К счастью, язык и кончик пальца не
сомкнулись. Но губа уже успела распухнуть, как от хорошей зуботычины.
Найл грубо перевернул девчонку ногой. Когда та опрокинулась на спину,
обнаружилось, что глаза у нее широко открыты. Приоткрыт и рот, а по
подбородку сбегает струйка крови, перемешанная со слюной. Землистый
оттенок кожи напомнил о трупе, который Найл видел поутру в больнице, и
сердце внезапно сжалось от страха. Если она мертва, то утеряно последнее
связующее звено с магом. Он упал возле нее на колени, но сердце у самого
колотилось так яростно, что невозможно было вызвать расслабленность,
необходимую для прощупывания ума. Тогда он схватил запястье девушки,
пытаясь замерить ей пульс. Не сумев этого сделать, Найл вдруг с
уверенностью подумал, что девушка умерла, и душа наполнилась холодным
отчаянием. Нагнув голову, он приложил ухо к ее левой груди. Когда через
несколько секунд дыхание слегка успокоилось, он смог уловить слабый
пульс. Облегчение было такое, что Найл прикрыл глаза и испустил глубокий
вздох.
Осторожно пропустив обе руки под тело девушки, он поднял ее на
кровать. Из уголка рта у нее сочилась тонкая струйка крови. Найл хотя и
знал, что кровь его собственная, но тем не менее почувствовал себя
неуютно и отер кровь носовым платком, после чего закрыл незрячие глаза
девушки.
Теперь, когда тревога улеглась, он мог прощупать ей ум. Абсолютная
пустота, как и ожидалось, безо всякого намека на сознание. Найл
сосредоточенно нахмурясь смотрел на нее. Прежде всего на ум
напрашивалось, что девушка, очнувшись, почуяла в нем чужака и у нее
сработал защитный рефлекс. Но в таком случае она бы и сейчас была в
сознании, или по крайней мере оно бы в ней теплилось.
А не может ли она по-прежнему быть марионеткой мага? От такой мысли
по коже прошел холодок. Но подумав, Найл отказался от такой мысли. До
сих пор все указывало на то, что маг связывается со своими слугами
посредством кулонов. А те сейчас благополучно изолированы магнитным
полем каменных сосудов, что в подвале.
Но одинаково трудно верилось и тому, что девушка, едва придя в себя,
накинулась на Найла и тут же снова впала в глубокое забытье. Не отрывая
платка от распухшей губы, он вглядывался в неподвижное лицо. Понятно,
что идти на дальнейший риск было бы абсурдно; кулоны надо прихватить в
Белую башню. Прикрыв девушку одеялом, Найл уложил циновку обратно в
коробку и вышел из комнаты, заперев за собой дверь.
Из кухни доносились голоса и звон кастрюль, но на лестнице никто не
попался, и слава Богу: не хватало еще объяснять, что у него с губой.
Возле лестницы, ведущей в подвал, он приостановился зажечь масляный
светильник, и осторожно сошел в темную прохладу.
Черные каменные сосуды стояли точно так, как Найл их оставил.
Поставив светильник на пол, вынул затычку из горловины ближайшего - та
притерлась плотно, пришлось вначале слегка покрутить туда-сюда.
Осторожно сунул руку внутрь, но когда пальцы коснулись кулона, тот
оказался совершенно инертен. Это был тот самый, у которого Найл впопыхах
оборвал цепочку, когда распутывал. Кулон он скинул в карман туники и
передвинул светильник ко второму сосуду.
Из этого затычка вышла легко. Потянувшись туда рукой, он нашарил
цепочку - тоже инертна. А когда вынимал руку, тыльная сторона ладони
случайно задела за небольшой острый выступ в горловине сосуда. Найл взял
с пола светильник, поднял. У того от верхушки через бок шла трещина,
миллиметра четыре шириной. Первой мыслью было, что он сделал ее сам,
когда вставлял в горловину тяжелую затычку. Хотя не могла же горловина
треснуть из-за того лишь, что он сунул затычку в горловину. Найл поднес
светильник к другой стороне сосуда, и оглядев приметил еще одну трещину
- с волос - до самого низа. Когда же, взявшись за горловину изнутри,
попытался растащить две половины в стороны, это не удалось. Вторая
трещина была, видно, только поверхностной, что озадачивало и слегка
тревожило.
Конечно, может статься, трещина имелась в сосуде изначально, просто
раньше была не по глазам. Но в такое что-то не очень верилось. Второй
кулон он разместил в кармане как можно дальше от первого, но и при всем
при этом не мог отделаться от нехорошего предчувствия.
Но мрачные мысли рассеялись, стоило выйти наружу под неяркий свет
надвигающегося вечера. Синева неба углубилась, северный ветер, казалось,
нес запах осени. Возвращались по домам с работы мужчины; прошла мимо
беременная женщина, неся сумки с покупками. Этот час дня Найл любил
больше всего; время отдыха после работы, когда мир словно светится уютом
укромного счастья. День выдался долгим и в некотором смысле полным
тревожных потрясений, но теперь, оглядываясь назад, Найду казалось, что
удача сопутствовала ему.
На площади было довольно людно, поэтому он решил не подходить к Белой
башне с юга, со стороны обиталища Смертоносца-Повелителя: непременно
заметят, и тогда от любопытных не отделаешься. Вместо этого он прошел по
площади в сторону моста, ведущего в квартал рабов. На этой стороне
тротуар переходил в пустырь. Здесь всегда было безлюдно, поэтому можно
было идти непринужденно, зная, что сама башня скрывает от пешеходов на
той стороне площади.
Но не пройдя по траве и полпути, Найл стал ощущать смутное
беспокойство - примерно то же самое, какое сегодня ощутил, приближаясь к
башне с каменной фигуркой в кармане. Теперь оно было даже сильнее.
Вместо подрагивающего, влекущего чувства, сопровождающего приближение к
башне - все равно что у искателя подземной воды по лозе - было гнетущее
чувство отталкивания, словно идешь под сильным встречным ветром. Найл
понимал, что попытки втереться в силовое поле башни бессмысленны, она
предупреждала его держаться на расстоянии. Поэтому, вынув оба кулона из
кармана, он положил их на голубоватый мрамор, окружающий основание
башни.
К удивлению, гнетущее отталкивание сохранилось, хотя уже не такое
сильное, как секунду назад. Найл остановился, недоумевая, как же быть
дальше. Вскоре неуверенность сменилась облегчением: из сплошной
молочно-белой стены выявился старец, как какой-нибудь ныряльщик из воды.
Найл дожидался разъяснений. Старец же без всяких слов поднял правую руку
и уставил на лежащие в паре метров золоченые цепочки.
- Это как раз те самые кулоны, что...
Закончить Найл не успел: из указательного пальца у старца вырвался
упругий жгут огнистого света и полоснул по одному из кулонов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
сомкнулись. Но губа уже успела распухнуть, как от хорошей зуботычины.
Найл грубо перевернул девчонку ногой. Когда та опрокинулась на спину,
обнаружилось, что глаза у нее широко открыты. Приоткрыт и рот, а по
подбородку сбегает струйка крови, перемешанная со слюной. Землистый
оттенок кожи напомнил о трупе, который Найл видел поутру в больнице, и
сердце внезапно сжалось от страха. Если она мертва, то утеряно последнее
связующее звено с магом. Он упал возле нее на колени, но сердце у самого
колотилось так яростно, что невозможно было вызвать расслабленность,
необходимую для прощупывания ума. Тогда он схватил запястье девушки,
пытаясь замерить ей пульс. Не сумев этого сделать, Найл вдруг с
уверенностью подумал, что девушка умерла, и душа наполнилась холодным
отчаянием. Нагнув голову, он приложил ухо к ее левой груди. Когда через
несколько секунд дыхание слегка успокоилось, он смог уловить слабый
пульс. Облегчение было такое, что Найл прикрыл глаза и испустил глубокий
вздох.
Осторожно пропустив обе руки под тело девушки, он поднял ее на
кровать. Из уголка рта у нее сочилась тонкая струйка крови. Найл хотя и
знал, что кровь его собственная, но тем не менее почувствовал себя
неуютно и отер кровь носовым платком, после чего закрыл незрячие глаза
девушки.
Теперь, когда тревога улеглась, он мог прощупать ей ум. Абсолютная
пустота, как и ожидалось, безо всякого намека на сознание. Найл
сосредоточенно нахмурясь смотрел на нее. Прежде всего на ум
напрашивалось, что девушка, очнувшись, почуяла в нем чужака и у нее
сработал защитный рефлекс. Но в таком случае она бы и сейчас была в
сознании, или по крайней мере оно бы в ней теплилось.
А не может ли она по-прежнему быть марионеткой мага? От такой мысли
по коже прошел холодок. Но подумав, Найл отказался от такой мысли. До
сих пор все указывало на то, что маг связывается со своими слугами
посредством кулонов. А те сейчас благополучно изолированы магнитным
полем каменных сосудов, что в подвале.
Но одинаково трудно верилось и тому, что девушка, едва придя в себя,
накинулась на Найла и тут же снова впала в глубокое забытье. Не отрывая
платка от распухшей губы, он вглядывался в неподвижное лицо. Понятно,
что идти на дальнейший риск было бы абсурдно; кулоны надо прихватить в
Белую башню. Прикрыв девушку одеялом, Найл уложил циновку обратно в
коробку и вышел из комнаты, заперев за собой дверь.
Из кухни доносились голоса и звон кастрюль, но на лестнице никто не
попался, и слава Богу: не хватало еще объяснять, что у него с губой.
Возле лестницы, ведущей в подвал, он приостановился зажечь масляный
светильник, и осторожно сошел в темную прохладу.
Черные каменные сосуды стояли точно так, как Найл их оставил.
Поставив светильник на пол, вынул затычку из горловины ближайшего - та
притерлась плотно, пришлось вначале слегка покрутить туда-сюда.
Осторожно сунул руку внутрь, но когда пальцы коснулись кулона, тот
оказался совершенно инертен. Это был тот самый, у которого Найл впопыхах
оборвал цепочку, когда распутывал. Кулон он скинул в карман туники и
передвинул светильник ко второму сосуду.
Из этого затычка вышла легко. Потянувшись туда рукой, он нашарил
цепочку - тоже инертна. А когда вынимал руку, тыльная сторона ладони
случайно задела за небольшой острый выступ в горловине сосуда. Найл взял
с пола светильник, поднял. У того от верхушки через бок шла трещина,
миллиметра четыре шириной. Первой мыслью было, что он сделал ее сам,
когда вставлял в горловину тяжелую затычку. Хотя не могла же горловина
треснуть из-за того лишь, что он сунул затычку в горловину. Найл поднес
светильник к другой стороне сосуда, и оглядев приметил еще одну трещину
- с волос - до самого низа. Когда же, взявшись за горловину изнутри,
попытался растащить две половины в стороны, это не удалось. Вторая
трещина была, видно, только поверхностной, что озадачивало и слегка
тревожило.
Конечно, может статься, трещина имелась в сосуде изначально, просто
раньше была не по глазам. Но в такое что-то не очень верилось. Второй
кулон он разместил в кармане как можно дальше от первого, но и при всем
при этом не мог отделаться от нехорошего предчувствия.
Но мрачные мысли рассеялись, стоило выйти наружу под неяркий свет
надвигающегося вечера. Синева неба углубилась, северный ветер, казалось,
нес запах осени. Возвращались по домам с работы мужчины; прошла мимо
беременная женщина, неся сумки с покупками. Этот час дня Найл любил
больше всего; время отдыха после работы, когда мир словно светится уютом
укромного счастья. День выдался долгим и в некотором смысле полным
тревожных потрясений, но теперь, оглядываясь назад, Найду казалось, что
удача сопутствовала ему.
На площади было довольно людно, поэтому он решил не подходить к Белой
башне с юга, со стороны обиталища Смертоносца-Повелителя: непременно
заметят, и тогда от любопытных не отделаешься. Вместо этого он прошел по
площади в сторону моста, ведущего в квартал рабов. На этой стороне
тротуар переходил в пустырь. Здесь всегда было безлюдно, поэтому можно
было идти непринужденно, зная, что сама башня скрывает от пешеходов на
той стороне площади.
Но не пройдя по траве и полпути, Найл стал ощущать смутное
беспокойство - примерно то же самое, какое сегодня ощутил, приближаясь к
башне с каменной фигуркой в кармане. Теперь оно было даже сильнее.
Вместо подрагивающего, влекущего чувства, сопровождающего приближение к
башне - все равно что у искателя подземной воды по лозе - было гнетущее
чувство отталкивания, словно идешь под сильным встречным ветром. Найл
понимал, что попытки втереться в силовое поле башни бессмысленны, она
предупреждала его держаться на расстоянии. Поэтому, вынув оба кулона из
кармана, он положил их на голубоватый мрамор, окружающий основание
башни.
К удивлению, гнетущее отталкивание сохранилось, хотя уже не такое
сильное, как секунду назад. Найл остановился, недоумевая, как же быть
дальше. Вскоре неуверенность сменилась облегчением: из сплошной
молочно-белой стены выявился старец, как какой-нибудь ныряльщик из воды.
Найл дожидался разъяснений. Старец же без всяких слов поднял правую руку
и уставил на лежащие в паре метров золоченые цепочки.
- Это как раз те самые кулоны, что...
Закончить Найл не успел: из указательного пальца у старца вырвался
упругий жгут огнистого света и полоснул по одному из кулонов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52