– К экзаменам готовишься? – хмыкнул Кумбер. – Вряд ли сейчас твое поверхностное знание истории послужит основным препятствием для получения тобою гражданства.
– Да нет, я просто пытаюсь что-то осмыслить – в основном то, какое место занимаю во всем этом я. Чемерица хочет меня заполучить, а значит, мое появление здесь как-то связано с ним. Я был нужен ему явно не для того, чтобы начать эту его войнушку. – Тео находил трудным думать и одновременно не отставать от Кумбера: босой и чудодейственно оживший феришер порядком его изматывал. – Я знаю, что повторяюсь, но ведь я только безработный музыкант, ничего больше. Какой в этом смысл?
– Никакого.
– Вот видишь. Значит, должно быть что-то, чего я еще не знаю, – вот и помоги мне. Допустим, я действительно эльф. Единственная другая моя связь с этим миром – то, что человек которого я считал своим двоюродным дедом, жил здесь лет тридцать – сорок назад. Это я считаю по нашему времени, а по вашему сколько будет?
– Это, боюсь, не так просто. Время в двух наших мирах идет по-разному. Здесь оно, кажется, идет быстрее, но не всегда. Ты пытаешься объединить две нестабильные системы. На ход времени влияют и географические факторы, которых пока ты все равно не поймешь. Я достаточно изучил ваш мир, чтобы знать: у вас места, расположенные по соседству, всегда остаются такими.
– Ну да, – поразмыслив, признал Тео. – Если поезд идет из Сан-Франциско в Лос-Анджелес, он не может по пути остановиться в Нью-Йорке.
– Чудесные названия, – мечтательно улыбнулся Кумбер. – Какие картины рисуют они в моей голове! Сан-Франциско! Это как сон.
– Видел бы ты эльфов, пляшущих на Кастро в Хэллоуин! – ухмыльнулся Тео. – Как в сказке, это точно.
– Давай-ка прибавим шагу. Пока что мы шли по краю Последнего Луча, но нам еще далеко, и мне хотелось бы прийти на место засветло.
Начался долгий спуск. Деревья на холмах понемногу редели, справа поблескивала серебром водная гладь.
– Ис, – сказал Кумбер. – Там, на востоке, за горизонтом, лежат острова Хай-Брезил*. Мне часто хотелось отправиться туда, подальше от этого ужасного города.
– Ис – это океан? Или озеро?
– Просто вода, – пожал плечами Кумбер. – Если заплыть подальше, то океан, а здесь озеро, вернее залив. Не знаю, как тебе объяснить.
Между парком и водой Тео видел обширные городские районы, где почти не было башен, которыми изобиловал центр.
– Нам туда?
– Нет, это Восточный Берег – мы только пройдем по нему. Там в основном склады и очень дешевые квартиры для бедноты. А на севере, вон там, где домов поменьше, уже виден край Болота, которое лежит между собственно Городом и гаванью. Там впадает в залив река Лунная, и Замковый – один из последних мостов через нее. Сейчас им, по-моему, почти не пользуются, поскольку железная дорога и шоссе проложены в обход, через Восточный Берег.
– «Железная дорога» по отношению к стране эльфов для меня все еще звучит дико, не говоря уж об «энергостанциях». Когда это все построили?
– После прихода Семи Семей к власти, когда Город начал бурно расти. Лорд Чемерица, при всей своей ненависти к смертным (ее причина, кстати, мне непонятна: говорят, он посещал ваш мир регулярно, пока эффект Клевера не вступил в силу), питает истинную страсть к их достижениям. Потому-то у нас и возникло столько проблем с энергией, что цветочные семьи понастроили так много и с такой быстротой. Раньше всю Эльфландию обеспечивали энергией король с королевой.
– Как же они это делали?
– Не могу сказать. Они просто были, и энергия каким-то образом шла от них. Ее вполне хватало на чары и все прочие нужды. Но когда их не стало, и Город принялся разрастаться, Семерым и парламенту пришлось изыскивать другие способы обеспечения энергией. Тогда-то они и построили станции.
– Какие станции?
– Энергетические, конечно. Оттуда и берется энергия на освещение, экипажи, поезда и все остальное. Парламент ввел Энергетические Законы, а вместе с ними и призыв.
– Погоди-ка, я опять запутался. Призыв – это как в армию, что ли? Хочешь не хочешь, а иди?
– А, вот как заведено в вашем мире, – кивнул Кумбер. – Я знаю, у вас этот термин тоже в ходу, но ваша наука так отличается от нашей – у нас ее, по правде сказать, и наукой-то не считают, – что трудно понять значение отдельных слов, а надежные тексты даже в университетских библиотеках не сыщешь.
– Я все-таки не понял – кого у вас призывают и зачем?
– Ты правда не знаешь? Ты извини, но у нас это каждому школьнику известно, даже если ему всю жизнь предстоит овец пасти. По призыву берут на энергостанции.
– Вроде бы не так уж и страшно – работа все-таки, а не военная служба. Но почему их добровольно не нанимают?
Кумбер остановился.
– Это не просто работа. Туда призывают не для того, чтобы обслуживать технику, заниматься бухгалтерией или руководить. На то имеются вольнонаемные служащие, которые получают приличное жалованье и каждый вечер расходятся по домам. Призывники-то и производят энергию. Тех, кто вытянул жребий, просто отправляют на станции и выкачивают энергию из них. Они служат не больше десяти лет, потом их демобилизуют, но от них мало что остается к тому времени, что бы там пропаганда ни утверждала. «Я отслужил свое, и теперь у меня впереди долгие счастливые годы – спасибо „Генераторам Дурмана!“ Я видел этих демобилизованных в своей родной деревне – до того, как начальство спохватилось и начало помещать их в специальные санатории для заслуженных энергетиков, чтобы они, расслабленные и пускающие слюни, не мозолили глаза на деревенских улицах.
– Ты хочешь сказать, что на станциях каким-то образом... высасывают энергию из этих призывников? Из живых эльфов?
– А откуда же ей еще взяться? – У Кумбера снова вырвался невеселый смешок. – Почему, как ты думаешь, моя мать так хлопотала, чтобы я продолжал учение и не попал под призыв? Современная генерация энергии – это чудеса науки, Тео. «Немногие жертвуют собой ради многих». Этот лозунг придумал наш старый очаровашка лорд Нарцисс, которого позавчера поджарили до хруста, и слеза гордости заволакивала его взор, когда ему кто-нибудь это цитировал. Он любил поговорить о добром старом времени, когда деревенские парни толпами выходили из вагонов, горя желанием потрудиться на энергетическом поприще и принести пользу Эльфландии.
Некоторое время Тео шел молча. К горлу подкатывала желчь, и он боялся, что его вырвет, как только он откроет рот.
Когда лес окончательно остался позади и они по булыжной дороге спустились в город, в скопище похожих на коробки складов и жилых корпусов, где на каждом балконе, как флаги капитуляции, полоскалось белье, была уже вторая половина дня, и бодрость, наполнявшая Тео все утро, стала выветриваться. Облака серого дыма над головой отражали его настроение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182