Говорят, вы много лет провели в их мире, изучая их. Что вами руководило – интерес или зависть?
– Смертные тоже могут приносить пользу – возможно, у них даже есть таланты, которыми не обладаем мы. – Спор явно доставлял Чемерице удовольствие, как одна из составляющих его звездного часа. – Но это еще ничего не доказывает. Я не способен давать молоко, однако это не делает корову равным мне существом.
– Но это объясняет все наши энергетические проблемы, Нидрус, – вмешался Наперстянка. – Если король с королевой все это время бездействуют, находясь в заточении...
– Разумеется, объясняет, – отрезал Чемерица, по-прежнему без особого гнева: он точно воплощал в жизнь какой-то сложный розыгрыш, развязку которого знал пока он один. – Это решение с самого начала не было рассчитано на долгий срок. Я давно уже заявлял, что мы должны как-то использовать в своих интересах науку смертных, иначе эта страна станет холодной и темной пустыней, но всегда наталкивался на сопротивление сентиментальных глупцов вроде Фиалки, Лилии и Нарцисса, не говоря уж о твоей трусливой семейке, у которой даже убеждений своих нет, хотя бы и ложных.
– Уверяю тебя, что если бы я понимал...
– Если бы ты понимал, то обмочился бы со страху еще раньше. Тебя ужасает то, что мы узурпировали королевскую власть, верно? Если б они действительно пали, защищая страну, все бы было в порядке – в свое время вы, Эластичные, и против них высказывались, зато совесть ваша была чиста. Так всегда бывает. Трусы не только предоставляют храбрецам делать то, что необходимо сделать, но еще и отгораживаются от правды. Граф Пижма тоже из тех, что сидят верхом на заборе, – фыркнул Чемерица, – но он хотя бы вовремя смекнул, на какую сторону следует спрыгнуть. Без его помощи мы не добыли бы и ту энергию, которой располагаем. Устранителю я не открыл, в каком состоянии пребывают наши монархи, – и правильно сделал, как выяснилось.
Тео хотелось сказать свое слово, но сверкающая глубина и бурлящие мысли Ужасного Ребенка занимали его целиком.
– Значит, Пижмой вы давно уже завладели. – Кумберу было трудно говорить, притом он, как и Тео, наверняка чувствовал, что унесет свое знание с собой в могилу, – но даже в эти последние минуты он оставался верен себе и хотел знать ответ. – И он помог вам совершить самую тяжкую из всех возможных измен.
– Он действительно зорко следил за обеими сторонами уравнения – быть может, чересчур зорко. Поди сюда, Квиллиус Пижма. – Тот, видимо, повиновался недостаточно быстро, и его, громко протестующего, подтащили к Чемерице констебли. – Мне стало известно, что ты, давно уже, хотя и тайно, присягнув мне на верность, тем не менее, помог Штокрозе и другим перевести через границу наследника Фиалки, а мне сообщил об этом, только когда уже тот оказался в Эльфландии. Это спутало мои планы и привело меня в ненужное раздражение. Полагаю, что ты решил подстраховаться на случай, если мой замысел провалится, – тогда ты заверил бы партию Штокрозы, что все время был на их стороне.
– Что вы, лорд Чемерица! – с тревогой крикнул Пижма, чье лицо теперь без утайки показывало, какому ущербу подверглось. – Как могли вы поверить в подобные... Я никогда...
– Я принял твой протест к сведению. Уверен, что король с королевой сделали то же самое, хотя и спят, – но они могут взглянуть на дело по-другому, когда ты познакомишься с ними поближе.
– Черное железо! Погоди, Чемерица. – Голос лорда Дурмана выдавал овладевший им страх. Он опасливо заглянул в яму, и багрово-синий свет упал на его лицо. – Ты ничего не говорил, Нидрус, о том... чтобы разбудить их.
– Верно, не говорил, Аулюс, – издевательски протянул Чемерица, – потому что ничего такого делать не собираюсь. Я сказал только, что Пижма будет представлен им. – Он махнул рукой, и двое констеблей схватили Пижму за руки. – Кто-кто, а ты должен знать, что некоторые правила следует соблюдать неукоснительно, – сказал он сопротивляющемуся графу. – На то и наука. У нашего процесса, как бы редко он ни совершался, тоже есть свои правила. Необходима жертва. Перережьте ему горло и бросьте вниз, – приказал он констеблям.
– Нет! – завопил Пижма, и лицо, над которым он потерял всякий контроль, стало раскалываться под кожей, как паковый лед. Зрелище было ужасное – Тео охотно зажмурился бы, но не мог. – Выберите в жертву кого-то другого! Я делал все, о чем вы просили!
– Скорее, отец. – Ужасный Ребенок закрыл глаза, будто в экстазе. Казалось, что он стоит на пороге кухни, полной восхитительных запахов. – Время пришло.
– Это так, Пижма – ты делал все, о чем я просил, но ты предатель по природе своей и каждый день начинал с того, что было выгодно Квиллиусу Пижме. Стремясь к власти, которую я тебе обещал, и страшась моего гнева, ты предал Штокрозу, Нарцисса и прочих своих союзников, однако оставил лазейку, чтобы вернуться к ним снова, если наше предприятие не увенчается успехом. В один прекрасный день у тебя может появиться новая, ошибочная идея, что выполнение моих просьб перестало быть выгодным для тебя. Я хочу избавить нас всех от недоразумений в будущем. – И Чемерица бросил констеблям: – Делайте, что я сказал.
– Как же так, милорд... – заикнулся один из них. Все констебли смотрели в яму с ужасом, которого даже защитные очки не могли скрыть. – Прямо туда... к королю с королевой?
– Куда же еще? В том-то вся и суть. Еще вопросы? Делайте, что велят, или отправитесь туда вместе с ним.
– Позволь мне, отец! – Антон Чемерица извлек из нагрудного кармана острый, зловещего вида инструмент. С поразительной сноровкой он сгреб Пижму за длинные белые волосы, запрокинул его голову назад и чиркнул по горлу своим лезвием. Вопли Пижмы перешли в бульканье, лицо превратилось в неузнаваемое месиво из рубцов и кровоподтеков: косметические чары развеялись окончательно и навсегда. Из раны брызнула кровь. Констебли, гримасничая от страха и отвращения, очень старались, чтобы она не попала на них.
– Бросайте же! – сказал лорд Чемерица.
Констебли подтащили Пижму к самому краю и толкнули. Он сделал несколько спотыкающихся шагов вниз, сшиб торчащий обломок стекла и рухнул в наполненный светом колодец.
Тео напрягся, ожидая какого-то всплеска, какой-то вспышки тепла и света, но плазма в ответ на падение Пижмы только налилась красным цветом, придав яме оттенки закатного неба.
– Есть! – крикнул Ужасный Ребенок. – Его кровь отворила дверь, отец! – Он поднял вверх ладошки, как будто просился на руки. – Скорей! Помоги мне пройти туда!
Чемерица направился к Тео.
«Ну, вот и все. Моя очередь». Тео напружинился так, что боль прошила позвоночник, но так и не сдвинулся с места. Он видел перед собой последние мгновения Пижмы, видел, как тот катится вниз, обливаясь кровью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182
– Смертные тоже могут приносить пользу – возможно, у них даже есть таланты, которыми не обладаем мы. – Спор явно доставлял Чемерице удовольствие, как одна из составляющих его звездного часа. – Но это еще ничего не доказывает. Я не способен давать молоко, однако это не делает корову равным мне существом.
– Но это объясняет все наши энергетические проблемы, Нидрус, – вмешался Наперстянка. – Если король с королевой все это время бездействуют, находясь в заточении...
– Разумеется, объясняет, – отрезал Чемерица, по-прежнему без особого гнева: он точно воплощал в жизнь какой-то сложный розыгрыш, развязку которого знал пока он один. – Это решение с самого начала не было рассчитано на долгий срок. Я давно уже заявлял, что мы должны как-то использовать в своих интересах науку смертных, иначе эта страна станет холодной и темной пустыней, но всегда наталкивался на сопротивление сентиментальных глупцов вроде Фиалки, Лилии и Нарцисса, не говоря уж о твоей трусливой семейке, у которой даже убеждений своих нет, хотя бы и ложных.
– Уверяю тебя, что если бы я понимал...
– Если бы ты понимал, то обмочился бы со страху еще раньше. Тебя ужасает то, что мы узурпировали королевскую власть, верно? Если б они действительно пали, защищая страну, все бы было в порядке – в свое время вы, Эластичные, и против них высказывались, зато совесть ваша была чиста. Так всегда бывает. Трусы не только предоставляют храбрецам делать то, что необходимо сделать, но еще и отгораживаются от правды. Граф Пижма тоже из тех, что сидят верхом на заборе, – фыркнул Чемерица, – но он хотя бы вовремя смекнул, на какую сторону следует спрыгнуть. Без его помощи мы не добыли бы и ту энергию, которой располагаем. Устранителю я не открыл, в каком состоянии пребывают наши монархи, – и правильно сделал, как выяснилось.
Тео хотелось сказать свое слово, но сверкающая глубина и бурлящие мысли Ужасного Ребенка занимали его целиком.
– Значит, Пижмой вы давно уже завладели. – Кумберу было трудно говорить, притом он, как и Тео, наверняка чувствовал, что унесет свое знание с собой в могилу, – но даже в эти последние минуты он оставался верен себе и хотел знать ответ. – И он помог вам совершить самую тяжкую из всех возможных измен.
– Он действительно зорко следил за обеими сторонами уравнения – быть может, чересчур зорко. Поди сюда, Квиллиус Пижма. – Тот, видимо, повиновался недостаточно быстро, и его, громко протестующего, подтащили к Чемерице констебли. – Мне стало известно, что ты, давно уже, хотя и тайно, присягнув мне на верность, тем не менее, помог Штокрозе и другим перевести через границу наследника Фиалки, а мне сообщил об этом, только когда уже тот оказался в Эльфландии. Это спутало мои планы и привело меня в ненужное раздражение. Полагаю, что ты решил подстраховаться на случай, если мой замысел провалится, – тогда ты заверил бы партию Штокрозы, что все время был на их стороне.
– Что вы, лорд Чемерица! – с тревогой крикнул Пижма, чье лицо теперь без утайки показывало, какому ущербу подверглось. – Как могли вы поверить в подобные... Я никогда...
– Я принял твой протест к сведению. Уверен, что король с королевой сделали то же самое, хотя и спят, – но они могут взглянуть на дело по-другому, когда ты познакомишься с ними поближе.
– Черное железо! Погоди, Чемерица. – Голос лорда Дурмана выдавал овладевший им страх. Он опасливо заглянул в яму, и багрово-синий свет упал на его лицо. – Ты ничего не говорил, Нидрус, о том... чтобы разбудить их.
– Верно, не говорил, Аулюс, – издевательски протянул Чемерица, – потому что ничего такого делать не собираюсь. Я сказал только, что Пижма будет представлен им. – Он махнул рукой, и двое констеблей схватили Пижму за руки. – Кто-кто, а ты должен знать, что некоторые правила следует соблюдать неукоснительно, – сказал он сопротивляющемуся графу. – На то и наука. У нашего процесса, как бы редко он ни совершался, тоже есть свои правила. Необходима жертва. Перережьте ему горло и бросьте вниз, – приказал он констеблям.
– Нет! – завопил Пижма, и лицо, над которым он потерял всякий контроль, стало раскалываться под кожей, как паковый лед. Зрелище было ужасное – Тео охотно зажмурился бы, но не мог. – Выберите в жертву кого-то другого! Я делал все, о чем вы просили!
– Скорее, отец. – Ужасный Ребенок закрыл глаза, будто в экстазе. Казалось, что он стоит на пороге кухни, полной восхитительных запахов. – Время пришло.
– Это так, Пижма – ты делал все, о чем я просил, но ты предатель по природе своей и каждый день начинал с того, что было выгодно Квиллиусу Пижме. Стремясь к власти, которую я тебе обещал, и страшась моего гнева, ты предал Штокрозу, Нарцисса и прочих своих союзников, однако оставил лазейку, чтобы вернуться к ним снова, если наше предприятие не увенчается успехом. В один прекрасный день у тебя может появиться новая, ошибочная идея, что выполнение моих просьб перестало быть выгодным для тебя. Я хочу избавить нас всех от недоразумений в будущем. – И Чемерица бросил констеблям: – Делайте, что я сказал.
– Как же так, милорд... – заикнулся один из них. Все констебли смотрели в яму с ужасом, которого даже защитные очки не могли скрыть. – Прямо туда... к королю с королевой?
– Куда же еще? В том-то вся и суть. Еще вопросы? Делайте, что велят, или отправитесь туда вместе с ним.
– Позволь мне, отец! – Антон Чемерица извлек из нагрудного кармана острый, зловещего вида инструмент. С поразительной сноровкой он сгреб Пижму за длинные белые волосы, запрокинул его голову назад и чиркнул по горлу своим лезвием. Вопли Пижмы перешли в бульканье, лицо превратилось в неузнаваемое месиво из рубцов и кровоподтеков: косметические чары развеялись окончательно и навсегда. Из раны брызнула кровь. Констебли, гримасничая от страха и отвращения, очень старались, чтобы она не попала на них.
– Бросайте же! – сказал лорд Чемерица.
Констебли подтащили Пижму к самому краю и толкнули. Он сделал несколько спотыкающихся шагов вниз, сшиб торчащий обломок стекла и рухнул в наполненный светом колодец.
Тео напрягся, ожидая какого-то всплеска, какой-то вспышки тепла и света, но плазма в ответ на падение Пижмы только налилась красным цветом, придав яме оттенки закатного неба.
– Есть! – крикнул Ужасный Ребенок. – Его кровь отворила дверь, отец! – Он поднял вверх ладошки, как будто просился на руки. – Скорей! Помоги мне пройти туда!
Чемерица направился к Тео.
«Ну, вот и все. Моя очередь». Тео напружинился так, что боль прошила позвоночник, но так и не сдвинулся с места. Он видел перед собой последние мгновения Пижмы, видел, как тот катится вниз, обливаясь кровью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182