Без мира с Макураном часть армии, без сомнения, осталась бы на ваших западных рубежах. Ваше решение перебросить их на север говорит о вашей уверенности в вечной дружбе наших великих империй.
Крисп удостоверился, что был, увы, прав. Оставался только один вопрос: во сколько это ему обойдется?
– Есть ли у меня причины полагать иначе? – осведомился он.
– Не все правители Видесса разделяли ваше мнение, – напомнил Чихор-Вшнасп. – Кажется, только вчера Севастократор Петроний злодейски напал на Макуран, не имея на то никаких причин.
– Я был против той войны, – парировал Крисп.
– Я помню это и благодарю вас. Однако вам, без сомнения, ясно, что случится, если его величество Нахорган, Царь царей, вельми могущественный, богобоязненный и благодетельный, решит этим летом отмстить за нанесенное Макурану оскорбление. Ваши войска отведены к северной границе, и наша доблестная конница двинулась бы вперед, сокрушая все на своем пути.
Криспу хотелось закусить губу, но он заставил себя расслабиться.
– Ты, конечно, прав, – заявил он. Стальные брови Чихор-Вшнаспа прыгнули вверх: в эту игру так не играли.
– Но если бы его вельми могущественное величество и вправду намеревался бы вторгнуться в Видесс, – продолжил Крисп, – ты не стал бы меня предупреждать. Что он хочет, чтобы забыть эту мысль?
Брови прыгнули вверх снова: любимый жест посла.
– Господь и Четыре Пророка его не простят того оскорбления, что Макуран остается лишенным плодородной долины, в коей расположены могучие города Ханзит и Артаз.
Вместе взятые, эти васпураканские городишки не составили бы и половины Опсикиона.
– Они вернутся Макурану, – ответил Крисп, тремя словами избавившись от единственного плода развязанной Петронием войны трехлетней давности – той войны, в которой Петроний мечтал дойти до Машиза.
– Ваше величество щедро и милостиво, – чуть улыбнулся Чихор-Вшнасп. – Если все мы сможем проявить такую добрую волю, разногласия между нашими народами еще могут быть разрешены, и между Макураном и Видессом воцарятся мир и гармония. Однако его вельми могущественное величество Нахоргана, Царя царей, беспокоит, что вы почитаете иных государей выше него.
– Как можешь ты говорить такое? – воскликнул Крисп, изобразив возмущение и обиду. – Какой из государей может быть дороже моему сердцу?
Чихор-Вшнасп печально покачал головой.
– Если бы его величество мог поверить вам! Но ему стало известно, что вы щедро одарили золотом злодея, известного под именем Арваш Черный Плащ, который отплатил вам лишь черным предательством, в то время как его величество, вельми могущественный, богобоязненный и благодетельный, верный и преданный друг Видесса, не получил и гроша от ваших щедрот.
– И сколько же грошей его умиротворят? – сухо поинтересовался Крисп.
– Арвашу вы заплатили сто фунтов золота, не так ли? Неужели добрый и верный друг не стоит втрое больше, чем лживый варвар, который клянчит ваши деньги и ведет себя так, словно никогда их не брал? Ваше величество, я счел бы такой дар вполне приемлемым.
– Приемлемым? – Крисп театрально схватился за голову. – Я считаю это разбоем. Его вельми могущественное величество намеревается выпить кровь Видесса и еще просит у нас золотую соломинку.
Переговоры тянулись еще несколько дней. Крисп понимал, что должен заплатить Нахоргану больше, чем Арвашу, – этого требовала гордость Царя царей. Но заплатить намного больше Криспу не позволяла совесть. Чихор-Вшнасп, со своей стороны, торговался, как продавец ковров, а не макуранский аристократ. В конце концов оба сговорились на ста пятидесяти фунтах золота:
10800 золотых монет.
– Превосходно, – сказал по этому поводу Чихор-Вшнасп.
У Криспа имелось на этот счет свое мнение – он надеялся сбить цену до ста двадцати пяти. Но Чихор-Вшнасп знал, как нужен Криспу мир с Макураном.
– Его вельми величество имеет в твоем лице весьма способного слугу, – ответил он вежливо.
– Вы хвалите меня больше, чем я того заслуживаю, – отозвался Чихор-Вшнасп; в голосе его слышалось мурлыканье кота, которого почесали за ухом.
– Ни в коей мере, – возразил Крисп. – Я прикажу, чтобы золото отправили сегодня.
– А я сообщу его вельми могущественному, богобоязненному и благодетельному величеству, что оно начало путь к нему. Довольный, точно сто пятьдесят фунтов золота попали не в казну его повелителя, а в его собственную, посол изысканно откланялся и ушел.
– Барсим! – позвал Крисп.
В дверях появился вестиарий, аккуратный и подтянутый, как всегда.
– Чем могу помочь, ваше величество?
– Во имя Скотоса проклятого, что значит «вельми»?!
* * *
Фостий, пошатываясь, вышел из императорских палат, заморгал от яркого весеннего света, потом решил, что ему нравится, и заулыбался.
– У маленького Автократора-то зубы! – ухмыльнулся один из стражников.
– Уже полдюжины, – гордо подтвердил Крисп. – И еще один растет. Так что берегите наголенники – сгложет.
Хохоча, халогаи расступились в потешном ужасе. Фостий заковылял к лестнице. Ходить без поддержки он научился всего неделю назад, но это мастерство уже освоил, а вот лестница – дело другое.
Фостий явно собирался просто шагнуть с первой ступеньки вниз и посмотреть, что получится. Крисп поймал его, прежде чем Фостий провел этот опыт. Чувствуя себя не столько спасенным, сколько обиженным, малыш завертелся у него в руках, вереща дурным голосом.
– Неблагодарный ты, – укорил его Крисп, неся его вниз, к подножию лестницы. – Или ты бы предпочел разбить свою глупую головенку?
Судя по всему, именно это и входило в планы Фостия. Оставаться у подножия лестницы он решительно отказывался и двинулся наверх ползком, потому что занести ногу на высокие ступеньки ему было пока не под силу. Крисп следовал за ним из опасения, что сложный подъем превратится в неожиданный спуск. Но Фостий добрался до дверей в целости и сохранности – после чего развернулся и попытался спрыгнуть вниз. Крисп поднял его снова.
Появившаяся в дверях Дара захлопала в ладоши.
– Весьма отважно, Крисп, – лукаво заметила она. – Ты спас от гибели наследника престола.
Когда она вышла, халогаи низко поклонились императрице. Теперь даже самые свободные платья не могли скрыть увеличивающегося живота.
Крисп покосился на Фостия.
– Этот наследник не доживет до получения наследства, если за ним ежеминутно не приглядывать. – Он не успел закончить фразу, как заволновался, а не поймет ли Дара ее превратно; он достаточно долго прожил в городе Видессе, чтобы понимать – в списке любимых видов спорта горожан интриги стояли даже впереди скачек в Амфитеатре.
Но Дара только улыбнулась.
– Дети – они такие. – Она повернулась к солнцу и прикрыла глаза ладонью. – Когда зима, кажется, что тепло и свет никогда не придут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Крисп удостоверился, что был, увы, прав. Оставался только один вопрос: во сколько это ему обойдется?
– Есть ли у меня причины полагать иначе? – осведомился он.
– Не все правители Видесса разделяли ваше мнение, – напомнил Чихор-Вшнасп. – Кажется, только вчера Севастократор Петроний злодейски напал на Макуран, не имея на то никаких причин.
– Я был против той войны, – парировал Крисп.
– Я помню это и благодарю вас. Однако вам, без сомнения, ясно, что случится, если его величество Нахорган, Царь царей, вельми могущественный, богобоязненный и благодетельный, решит этим летом отмстить за нанесенное Макурану оскорбление. Ваши войска отведены к северной границе, и наша доблестная конница двинулась бы вперед, сокрушая все на своем пути.
Криспу хотелось закусить губу, но он заставил себя расслабиться.
– Ты, конечно, прав, – заявил он. Стальные брови Чихор-Вшнаспа прыгнули вверх: в эту игру так не играли.
– Но если бы его вельми могущественное величество и вправду намеревался бы вторгнуться в Видесс, – продолжил Крисп, – ты не стал бы меня предупреждать. Что он хочет, чтобы забыть эту мысль?
Брови прыгнули вверх снова: любимый жест посла.
– Господь и Четыре Пророка его не простят того оскорбления, что Макуран остается лишенным плодородной долины, в коей расположены могучие города Ханзит и Артаз.
Вместе взятые, эти васпураканские городишки не составили бы и половины Опсикиона.
– Они вернутся Макурану, – ответил Крисп, тремя словами избавившись от единственного плода развязанной Петронием войны трехлетней давности – той войны, в которой Петроний мечтал дойти до Машиза.
– Ваше величество щедро и милостиво, – чуть улыбнулся Чихор-Вшнасп. – Если все мы сможем проявить такую добрую волю, разногласия между нашими народами еще могут быть разрешены, и между Макураном и Видессом воцарятся мир и гармония. Однако его вельми могущественное величество Нахоргана, Царя царей, беспокоит, что вы почитаете иных государей выше него.
– Как можешь ты говорить такое? – воскликнул Крисп, изобразив возмущение и обиду. – Какой из государей может быть дороже моему сердцу?
Чихор-Вшнасп печально покачал головой.
– Если бы его величество мог поверить вам! Но ему стало известно, что вы щедро одарили золотом злодея, известного под именем Арваш Черный Плащ, который отплатил вам лишь черным предательством, в то время как его величество, вельми могущественный, богобоязненный и благодетельный, верный и преданный друг Видесса, не получил и гроша от ваших щедрот.
– И сколько же грошей его умиротворят? – сухо поинтересовался Крисп.
– Арвашу вы заплатили сто фунтов золота, не так ли? Неужели добрый и верный друг не стоит втрое больше, чем лживый варвар, который клянчит ваши деньги и ведет себя так, словно никогда их не брал? Ваше величество, я счел бы такой дар вполне приемлемым.
– Приемлемым? – Крисп театрально схватился за голову. – Я считаю это разбоем. Его вельми могущественное величество намеревается выпить кровь Видесса и еще просит у нас золотую соломинку.
Переговоры тянулись еще несколько дней. Крисп понимал, что должен заплатить Нахоргану больше, чем Арвашу, – этого требовала гордость Царя царей. Но заплатить намного больше Криспу не позволяла совесть. Чихор-Вшнасп, со своей стороны, торговался, как продавец ковров, а не макуранский аристократ. В конце концов оба сговорились на ста пятидесяти фунтах золота:
10800 золотых монет.
– Превосходно, – сказал по этому поводу Чихор-Вшнасп.
У Криспа имелось на этот счет свое мнение – он надеялся сбить цену до ста двадцати пяти. Но Чихор-Вшнасп знал, как нужен Криспу мир с Макураном.
– Его вельми величество имеет в твоем лице весьма способного слугу, – ответил он вежливо.
– Вы хвалите меня больше, чем я того заслуживаю, – отозвался Чихор-Вшнасп; в голосе его слышалось мурлыканье кота, которого почесали за ухом.
– Ни в коей мере, – возразил Крисп. – Я прикажу, чтобы золото отправили сегодня.
– А я сообщу его вельми могущественному, богобоязненному и благодетельному величеству, что оно начало путь к нему. Довольный, точно сто пятьдесят фунтов золота попали не в казну его повелителя, а в его собственную, посол изысканно откланялся и ушел.
– Барсим! – позвал Крисп.
В дверях появился вестиарий, аккуратный и подтянутый, как всегда.
– Чем могу помочь, ваше величество?
– Во имя Скотоса проклятого, что значит «вельми»?!
* * *
Фостий, пошатываясь, вышел из императорских палат, заморгал от яркого весеннего света, потом решил, что ему нравится, и заулыбался.
– У маленького Автократора-то зубы! – ухмыльнулся один из стражников.
– Уже полдюжины, – гордо подтвердил Крисп. – И еще один растет. Так что берегите наголенники – сгложет.
Хохоча, халогаи расступились в потешном ужасе. Фостий заковылял к лестнице. Ходить без поддержки он научился всего неделю назад, но это мастерство уже освоил, а вот лестница – дело другое.
Фостий явно собирался просто шагнуть с первой ступеньки вниз и посмотреть, что получится. Крисп поймал его, прежде чем Фостий провел этот опыт. Чувствуя себя не столько спасенным, сколько обиженным, малыш завертелся у него в руках, вереща дурным голосом.
– Неблагодарный ты, – укорил его Крисп, неся его вниз, к подножию лестницы. – Или ты бы предпочел разбить свою глупую головенку?
Судя по всему, именно это и входило в планы Фостия. Оставаться у подножия лестницы он решительно отказывался и двинулся наверх ползком, потому что занести ногу на высокие ступеньки ему было пока не под силу. Крисп следовал за ним из опасения, что сложный подъем превратится в неожиданный спуск. Но Фостий добрался до дверей в целости и сохранности – после чего развернулся и попытался спрыгнуть вниз. Крисп поднял его снова.
Появившаяся в дверях Дара захлопала в ладоши.
– Весьма отважно, Крисп, – лукаво заметила она. – Ты спас от гибели наследника престола.
Когда она вышла, халогаи низко поклонились императрице. Теперь даже самые свободные платья не могли скрыть увеличивающегося живота.
Крисп покосился на Фостия.
– Этот наследник не доживет до получения наследства, если за ним ежеминутно не приглядывать. – Он не успел закончить фразу, как заволновался, а не поймет ли Дара ее превратно; он достаточно долго прожил в городе Видессе, чтобы понимать – в списке любимых видов спорта горожан интриги стояли даже впереди скачек в Амфитеатре.
Но Дара только улыбнулась.
– Дети – они такие. – Она повернулась к солнцу и прикрыла глаза ладонью. – Когда зима, кажется, что тепло и свет никогда не придут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110