И как вам удалось узнать?
— Навел справки. Похоже, все они в это время писали друг на друга памфлеты, а вот какие открытия в медицине им принадлежат — не знаю. Но мы отвлеклись. Так что же случилось? Вы можете добавить что-то еще?
— Нет, — признался Кларк. — Доктор Норберт Лонгвуд неуловим, как и тогда. Все, что о нем известно, — умер ужасной смертью в своей комнате осенью 1820 года. Слуги так боялись колдовства, что тело его два дня пролежало в этой комнате, пока его не обнаружили. Поэтому и говорят, что он хватает людей за ноги своими пальцами.
Я обнял Тэсс.
— С тех пор комната изменилась, — торопливо продолжил Кларк. — В те времена она была из темного дуба; здесь находились книжные полки и лекарства. Теперь, на мой взгляд — да вы и сами можете убедиться, — это веселое и симпатичное место. Последний из Лонгвудов хотел очистить его. В конце концов, произошла та самая история с люстрой, упавшей в столовой на дворецкого семнадцать лет назад.
Похоже, Кларк разволновался; он стоял постукивая сжатым кулаком по ладони другой руки.
— Все очень запутано; некоторые реальные события обросли легендами. Теперь я и сам не знаю, где правда, а где вымысел. Так всегда бывает. Если вам доводилось слышать подобные истории, то вы можете предсказать все заранее. В них всегда есть обычные происшествия, достоверность которых сомнительна, потому что они встречаются в сотнях других историй о привидениях, где обязательно смешаны с реальными фактами, а люди продолжают повторять их. Вот вам пример! Когда вы вошли в дом, обратили внимание на высокие напольные часы в холле?
Мы кивнули. Кларк пожал плечами:
— Существует легенда, что часы остановились в момент смерти Норберта Лонгвуда и с тех пор их нельзя завести. Чепуха! Во-первых, часовщик в Притлтоне говорил мне, что нет поломки, которую бы он не исправил, а во-вторых — и это гораздо важнее, — скучная история об остановившихся часах снова и снова повторяется в подобных историях. Вы понимаете, что я хочу сказать?
Но Тэсс настаивала.
— Да, — сказала она, — но были случаи, когда что-то видели?
— Да.
— Что?
— Норберта Лонгвуда, — ответил Кларк. — После его смерти. — Он немного помолчал. — Это короткая история, к тому же не очень приятная. Я расскажу, а вы постарайтесь забыть ее, если сможете. Она кажется очень убедительной. Не то, что история с часами.
Примерно через шесть месяцев после смерти Норберта Лонгвуда видел в этой комнате его кузен. Кстати, в день смерти Норберта кузена здесь не было. О происшествии узнали из его дневника, и случилось оно 16 марта 18 21 года.
Кузен вошел в комнату примерно в четверть двенадцатого, думая, что она пуста. К своему удивлению, он увидел мужчину в черной одежде из тонкого сукна, сидящего у камина спиной к двери. Кузен хотел было с ним заговорить, как тот встал и обернулся, и он узнал Норберта Лонгвуда. Норберт выглядел как живой — разве что лицо было очень бледным. На Лонгвуде была полотняная манишка с жабо. Но больше всего потрясло кузена то, чего он совершенно не мог понять, — длинная красная царапина на лице Норберта, словно прочерченная булавкой, от внешнего угла глаза и почти до подбородка.
В комнате стоял затхлый запах.
Кузен повернулся и убежал. На следующее утро за завтраком он как бы между прочим, рассказал все, что с ним произошло. Никто не вымолвил ни слова до тех пор, пока он не упомянул о царапине. Тогда сестра Норберта (ее звали Эмма) чуть не потеряла сознание. Позже она рассказала то, о чем до этого не говорила никому: когда готовили к погребению тело Норберта, она, наклонившись над ним, случайно поцарапала булавкой своей брошки лицо умершего. Тогда женщина быстро припудрила царапину и скрыла инцидент. Вот и все.
Кларк встряхнул руками, как бы сбрасывая с себя тяжесть истории.
— И вы хотите, чтобы мы об этом забыли, — пробормотала Тэсс. — О господи!
— Да, очень милая история, особенно для пугливых женщин, не правда ли? — решил высказаться Логан. Однако тон его голоса был на удивление резким и осуждающим. — Этого не может быть! Что вы нам рассказали?
— Историю, — удивленно ответил Кларк. — Я ничего не утверждаю — только цитирую.
Энди промолчал. Он достал трубку и стал набивать ее табаком.
Гвинет Логан эта история, казалось, впечатлила меньше всех. Она задумчиво смотрела своими ясными голубыми глазами на камин и кресла. Наконец, кивнув, она произнесла:
— Да, тетушка Дженнифер однажды предупреждала меня, что надо быть осторожной с такими вещами, — с ней произошло что-то подобное, когда умер мой дядя. Вообще-то говоря…
Очевидно, совершенно бессознательно она воспользовалась случаем и, повернувшись, обратилась к нам:
— Вам не кажется, что всем нам пора идти переодеваться к обеду?
Глава 5
Было уже час ночи, и я, должен признаться, пребывал в состоянии нервного возбуждения. Нет, ничего не случилось — просто было тревожное ожидание, будто что-то должно произойти.
План «Лонгвуд-Хаус», словно карта, стоял у меня перед глазами. Еще бы. До и после обеда мы только тем и занимались, что обходили весь особняк. В восточной его части на первом этаже, если пройти из гостиной и кабинета через главный холл, находились столовая, кухня, подсобные помещения, библиотека и бильярдная. Бильярдная занимала небольшое крыло с правой стороны дома — вот таким образом:
+— ____________________+.
| |
+— ____________________|
… | |
… +— -+.
Из ее окон виднелся весь великолепный черно-белый фасад с лилиями, освещенный лунным светом.
Спальни наверху были маленькими. Моя находилась с северной стороны. На окнах висели яркие шторы, пол был чисто выметен, а сама комната — симпатично украшена; с потолка свисала электрическая лампочка, а на каминной полке рядом с кроватью стояли книги. Проблема состояла в том, чтобы подняться с постели, выключить свет и постараться уснуть.
В час ночи я встал, в третий раз включил свет, надел тапочки и халат.
За обедом мы несколько не рассчитали с выпивкой. Не хочу сказать, что выпили слишком много, — наоборот: ровно столько, чтобы довести себя до бессонницы. Все вокруг внезапно стало ярким и живым: Гвинет Логан, неотразимо прекрасная в черном вечернем платье с глубоким вырезом; свет свечей на обеденном столе, от которого ее волосы, взгляд и плечи казались такими мягкими; необыкновенная женственность, заставлявшая воображать ее нагой; Бентли Логан с его крахмальной манишкой, раздувшийся, словно тесто в печи, и рассказывающий свои истории, изрыгая хохот на пламя свечей; дребезжание кофейных чашек; небрежно произнесенное неуместное слово; разговор о делах с подтекстом и совершенно четкая картинка: момент расставания на ночь и Кларк, вкладывающий что-то в руку Гвинет.
Теперь невозможно было привести впечатления в определенный порядок, но все же было бы легче, если бы Кларк не рассказывал историю о трупе с поцарапанным лицом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
— Навел справки. Похоже, все они в это время писали друг на друга памфлеты, а вот какие открытия в медицине им принадлежат — не знаю. Но мы отвлеклись. Так что же случилось? Вы можете добавить что-то еще?
— Нет, — признался Кларк. — Доктор Норберт Лонгвуд неуловим, как и тогда. Все, что о нем известно, — умер ужасной смертью в своей комнате осенью 1820 года. Слуги так боялись колдовства, что тело его два дня пролежало в этой комнате, пока его не обнаружили. Поэтому и говорят, что он хватает людей за ноги своими пальцами.
Я обнял Тэсс.
— С тех пор комната изменилась, — торопливо продолжил Кларк. — В те времена она была из темного дуба; здесь находились книжные полки и лекарства. Теперь, на мой взгляд — да вы и сами можете убедиться, — это веселое и симпатичное место. Последний из Лонгвудов хотел очистить его. В конце концов, произошла та самая история с люстрой, упавшей в столовой на дворецкого семнадцать лет назад.
Похоже, Кларк разволновался; он стоял постукивая сжатым кулаком по ладони другой руки.
— Все очень запутано; некоторые реальные события обросли легендами. Теперь я и сам не знаю, где правда, а где вымысел. Так всегда бывает. Если вам доводилось слышать подобные истории, то вы можете предсказать все заранее. В них всегда есть обычные происшествия, достоверность которых сомнительна, потому что они встречаются в сотнях других историй о привидениях, где обязательно смешаны с реальными фактами, а люди продолжают повторять их. Вот вам пример! Когда вы вошли в дом, обратили внимание на высокие напольные часы в холле?
Мы кивнули. Кларк пожал плечами:
— Существует легенда, что часы остановились в момент смерти Норберта Лонгвуда и с тех пор их нельзя завести. Чепуха! Во-первых, часовщик в Притлтоне говорил мне, что нет поломки, которую бы он не исправил, а во-вторых — и это гораздо важнее, — скучная история об остановившихся часах снова и снова повторяется в подобных историях. Вы понимаете, что я хочу сказать?
Но Тэсс настаивала.
— Да, — сказала она, — но были случаи, когда что-то видели?
— Да.
— Что?
— Норберта Лонгвуда, — ответил Кларк. — После его смерти. — Он немного помолчал. — Это короткая история, к тому же не очень приятная. Я расскажу, а вы постарайтесь забыть ее, если сможете. Она кажется очень убедительной. Не то, что история с часами.
Примерно через шесть месяцев после смерти Норберта Лонгвуда видел в этой комнате его кузен. Кстати, в день смерти Норберта кузена здесь не было. О происшествии узнали из его дневника, и случилось оно 16 марта 18 21 года.
Кузен вошел в комнату примерно в четверть двенадцатого, думая, что она пуста. К своему удивлению, он увидел мужчину в черной одежде из тонкого сукна, сидящего у камина спиной к двери. Кузен хотел было с ним заговорить, как тот встал и обернулся, и он узнал Норберта Лонгвуда. Норберт выглядел как живой — разве что лицо было очень бледным. На Лонгвуде была полотняная манишка с жабо. Но больше всего потрясло кузена то, чего он совершенно не мог понять, — длинная красная царапина на лице Норберта, словно прочерченная булавкой, от внешнего угла глаза и почти до подбородка.
В комнате стоял затхлый запах.
Кузен повернулся и убежал. На следующее утро за завтраком он как бы между прочим, рассказал все, что с ним произошло. Никто не вымолвил ни слова до тех пор, пока он не упомянул о царапине. Тогда сестра Норберта (ее звали Эмма) чуть не потеряла сознание. Позже она рассказала то, о чем до этого не говорила никому: когда готовили к погребению тело Норберта, она, наклонившись над ним, случайно поцарапала булавкой своей брошки лицо умершего. Тогда женщина быстро припудрила царапину и скрыла инцидент. Вот и все.
Кларк встряхнул руками, как бы сбрасывая с себя тяжесть истории.
— И вы хотите, чтобы мы об этом забыли, — пробормотала Тэсс. — О господи!
— Да, очень милая история, особенно для пугливых женщин, не правда ли? — решил высказаться Логан. Однако тон его голоса был на удивление резким и осуждающим. — Этого не может быть! Что вы нам рассказали?
— Историю, — удивленно ответил Кларк. — Я ничего не утверждаю — только цитирую.
Энди промолчал. Он достал трубку и стал набивать ее табаком.
Гвинет Логан эта история, казалось, впечатлила меньше всех. Она задумчиво смотрела своими ясными голубыми глазами на камин и кресла. Наконец, кивнув, она произнесла:
— Да, тетушка Дженнифер однажды предупреждала меня, что надо быть осторожной с такими вещами, — с ней произошло что-то подобное, когда умер мой дядя. Вообще-то говоря…
Очевидно, совершенно бессознательно она воспользовалась случаем и, повернувшись, обратилась к нам:
— Вам не кажется, что всем нам пора идти переодеваться к обеду?
Глава 5
Было уже час ночи, и я, должен признаться, пребывал в состоянии нервного возбуждения. Нет, ничего не случилось — просто было тревожное ожидание, будто что-то должно произойти.
План «Лонгвуд-Хаус», словно карта, стоял у меня перед глазами. Еще бы. До и после обеда мы только тем и занимались, что обходили весь особняк. В восточной его части на первом этаже, если пройти из гостиной и кабинета через главный холл, находились столовая, кухня, подсобные помещения, библиотека и бильярдная. Бильярдная занимала небольшое крыло с правой стороны дома — вот таким образом:
+— ____________________+.
| |
+— ____________________|
… | |
… +— -+.
Из ее окон виднелся весь великолепный черно-белый фасад с лилиями, освещенный лунным светом.
Спальни наверху были маленькими. Моя находилась с северной стороны. На окнах висели яркие шторы, пол был чисто выметен, а сама комната — симпатично украшена; с потолка свисала электрическая лампочка, а на каминной полке рядом с кроватью стояли книги. Проблема состояла в том, чтобы подняться с постели, выключить свет и постараться уснуть.
В час ночи я встал, в третий раз включил свет, надел тапочки и халат.
За обедом мы несколько не рассчитали с выпивкой. Не хочу сказать, что выпили слишком много, — наоборот: ровно столько, чтобы довести себя до бессонницы. Все вокруг внезапно стало ярким и живым: Гвинет Логан, неотразимо прекрасная в черном вечернем платье с глубоким вырезом; свет свечей на обеденном столе, от которого ее волосы, взгляд и плечи казались такими мягкими; необыкновенная женственность, заставлявшая воображать ее нагой; Бентли Логан с его крахмальной манишкой, раздувшийся, словно тесто в печи, и рассказывающий свои истории, изрыгая хохот на пламя свечей; дребезжание кофейных чашек; небрежно произнесенное неуместное слово; разговор о делах с подтекстом и совершенно четкая картинка: момент расставания на ночь и Кларк, вкладывающий что-то в руку Гвинет.
Теперь невозможно было привести впечатления в определенный порядок, но все же было бы легче, если бы Кларк не рассказывал историю о трупе с поцарапанным лицом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54