болезнь тела очень часто начинается с
болезни мозга.
-- Что бы ты сказала,-- продолжал он,-- если была бы моим
врачом, да простит мне Бог, а я бы поведал тебе, что меня
мучают головные боли, ночные кошмары, тошнота, бессонница и
искры перед глазами. К тому же я постоянно ощущаю беспокойство
и неуверенность в работе. Ты бы, конечно, сказала, что я
нервнобольной!
-- Нашел кого спрашивать, Марк! Я-то уж знаю, что ты
сумасшедший!
-- А ведь это симптом опухоли в мозге, Крис. Проверь тело.
Это во-первых. А там будет видно.
Крис сразу же позвонила терапевту и договорилась о приеме.
Времени у нее было достаточно. Съемки закончились, по крайней
мере для нее. Бэрк Дэннингс продолжал работать со "вторым
составом", снимая второстепенные сцены.
Больница находилась в Арлингтоне. Доктора звали Самюэль
Кляйн. Пока Регана раздраженно ожидала в смотровой, Кляйн
усадил мать в своем кабинете и выслушал историю болезни Реганы.
Крис рассказала все. Врач кивал, изредка что-то записывая в
блокнот. Когда Крис упомянула трясущуюся кровать, доктор
нахмурился. Крис продолжала:
-- Марк насторожился, когда узнал, что у Реганы стало
плохо с математикой. Почему?
-- В смысле с уроками?
-- Да, но в особенности с математикой. Почему?
-- Давайте не торопиться, миссис Макнейл. Я должен сначала
осмотреть ее.
Врач извинился и вышел. Он полностью осмотрел Регану, взял
у нее анализы мочи и крови.
После этого Кляйн усадил Регану перед собой и беседовал с
ней, наблюдая за ее поведением. Затем он вернулся к Крис и
сразу принялся выписывать рецепт.
-- Похоже, у нее гиперкинетическое расстройство нервов.
-- Что?
-- Нервное расстройство. Так по крайней мере думаем мы.
Сейчас мы точно не знаем, что при этом происходит в организме,
но в таком возрасте это часто случается. Все симптомы налицо:
ее чрезвычайная активность, темперамент, плохие дела с
математикой.
-- Да-да, с математикой. Но при чем тут математика?
-- Она требует наибольшего сосредоточения. -- Кляйн вырвал
листок с рецептом из крошечного голубого блокнота и протянул
его Крис.
-- Вот вам рецепт на риталин.
-- На что?
-- Метилфенидат.
-- Понятно.
-- Будете давать по десять миллиграммов два раза в день. Я
советую принимать одну порцию в восемь часов утра, а вторую --
в два часа дня.
-- А что это? Транквилизатор?
-- Стимулятор.
-- Стимулятор? Да она сейчас и без этого...
-- Состояние девочки не совсем соответствует ее
поведению,-- объяснил Кляйн. -- Это форма перераспределения
энергии. Реакция организма на депрессию.
-- На депрессию?
Кляйн кивнул.
-- Депрессия... -- тихо повторила Крис.
-- Вы здесь упомянули ее отца,-- продолжал Кляйн.
Крис посмотрела на него:
-- Так вы думаете, ее не надо показывать психиатру?
-- Нет-нет. Давайте подождем и понаблюдаем за действием
риталина. Мне кажется, в этом и будет отгадка. Подождем недели
две или три.
-- Вы считаете, что это нервы?
-- Похоже, что так.
-- А ее вранье? Оно прекратится?
Его ответ удивил Крис. Кляйн спросил, слышала ли Крис,
чтобы Регана ругалась или употребляла неприличные слова.
-- Никогда,-- ответила Крис.
-- Понимаете, это в какой-то степени похоже на ее вранье:
так же нетипично для нее, как вы утверждаете. Но при некоторых
нервных расстройствах может...
-- Подождите-ка,-- перебила Крис, пораженная его
словами,-- откуда вы знаете, что Регана употребляет неприличные
слова. Или, может, я что-нибудь не так поняла?
Секунду Кляйн удивленно смотрел на нее, а потом осторожно
сказал:
-- Да, я хотел сказать, что она знает такие слова. А вы об
этом не подозревали?
-- Я и до сих пор об этом не подозреваю! О чем вы
говорите?
-- Ну, в общем, она нецензурно ругалась, пока я осматривал
ее, миссис Макнейл.
-- Да вы шутите! В это трудно поверить.
-- Мне кажется, она сама не понимает того, что говорит,--
успокоил ее врач.
-- Я тоже так думаю,-- пробормотала Крис. -- Может, и не
понимает.
-- Давайте ей риталин,-- посоветовал он. -- Посмотрим, что
будет дальше. А через две недели я снова ее осмотрю.
Кляйн взглянул на календарь, лежавший на столе.
-- Значит, так. Давайте встретимся двадцать седьмого, в
среду. Вам удобно? -- спросил он, глядя на Крис.
-- Да, разумеется,-- ответила она, встав со стула, и смяла
рецепт в кармане пальто. -- До двадцать седьмого, доктор.
-- Я поклонник вашего таланта,-- улыбаясь, заметил Кляйн и
открыл ей дверь.
В дверях Крис остановилась и, погруженная в свои мысли,
прижала палец к губам. Потом взглянула на доктора:
-- Так вы считаете, не надо к психиатру?
-- Не знаю. Но самое простое объяснение всегда кажется
самым лучшим. Давайте подождем. Увидим, что из этого получится.
-- Врач обнадеживающе улыбнулся. -- А пока что постарайтесь не
волноваться.
-- Как?
Крис вышла.
По дороге домой Регана выпытывала у матери, что сказал ей
доктор.
-- Что ты нервничаешь.
Крис решила ничего не выяснять у Реганы относительно
нецензурных выражений.
Но немного позже с Шарон Крис завела такой разговор. Ей
необходимо было узнать, слышала ли Шарон, чтобы Регана
ругалась.
-- Конечно, нет,-- удивилась Шарон. -- Даже в последнее
время ничего подобного не слышала. Но мне помнится, как однажды
учительница рисования в ее присутствии выругалась (Крис
специально нанимала человека, который учил Регану рисованию и
лепке на дому).
-- Давно это было? -- спросила Крис.
-- Нет, на прошлой неделе. Но ее-то ты знаешь. Может, она
чертыхнулась или сказала что-нибудь вроде "чушь собачья".
-- Да, кстати, ты что-нибудь говорила Регане о религии?
Шарон вспыхнула.
-- Нет, совсем немного. Ты понимаешь, этот вопрос было
трудно обойти. Она ведь задает так много вопросов и... ну... --
Она беспомощно пожала плечами. -- Мне было трудно. Подумай
сама, как бы я ей все объяснила, не рассказав о том, что я сама
считаю величайшим враньем?
-- Расскажи ей все, а что есть правда -- пусть сама
выбирает.
В последующие дни, вплоть до вечеринки, которую давно
запланировала Крис, Регана аккуратно принимала риталин. Крис
сама следила за этим. Однако она не заметила никаких перемен к
лучшему. Напротив, появились некоторые признаки ухудшения.
Провалы памяти, забывчивость, нечистоплотность, жалобы на
тошноту. Появился еще один способ привлекать к себе внимание
(хотя прежние больше не повторялись): Регана уверяла мать, что
в ее комнате чем-то отвратительно пахнет. Крис принюхивалась,
но ничего не чувствовала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
болезни мозга.
-- Что бы ты сказала,-- продолжал он,-- если была бы моим
врачом, да простит мне Бог, а я бы поведал тебе, что меня
мучают головные боли, ночные кошмары, тошнота, бессонница и
искры перед глазами. К тому же я постоянно ощущаю беспокойство
и неуверенность в работе. Ты бы, конечно, сказала, что я
нервнобольной!
-- Нашел кого спрашивать, Марк! Я-то уж знаю, что ты
сумасшедший!
-- А ведь это симптом опухоли в мозге, Крис. Проверь тело.
Это во-первых. А там будет видно.
Крис сразу же позвонила терапевту и договорилась о приеме.
Времени у нее было достаточно. Съемки закончились, по крайней
мере для нее. Бэрк Дэннингс продолжал работать со "вторым
составом", снимая второстепенные сцены.
Больница находилась в Арлингтоне. Доктора звали Самюэль
Кляйн. Пока Регана раздраженно ожидала в смотровой, Кляйн
усадил мать в своем кабинете и выслушал историю болезни Реганы.
Крис рассказала все. Врач кивал, изредка что-то записывая в
блокнот. Когда Крис упомянула трясущуюся кровать, доктор
нахмурился. Крис продолжала:
-- Марк насторожился, когда узнал, что у Реганы стало
плохо с математикой. Почему?
-- В смысле с уроками?
-- Да, но в особенности с математикой. Почему?
-- Давайте не торопиться, миссис Макнейл. Я должен сначала
осмотреть ее.
Врач извинился и вышел. Он полностью осмотрел Регану, взял
у нее анализы мочи и крови.
После этого Кляйн усадил Регану перед собой и беседовал с
ней, наблюдая за ее поведением. Затем он вернулся к Крис и
сразу принялся выписывать рецепт.
-- Похоже, у нее гиперкинетическое расстройство нервов.
-- Что?
-- Нервное расстройство. Так по крайней мере думаем мы.
Сейчас мы точно не знаем, что при этом происходит в организме,
но в таком возрасте это часто случается. Все симптомы налицо:
ее чрезвычайная активность, темперамент, плохие дела с
математикой.
-- Да-да, с математикой. Но при чем тут математика?
-- Она требует наибольшего сосредоточения. -- Кляйн вырвал
листок с рецептом из крошечного голубого блокнота и протянул
его Крис.
-- Вот вам рецепт на риталин.
-- На что?
-- Метилфенидат.
-- Понятно.
-- Будете давать по десять миллиграммов два раза в день. Я
советую принимать одну порцию в восемь часов утра, а вторую --
в два часа дня.
-- А что это? Транквилизатор?
-- Стимулятор.
-- Стимулятор? Да она сейчас и без этого...
-- Состояние девочки не совсем соответствует ее
поведению,-- объяснил Кляйн. -- Это форма перераспределения
энергии. Реакция организма на депрессию.
-- На депрессию?
Кляйн кивнул.
-- Депрессия... -- тихо повторила Крис.
-- Вы здесь упомянули ее отца,-- продолжал Кляйн.
Крис посмотрела на него:
-- Так вы думаете, ее не надо показывать психиатру?
-- Нет-нет. Давайте подождем и понаблюдаем за действием
риталина. Мне кажется, в этом и будет отгадка. Подождем недели
две или три.
-- Вы считаете, что это нервы?
-- Похоже, что так.
-- А ее вранье? Оно прекратится?
Его ответ удивил Крис. Кляйн спросил, слышала ли Крис,
чтобы Регана ругалась или употребляла неприличные слова.
-- Никогда,-- ответила Крис.
-- Понимаете, это в какой-то степени похоже на ее вранье:
так же нетипично для нее, как вы утверждаете. Но при некоторых
нервных расстройствах может...
-- Подождите-ка,-- перебила Крис, пораженная его
словами,-- откуда вы знаете, что Регана употребляет неприличные
слова. Или, может, я что-нибудь не так поняла?
Секунду Кляйн удивленно смотрел на нее, а потом осторожно
сказал:
-- Да, я хотел сказать, что она знает такие слова. А вы об
этом не подозревали?
-- Я и до сих пор об этом не подозреваю! О чем вы
говорите?
-- Ну, в общем, она нецензурно ругалась, пока я осматривал
ее, миссис Макнейл.
-- Да вы шутите! В это трудно поверить.
-- Мне кажется, она сама не понимает того, что говорит,--
успокоил ее врач.
-- Я тоже так думаю,-- пробормотала Крис. -- Может, и не
понимает.
-- Давайте ей риталин,-- посоветовал он. -- Посмотрим, что
будет дальше. А через две недели я снова ее осмотрю.
Кляйн взглянул на календарь, лежавший на столе.
-- Значит, так. Давайте встретимся двадцать седьмого, в
среду. Вам удобно? -- спросил он, глядя на Крис.
-- Да, разумеется,-- ответила она, встав со стула, и смяла
рецепт в кармане пальто. -- До двадцать седьмого, доктор.
-- Я поклонник вашего таланта,-- улыбаясь, заметил Кляйн и
открыл ей дверь.
В дверях Крис остановилась и, погруженная в свои мысли,
прижала палец к губам. Потом взглянула на доктора:
-- Так вы считаете, не надо к психиатру?
-- Не знаю. Но самое простое объяснение всегда кажется
самым лучшим. Давайте подождем. Увидим, что из этого получится.
-- Врач обнадеживающе улыбнулся. -- А пока что постарайтесь не
волноваться.
-- Как?
Крис вышла.
По дороге домой Регана выпытывала у матери, что сказал ей
доктор.
-- Что ты нервничаешь.
Крис решила ничего не выяснять у Реганы относительно
нецензурных выражений.
Но немного позже с Шарон Крис завела такой разговор. Ей
необходимо было узнать, слышала ли Шарон, чтобы Регана
ругалась.
-- Конечно, нет,-- удивилась Шарон. -- Даже в последнее
время ничего подобного не слышала. Но мне помнится, как однажды
учительница рисования в ее присутствии выругалась (Крис
специально нанимала человека, который учил Регану рисованию и
лепке на дому).
-- Давно это было? -- спросила Крис.
-- Нет, на прошлой неделе. Но ее-то ты знаешь. Может, она
чертыхнулась или сказала что-нибудь вроде "чушь собачья".
-- Да, кстати, ты что-нибудь говорила Регане о религии?
Шарон вспыхнула.
-- Нет, совсем немного. Ты понимаешь, этот вопрос было
трудно обойти. Она ведь задает так много вопросов и... ну... --
Она беспомощно пожала плечами. -- Мне было трудно. Подумай
сама, как бы я ей все объяснила, не рассказав о том, что я сама
считаю величайшим враньем?
-- Расскажи ей все, а что есть правда -- пусть сама
выбирает.
В последующие дни, вплоть до вечеринки, которую давно
запланировала Крис, Регана аккуратно принимала риталин. Крис
сама следила за этим. Однако она не заметила никаких перемен к
лучшему. Напротив, появились некоторые признаки ухудшения.
Провалы памяти, забывчивость, нечистоплотность, жалобы на
тошноту. Появился еще один способ привлекать к себе внимание
(хотя прежние больше не повторялись): Регана уверяла мать, что
в ее комнате чем-то отвратительно пахнет. Крис принюхивалась,
но ничего не чувствовала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71