Ко мне попал совершенно здоровый ребенок. Его
карточка сейчас у меня на письменном столе. Мальчика зовут Филип Приор, у
него прекрасный генетический код.
- На карточке имеются какие-либо рекомендации относительно эвтаназии?
- спросил Уолтон.
- Никаких, сэр.
Уолтон стал нервно грызть ноготь, делая вид, что он страшно
встревожен.
- Фалбро, нам, пожалуй, лучше не распространяться о произошедшем.
Кто-то совершил грубую ошибку, занося данные обследованного ребенка в
компьютер, и если наружу просочится слух, что в этом здании позволяют себе
ошибаться, то уже через полчаса сюда ворвется толпа и растерзает на всех.
- Слушаюсь, сэр. - Лицо Фалбро стало ужасно мрачным. - Как мне
поступить в данном случае, сэр?
- Не говорите об этом ни слова никому, даже сотрудникам отдела
первичного обследования. Заполните сертификат мальчика, разыщите его
родителей, извинитесь перед ними и верните им мальца. И продолжайте
производить самую тщательную двойную проверку, чтобы исключить
неприятности такого рода в будущем.
- Обязательно, сэр. Это все?
- Пока все, - твердо произнес Уолтон и прервал связь. Затем сделал
глубокий вздох и невидящим взглядом уставился на дальнюю стенку.
Сын Лайла Приора уже в полной безопасности. А в соответствии с
законом - Законом о Выравнивании - Рой Уолтон стал преступником. Теперь он
такой же преступник, как и сын, который скрывает от обследования своего
больного отца, или не в меру разволновавшиеся родители, которые пытаются
задобрить крупной взяткой врача, обследующего их ребенка.
Странно, но Уолтон испытывал такое ощущение, будто его выпачкали
грязью. И самое удивительное, он сейчас никак не мог понять, что побудило
его так поступить: ведь он, по сути, предал то Дело, которому посвятил
себя, подверг серьезной угрозе осуществление программы Выравнивания, свое
положение в обществе, даже жизнь, - и все ради одного восприимчивого к
туберкулезной инфекции ребенка.
Что ж, что сделано, того уже не переделаешь.
Нет. Не совсем так. Позже, когда все успокоится, нужно будет
перевести всех сотрудников клиники в другие места, подальше отсюда, и
уничтожить в памяти компьютера все данные, так или иначе касающиеся
сегодняшнего события.
Снова пропела секретарша:
- На связи ваш брат, сэр.
С трудом сдерживая дрожь, Уолтон ответил:
- Переключите, пожалуйста, на меня.
Неизвестно почему, но Фред звонил ему, либо когда хотел сообщить о
чем-нибудь неприятном, либо после того как уже сделал какую-нибудь
пакость. И поэтому у Уолтона были самые серьезные опасения, что и сейчас
звонок братца не сулит ничего хорошего. Ждать от него можно только очень
крупной неприятности.
3
С тревогой Рой Уолтон наблюдал за тем, как из беспорядочно мелькающих
цветных пятен на видеоэкране интеркома формируется изображение головы и
верхней части туловища его брата. Фред Уолтон был коренастым человеком,
рост его достигал ста семидесяти метров, и своему высокому и стройному
брату, рост которого составлял сто восемьдесят восемь, он доставал только
до плеча. Фред всегда грозился догнал в росте старшего брата, как только
станет таким же взрослым, однако к превеликому его неудовольствию этой
заветной мечте так и не суждено было сбыться.
Даже на видеоэкране шея и плечи Фреда создавали впечатление поистине
выдающейся крепости и физической силы. Рой Уолтон выждал, пока изображение
примет подлинные очертания, и затем спросил:
- Ну, Фред? Что там у тебя?
В сонных, как показалось сначала, глазах брата вспыхнули искорки.
- Мне сказали, что ты недавно спускался вниз, Рой. Как же так
получилось, что я не удостоился твоего визита?
- Я не заходил в ту палату, где ты работаешь. В любом случае, это был
чисто деловой визит, и я очень торопился.
Взгляд Роя Уолтона задержался на поблескивавшем эмалью врачебном
значке, приколотом к лацкану халата Фреда.
- Однако у тебя было время, - медленно, четко выговаривая каждое
слово, произнес младший Уолтон, - затеять какую-то возню с нашим
компьютером.
- Обычная формальная проверка!
- В самом деле, Рой? - В голосе Фреда уже сквозила откровенная злоба.
- Случилось так, что вскоре после тебя мне пришлось прибегнуть к помощи
того же компьютера. И я полюбопытствовал, - что, разумеется, нехорошо с
моей стороны, дорогой братец, - каково же было содержание сегодняшнего
разговора с машиной.
Рою показалось, что из экрана полетели искры. Он отпрянул назад,
чувствуя, как холодеет внутри. С немалым трудом ему удалось придать лицу
достаточно жесткое выражение и промолвить:
- Это уголовное дело, Фред. Все манипуляции, которые я провожу на
любом из терминалов компьютера, являются сугубо конфиденциальными.
- Значит, ты утверждаешь, что я совершил преступление? Возможно,
возможно... Но в таком случае мы оба преступники. Разве не так, Рой?
- Что именно тебе стало известно?
- Неужели тебе хочется, чтобы я объявил об этом по общедоступному
интеркому? Твой дружок Фиц-Моэм, возможно, сейчас слышит каждое слово,
передаваемое по этой системе внутренней связи, а у меня слишком сильны
братские чувства, чтобы сделать гласным этот сугубо личный разговор с
тобой. Старине доку Уолтону совсем не хочется, чтобы беды свалились на
голову его Большого Брата. Нет, нет, ни в коем случае!
- Премного благодарен за такое благоговейное отношение ко мне, -
язвительно заметил Рой.
- Ведь это ты дал мне работу. Ты же можешь и отнять ее. Так что давай
считать, что мы квиты, договорились?
- Как тебе будет угодно, - сказал Уолтон. Пот с него лил ручьем,
однако специальный электронный фильтр, установленный в видеопередающей
аппаратуре, скрывал это от телесобеседника, показывая его свежим и
подтянутым, каким и положено быть столь высокопоставленному функционеру. -
Мне сейчас нужно переделать немало различной работы. - Голос его теперь
звучал еле слышно.
- В таком случае не стану тебя задерживать больше, - сказал Фред.
Видеоэкран погас.
Уолтон отключил связь на своем пульте, поднялся из-за стола, подошел
к окну. Легким прикосновением к регулятору поляризации он снял со стекла
"морозные" разводы, и его взору открылась фантастическая панораму
гигантского человеческого муравейника-супергорода, простирающегося до
самого горизонта.
"Идиот! - подумал Уолтон. - Дурак!"
Он рискнул всем ради того, чтобы спасти лишь одного ребенка, ребенка,
который по всей вероятности, умрет еще в раннем детстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
карточка сейчас у меня на письменном столе. Мальчика зовут Филип Приор, у
него прекрасный генетический код.
- На карточке имеются какие-либо рекомендации относительно эвтаназии?
- спросил Уолтон.
- Никаких, сэр.
Уолтон стал нервно грызть ноготь, делая вид, что он страшно
встревожен.
- Фалбро, нам, пожалуй, лучше не распространяться о произошедшем.
Кто-то совершил грубую ошибку, занося данные обследованного ребенка в
компьютер, и если наружу просочится слух, что в этом здании позволяют себе
ошибаться, то уже через полчаса сюда ворвется толпа и растерзает на всех.
- Слушаюсь, сэр. - Лицо Фалбро стало ужасно мрачным. - Как мне
поступить в данном случае, сэр?
- Не говорите об этом ни слова никому, даже сотрудникам отдела
первичного обследования. Заполните сертификат мальчика, разыщите его
родителей, извинитесь перед ними и верните им мальца. И продолжайте
производить самую тщательную двойную проверку, чтобы исключить
неприятности такого рода в будущем.
- Обязательно, сэр. Это все?
- Пока все, - твердо произнес Уолтон и прервал связь. Затем сделал
глубокий вздох и невидящим взглядом уставился на дальнюю стенку.
Сын Лайла Приора уже в полной безопасности. А в соответствии с
законом - Законом о Выравнивании - Рой Уолтон стал преступником. Теперь он
такой же преступник, как и сын, который скрывает от обследования своего
больного отца, или не в меру разволновавшиеся родители, которые пытаются
задобрить крупной взяткой врача, обследующего их ребенка.
Странно, но Уолтон испытывал такое ощущение, будто его выпачкали
грязью. И самое удивительное, он сейчас никак не мог понять, что побудило
его так поступить: ведь он, по сути, предал то Дело, которому посвятил
себя, подверг серьезной угрозе осуществление программы Выравнивания, свое
положение в обществе, даже жизнь, - и все ради одного восприимчивого к
туберкулезной инфекции ребенка.
Что ж, что сделано, того уже не переделаешь.
Нет. Не совсем так. Позже, когда все успокоится, нужно будет
перевести всех сотрудников клиники в другие места, подальше отсюда, и
уничтожить в памяти компьютера все данные, так или иначе касающиеся
сегодняшнего события.
Снова пропела секретарша:
- На связи ваш брат, сэр.
С трудом сдерживая дрожь, Уолтон ответил:
- Переключите, пожалуйста, на меня.
Неизвестно почему, но Фред звонил ему, либо когда хотел сообщить о
чем-нибудь неприятном, либо после того как уже сделал какую-нибудь
пакость. И поэтому у Уолтона были самые серьезные опасения, что и сейчас
звонок братца не сулит ничего хорошего. Ждать от него можно только очень
крупной неприятности.
3
С тревогой Рой Уолтон наблюдал за тем, как из беспорядочно мелькающих
цветных пятен на видеоэкране интеркома формируется изображение головы и
верхней части туловища его брата. Фред Уолтон был коренастым человеком,
рост его достигал ста семидесяти метров, и своему высокому и стройному
брату, рост которого составлял сто восемьдесят восемь, он доставал только
до плеча. Фред всегда грозился догнал в росте старшего брата, как только
станет таким же взрослым, однако к превеликому его неудовольствию этой
заветной мечте так и не суждено было сбыться.
Даже на видеоэкране шея и плечи Фреда создавали впечатление поистине
выдающейся крепости и физической силы. Рой Уолтон выждал, пока изображение
примет подлинные очертания, и затем спросил:
- Ну, Фред? Что там у тебя?
В сонных, как показалось сначала, глазах брата вспыхнули искорки.
- Мне сказали, что ты недавно спускался вниз, Рой. Как же так
получилось, что я не удостоился твоего визита?
- Я не заходил в ту палату, где ты работаешь. В любом случае, это был
чисто деловой визит, и я очень торопился.
Взгляд Роя Уолтона задержался на поблескивавшем эмалью врачебном
значке, приколотом к лацкану халата Фреда.
- Однако у тебя было время, - медленно, четко выговаривая каждое
слово, произнес младший Уолтон, - затеять какую-то возню с нашим
компьютером.
- Обычная формальная проверка!
- В самом деле, Рой? - В голосе Фреда уже сквозила откровенная злоба.
- Случилось так, что вскоре после тебя мне пришлось прибегнуть к помощи
того же компьютера. И я полюбопытствовал, - что, разумеется, нехорошо с
моей стороны, дорогой братец, - каково же было содержание сегодняшнего
разговора с машиной.
Рою показалось, что из экрана полетели искры. Он отпрянул назад,
чувствуя, как холодеет внутри. С немалым трудом ему удалось придать лицу
достаточно жесткое выражение и промолвить:
- Это уголовное дело, Фред. Все манипуляции, которые я провожу на
любом из терминалов компьютера, являются сугубо конфиденциальными.
- Значит, ты утверждаешь, что я совершил преступление? Возможно,
возможно... Но в таком случае мы оба преступники. Разве не так, Рой?
- Что именно тебе стало известно?
- Неужели тебе хочется, чтобы я объявил об этом по общедоступному
интеркому? Твой дружок Фиц-Моэм, возможно, сейчас слышит каждое слово,
передаваемое по этой системе внутренней связи, а у меня слишком сильны
братские чувства, чтобы сделать гласным этот сугубо личный разговор с
тобой. Старине доку Уолтону совсем не хочется, чтобы беды свалились на
голову его Большого Брата. Нет, нет, ни в коем случае!
- Премного благодарен за такое благоговейное отношение ко мне, -
язвительно заметил Рой.
- Ведь это ты дал мне работу. Ты же можешь и отнять ее. Так что давай
считать, что мы квиты, договорились?
- Как тебе будет угодно, - сказал Уолтон. Пот с него лил ручьем,
однако специальный электронный фильтр, установленный в видеопередающей
аппаратуре, скрывал это от телесобеседника, показывая его свежим и
подтянутым, каким и положено быть столь высокопоставленному функционеру. -
Мне сейчас нужно переделать немало различной работы. - Голос его теперь
звучал еле слышно.
- В таком случае не стану тебя задерживать больше, - сказал Фред.
Видеоэкран погас.
Уолтон отключил связь на своем пульте, поднялся из-за стола, подошел
к окну. Легким прикосновением к регулятору поляризации он снял со стекла
"морозные" разводы, и его взору открылась фантастическая панораму
гигантского человеческого муравейника-супергорода, простирающегося до
самого горизонта.
"Идиот! - подумал Уолтон. - Дурак!"
Он рискнул всем ради того, чтобы спасти лишь одного ребенка, ребенка,
который по всей вероятности, умрет еще в раннем детстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56