-- Гален сам ударился головой о стену. Все было так, как я
уже рассказал, -- Алфрик пристально смотрел на меня. -- Ведь
верно же, мой дорогой брат?!
Немного поразмыслив, я ответил:
-- Гилеандос, Алфрик сказал правду. Я ударился головой о
стену. Ну конечно же, о стену. Меня напугала крыса. -- Я лег на
пол. -- Ничего этого не случилось бы, послушайся я Алфрика. Он
говорил мне: стой тихо, а он, мол, постарается развести костер.
Станет и светло, и тепло...
-- О чем ты говоришь, Гален? -- Гилеандос наклонился надо
мной. -- Какой костер? Ты бредишь?
Я застонал:
-- Какой костер? Ни о каком костре я не говорил... Я
испугался крысы... это была большая крыса... огромная крыса...
и я ударился о стену...
Гилеандос поставил рядом со мной тарелку:
-- Твой завтрак, Гален.
Он повернулся и ушел. Дверь за ним и стражниками
закрылась. И мы с Алфриком снова остались вдвоем в кромешной
тьме.
Как только шаги Гилеандоса в коридоре стихли, я услышал:
Алфрик снова идет ко мне. Я пополз от него на середину темницы.
-- С крысой все ясно, -- сказал брат. -- А что ты болтал о
костре?
Я ничего не ответил.
Когда я слышал шаги Алфрика, я начинал снова ползти; когда
брат останавливался, замирал и я.
Мне казалось, эта игра в кошки-мышки тянется уже целую
вечность...
Наконец, за дверью послышались шаги, заскрежетал ключ в
замке и в нашу темницу хлынул свет. Я огляделся: мы с Алфриком
сидели почти вплотную друг к другу -- спиной к спине.
Брат протянул было руку, чтобы схватить меня, но отец уже
стоял над нами. В левой руке он держал факел, а правой крепко
схватил Алфрика за воротник рубашки. Я и представить не мог,
что мой старый отец так быстро бегает!
Около двери стояли два дюжих стражника и, глядя на нас с
братом, ухмылялись. Отец кивнул им, и они стали прикреплять к
стене камеры ножные кандалы. Я увидел: в руках у них только две
цепи.
-- Гилеандос! -- позвал отец, и в камеру вошел наш
учитель.
Отец крепко держал Алфрика, а Гилеандос склонился надо
мной и назидательно изрек:
-- Ты, Гален, еще мал и не научился искусству лжи. А
посему -- не лги взрослым. Я ведь отлично понял, что ты хотел
сказать на самом деле, мой мальчик.
"Значит, я еще не научился правдиво врать?! Это не
очень-то приятный мне комплимент..."
А Гилеандос продолжал:
-- Крыса -- это Алфрик. В переносном смысле, конечно. Ведь
ты не ударялся головой о стену. Тебя избил твой брат. Верно,
Гален?
-- Да.
-- Но почему ты боялся сказать правду? Ты боишься своего
брата?.. А тот пожар, шесть месяцев назад? Это ведь тоже не
твоих рук дело? Я прав?
-- Наверное...
-- Так, так, мой мальчик. Ты не хочешь признаться, что
брат постоянно обижает тебя и бьет... Но разве не было бы лучше
для тебя самого, если бы ты с самого начала рассказал нам всю
правду?!
-- Да, наверное...
Стражники надели на ноги Алфрика кандалы -- тот бессильно
только брызгал слюной. Отец с гневом и презрением смотрел на
своего старшего сына; факелом он размахивал, словно мечом.
-- Гален, -- сказал мне Гилеандос, -- мы с твоим отцом
решили, что тебе пойдет на пользу посидеть в камере рядом с
закованным в кандалы братом. Сидеть тебе придется, видимо, до
тех пор, пока сэр Баярд не отыщет свои доспехи. Мы надеемся,
что и ты, и Алфрик -- вы оба -- сумеете сделать правильные
выводы из всего, что с вами случилось и встанете на путь правды
и добра.
-- Я не уверен, -- глядя на Алфрика, ледяным голосом
сказал отец, -- что лгун и трус достоин звания рыцаря.
Багородная кровь и поступков требует благородных.
Больше не сказав ни слова, отец и Гилеандос ушли.
Стражники снова закрыли дверь.
Во тьме камеры я услышал, как гремят цепи Алфрика. Их
скрежет заставил меня вспомнить разные жуткие истории о
преступниках.
А брат начал красочно описывать, что бы он слелал со мной,
если бы сейчас я попался ему в руки.
Я постарался отвечать ему как можно спокойнее.
-- Мне твои угрозы не очень-то страшны. Наверное, ты еще
так ничего и не понял. Ведь в этих кандалах ты можешь остаться
на всю жизнь. Или, по крайней мере, лет на десять. Пока
какой-нибудь добрый рыцари не сжалится над тобой и не захочет
сделать тебя своим оруженосцем. А ведь по возрасту ты уже давно
мог бы стать оруженосцем какого-нибудь благородного рыцаря. Но
ты -- слишком подлый, Алфрик. Вспомни: когда тебе было
четырнадцать, рыцарь Гариз из Палантаса сказал тебе эти же
самые слова. Тогда, когда он увидел, как ты вынимаешь деньги из
ящика в церкви... Я в четырнадцать лет мог бы запросто стать
оруженосцем, но отец решил, что сначала оруженосцем долен стать
ты. Ведь ты -- его старший сын, его наследник. Ты, наверное, и
представить себе не можешь, как наш отец мучается: в двадцать
один год сыновья рыцарей уже сами являются рыцарями, а ты даже
не стал оруженосцем! Он должен кормить взрослого оболтуса,
заботиться о нем. А ты, ты на его заботу отвечаешь к тому же
подлостью и враньем! Ты только и способен на то, чтобы бить
слуг и ездить на лошадях. Много ума для этого не требуется.
Я услышал: Алфрик захныкал.
Ну что же, прекрасно! И я продолжал:
-- Десять лет в кандалах -- это уж как пить дать! Стать
оруженосцем в тридцать один?! Курам на смех! А это значит, ты
никогда не станешь оруженосцем рыцаря, а уж рыцарем -- тем
более. Можно, конечно, пойти в священники. Но, наверное, и тут
ты уже опоздал. Тридцать один год -- это старость. В любом
случае. В любом деле. И ты это, конечно, сам прекрасно
понимаешь. Вот, например, наш брат Бригельм...
Бывает же такое! Знаете, как в старинной какой-нибудь
комедии: едва только упомянут чье-то имя, как этот человек
тотчас появляется на сцене. Не успел я произнести имя брата,
как Бригельм, открыв дверь, вошел к нам в камеру.
Но его приход был, пожалуй, сейчас некстати. Я
только-только вошел в раж! Алфрик мне сейчас был не страшен!
Как бы там ни было, на пороге стоял Бригельм. На его лице
ясно прочитывалось сострадание -- ему было жалко и меня,
избитого Алфриком, и Алфрика, извивающегося в кандалах.
-- О, милые мои братья! Вас бросили в эту вонючую,
холодную, темную камеру! Почему, за что вас держат здесь? И уже
так долго! Но я верю -- и вы верьте вместе со мной, -- скоро
все это кончится.
-- то кончится, Бригельм? -- спросил Алфрик. Кажется, он
старался говорить спокойно, но голос его все-таки сорвался на
визг.
-- Скоро все это кончится, -- повторил Бригельм, садясь
около меня, и добавил: -- Я принес вам хорошие новости. Час
назад сэр Баярд поймал-таки вора, который украл его доспехи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80