– Я поговорю с Гнатием.
Если ему не по душе спешка – тем хуже для него. Поделом ему за то, что он заставил меня держать речь перед толпой во время коронации. Благим богом клянусь, он надеялся, что я наступлю себе на язык.
– За это ему в самый раз тюрьма под зданием чиновной службы на Срединной улице, – сказала Дара. – Я тебе об этом давно твержу.
– Если он мне откажет сейчас, тем дело и кончится, – пообещал Крисп. – Он предпочел бы скорее выпустить Петрония из монастыря и посадить на трон, чем отдать корону мне. Анфиму он приходился дядей, а Петронию – двоюродным братом.
– Тебе он точно не родственник, – мрачно напомнила Дара. Тебе следует назначить патриархом своего человека, Крисп. Вражда с церковью добром для нас не кончится.
– Знаю. Если Гнатий откажет нам, то даст мне предлог избавиться от него. Проблема в том, что на его место мне придется посадить настоятеля Пирра.
– Он будет тебе верен, – заметила Дара.
– О да, – проговорил Крисп без энтузиазма. Пирр был честен и умен, но набожен до фанатизма. Он относился к Криспу куда лучше, чем Гнатий даже в лучшие времена, но ладить с ним было куда труднее.
– Теперь я готова надеяться, что Гнатий скажет тебе хоть слово поперек, если ты за это снимешь с него синие сапоги.
Крисп как-то внезапно прекратил гадать, какие еще проблемы создаст ему Гнатий. Мысли его переключились на Дару и ребенка, которого она носит – его ребенка, твердо сказал он себе.
Он притянул ее к себе и крепко обнял. Дара удивленно пискнула, когда Крисп поцеловал ее, но губы ее жадно длили поцелуй еще и еще.
– Пойдем в спальню? – спросил Крисп, когда они нашли в себе силы оторваться друг от друга.
– Что, днем? Мы смутим всех слуг.
– Ерунда, – бросил Крисп. После разгульного царствования Анфима дворцовых слуг могло бы ошарашить разве что полное воздержание, но об этом Крисп предпочел промолчать. – Кроме того, у меня есть свои причины.
– Назови хоть две, – лукаво потребовала Дара.
– Ладно. Во-первых, если ты беременна, то скоро потеряешь интерес к этому занятию, так что мне лучше наслаждаться, пока можно. А во-вторых, я всегда хотел заняться с тобой любовью при дневном свете. Раньше мы никогда не осмеливались.
– Чудная смесь практичности и романтики. – Дара улыбнулась. Что ж – почему бы нет?
По коридору они прошли рука об руку. И если служанки или евнухи странно поглядывали на них – ни Крисп, ни Дара не заметили.
* * *
– Явился патриарх, ваше величество, – с поклоном объявил Барсим своим полутенором-полуальтом. Явление патриарха его не слишком впечатлило; впрочим, впечатлить вестиария было почти невозможно.
– Благодарю вас, почитаемый господин, – ответил Крисп; у дворцовых евнухов имелись собственные уважительные обращения, не такие, как у аристократии. – Впустите его.
Переступив порог комнаты, где Крисп сражался с ордой налоговых отчетов, Гнатий простерся ниц.
– Ваше величество, – пробормотал он в пол.
– Встаньте, пресвятой отец, прошу вас, – благодушно ответил Крисп. – Присаживайтесь, будьте как дома. Вина с печеньем? Дождавшись кивка, Крисп махнул Барсиму рукой, и тот послал за угощением.
Когда патриарх подкрепился, Крисп перешел к делу.
– Пресвятой отец, я крайне сожалею, что вынужден был призвать вас до истечения обещанных мною двух недель, но для меня крайне важно знать ваше мнение о том, можем ли мы с Дарой быть обвенчаны по закону.
Он ожидал, что патриарх разразится протестами. Но Гнатий просиял.
– Какое приятное совпадение, ваше величество. Я собирался ближе к вечеру послать вам письмо, дабы сообщить, что я пришел к определенному решению.
– И? – осведомился Крисп, думая про себя, что если Гнатий полагает, будто красивыми словами сможет подсластить отказ, то его ждет жестокое разочарование.
Вселенский патриарх разулыбался.
– Я с превеликой радостью сообщаю вашему величеству, что не нахожу более со стороны законов веры препятствий к заключению вашего брака с императрицей. Возможно, спешка вызовет сплетни в народе, но к допустимости вашего союза в глазах церкви это уже не имеет прямого отношения.
– Правда? – Крисп и удивился, и обрадовался. – Я весьма рад это слышать, пресвятой отец.
Встав, он своими руками налил вина патриарху, а заодно и себе.
– А я счастлив послужить вам, не поступаясь совестью, ваше величество, – ответил Гнатий и поднял кубок:
– За ваше наилучшее здоровье.
– И ваше. – Автократор и патриарх выпили.
– Как я понял из ваших слов, – заметил Крисп, – вы не против самолично провести церемонию бракосочетания?
Если Гнатий уступил только из вежливости, подумал он, то заколеблется, а то и откажет. Но патриарх не замешкался с ответом.
– Буду лишь польщен подобной честью, ваше величество. Только назначьте день. Судя по вашей настойчивости, мне не придется ждать долго.
– Именно. – Крисп все еще не пришел в себя от такого пылкого сотрудничества. – Сможете ли вы подготовить все за… м-мм… за десять дней?
Патриарх пошевелил губами.
– Через пару дней после полнолуния? К вашим услугам. – Он опять поклонился.
– Великолепно. – Крисп встал, давая понять, что аудиенция окончена. Патриарх понял, тут же откланялся, и Барсим вывел его из императорских палат.
А Крисп вернулся к кадастрам. Царапая пометки на навощенной табличке, он чуть улыбался. Разобраться с патриархом оказалось проще, чем он рассчитывал, и к Гнатию Крисп испытывал легкое презрение. Казалось, патриарх был готов на все, только бы сохранить за собой теплое место. Надо лишь держать его в ежовых рукавицах, и все будет в порядке.
«Одной заботой меньше», – подумал Крисп и взялся за следующий свиток.
* * *
– Не волнуйтесь, ваше величество, – сказал Мавр. – Времени у нас достаточно.
Крисп глянул на побратима с благодарностью и раздражением.
– Благим богом клянусь, приятно хоть от кого-то это слышать.
Все швеи пищат котятами и плачутся, что платье Дары хоть лопни, не будет готово к сроку. И если они пищат котятами, то мастер-чеканщик ревет белугой – большой такой белугой! Говорит, что я могу сослать его в Присту, коли мне охота, но для праздничного подаяния все равно не начеканят достаточно золотых с моей физиономией.
– В Присту, да? – Глаза Мавра весело искрились. – Тогда он всерьез. – В одинокое поселение на северном берегу Видесского моря ссылали самых неисправимых преступников империи. По доброй воле туда не попадал почти никто.
– Да хоть в шутку, – отрезал Крисп. – Мне нужно золото, чтобы раздать народу. В ночь коронации мы слишком поторопились с захватом власти. Теперь у меня есть шанс оправдаться. Если я и сейчас не дам людям денег, меня сочтут скрягой, и неприятностей тогда не оберешься.
– Вообще-то ты прав, – согласился Мавр, – но почему это должно быть непременно твое золото?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Если ему не по душе спешка – тем хуже для него. Поделом ему за то, что он заставил меня держать речь перед толпой во время коронации. Благим богом клянусь, он надеялся, что я наступлю себе на язык.
– За это ему в самый раз тюрьма под зданием чиновной службы на Срединной улице, – сказала Дара. – Я тебе об этом давно твержу.
– Если он мне откажет сейчас, тем дело и кончится, – пообещал Крисп. – Он предпочел бы скорее выпустить Петрония из монастыря и посадить на трон, чем отдать корону мне. Анфиму он приходился дядей, а Петронию – двоюродным братом.
– Тебе он точно не родственник, – мрачно напомнила Дара. Тебе следует назначить патриархом своего человека, Крисп. Вражда с церковью добром для нас не кончится.
– Знаю. Если Гнатий откажет нам, то даст мне предлог избавиться от него. Проблема в том, что на его место мне придется посадить настоятеля Пирра.
– Он будет тебе верен, – заметила Дара.
– О да, – проговорил Крисп без энтузиазма. Пирр был честен и умен, но набожен до фанатизма. Он относился к Криспу куда лучше, чем Гнатий даже в лучшие времена, но ладить с ним было куда труднее.
– Теперь я готова надеяться, что Гнатий скажет тебе хоть слово поперек, если ты за это снимешь с него синие сапоги.
Крисп как-то внезапно прекратил гадать, какие еще проблемы создаст ему Гнатий. Мысли его переключились на Дару и ребенка, которого она носит – его ребенка, твердо сказал он себе.
Он притянул ее к себе и крепко обнял. Дара удивленно пискнула, когда Крисп поцеловал ее, но губы ее жадно длили поцелуй еще и еще.
– Пойдем в спальню? – спросил Крисп, когда они нашли в себе силы оторваться друг от друга.
– Что, днем? Мы смутим всех слуг.
– Ерунда, – бросил Крисп. После разгульного царствования Анфима дворцовых слуг могло бы ошарашить разве что полное воздержание, но об этом Крисп предпочел промолчать. – Кроме того, у меня есть свои причины.
– Назови хоть две, – лукаво потребовала Дара.
– Ладно. Во-первых, если ты беременна, то скоро потеряешь интерес к этому занятию, так что мне лучше наслаждаться, пока можно. А во-вторых, я всегда хотел заняться с тобой любовью при дневном свете. Раньше мы никогда не осмеливались.
– Чудная смесь практичности и романтики. – Дара улыбнулась. Что ж – почему бы нет?
По коридору они прошли рука об руку. И если служанки или евнухи странно поглядывали на них – ни Крисп, ни Дара не заметили.
* * *
– Явился патриарх, ваше величество, – с поклоном объявил Барсим своим полутенором-полуальтом. Явление патриарха его не слишком впечатлило; впрочим, впечатлить вестиария было почти невозможно.
– Благодарю вас, почитаемый господин, – ответил Крисп; у дворцовых евнухов имелись собственные уважительные обращения, не такие, как у аристократии. – Впустите его.
Переступив порог комнаты, где Крисп сражался с ордой налоговых отчетов, Гнатий простерся ниц.
– Ваше величество, – пробормотал он в пол.
– Встаньте, пресвятой отец, прошу вас, – благодушно ответил Крисп. – Присаживайтесь, будьте как дома. Вина с печеньем? Дождавшись кивка, Крисп махнул Барсиму рукой, и тот послал за угощением.
Когда патриарх подкрепился, Крисп перешел к делу.
– Пресвятой отец, я крайне сожалею, что вынужден был призвать вас до истечения обещанных мною двух недель, но для меня крайне важно знать ваше мнение о том, можем ли мы с Дарой быть обвенчаны по закону.
Он ожидал, что патриарх разразится протестами. Но Гнатий просиял.
– Какое приятное совпадение, ваше величество. Я собирался ближе к вечеру послать вам письмо, дабы сообщить, что я пришел к определенному решению.
– И? – осведомился Крисп, думая про себя, что если Гнатий полагает, будто красивыми словами сможет подсластить отказ, то его ждет жестокое разочарование.
Вселенский патриарх разулыбался.
– Я с превеликой радостью сообщаю вашему величеству, что не нахожу более со стороны законов веры препятствий к заключению вашего брака с императрицей. Возможно, спешка вызовет сплетни в народе, но к допустимости вашего союза в глазах церкви это уже не имеет прямого отношения.
– Правда? – Крисп и удивился, и обрадовался. – Я весьма рад это слышать, пресвятой отец.
Встав, он своими руками налил вина патриарху, а заодно и себе.
– А я счастлив послужить вам, не поступаясь совестью, ваше величество, – ответил Гнатий и поднял кубок:
– За ваше наилучшее здоровье.
– И ваше. – Автократор и патриарх выпили.
– Как я понял из ваших слов, – заметил Крисп, – вы не против самолично провести церемонию бракосочетания?
Если Гнатий уступил только из вежливости, подумал он, то заколеблется, а то и откажет. Но патриарх не замешкался с ответом.
– Буду лишь польщен подобной честью, ваше величество. Только назначьте день. Судя по вашей настойчивости, мне не придется ждать долго.
– Именно. – Крисп все еще не пришел в себя от такого пылкого сотрудничества. – Сможете ли вы подготовить все за… м-мм… за десять дней?
Патриарх пошевелил губами.
– Через пару дней после полнолуния? К вашим услугам. – Он опять поклонился.
– Великолепно. – Крисп встал, давая понять, что аудиенция окончена. Патриарх понял, тут же откланялся, и Барсим вывел его из императорских палат.
А Крисп вернулся к кадастрам. Царапая пометки на навощенной табличке, он чуть улыбался. Разобраться с патриархом оказалось проще, чем он рассчитывал, и к Гнатию Крисп испытывал легкое презрение. Казалось, патриарх был готов на все, только бы сохранить за собой теплое место. Надо лишь держать его в ежовых рукавицах, и все будет в порядке.
«Одной заботой меньше», – подумал Крисп и взялся за следующий свиток.
* * *
– Не волнуйтесь, ваше величество, – сказал Мавр. – Времени у нас достаточно.
Крисп глянул на побратима с благодарностью и раздражением.
– Благим богом клянусь, приятно хоть от кого-то это слышать.
Все швеи пищат котятами и плачутся, что платье Дары хоть лопни, не будет готово к сроку. И если они пищат котятами, то мастер-чеканщик ревет белугой – большой такой белугой! Говорит, что я могу сослать его в Присту, коли мне охота, но для праздничного подаяния все равно не начеканят достаточно золотых с моей физиономией.
– В Присту, да? – Глаза Мавра весело искрились. – Тогда он всерьез. – В одинокое поселение на северном берегу Видесского моря ссылали самых неисправимых преступников империи. По доброй воле туда не попадал почти никто.
– Да хоть в шутку, – отрезал Крисп. – Мне нужно золото, чтобы раздать народу. В ночь коронации мы слишком поторопились с захватом власти. Теперь у меня есть шанс оправдаться. Если я и сейчас не дам людям денег, меня сочтут скрягой, и неприятностей тогда не оберешься.
– Вообще-то ты прав, – согласился Мавр, – но почему это должно быть непременно твое золото?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110