Кроме того, он покорно
выслушал советы, касающиеся не совсем знакомых одеяний.
Одежда, ждавшая его в гардеробе, не походила ему по размерам; старший
камердинер торопливо перекроил и снова склеил ее, бормоча извинения. Он
разглаживал последние складки на слишком тугом жабо, когда появившийся
дворецкий объявил:
- Мистер Уимсби шлет свои приветствия Рудбеку и ждет его в большом
холле.
Торби припомнил путь по анфиладам комнат.
Дядя Джек ждал его вместе с Ледой, на которой было... Торби
растерялся: цвет ее платья так неуловимо менял оттенки, что порой
казалось, что его вообще нет. Но выглядела она прекрасно. Теперь ее
прическа отливала всеми цветами радуги. Среди ее драгоценностей он заметил
большой камень с Финстера и подумал, что он мог быть доставлен "Сису" и,
вполне возможно, что он сам отбирал его.
- Итак, ты здесь, мальчик мой! - весело сказал дядя Джек. -
Освежился? Ты не должен был переодеваться к столу: это просто маленький
семейный обед.
За обедом присутствовали двенадцать человек, и он начался в большом
холле, где неслышно скользившие по паркету слуги под звуки музыки
разносили напитки; то и дело представляли вновь прибывших.
- Рудбек из Рудбеков, леди Уилкс - это твоя тетя Дженнифер, мальчик,
и она прибыла из Новой Зеландии, чтобы приветствовать тебя. Рудбек и
Рудбеков, судья Брадер и миссис Брадер; судья - наш Старший Советник... -
и так далее. Торби откладывал в памяти имена, связывая их с лицами гостей,
думая, как это похоже на Семью - разве что тут семейные отношения не имели
столь четких дефиниций, и ему было не так просто определить место каждого
гостя в семейной иерархии.
Но ему было ясно, что он член большого клана. Его статуса никто не
называл, так, как он сам не мог себе представить статуса остальных
присутствующих. Две юные женщины присели перед ним в реверансе. Он было
подумал, что первая споткнулась, и рванулся ей помочь. Но когда и вторая
повторила то же движение, он ответил им приветствием в виде сложенных
ладоней.
Чувствовалось, что женщины в годах ждут от него почтительности. Место
судьи Брадера он не смог определить. Он не был представлен в качестве
родственника - но ведь то был семейный обед. Судья оценивающе смерил Торби
с головы до ног и буркнул:
- Рад, что вы вернулись домой, молодой человек. Так и должен
поступать Рудбек из Рудбеков. Твои каникулы причинили нам немало хлопот -
не так ли, Джон?
- Больше, чем немало, - согласился дядя Джек, - но теперь все
наладилось. Не надо спешить. Дайте мальчику придти в себя.
- Конечно, конечно. Не гнать волну.
Торби подумал, что бы это могло значить, но подошла Леда и положила
свою кисть ему на локоть. Она повела его в банкетный зал; остальные
последовали за ними. Торби сел по одну сторону большого стола, а дядя Джек
занял место по другую: слева от него была тетя Дженнифер, а справа - Леда.
Тетя Дженнифер стала его расспрашивать. Поведав, что он только что
расстался со Стражей, Торби выслушал ее сожаление по поводу того, что он
не офицер. Он постарался ничего не говорить о Джабул-порте - Леда уже
предупредила его. Впрочем, предупреждение не имело смысла: он сам стал
задавать вопросы о Новой Зеландии и выслушал лекцию о
достопримечательностях острова.
Затем Леда повернулась от судьи Брадера и заговорила с Торби, а тетя
Дженнифер обратила свое внимание на мужчину справа.
Стол был изысканный, особенно паштет из языков и мясо на вертеле. Но
ложки были ложками и вилки вилками, и, поглядывая краем глаза на действия
Леды, Торби справлялся со своими обязанностями. Сервировка его не особенно
смущала, потому что он бывал на приемах у Бабушки; да и с правилами
поведения за столом был знаком по ехидным урокам Фрица.
Но незадолго до конца обеда он попал в затруднительное положение.
Мажордом поставил перед ним большую чашу, плеснул в нее жидкость и застыл
в ожидании. Леда тихо сказала:
- Попробуй, кивни и отставь.
Он так и сделал, а когда мажордом удалился, она шепнула ему:
- Не пей, это джин. Кстати, я говорила папочке, чтобы не было тостов.
Наконец с обедом было покончено. Леда снова помогла ему, сказав:
"Вставай". Он встал, и все остальные последовали его примеру.
Дядю Джека удавалось видеть только за обеденным столом, да и то не
всегда. Он оправдывал свое отсутствие словами: "Кто-то же должен
поддерживать огонь в камине. Дела не могут ждать". Как торговец Торби
понимал, что Дело есть Дело, но он ждал долгого и серьезного разговора с
дядей Джеком, а вместо этого ему приходилось принимать участие в светских
развлечениях. Леда сочувствовала ему, но помочь не могла, потому сто сама
ничего не знала.
- Папа жутко занят. У него самые разные компании и дела. Для меня это
слишком сложно. Поторопись, нас ждут остальные.
Остальные всегда ждали. На танцы, для катания на лыжах - Торби
нравилось это ощущение полета, но он решил не злоупотреблять лыжами,
особенно когда влетел в сугроб, едва не снеся дерево, - для игры в карты,
на обеды в компании молодых людей, где он занимал место на одном краю
обеденного стола, а Леда - на другом, снова танцы, полеты в
Иеллоустоунский парк, где они кормили медведей, ужины далеко заполночь,
вечеринки в саду. Хотя поместье Рудбеков размещалось у подножия горного
пика, на вершинах которого лежал снег, в усадьбе был огромный тропический
сад со столь прозрачным огромным куполом, что Торби не догадывался о его
существовании, пока Леда не показала ему. Друзья Леды от души веселились,
и постепенно Торби стал привыкать к их небрежно-изысканной болтовне.
Молодые люди предпочитали называть его Тор вместо Рудбек. Они обращались с
ним с фамильярным уважением и не скрывали интереса к тому факту, что он
служил в Страже, посетил много миров, но не затрудняли его вопросами
личного характера. Сам же Торби не изъявлял желания беседовать на эти
темы, предпочитая больше слушать.
Но от этого беспрерывного веселья он начал уставать. Встречи -
прекрасное дело, но тот, кто привык работать, предпочитает рано или поздно
взяться за дело.
Эта идея все настойчивее посещала его. Однажды, когда дюжина его
спутников выписывала виражи на снегу, Торби остался один на склоне для
новичков. Кто-то сделал вираж и остановился, взметнув вихрь снежной пыли.
Круглые сутки в поместье крутились люди, и вновь прибывшего звали Джоэл де
ла Круа.
- Привет, Тор.
- Привет, Джоэл.
- Я бы хотел поговорить с тобой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
выслушал советы, касающиеся не совсем знакомых одеяний.
Одежда, ждавшая его в гардеробе, не походила ему по размерам; старший
камердинер торопливо перекроил и снова склеил ее, бормоча извинения. Он
разглаживал последние складки на слишком тугом жабо, когда появившийся
дворецкий объявил:
- Мистер Уимсби шлет свои приветствия Рудбеку и ждет его в большом
холле.
Торби припомнил путь по анфиладам комнат.
Дядя Джек ждал его вместе с Ледой, на которой было... Торби
растерялся: цвет ее платья так неуловимо менял оттенки, что порой
казалось, что его вообще нет. Но выглядела она прекрасно. Теперь ее
прическа отливала всеми цветами радуги. Среди ее драгоценностей он заметил
большой камень с Финстера и подумал, что он мог быть доставлен "Сису" и,
вполне возможно, что он сам отбирал его.
- Итак, ты здесь, мальчик мой! - весело сказал дядя Джек. -
Освежился? Ты не должен был переодеваться к столу: это просто маленький
семейный обед.
За обедом присутствовали двенадцать человек, и он начался в большом
холле, где неслышно скользившие по паркету слуги под звуки музыки
разносили напитки; то и дело представляли вновь прибывших.
- Рудбек из Рудбеков, леди Уилкс - это твоя тетя Дженнифер, мальчик,
и она прибыла из Новой Зеландии, чтобы приветствовать тебя. Рудбек и
Рудбеков, судья Брадер и миссис Брадер; судья - наш Старший Советник... -
и так далее. Торби откладывал в памяти имена, связывая их с лицами гостей,
думая, как это похоже на Семью - разве что тут семейные отношения не имели
столь четких дефиниций, и ему было не так просто определить место каждого
гостя в семейной иерархии.
Но ему было ясно, что он член большого клана. Его статуса никто не
называл, так, как он сам не мог себе представить статуса остальных
присутствующих. Две юные женщины присели перед ним в реверансе. Он было
подумал, что первая споткнулась, и рванулся ей помочь. Но когда и вторая
повторила то же движение, он ответил им приветствием в виде сложенных
ладоней.
Чувствовалось, что женщины в годах ждут от него почтительности. Место
судьи Брадера он не смог определить. Он не был представлен в качестве
родственника - но ведь то был семейный обед. Судья оценивающе смерил Торби
с головы до ног и буркнул:
- Рад, что вы вернулись домой, молодой человек. Так и должен
поступать Рудбек из Рудбеков. Твои каникулы причинили нам немало хлопот -
не так ли, Джон?
- Больше, чем немало, - согласился дядя Джек, - но теперь все
наладилось. Не надо спешить. Дайте мальчику придти в себя.
- Конечно, конечно. Не гнать волну.
Торби подумал, что бы это могло значить, но подошла Леда и положила
свою кисть ему на локоть. Она повела его в банкетный зал; остальные
последовали за ними. Торби сел по одну сторону большого стола, а дядя Джек
занял место по другую: слева от него была тетя Дженнифер, а справа - Леда.
Тетя Дженнифер стала его расспрашивать. Поведав, что он только что
расстался со Стражей, Торби выслушал ее сожаление по поводу того, что он
не офицер. Он постарался ничего не говорить о Джабул-порте - Леда уже
предупредила его. Впрочем, предупреждение не имело смысла: он сам стал
задавать вопросы о Новой Зеландии и выслушал лекцию о
достопримечательностях острова.
Затем Леда повернулась от судьи Брадера и заговорила с Торби, а тетя
Дженнифер обратила свое внимание на мужчину справа.
Стол был изысканный, особенно паштет из языков и мясо на вертеле. Но
ложки были ложками и вилки вилками, и, поглядывая краем глаза на действия
Леды, Торби справлялся со своими обязанностями. Сервировка его не особенно
смущала, потому что он бывал на приемах у Бабушки; да и с правилами
поведения за столом был знаком по ехидным урокам Фрица.
Но незадолго до конца обеда он попал в затруднительное положение.
Мажордом поставил перед ним большую чашу, плеснул в нее жидкость и застыл
в ожидании. Леда тихо сказала:
- Попробуй, кивни и отставь.
Он так и сделал, а когда мажордом удалился, она шепнула ему:
- Не пей, это джин. Кстати, я говорила папочке, чтобы не было тостов.
Наконец с обедом было покончено. Леда снова помогла ему, сказав:
"Вставай". Он встал, и все остальные последовали его примеру.
Дядю Джека удавалось видеть только за обеденным столом, да и то не
всегда. Он оправдывал свое отсутствие словами: "Кто-то же должен
поддерживать огонь в камине. Дела не могут ждать". Как торговец Торби
понимал, что Дело есть Дело, но он ждал долгого и серьезного разговора с
дядей Джеком, а вместо этого ему приходилось принимать участие в светских
развлечениях. Леда сочувствовала ему, но помочь не могла, потому сто сама
ничего не знала.
- Папа жутко занят. У него самые разные компании и дела. Для меня это
слишком сложно. Поторопись, нас ждут остальные.
Остальные всегда ждали. На танцы, для катания на лыжах - Торби
нравилось это ощущение полета, но он решил не злоупотреблять лыжами,
особенно когда влетел в сугроб, едва не снеся дерево, - для игры в карты,
на обеды в компании молодых людей, где он занимал место на одном краю
обеденного стола, а Леда - на другом, снова танцы, полеты в
Иеллоустоунский парк, где они кормили медведей, ужины далеко заполночь,
вечеринки в саду. Хотя поместье Рудбеков размещалось у подножия горного
пика, на вершинах которого лежал снег, в усадьбе был огромный тропический
сад со столь прозрачным огромным куполом, что Торби не догадывался о его
существовании, пока Леда не показала ему. Друзья Леды от души веселились,
и постепенно Торби стал привыкать к их небрежно-изысканной болтовне.
Молодые люди предпочитали называть его Тор вместо Рудбек. Они обращались с
ним с фамильярным уважением и не скрывали интереса к тому факту, что он
служил в Страже, посетил много миров, но не затрудняли его вопросами
личного характера. Сам же Торби не изъявлял желания беседовать на эти
темы, предпочитая больше слушать.
Но от этого беспрерывного веселья он начал уставать. Встречи -
прекрасное дело, но тот, кто привык работать, предпочитает рано или поздно
взяться за дело.
Эта идея все настойчивее посещала его. Однажды, когда дюжина его
спутников выписывала виражи на снегу, Торби остался один на склоне для
новичков. Кто-то сделал вираж и остановился, взметнув вихрь снежной пыли.
Круглые сутки в поместье крутились люди, и вновь прибывшего звали Джоэл де
ла Круа.
- Привет, Тор.
- Привет, Джоэл.
- Я бы хотел поговорить с тобой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70