-- На самом деле. Но если бы я и знал этого
больного священника, я не назвал бы его имени. Скорее всего я
доложил бы об этом архиепископу. Но я даже приблизительно не
могу себе представить, кто бы это мог быть.
-- Ну ладно,-- вздохнул детектив. -- Если говорить честно,
я не думал, что это мог быть священник. Если бы я объяснил,
какие у меня подозрения, вы бы назвали меня ненормальным. Не
знаю. Все эти общества и культы, где жизнь человеческая и гроша
ломаного не стоит. Начнешь задумываться. Чтобы идти в ногу со
временем, надо быть чуточку сумасшедшим, Каррас кивнул.
-- Что написано на вашей рубашке? -- спросил вдруг
Киндерман.
-- Что именно?
-- На вашей футболке,-- уточнил детектив. -- Надпись
"Философы".
-- А-а, я читал лекции в одно время,-- объяснил Каррас,--
в Вудстокской семинарии штата Мэриленд. Я играл в низшей
бейсбольной команде. Она называлась "Философы".
-- А высшая?
-- "Богословы".
-- Странно все это, очень странно,-- печально произнес
детектив. -- Послушайте, святой отец. Или я сошел с ума, или в
Вашингтоне существует община Ведьм. Возможно ли это в наше
время?
-- Ну-ну, продолжайте,-- подстегнул его Каррас.
-- Значит, возможно.
-- Я вас не понимаю.
-- Вы мне точно не ответили и опять поступили очень умно.
Вы играете роль защитника дьявола, святой отец, да-да,
защитника. Может быть, вы не хотите показаться доверчивым.
Суеверный священник и рациональный умница Киндерман. -- Он
постучал пальцем у виска. -- Но гений находится рядом, это наш
Век разума. Правильно. Ну скажите, я прав?
Иезуит посмотрел на детектива с уважением.
-- Ну что ж, это довольно проницательное замечание.
-- Тогда ладно,-- понизил до хрипа голос Киндерман. -- Я
вас еще раз спрашиваю: может ли сейчас в Вашингтоне
существовать община Ведьм?
-- Но я действительно не знаю,-- задумался Каррас, сложив
руки на груди. -- Говорят, что где-то в Европе есть почитатели
черной мессы.
-- В наши дни?
-- В наши дни.
-- Такие, как в средние века, святой отец? Вы знаете, я
многое читал об этом, между прочим, и о сексе, и о статуях, и
еще бог знает о чем. Я не хочу вызывать у вас отвращения, но
неужели они действительно этим занимались?
-- Я не знаю.
-- Но выскажите хотя бы свое мнение по этому поводу.
Иезуит рассмеялся.
-- Ну хорошо. Тогда я считаю, что все это правдоподобно.
По крайней мере я так думаю. Но здесь я исхожу только из
патологии. Ну да, об этой самой черной мессе. Все, кто этим
занимался, были, видимо, психически больными. В медицине даже
есть специальный термин для подобного расстройства: сатанизм.
Эти люди не могут получать сексуального наслаждения, если оно
не связано с богохульством и осквернением святых. Это
встречается не так уж редко даже в наше время, а черная месса
только подтверждает правильность моих слов. В отчетах парижской
полиции можно и сейчас найти описание интересного случая,
который произошел с двумя монахами. Сейчас вспомню. По-моему,
это было в Крэпи. Эти два монаха пришли в гостиницу и начали
ругаться, требуя трехместную кровать. Третьего они тащили с
собой: это была статуя божьей матери в человеческий рост.
-- О боже, это потрясающе,-- выдохнул детектив. --
Потрясающе.
-- Но это самая настоящая правда. И она подтверждает, что
все, прочитанное вами, основано на фактах.
-- Да, секс... Может быть, может быть. Я теперь понимаю.
Но это немного другое. Не важно. А ритуалы, связанные с
убийствами, святой отец? Это тоже правда? Расскажите! Они берут
кровь грудных младенцев?
-- Я ничего не знаю о ритуальных убийствах,-- проговорил
Каррас. -- Нет, не знаю. Но в Швейцарии одна акушерка на
исповеди призналась, что убила около 30 или 40 младенцев во
время черной мессы. Возможно, у нее выведали это под пытками,--
поспешил добавить он. -- Кто знает? Но говорила она
убедительно. Акушерка рассказывала, что прятала в рукав длинную
тонкую иглу, и, когда надо было принимать ребенка, она
незаметно высовывала иглу и втыкала ее в родимчик на голове
ребенка, а потом опять прятала иглу в рукав. После этого не
оставалось никаких следов,-- пояснил Каррас и взглянул на
Киндермана. -- Все считали, что ребенок родился мертвым. Вы
слышали, что европейцы-католики весьма предосудительно
относятся к акушеркам? Так вот, эта предосудительность вытекает
именно отсюда.
-- Это страшно.
-- И в нашем веке встречается безумие. Во всяком случае...
-- Подождите. Все эти истории... ведь их рассказывали под
пытками, верно? Так что на них нельзя полностью полагаться.
Сначала они подписывали свои признания, а уж потом кто-то
другой мог их дополнить. Я хочу сказать, что в этих случаях не
было ни клятв, ни, так сказать, предписания о представлении
виновных перед судом для рассмотрения законности их ареста. Я
прав?
-- Да, вы правы, но тем не менее многие признания были
сделаны добровольно.
-- Кто же будет добровольно рассказывать о таких вещах?
-- Ну, хотя бы те, у кого болела душа.
-- Ага! Еще один достоверный источник!
-- Конечно же, вы правы, лейтенант. Я выступаю в роли
адвоката дьявола. Но есть одна вещь, часто нами забываемая:
люди, у которых хватает духу сознаться в подобных делах,
возможно, способны и совершить их. Ну, например, вспомним
легенду об оборотнях. Конечно, это звучит смешно, ведь никто не
может превратиться в дикого зверя. Но если человек поверит в
то, что он оборотень, он и будет вести себя как оборотень.
-- Ужасно. Только теория или факт?
-- Ну, существовал же, например, Уильям Стампер. Или
Питер. Я точно не помню. Он жил в Германии в XVI веке, был
уверен в том, что он оборотень, и убил больше 20 человек.
-- Вы хотите сказать, что он сам признался в этом?
-- Да, но думаю, что это признание было обосновано.
-- Чем?
-- Когда его поймали, он пожирал мозги двух своих молодых
невесток.
Детектив и иезуит подошли к стоянке. Поравнявшись с
полицейской машиной, Киндерман посмотрел на Карраса.
-- Так кого же мне искать, святой отец? -- спросил он.
-- Сумасшедшего,-- тихо ответил Дэмьен Каррас. --
Возможно, наркомана.
Детектив задумался и, ни слова не говоря, кивнул головой.
Потом повернулся к священнику:
-- Хотите, подброшу? -- предложил он, открывая дверцу
машины.
-- Спасибо, мне здесь близко.
-- Не важно, садитесь! -- Киндерман нетерпеливым жестом
пригласил священника в машину. -- Потом расскажете своим
друзьям, что катались в полицейской машине.
Иезуит улыбнулся и опустился на заднее сиденье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
больного священника, я не назвал бы его имени. Скорее всего я
доложил бы об этом архиепископу. Но я даже приблизительно не
могу себе представить, кто бы это мог быть.
-- Ну ладно,-- вздохнул детектив. -- Если говорить честно,
я не думал, что это мог быть священник. Если бы я объяснил,
какие у меня подозрения, вы бы назвали меня ненормальным. Не
знаю. Все эти общества и культы, где жизнь человеческая и гроша
ломаного не стоит. Начнешь задумываться. Чтобы идти в ногу со
временем, надо быть чуточку сумасшедшим, Каррас кивнул.
-- Что написано на вашей рубашке? -- спросил вдруг
Киндерман.
-- Что именно?
-- На вашей футболке,-- уточнил детектив. -- Надпись
"Философы".
-- А-а, я читал лекции в одно время,-- объяснил Каррас,--
в Вудстокской семинарии штата Мэриленд. Я играл в низшей
бейсбольной команде. Она называлась "Философы".
-- А высшая?
-- "Богословы".
-- Странно все это, очень странно,-- печально произнес
детектив. -- Послушайте, святой отец. Или я сошел с ума, или в
Вашингтоне существует община Ведьм. Возможно ли это в наше
время?
-- Ну-ну, продолжайте,-- подстегнул его Каррас.
-- Значит, возможно.
-- Я вас не понимаю.
-- Вы мне точно не ответили и опять поступили очень умно.
Вы играете роль защитника дьявола, святой отец, да-да,
защитника. Может быть, вы не хотите показаться доверчивым.
Суеверный священник и рациональный умница Киндерман. -- Он
постучал пальцем у виска. -- Но гений находится рядом, это наш
Век разума. Правильно. Ну скажите, я прав?
Иезуит посмотрел на детектива с уважением.
-- Ну что ж, это довольно проницательное замечание.
-- Тогда ладно,-- понизил до хрипа голос Киндерман. -- Я
вас еще раз спрашиваю: может ли сейчас в Вашингтоне
существовать община Ведьм?
-- Но я действительно не знаю,-- задумался Каррас, сложив
руки на груди. -- Говорят, что где-то в Европе есть почитатели
черной мессы.
-- В наши дни?
-- В наши дни.
-- Такие, как в средние века, святой отец? Вы знаете, я
многое читал об этом, между прочим, и о сексе, и о статуях, и
еще бог знает о чем. Я не хочу вызывать у вас отвращения, но
неужели они действительно этим занимались?
-- Я не знаю.
-- Но выскажите хотя бы свое мнение по этому поводу.
Иезуит рассмеялся.
-- Ну хорошо. Тогда я считаю, что все это правдоподобно.
По крайней мере я так думаю. Но здесь я исхожу только из
патологии. Ну да, об этой самой черной мессе. Все, кто этим
занимался, были, видимо, психически больными. В медицине даже
есть специальный термин для подобного расстройства: сатанизм.
Эти люди не могут получать сексуального наслаждения, если оно
не связано с богохульством и осквернением святых. Это
встречается не так уж редко даже в наше время, а черная месса
только подтверждает правильность моих слов. В отчетах парижской
полиции можно и сейчас найти описание интересного случая,
который произошел с двумя монахами. Сейчас вспомню. По-моему,
это было в Крэпи. Эти два монаха пришли в гостиницу и начали
ругаться, требуя трехместную кровать. Третьего они тащили с
собой: это была статуя божьей матери в человеческий рост.
-- О боже, это потрясающе,-- выдохнул детектив. --
Потрясающе.
-- Но это самая настоящая правда. И она подтверждает, что
все, прочитанное вами, основано на фактах.
-- Да, секс... Может быть, может быть. Я теперь понимаю.
Но это немного другое. Не важно. А ритуалы, связанные с
убийствами, святой отец? Это тоже правда? Расскажите! Они берут
кровь грудных младенцев?
-- Я ничего не знаю о ритуальных убийствах,-- проговорил
Каррас. -- Нет, не знаю. Но в Швейцарии одна акушерка на
исповеди призналась, что убила около 30 или 40 младенцев во
время черной мессы. Возможно, у нее выведали это под пытками,--
поспешил добавить он. -- Кто знает? Но говорила она
убедительно. Акушерка рассказывала, что прятала в рукав длинную
тонкую иглу, и, когда надо было принимать ребенка, она
незаметно высовывала иглу и втыкала ее в родимчик на голове
ребенка, а потом опять прятала иглу в рукав. После этого не
оставалось никаких следов,-- пояснил Каррас и взглянул на
Киндермана. -- Все считали, что ребенок родился мертвым. Вы
слышали, что европейцы-католики весьма предосудительно
относятся к акушеркам? Так вот, эта предосудительность вытекает
именно отсюда.
-- Это страшно.
-- И в нашем веке встречается безумие. Во всяком случае...
-- Подождите. Все эти истории... ведь их рассказывали под
пытками, верно? Так что на них нельзя полностью полагаться.
Сначала они подписывали свои признания, а уж потом кто-то
другой мог их дополнить. Я хочу сказать, что в этих случаях не
было ни клятв, ни, так сказать, предписания о представлении
виновных перед судом для рассмотрения законности их ареста. Я
прав?
-- Да, вы правы, но тем не менее многие признания были
сделаны добровольно.
-- Кто же будет добровольно рассказывать о таких вещах?
-- Ну, хотя бы те, у кого болела душа.
-- Ага! Еще один достоверный источник!
-- Конечно же, вы правы, лейтенант. Я выступаю в роли
адвоката дьявола. Но есть одна вещь, часто нами забываемая:
люди, у которых хватает духу сознаться в подобных делах,
возможно, способны и совершить их. Ну, например, вспомним
легенду об оборотнях. Конечно, это звучит смешно, ведь никто не
может превратиться в дикого зверя. Но если человек поверит в
то, что он оборотень, он и будет вести себя как оборотень.
-- Ужасно. Только теория или факт?
-- Ну, существовал же, например, Уильям Стампер. Или
Питер. Я точно не помню. Он жил в Германии в XVI веке, был
уверен в том, что он оборотень, и убил больше 20 человек.
-- Вы хотите сказать, что он сам признался в этом?
-- Да, но думаю, что это признание было обосновано.
-- Чем?
-- Когда его поймали, он пожирал мозги двух своих молодых
невесток.
Детектив и иезуит подошли к стоянке. Поравнявшись с
полицейской машиной, Киндерман посмотрел на Карраса.
-- Так кого же мне искать, святой отец? -- спросил он.
-- Сумасшедшего,-- тихо ответил Дэмьен Каррас. --
Возможно, наркомана.
Детектив задумался и, ни слова не говоря, кивнул головой.
Потом повернулся к священнику:
-- Хотите, подброшу? -- предложил он, открывая дверцу
машины.
-- Спасибо, мне здесь близко.
-- Не важно, садитесь! -- Киндерман нетерпеливым жестом
пригласил священника в машину. -- Потом расскажете своим
друзьям, что катались в полицейской машине.
Иезуит улыбнулся и опустился на заднее сиденье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71