Мы пристыженно молчали. Лицо Энди было полубезумным. Тэсс вздохнула и снова села за стол. Гвинет, механически принимавшая чашки, наполняла их чаем и, наконец, поставила обратно последнюю.
— Я не знаю, — так же механически произнесла она. — Мне надо спросить… — Голос ее прервался, а глаза уставились в одну точку. В них было изумление, сменившееся ужасом. — Я собиралась сказать, что должна спросить Бентли, — выдохнула она. — Но он мертв. Я во всем зависела от него, а теперь он мертв. Господи, что же мне теперь делать? Меня даже некому отвезти домой. Что мне делать?
— Мы — ваши друзья, Гвинет, — сказал Кларк, взяв ее за руку.
— Да, я знаю, Мартин. Я знаю. Вы, наверное, мой самый настоящий друг, — сказала она неожиданно нежным и ласковым голосом, в ответ пожав его руку. — Но вы не понимаете. Теперь я должна сама принимать решения, а я не делала этого с тех пор, как закончила монастырскую школу. Я не могу оставаться здесь, не могу. Одна, в этой комнате…
— Вы можете лечь в комнате мисс Фрэзер.
— Правда? Я могу, Тэсс?
— Конечно.
Инспектор Эллиот поднялся, всем своим видом давая понять, что перерыв окончен и пора приниматься за дело.
— Значит, договорились, — энергично произнес он. — Должен сказать, что все вы избрали очень правильный об раз действия. Как только мы получим необходимые показания, вы сможете вернуться в город, когда пожелаете. Тем временем нам с доктором Феллом необходимо вернуться в Лондон, но для начала следует прояснить пару вопросов. — Он заговорил очень сухо, без улыбки: — К примеру, давайте поговорим об этой самой «руке». Мисс Фрэзер, не могли бы вы сейчас пойти в холл и точно показать нам, где именно стояли, когда она схватила вас за щиколотку?
— Но… я…
— Вы не возражаете?
В холле горела единственная электрическая лампочка без абажура. Она светила еще более уныло, чем вчера, а дождь за окном стучал гораздо громче. Был слышен негромкий звук от наших шагов по красным каменным плитам. Доктор Фелл, Эллиот и инспектор Граймз встали в глубине, лицом к входу.
— Покажите нам, пожалуйста, что произошло, — настаивал Эллиот.
Тэсс пребывала в нерешительности. Она стояла прямо под лампочкой, и ее волосы, словно черный шелк, сверкали от падавшего на них света, а тень от длинных ресниц ложилась на щеки. С руками, опущенными вдоль туловища, она напоминала робкую актрису на репетиции — напряженную и неестественную. Позади нее была большая, обитая гвоздями входная дверь, окно и высокие напольные часы в углу.
— Я… я… — начала она, и тут Кларк решил ей помочь.
— Тогда дверь была открыта, — объяснил он и, быстро подойдя к двери, открыл ее настежь, вынув большую деревянную перекладину. Поток холодного воздуха с обжигающими, словно жала пчел, каплями дождя устремился внутрь помещения. Тэсс вздрогнула, ее юбка затрепетала на ветру. Подойдя к Кларку, я резко убрал его руки с двери, закрыл ее и задвинул засов обратно.
— Спокойно! Какая необходимость делать это? Кларк, Энди Хантер и я стояли тогда за дверью. Не хотите же вы, чтобы мы сейчас отправились под дождь? Вы видели место, где все произошло: эту «караульную будку» с деревянными стенками и ковриком у двери. По-вашему, она должна теперь восстановить всю картину?
Кларк нахмурил брови:
— Мой дорогой Моррисон, я только пытался помочь. А что, собственно, случилось? Вы думаете, рука сейчас находится снаружи?
— Минуточку, — перебил его доктор Фелл.
Какое-то время он был словно бы погружен в размышления. Видимо, что-то не нравилось ему. Подав нам знак рукой встать с одной стороны, он тяжело двинулся вперед, но не пошел к двери, а остановился перед часами и внимательно оглядел их сверху донизу.
— Если я правильно понимаю, — продолжал он, постукивая по корпусу, — это — те самые часы, которые, как предполагается, остановились сто лет назад, в день смерти Норберта Лонгвуда?
— Именно так.
Доктор Фелл открыл длинную дверцу корпуса часов и заглянул внутрь. Достав из необъятного кармана спичечный коробок, он зажег спичку и заглянул поглубже. Насколько мне было видно, внутри не было ничего, кроме маятника, цепей и гирь, потемневших от времени и пыли. Гири же висели так, будто часы были заведены. Доктор Фелл закрыл дверцу.
— Афинские архонты! — пыхтя, пробормотал он. — Подлинные часы, подлинная люстра, подлинное… гм! А часы, как предполагается, были остановлены той самой вездесущей «рукой»?
— Нет, — твердо возразил Кларк.
— Нет?
Кларк показался мне каким-то возбужденным и взволнованным.
— Не верьте во все эти бредни. Я говорил вчера всем, что это — часть истории, которая, очевидно, выдумка чистой воды. Почему? Да потому, что это всего лишь старая, мрачная, скучная, избитая легенда — такие рассказывают на каждом углу.
Медленно и тяжело доктор Фелл обернулся и, сделав несколько шагов, сказал:
— Согласен. Однако в таком случае история о мертвом теле с исцарапанным лицом тоже не так уж нова, не так ли?
Возможно, от электрического освещения черты лица Кларка стали казаться еще более расплывчатыми. Он отошел назад и теперь стоял почти напротив двери в гостиную. Ноги его были напружинены, словно у боксера, но с лица по-прежнему не сходила улыбка.
— Не понимаю вас, доктор.
— Ну почему же, сэр. Если этот инцидент произошел в 1821 году — я верно предполагаю? — в то время эта легенда, безусловно, уже была с «бородой», а призрак с поцарапанным лицом — по меньшей мере, довольно старый персонаж.
— О да! Конечно. Я подумал…
— А что, по-вашему, я имел в виду?
— Абсолютно ничего, — ответил Кларк, вновь обретя хорошее настроение. — Просто ваши слова несколько сбивают с толку. К вашему сведению, я перестал верить в «руку» именно потому, что она не останавливала часы. Мне кажется, что Эрик, если захочет, может снова завести часы. — И он, улыбаясь, окинул взглядом холл и свистнул, словно подзывая собаку. — Где ты, Эрик? Ты слышишь нас?
— Прекратите! — крикнула Тэсс.
— Прошу прощения, — резко ответил Кларк. — Я сам не любитель шуток дурного вкуса.
Инспектор Эллиот терпеливо слушал с выражением скуки на лице.
— На вашем месте я не стал бы так волноваться, — сказал он Тэсс, едва улыбнувшись. — Здесь много света, и вряд ли ваша «рука» попытается играть в свои игры. — Он задумался. — И все же мы должны восстановить все, что произошло вчера вечером. Я хотел бы осмотреть вход. Не мог бы ты снова открыть дверь? — обратился Эллиот ко мне.
Поскольку Тэсс стояла позади, я вытащил засов и впустил порывистый ветер с дождем в открытую дверь. Желтый свет заструился сквозь «будку», озарив голые плитки, мятую и грязную подстилку у двери, деревянные стенки и крышу — больше ничего. Эллиот внимательно рассматривал все это; в его взгляде появилось раздражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54