– Погоди, погоди! – замахал руками Тео. Собственный голос доносился издалека, как чужой. – Если я тоже эльф, как они... почему они так мной интересуются? Зачем все эти анализы? Можно было куда быстрее определить, эльф я или нет – без всякой возни с рефлексами и способностью различать цвета...
– Леди Амилия сказала вам правду: им давно уже не попадался такой, как вы. В наше время путешествия между мирами стали большой редкостью. Число подмененных младенцев сильно сократилось, а к нам оттуда, насколько я слышал, никто из них не переходил уже пару веков.
– Но я же чувствую себя смертным, черт побери!
– Вполне естественно – вас ведь так воспитали. Вы чувствуете себя собой, только и всего. Вам попросту не с кем было себя сравнивать.
Тео опять не нашел ответа. Этот новый кошмар побеждал его по всем пунктам.
– А Кочерыжка? Она знает?
– Насколько я понял, нет. Это всплыло лишь после того, как леди Амилия увидела результаты анализов. Ваша подруга, по-моему, не из тех, кто способен умолчать о чем-то подобном.
У Тео нашлась еще куча вопросов, но Кумбер мог ответить далеко не на все. Нет, анализы не могут показать, кто его настоящие родители. Ни о каких громких случаях пропажи детей ему, Кумберу, неизвестно – и леди Амилии, судя по всему, тоже, поэтому происхождение Тео остается загадкой. Подмена маленьких эльфов смертными младенцами когда-то была в большой моде, но теперь почти вышла из употребления, в основном из-за эффекта Клевера.
Тео хотелось плакать, но в то же время он словно висел в вакууме, не в силах вспомнить ту жизнь, которую вел вот только что, до прихода Кумбера. Даже в гуще последних невероятных событий он продолжал ощущать себя самой заурядной личностью. Теперь это ощущение пропало: он буквально не имел понятия, кто он и что он. Какое-то время он сидел молча, терзаемый гневом и растерянностью.
– Слушай, – сказал он наконец, испустив глубокий дрожащий вздох, – я очень тебе признателен и когда-нибудь, возможно, сумею тебя отблагодарить, но не пошел бы ты отсюда сейчас, а? Мне надо побыть одному.
– Конечно, Я понимаю. – Кумбер встал, не слишком твердо держась на ногах. – Извините, но я подумал, что вам следует знать.
– Правильно подумал. – Тео вытолкал феришера в коридор, пытаясь найти еще какие-то слова и не находя их. Лишь захлопнув дверь, он понял, что остался совсем без света.
Он ощупью добрался до кровати и лег. В памяти мелькали какие-то фрагменты, не желавшие складываться воедино: детство, болезнь матери, чудеса, которые он видел здесь, и даже лицо Кэт, бледное и рассерженное. Ему казалось, что эта езда на роликах сквозь нескончаемый хаос длится уже несколько часов.
«Кто я? Откуда я взялся? Неужели вся моя жизнь – только дурацкая выдумка?
– Значит, мой сон об этом? – явилась к нему в темноте непрошеная мысль. – О злобном эльфе, который проснулся во мне и смотрит на мир моими глазами?
– Мама сказала, что никогда не любила меня так, как следовало. Потому что я был не такой, как надо. Ведь так? Она знала.
Она знала».
Свет так и не включили, когда он уснул, перейдя из одного мрака в другой.
Нарциссовы соты помещались под главной башней, в помещении, напоминавшем школьный спортивный зал. Свет уже дали, но верхние светильники горели слабо, а летучий народец мельтешил в воздухе так, что трудно было понять, что они, собственно, делают.
Занимаются ли они тут каким-нибудь нормальным спортом? Как мало он знает о мире, в котором принужден теперь жить, – и об этих вот созданиях, своих сородичах. Но сейчас Тео просто не мог об этом задумываться – весь его мозг представлял собой сплошной кровоподтек. Лучше сосредоточиться на чем-то менее глобальном.
Бедный сноб Руфинус говорил, что состоял в фехтовальной команде, – именно поэтому он считал, что способен справиться со щелъниками. Зря он так полагал. Стало быть, фехтование у них существует, а еще? Трудно представить эльфов играющими в хоккей или футбол. Правящий класс скорее уж посещает загородные теннисные клубы – намного легче вообразить, как они потягивают напитки после матча, в дорогих свитерах, накинутых на плечи. Это тебе не какие-нибудь потные баскетболисты.
– Эй ты, смотри, куда ножищи-то ставишь, – проверещал голосок с сильным акцентом. – Ишь, нашел себе занятие, мирный народ давить!
Тео, застыв, посмотрел себе под ноги. Движение на полу было не менее оживленным, чем в воздухе: пиксы и другие крошечные эльфы входили в соты и выходили обратно бесконечным потоком, как покидающие Гаммельн крысы.
– О Господи... – начал он и осекся. – Извините! Я ни на кого не наступил, нет?
– Только по счастливой случайности. Чем-чем, а грацией ты не страдаешь.
Тео осторожно стал на колени и увидел перед собой существо чуть побольше Кочерыжки, в серо-зеленой форме и всё в шипах – ни дать ни взять игрушечный артишок или ежик. В лапке оно держало ящик с инструментами. «Бог ты мой, – подумал вдруг Тео, – если Кумбер прав, то он мне родня, как и все эти букашки. Ближе, чем мама, биологически по крайней мере». Эта мысль тоже относилась к категории глобальных – он не мог сейчас на ней останавливаться.
– Ты уж извини меня, пожалуйста. Я здесь новенький.
Колючий человечек посмотрел на него внимательно и пожал плечами.
– Бывает.
– Не мог бы ты мне помочь? Я ищу одну девушку, Кочерыжку. Летуницу. Знаешь ее?
– Да ну их ко псам, летунцов этих. Думают, они тут самые главные. Погоди-ка. – Он сунул в рот два пальца, маленькие, как заточенные карандашные грифели, и свистнул трижды – на удивление громко. Тео не знал, что полагается говорить в таких случаях, и поэтому молчал.
Откуда-то сверху к ним спланировал еще один человечек – летунец, насколько мог судить Тео, хорошенький и одетый во что-то вроде тоги. Он посмотрел на Тео с умеренным любопытством и крикнул пешему:
– Чего тебе, голова ежовая?
– Я на работу опаздываю, а этот детина ищет кого-то из ваших. Чуть не задавил меня ножищами-то. Кочерыжкой звать. Знаешь такую?
Летунец снизился на пару футов и заглянул Тео в лицо с пробудившимся интересом.
– Она, кажется, в гостевом крыле остановилась.
– Вот и проводи его туда. Мне аккумуляторные контакты почистить надо, некогда мне тут с вами, – сказал колючий и влился в поток маленьких эльфов, струящийся к входной двери.
– Какой дружелюбный парень, – сказал Тео, и летунец засмеялся.
– Колючки на нем не только для виду. Хогбуны все ворчуны, он как раз еще ничего. Я попробую отыскать ее, а ты подожди здесь. Наступишь еще на кого-нибудь из ежовых голов – им-то ничего не будет, они крепкие, что твоя подошва, а вот ты наколешься. – Он зажужжал крылышками и улетел.
В Нарциссовых сотах имелось собственное кафе – еще одна большая комната рядом со «спортзалом».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182