– Он уже знает, что заметили, – ответил Крисп. – Мы не становимся строем каждый раз, когда кролик дорогу перебежит. Главное сейчас – выяснить, куда наш строй движется.
– Вы, конечно, правы, ваше величество. – Трокунд досадливо покачал головой и углубился в обсуждение технических проблем с коллегами. Крисп перестал понимать, о чем идет речь, на четвертой фразе и уже начал подумывать, не угробят ли чародеи на беседу все утро, как Трокунд вспомнил о его существовании. – Ваше величество, – сообщил чародей, – мнимость пустоты впереди могут создать разные заклятия. Мы полагаем, что одно из них более вероятно, при условии, что Арваш смог извратить и усилить его кровавым жертвоприношением. Сейчас мы попытаемся разрушить чары, предполагая, конечно, что имеем дело с этой конкретной разновидностью.
– Давайте, – бросил Крисп.
Действовать против Арваша, а не отвечать на его удары – уже маленькая победа.
Чародеи принялись за работу с ловкостью опытного взвода ветеранов, долгие годы сражавшихся вместе. Крисп наблюдал, как Трокунд смазал свои веки зельем, церемонно поданным ему другим чародеем.
– Желчь кота и жир белой курицы, – объяснил Трокунд. – Они дают силу видеть незримое. – Он поднял бледно-зеленый камень и золотую монету. – Золото и хризолит отгоняют грезы и избавляют от дурных снов волей бога благого. – За его спиной хор чародеев скандировал символ Фосовой веры и заклятия, усиливающие основные чары.
Маг бросил на жаровню серо-зеленый лист; тут же поднялась струйка серого дыма. В медную ступку Трокунд бросил переливчатый камушек и серебряным пестом растолок его в крошку.
– Опал и лавр в совокупности с определенным заклятием могут сделать невидимым человека, а то и армию. Так мы уничтожаем их, а с ними и чары! – На последних словах голос Трокунда поднялся до крика. Его указательный палец уперся в мирный пейзаж впереди.
Долгую секунду – несколько секунд – не происходило ничего. Крисп бросил злой взгляд на Заида, взирающего на неизменные луга с тем же удрученным видом, что и его коллеги. «О да, – подумал Крисп, – очень чувствителен – видит даже ловушки, которых нет».
Потом воздух пошел рябью, как поверхность бурного потока. Крисп сморгнул и потер глаза. Трокунд триумфально потряс кулаком. По виду Заида можно было подумать, что его помиловали перед самой казнью. Земля впереди не менялась, но, когда рябь схлынула, дорогу впереди, от озера до яблоневого сада, преграждала целая армия пехотинцев. До них оставалось не больше мили.
За спиной Криспа затрубили рога. Загремели барабаны. Запели флейты. Послышались крики. Значит, его солдаты тоже заметили врага. Император по-военному отдал чародеям честь:
– Благодарю вас, чародейные господа. Без вас мы наткнулись бы на них лбами.
Только в этот момент бандиты Арваша поняли наконец, что их обнаружили. Они тоже закричали – не вымуштрованным громовым «ура» видесских войск, а долгим, протяжным, яростным воем, точно стая кровожадных диких зверей. Солнце весело отсверкивало с секир, шлемов и кольчуг, когда халогаи устремились на видессиан.
Крисп снова повернулся к волшебникам:
– Чародейные господа, сейчас начнется битва, и я советую вам убраться отсюда, пока вы не попали в самую гущу.
Эта возможность явно не приходила чародеям в головы. С необыкновенным проворством они повскакивали на коней и мулов и галопом помчались назад. Крисп тоже двинулся к колыхающемуся на ветру поверх центра боевых порядков имперскому флагу.
Маммиан приветствовал его салютом и кривой улыбкой.
– Я уже подумывал, что придется без вас начинать, – проворчал толстяк.
– Приятно знать, что от меня есть польза, – заметил Крисп.
Маммиан фыркнул. Улыбка его стала помягче.
– Да, есть немного, ваше величество. Я чуть с коня не упал, когда эти засранцы вынырнули из чистого воздуха. Если бы мы на них наткнулись, паршивый выдался бы денек.
– Можно сказать и так. – Крисп тоже ухмыльнулся, завидуя самообладанию генерала. Он окинул взглядом видесские ряды. Как и планировали его генералы, по обоим флангам в передних рядах стояли копейщики – некоторые на укрытых кольчужными попонами конях, – а за ними лучники, готовые осыпать противника стрелами через головы товарищей. В центре стояли халогаи императорской стражи.
Телохранители не знали, что видесские подразделения рядом с ними получили тайный приказ обрушиться на них, если те перейдут на сторону Арваша. Имперскую армию такой приказ мог еще спасти, хотя Крисп понимал, что ему самому в таком случае все равно не жить. Император обнажил саблю и свирепо ухмыльнулся надвигающемуся врагу.
Маммиан отдал приказ музыкантам, и над полками разнеслись новые сигналы. Всадники на флангах двинулись вперед, стремясь взять пехотинцев Арваша в клещи. Крисп мрачно скривился, заметив, как широк вражеский фронт.
– У него больше людей, чем мы полагали, – заметил он Маммиану.
– Верно, – угрюмо подтвердил тот. – С тех пор как Арваш захватил Кубрат, северяне потоком рвутся туда из Халогаланда. Для них тут земля плодороднее и климат мягче.
– Точно. – Крисп и сам подумывал об этом. В детстве, когда налетчики-кубраты угнали всю его деревню, он провел пару лет севернее Заистрийских гор. Кубрат ему помнился холодным и мрачным. Если халогаи находили эту землю желанной – какова же должна быть их родина? Крисп поежился.
Потом мысли его переключились с Халогаланда на халогаев впереди. Последователи Арваша сражались с таким же презрением к жизни – как собственной, так и вражеской, – что и их сородичи, охраняющие императора. Размахивая секирами, они оглашали поле боя именем своего жестокого вожака.
Имперские солдаты тоже кричали, и среди их кличей громче всех звучал призыв к отмщению: «Имброс!» Ряды столкнулись. Пережив первые мгновения боя, даже новичок, непричастный дотоле к кровавому воинскому братству, мог считать себя ветераном. Бойня была страшна.
Там копейщик насаживал халогая на свое оружие, точно собираясь зажарить врага на вертеле. Там другой халогаи оседал на землю, звеня броней, – стрела лучника нашла щель между краем щита и шлемом. Но последователи Арваша наносили не меньше смертельных ран, чем получали. То один срубал единым ударом коня и всадника, забрызгивая кровью друзей и врагов. То другой, истекая кровью из дюжины ран, стаскивал видессианина из седла и закалывал, прежде чем самому рухнуть мертвым.
Впереди Криспа бились пехотинец против пехотинца, халогаи против халогая, там, где приспешники Арваша сталкивались с теми, кто принес клятву верности Автократору видессиан. Как любая братоубийственная война, это была особенная битва, сражение в сражении. Халогаи рубили, с плеча и с размаха, не переставая проклинать противника за то, какой стороне тот оставался верен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110