Я стала оставлять в ванной кондиционер для волос и карандаши для глаз. Спустя несколько недель я заметила, что примерно на половине видеокассет красуются сделанные мной надписи. Просто если не надписать записанные вами программы, даже очень мелким почерком, то их ни за что не найти, когда хочется просмотреть.
В один прекрасный день Джейк спросил, а есть ли смысл в том, что я плачу за свою комнату, хотя там не бываю. Я что-то промямлила, посомневалась, но так и не пришла ни к какому твердому решению. Моя двоюродная сестра Джулия приехала на лето поработать перед началом учебного года в колледже, и я предложила ей остановиться в моей квартире. Мне пришлось перевезти еще кое-какие вещи, чтобы освободить ей место. Потом, в конце августа - был жаркий ранний вечер, воскресенье, и мы сидели в пабе, глядя на реку у собора Святого Павла, - Джулия стала нудить, что ей нужен какой-нибудь постоянный угол, и я предложила ей жить в моей квартире. Итак, мы с Джейком оказались вместе, и единственной нашей датой была годовщина с того момента, когда мы впервые переспали.
Но после празднования наступила расплата. Если вам не хочется идти на какое-нибудь заседание и вы озабочены тем, чтобы воздать себе по заслугам или пережить несправедливость, с которой с вами обошлись, то удостоверьтесь, что ваш наряд отутюжен, и вовремя отправляйтесь на совещание. На самом деле в десяти административных заповедях ничего подобного нет, но пасмурным утром, когда я, кроме как на чай, ни на что не могла смотреть, это казалось стратегией выживания. В подземке я попыталась собраться с мыслями. Следовало бы подготовиться получше, сделать какие-нибудь записи и так далее. Я ехала стоя, в надежде что таким образом не помну свой новый костюм. Двое вежливых мужчин предложили мне место и смутились, когда я отказалась сесть. Видимо, решили, что я сделала это из идейных соображений.
Чем они собираются заняться, мои товарищи по подземке? Я заключила пари сама с собой, что наверняка ничем столь же странным, как я. Я ехала в офис маленького подразделения очень крупной международной фармакологической компании на совещание по поводу крошечного предмета из пластика и меди, который с виду напоминал брошь в стиле модерн, а на самом деле являлся неудачным опытным образцом внутриматочного устройства.
Мой босс Майк бы неизменно сбит с толку, разъярен, расстроен и смущен тем, что у нас ничего не получалось с «Дрэг-спиралью III», ВМУ фармакологической компании «Дрэг», которое должно было совершить революционный переворот в контрацепции, если, конечно, когда-нибудь выйдет из стадии лабораторных исследований. Меня подключили к проекту шесть месяцев назад, но постепенно меня засосала бюрократическая трясина бюджетных планов, маркетинговых задач, дефицита, клинических испытаний, спецификаций, совещаний в департаменте, региональных совещаний, совещаний о совещаниях и всей невообразимой иерархии процесса принятия решений. Я почти забыла о том, что я ученый, который работает над неким проектом, связанным с проблемой деторождения. На эту работу я согласилась потому, что сама идея создания какого-нибудь продукта и его продажи показалась мне праздником на фоне всей моей остальной жизни.
В этот четверг утром Майк казался просто угрюмым, но я видела, что это его настроение чревато опасностью. Он напоминал проржавевшую морскую мину времен Первой мировой войны, которую волной выбросило на берег. Железяка кажется неопасной, но всякий, кто тронет ее, может взлететь на воздух. Я не стану этого делать, во всяком случае, сегодня.
Люди заполняли зал заседаний. Я уселась спиной к двери так, чтобы можно было смотреть в окно. Офис находился к югу от Темзы в лабиринте узких улочек, получивших имена по названиям специй и далеких стран, откуда их привозили. Позади наших кабинетов располагался заводик по переработке мусора, территорию которого городские власти постоянно собирались перекупить и застроить. Мусорная свалка. В одном углу находилась гигантская гора бутылок. В солнечные дни битое стекло сверкало волшебным светом, но даже в такой противный день, как сегодня, может появиться шанс увидеть экскаватор, который будет сгребать бутылки в еще большую кучу. Это было интереснее всего, что могло произойти внутри комнаты для заседаний под литерой "С". Я огляделась. Здесь были трое мужчин, которые явно чувствовали себя не в своей тарелке, - они приехали из лаборатории в Нортбридже и возмущались, что теряют время. Были Филипп Инголс с верхнего этажа, моя так называемая ассистентка Клаудиа и ассистентка Майка Фиона. Несколько человек отсутствовали. Хмурое выражение на лице Майка стало еще мрачнее, и он принялся яростно дергать себя за мочки ушей. Я выглянула в окно. Экскаватор подъезжал к бутылочной горе. От этого мне стало лучше.
- Джованна собирается прийти? - спросил Майк.
- Нет, - отозвался один из исследователей, мне кажется, его имя Нил. - Она попросила меня побыть вместо нее.
Майк зловеще пожал плечами. Я выпрямилась на стуле, изобразила на лице внимание и оптимистически взялась за ручку. Совещание началось с упоминаний о прошлом совещании и прочей рутины. Я что-то машинально чертила в блокноте, потом попыталась изобразить лицо Нила, которое благодаря печальным глазам довольно сильно смахивало на морду бладхаунда. Потом я забросила это занятие и посмотрела на экскаватор, который вовсю занимался своим делом.
Окна, к сожалению, не пропускали звуки бьющегося стекла, но все равно было приятно. Я не без труда снова переключилась на совещание, когда Майк спросил о планах на февраль. Нил начал что-то говорить об овуляционном кровотечении, а меня внезапно - и это было ужасно глупо - стала раздражать мысль о том, что мужчина-ученый рассказывает мужчине-менеджеру о процессах, протекающих в женском организме. Я набрала в грудь воздуха, чтобы сказать это вслух, передумала и перевела взгляд на свалку. Экскаватор уже отъезжал, закончив работу.
- Теперь что касается тебя... - Меня словно внезапно разбудили. Майк устремил взгляд на меня, все остальные тоже повернулись ко мне в ожидании приближающейся грозы. - Тебе, Элис, придется этим заняться. В департаменте не все благополучно.
Нужно мне было лезть в спор? Нет.
- Хорошо, Майк, - ласково сказала я. И подмигнула, просто для того, чтобы дать ему понять, что не позволю себя задирать. Его лицо покраснело.
- И может кто-нибудь починить этот чертов свет? - заорал он.
Я взглянула вверх. Одна из люминесцентных трубок едва заметно моргала. Когда это замечаешь, сразу кажется, будто кто-то скребется у тебя в мозгу. Скребется, скребется, скребется.
- Я починю, - сказала я. - В смысле найду кого-нибудь, кто починит.
* * *
Я была занята составлением доклада, который Майк собирался отослать в Питсбург только в конце месяца, так что времени хватало, и я могла позволить себе не особенно утруждаться в оставшуюся часть дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
В один прекрасный день Джейк спросил, а есть ли смысл в том, что я плачу за свою комнату, хотя там не бываю. Я что-то промямлила, посомневалась, но так и не пришла ни к какому твердому решению. Моя двоюродная сестра Джулия приехала на лето поработать перед началом учебного года в колледже, и я предложила ей остановиться в моей квартире. Мне пришлось перевезти еще кое-какие вещи, чтобы освободить ей место. Потом, в конце августа - был жаркий ранний вечер, воскресенье, и мы сидели в пабе, глядя на реку у собора Святого Павла, - Джулия стала нудить, что ей нужен какой-нибудь постоянный угол, и я предложила ей жить в моей квартире. Итак, мы с Джейком оказались вместе, и единственной нашей датой была годовщина с того момента, когда мы впервые переспали.
Но после празднования наступила расплата. Если вам не хочется идти на какое-нибудь заседание и вы озабочены тем, чтобы воздать себе по заслугам или пережить несправедливость, с которой с вами обошлись, то удостоверьтесь, что ваш наряд отутюжен, и вовремя отправляйтесь на совещание. На самом деле в десяти административных заповедях ничего подобного нет, но пасмурным утром, когда я, кроме как на чай, ни на что не могла смотреть, это казалось стратегией выживания. В подземке я попыталась собраться с мыслями. Следовало бы подготовиться получше, сделать какие-нибудь записи и так далее. Я ехала стоя, в надежде что таким образом не помну свой новый костюм. Двое вежливых мужчин предложили мне место и смутились, когда я отказалась сесть. Видимо, решили, что я сделала это из идейных соображений.
Чем они собираются заняться, мои товарищи по подземке? Я заключила пари сама с собой, что наверняка ничем столь же странным, как я. Я ехала в офис маленького подразделения очень крупной международной фармакологической компании на совещание по поводу крошечного предмета из пластика и меди, который с виду напоминал брошь в стиле модерн, а на самом деле являлся неудачным опытным образцом внутриматочного устройства.
Мой босс Майк бы неизменно сбит с толку, разъярен, расстроен и смущен тем, что у нас ничего не получалось с «Дрэг-спиралью III», ВМУ фармакологической компании «Дрэг», которое должно было совершить революционный переворот в контрацепции, если, конечно, когда-нибудь выйдет из стадии лабораторных исследований. Меня подключили к проекту шесть месяцев назад, но постепенно меня засосала бюрократическая трясина бюджетных планов, маркетинговых задач, дефицита, клинических испытаний, спецификаций, совещаний в департаменте, региональных совещаний, совещаний о совещаниях и всей невообразимой иерархии процесса принятия решений. Я почти забыла о том, что я ученый, который работает над неким проектом, связанным с проблемой деторождения. На эту работу я согласилась потому, что сама идея создания какого-нибудь продукта и его продажи показалась мне праздником на фоне всей моей остальной жизни.
В этот четверг утром Майк казался просто угрюмым, но я видела, что это его настроение чревато опасностью. Он напоминал проржавевшую морскую мину времен Первой мировой войны, которую волной выбросило на берег. Железяка кажется неопасной, но всякий, кто тронет ее, может взлететь на воздух. Я не стану этого делать, во всяком случае, сегодня.
Люди заполняли зал заседаний. Я уселась спиной к двери так, чтобы можно было смотреть в окно. Офис находился к югу от Темзы в лабиринте узких улочек, получивших имена по названиям специй и далеких стран, откуда их привозили. Позади наших кабинетов располагался заводик по переработке мусора, территорию которого городские власти постоянно собирались перекупить и застроить. Мусорная свалка. В одном углу находилась гигантская гора бутылок. В солнечные дни битое стекло сверкало волшебным светом, но даже в такой противный день, как сегодня, может появиться шанс увидеть экскаватор, который будет сгребать бутылки в еще большую кучу. Это было интереснее всего, что могло произойти внутри комнаты для заседаний под литерой "С". Я огляделась. Здесь были трое мужчин, которые явно чувствовали себя не в своей тарелке, - они приехали из лаборатории в Нортбридже и возмущались, что теряют время. Были Филипп Инголс с верхнего этажа, моя так называемая ассистентка Клаудиа и ассистентка Майка Фиона. Несколько человек отсутствовали. Хмурое выражение на лице Майка стало еще мрачнее, и он принялся яростно дергать себя за мочки ушей. Я выглянула в окно. Экскаватор подъезжал к бутылочной горе. От этого мне стало лучше.
- Джованна собирается прийти? - спросил Майк.
- Нет, - отозвался один из исследователей, мне кажется, его имя Нил. - Она попросила меня побыть вместо нее.
Майк зловеще пожал плечами. Я выпрямилась на стуле, изобразила на лице внимание и оптимистически взялась за ручку. Совещание началось с упоминаний о прошлом совещании и прочей рутины. Я что-то машинально чертила в блокноте, потом попыталась изобразить лицо Нила, которое благодаря печальным глазам довольно сильно смахивало на морду бладхаунда. Потом я забросила это занятие и посмотрела на экскаватор, который вовсю занимался своим делом.
Окна, к сожалению, не пропускали звуки бьющегося стекла, но все равно было приятно. Я не без труда снова переключилась на совещание, когда Майк спросил о планах на февраль. Нил начал что-то говорить об овуляционном кровотечении, а меня внезапно - и это было ужасно глупо - стала раздражать мысль о том, что мужчина-ученый рассказывает мужчине-менеджеру о процессах, протекающих в женском организме. Я набрала в грудь воздуха, чтобы сказать это вслух, передумала и перевела взгляд на свалку. Экскаватор уже отъезжал, закончив работу.
- Теперь что касается тебя... - Меня словно внезапно разбудили. Майк устремил взгляд на меня, все остальные тоже повернулись ко мне в ожидании приближающейся грозы. - Тебе, Элис, придется этим заняться. В департаменте не все благополучно.
Нужно мне было лезть в спор? Нет.
- Хорошо, Майк, - ласково сказала я. И подмигнула, просто для того, чтобы дать ему понять, что не позволю себя задирать. Его лицо покраснело.
- И может кто-нибудь починить этот чертов свет? - заорал он.
Я взглянула вверх. Одна из люминесцентных трубок едва заметно моргала. Когда это замечаешь, сразу кажется, будто кто-то скребется у тебя в мозгу. Скребется, скребется, скребется.
- Я починю, - сказала я. - В смысле найду кого-нибудь, кто починит.
* * *
Я была занята составлением доклада, который Майк собирался отослать в Питсбург только в конце месяца, так что времени хватало, и я могла позволить себе не особенно утруждаться в оставшуюся часть дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79