, я что-то сегодня… Давайте уж о делах лучше. Тогда и музыку можно выключить. Надоела проклятая.
Мы долго и нудно обсуждали условия сделки. Семёнову нужны были гарантии, что я действительно заплачу, не исчезну сразу же после расставания. Я объяснил, что о моей реальной заинтересованности говорит атака на Бухарестской улице. И за поиски Седова я исправно заплатил. В конце концов, мне пришлось дать Семёнову свой адрес и телефон.
На мою голову ещё раз был надет мешок. Оказалось, что мы сидели в каком-то из городков Петербургской области, где «Аякс» располагал учебным полигоном и где, при желании, запросто можно было закопать мой труп.
Коля с Аликом проводили меня до самой квартиры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Ей Богу, Семёнова можно было смело принимать на работу. Все он видел насквозь, даже меня. Ведь именно из-за рождения от папы — обитателя Дома я оказался на «денежном месте». Без Дома я — никто, ноль.
— Все, сдаюсь, — я картинно поднял руки, — разрешите только последнюю сказку. В отличие от моих страшилок её вы сможете сейчас проверить по телефону.
— Интересно, — Семёнов повертел карандаш, пытаясь сделать какой-то простой трюк, — трави.
— Вчера или позавчера — с днями я путаюсь из-за вашего мешка и частых перелётов — тут была заварушка в большом доме на Бухарестской улице. Угол с улицей Бела Куна. В квартире жил некто Салаев Дмитрий. Там взорвали дверь, напустили газу, захватили людей и скрылись.
— Ну, и что? У нас каждый день так делают в пяти-десяти местах. Каждый считает себя великим гангстером, оружие всякое дешевле выпивки. Любого продавца из кооператива берут с таким шумом, словно он — Рокфеллер. Что ты хотел доказать своей травлей? Ведь, небось, ещё по радио обо всём услышал, даже номер дома не помнишь.
— Не помню. Но этой атакой я руководил. Свяжитесь с милицией, узнайте подробности. Рэкетиры с таким размахом не работают. А меня одна старушка из соседней квартиры видела. Я ей жизнь спас, затолкал назад. Если надо, думаю — узнает. Ещё проверьте: в Москве двое учились, Халед Шараф из Израиля и Фарук Джаббар из Ливана. Вот их-то мы и взяли на Бухарестской.
Семёнов позвонил по телефону, позвал какого-то Петровича, упомянул в разговоре недавние события на Бухарестской. Долго слушал.
— Кто это там по балконам прыгал? — спросил он, положив трубку.
— Ага! — я изобразил радость. — Кажется, дошло! Муджахед один, старый Колин приятель. Не знаем, кто он, узбек или татарин. Учился в Иране. Может абсолютно все. Именно против него я искал Кирюху Седова. Если ваши спецназовцы захотят рискнуть, то мы можем договориться. За этого зверя я берусь выбить из своего начальства, ну… тысяч сто пятьдесят.
— Интересно-интересно. Какое начальство готово платить такие деньги за дикого чурку? Даже если он хороший акробат? И слушай, почему ты мне рассказываешь все про свой налёт? А если я тебя в милицию сдам как подарок? Или в органы? Там же из тебя всю душу вынут, не будут, как я, церемониться.
— Тебе органы «спасибо» скажут, а я ведь и заплатить могу.
— Наше русское «спасибо» может подороже стоить, чем твои фальшивые заморские деньги, — в голосе Семёнова не чувствовалось особенной уверенности. — Свои ведь ребята, если надо — они потом мне помогут…
Я уже размечтался, как Семёнов сдаёт меня в Большой Дом на Литейном. Здание там высокое, как минимум пару лестничных пролётов придётся пройти. Или на лифте прокатиться. Тут я им и покажу кузькину мать!
— Полторы сотни тысяч. Николаич, — неожиданно вмешался Коля, — и всего-то навсего за чурку дрессированного. Давай подпишемся.
— Разговорчики в строю! — Семеновв резко осадил бывшего «афганца». — Кто здесь решает? Что, мы его из Риги в Питер тащили в лучшем виде, чтобы наняться на работу?
— А почему нет? — я почувствовал слабинку в стане противника. — Будем считать, что вас наняли схватить меня, а я вас перекупил. Вы же работаете за деньги, а не за красивые идеи. Кстати, здесь ведь даже идея есть симпатичная. Из-за чего мы чурку этого ловим? Он вместе со своими арабами на атомную бомбу вышел, мать его…
— А-а-а! — Семёнов откинулся на стуле и вновь безуспешно попытался сделать трюк с карандашом. — Кажется, я что-то понимаю. Слышал я, что у нас контору одну собрали для подобных дел. А деньги на работу чуть ли не американцы дают. Люди из ГРУ…
— Все! Хватит! — я жутко обрадовался. Умница-Семёнов сам за меня все придумал. Чем черт не шутит? А что если его подключить к поискам? — Вы здесь прекрасно все понимаете. Учтите, я ведь вам ничего не сказал! Правда? Ни слова!
— Тоже мне, тайны мадридского двора, — хмыкнул Семёнов, — чего огород городить? Какой это, к чёрту, секрет, если о нём почти во всех газетах писали?
— Написать можно все, — я не сдавался, — но ведь в газетах не названо ни одного конкретного человека… Ничего! Все. Молчу-молчу-молчу. Давайте, мужики, как, договорились? Вообще, на кой черт вы меня в Риге захватили?
— Это наше дело, — отрезал Семёнов. — Я перед тобой отчитываться не собираюсь. В любом случае — не зря. Считай — получили выгодный заказ. Давай, колись, втёмную работать не будем.
— Нечего колоться мне! И так вы уже все поняли. А за конкретные имена и детали можно в ящик сыграть. И мне, и вам всем. Болтливость — это такой порок, что меня даже мой папаша спасти не сможет. — Я решил стойко держаться версии «сынка», по протекции устроенного на денежное место. — И вы лучше о своих догадках забудьте. У нас конкретное дело. Рискнёте остаться со мной один на один?
Лёгкий жест ладонью и семеновские спецы оставили комнату. Я получил ещё несколько секунд на обдумывание. Как бы напустить туману, да поубедительней? И желательно, ещё раз в деликатной форме пугануть зарвавшегося сыщика — Не знаю, пишете вы наш разговор или нет, — сказал я шёпотом, — но хорошо бы включить радио…
Семёнов хмыкнул, процедил сквозь зубы: " Меньше видео смотреть надо, " — но послушался и включил стоящий на столе японский магнитофон.
— Я жить хочу, гражданин начальник. А тут за болтовню по нашему следу таких косильщиков пустить могут — о-го-го! Вы вот сказали, что никого не боитесь. Рад за вас. А я побаиваюсь. И только намекну вам кое на что. Насчёт правильных-неправильных долларов. Вы ведь газеты читаете, знаете какой в Штатах шум поднимают если находят какое-нибудь неправильное финансирование? А если источник не совсем обычный… Фу, черт, разболтался, я что-то сегодня… Давайте уж о делах лучше. Тогда и музыку можно выключить. Надоела проклятая.
Мы долго и нудно обсуждали условия сделки. Семёнову нужны были гарантии, что я действительно заплачу, не исчезну сразу же после расставания. Я объяснил, что о моей реальной заинтересованности говорит атака на Бухарестской улице. И за поиски Седова я исправно заплатил. В конце концов, мне пришлось дать Семёнову свой адрес и телефон.
На мою голову ещё раз был надет мешок. Оказалось, что мы сидели в каком-то из городков Петербургской области, где «Аякс» располагал учебным полигоном и где, при желании, запросто можно было закопать мой труп.
Коля с Аликом проводили меня до самой квартиры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81