Он шагнул в «будку», потрогал стенки и постучал по ним костяшками пальцев.
— Где вы стояли, мисс Фрэзер? Я имею в виду, как далеко от входа?
— Я почти касалась входной двери.
— Лицом, конечно же, в эту сторону?
— Да.
— Но в холле света не было? Нет. Там… послушайте! — сказала Тэсс.
Тэсс, как давеча Гвинет Логан, повернулась к нам с выражением суеверного ужаса на лице. Глядя на ее неистовую жестикуляцию, мы застыли в недоумении. Она повернулась на каблуках, и золотая пряжка сверкнула на ее блузке. За дверью шум дождя превратился в рев, но этот грохот четко отличался от тихого шуршащего звука, медленно стучавшего в наших ушах, стучавшего там так же равномерно, как в ярко освещенном холле. Все мы одновременно повернулись в одном направлении.
Эллиот получил ответ. Это тикали часы.
Глава 14
Вторая трагедия произошла ночью, в 2 часа 3 минуты. Я не спал, Тэсс — тоже. Она сидела в моей спальне у камина, закутавшись в стеганое одеяло. Заботливая миссис Уинч затопила все камины, оберегая гостей от сырости, которая начала просачиваться сквозь старые кости «Лонгвуд-Хаус». У огня мы чувствовали себя почти уютно.
Но только физически. Перед обедом Эллиот и доктор Фелл уехали, взяв у каждого исчерпывающие показания. Что говорили остальные — я не знаю. Тэсс вышла раскрасневшаяся, но с вызывающим видом. Дольше всех опрашивали Кларка, причем, как мне показалось, довольно бурно. Но, честно говоря, двери были такими толстыми, что услышать что-либо сквозь них было совершенно невозможно, — просто Соня сказала миссис Уинч, миссис Уинч — Тэсс, а Тэсс — мне, что разговор шел о каком-то письме.
Загадкой оставалось и то, что Джулиан Эндерби предпочел остаться в доме, а не закончить свой уик-энд в «Пугливом олене», или как там назывался этот паб. И вообще, теперь в отношениях с окружающими Джулиан стал предельно осмотрительным. После обеда он долго беседовал в библиотеке с Кларком, после чего Кларк стал таким любезным, а Джулиан — таким настороженным и подозрительным, что не мог спокойно сидеть.
Я знал о его обеспокоенности. Наши спальни были рядом, и, когда все отправились спать, я слышал, как он вышагивал по комнате в своих скрипучих тапочках.
Дождь прекратился, и казалось, весь дом, поскрипывая, сжимался, подсыхая после него. Набросив халат на пижаму, я сел в удобное кресло у камина, чтобы выкурить сигарету. За стеной периодически, словно мыши, поскрипывали тапочки Джулиана. Я уже подумывал пойти к нему и немного поболтать, хотя и не был уверен, что он придет в восторг от компании такого бесшабашного человека. Больше всего на свете мне сейчас хотелось увидеть Тэсс, но в ее комнате спала Гвинет Логан, и вполне вероятно, что сейчас Тэсс хватало забот с этой нервной и впечатлительной особой в темном доме.
Только я решился навестить Джулиана, как услышал легкий стук в дверь. Я приоткрыл ее, и в комнату быстро проскользнула Тэсс.
— Тс-с-с… — прошептала она, приложив палец к губам и указывая на соседнюю комнату.
Шорох шагов прекратился, но ненадолго. Тэсс бесшумно прикрыла дверь. На ней был персикового цвета пеньюар из тяжелого шелка с кружевами, из-за чего она немного нервничала и смущалась.
— Ну и что такого… — заговорил я обычным голосом.
— Тс-с-с!
— Не волнуйся, он не услышит, о чем мы разговариваем, даже если говорить в полный голос.
— Но я не хочу, чтобы он подумал… Ты же знаешь, что за человек Джулиан.
— Честно говоря, не знаю. Раньше казалось, что знаю. Обрати внимание: каждый раз, когда происходит что-то важное — ну, что-нибудь вроде этих часов, которые на наших глазах начали идти, притом что ни одна живая душа к ним не приближалась (образ этих мирно молчавших часов, внезапно начавших тикать, снова очень живо встал передо мной, приводя в ярость), — так вот, каждый раз случается нечто, а Джулиана нет на месте события.
— Боб, наверное, там были какие-то веревки или провода!
— Не было никаких веревок и проводов, и ты это знаешь. Погоди, я хотел спросить, как там Гвинет?
— Спит, слава богу, — вздохнула Тэсс. — Не знаешь, ее муж принимал снотворное? Я дала ей двойную дозу, и через пятнадцать минут она уже спала.
Шурша шелками, она подошла к камину, протянула руки к огню, вопросительно посмотрев на меня. Я обнял ее и крепко поцеловал. Она ответила на мои объятия, прижавшись ко мне всем телом, но именно в этот момент Джулиан снова стал мерить шагами свою спальню, и Тэсс вырвалась из моих рук.
— Нет, — выдохнула она. — Не сегодня и не здесь.
— Может, ты и права, но…
— Тс-с-с!
Я сел в удобное кресло, дал ей сигарету и поднес огонь. В спальне, несмотря на зажженный камин, было прохладно; я взял с кровати стеганое одеяло и обернул им плечи Тэсс. Между затяжками она быстро заговорила:
— Когда я пришла к тебе прошлой ночью, тебя здесь не было. Поэтому я и спустилась вниз. Ты меня видел?
— Только твою руку.
— Умоляю, ради бога, не напоминай о «руке»! — Она даже вздрогнула. — Боб, я должна рассказать, или сойду с ума. Теперь я знаю все.
— Ты знаешь…
— Ну ладно, почти все. За исключением того, кто убил мистера Логана. До того как Гвинет уснула, мы с ней очень доверительно — на удивление доверительно — поговорили. Я знаю, от чего этот ключ и что с ним связано. Скажешь, это не имеет большого значения? И не поможет нам? Я совершенно уверена в обратном.
Локтями Тэсс упиралась в колени. В высунутой из-под одеяла руке была сигарета, которую она чересчур старательно вертела, внимательно разглядывая. Огонек сигареты казался очень слабым по сравнению с пламенем за решеткой камина. Вдруг Тэсс резко встряхнула головой:
— Мне нравится Гвинет, Боб. Конечно, она ужасная лгунишка. Не то чтобы я… — Тут Тэсс замолчала, прикусив губу. — Я хочу сказать, что это не имеет значения. Думаю, о ключе она рассказала мне правду.
— И что же она рассказала о ключе?
— Все просто, — немного нервничая, продолжила Тэсс. — Ты, наверное, обратил внимание, что у Гвинет с Кларком приятельские отношения. Вчера вечером, после обеда, они стали еще более тесными. Она услышала — помнишь? — о музее в Неаполе, где выставлены все сенсационные экспонаты из Геркуланума и Помпеи. Кларк придумал классную шутку. Он сказал Гвинет, что триптих… который на самом деле представляет собой безобидный флорентийский запрестольный образ, — один из тех самых сенсационных экспонатов из Неаполя, и дал ключ от него. Любопытство заставило ее среди ночи спуститься вниз, чтобы самой взглянуть на него. Естественно, что она не захотела объясняться. Вот и все.
— Черт побери!
— Тс-с-с!
— Да, но…
— Гвинет была поражена, обнаружив всего лишь обычную картину, и уронила триптих. Это и был грохот, разбудивший нас среди ночи. — Тэсс глубоко вздохнула. — Утром Кларк отрицал, что давал Гвинет ключ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
— Где вы стояли, мисс Фрэзер? Я имею в виду, как далеко от входа?
— Я почти касалась входной двери.
— Лицом, конечно же, в эту сторону?
— Да.
— Но в холле света не было? Нет. Там… послушайте! — сказала Тэсс.
Тэсс, как давеча Гвинет Логан, повернулась к нам с выражением суеверного ужаса на лице. Глядя на ее неистовую жестикуляцию, мы застыли в недоумении. Она повернулась на каблуках, и золотая пряжка сверкнула на ее блузке. За дверью шум дождя превратился в рев, но этот грохот четко отличался от тихого шуршащего звука, медленно стучавшего в наших ушах, стучавшего там так же равномерно, как в ярко освещенном холле. Все мы одновременно повернулись в одном направлении.
Эллиот получил ответ. Это тикали часы.
Глава 14
Вторая трагедия произошла ночью, в 2 часа 3 минуты. Я не спал, Тэсс — тоже. Она сидела в моей спальне у камина, закутавшись в стеганое одеяло. Заботливая миссис Уинч затопила все камины, оберегая гостей от сырости, которая начала просачиваться сквозь старые кости «Лонгвуд-Хаус». У огня мы чувствовали себя почти уютно.
Но только физически. Перед обедом Эллиот и доктор Фелл уехали, взяв у каждого исчерпывающие показания. Что говорили остальные — я не знаю. Тэсс вышла раскрасневшаяся, но с вызывающим видом. Дольше всех опрашивали Кларка, причем, как мне показалось, довольно бурно. Но, честно говоря, двери были такими толстыми, что услышать что-либо сквозь них было совершенно невозможно, — просто Соня сказала миссис Уинч, миссис Уинч — Тэсс, а Тэсс — мне, что разговор шел о каком-то письме.
Загадкой оставалось и то, что Джулиан Эндерби предпочел остаться в доме, а не закончить свой уик-энд в «Пугливом олене», или как там назывался этот паб. И вообще, теперь в отношениях с окружающими Джулиан стал предельно осмотрительным. После обеда он долго беседовал в библиотеке с Кларком, после чего Кларк стал таким любезным, а Джулиан — таким настороженным и подозрительным, что не мог спокойно сидеть.
Я знал о его обеспокоенности. Наши спальни были рядом, и, когда все отправились спать, я слышал, как он вышагивал по комнате в своих скрипучих тапочках.
Дождь прекратился, и казалось, весь дом, поскрипывая, сжимался, подсыхая после него. Набросив халат на пижаму, я сел в удобное кресло у камина, чтобы выкурить сигарету. За стеной периодически, словно мыши, поскрипывали тапочки Джулиана. Я уже подумывал пойти к нему и немного поболтать, хотя и не был уверен, что он придет в восторг от компании такого бесшабашного человека. Больше всего на свете мне сейчас хотелось увидеть Тэсс, но в ее комнате спала Гвинет Логан, и вполне вероятно, что сейчас Тэсс хватало забот с этой нервной и впечатлительной особой в темном доме.
Только я решился навестить Джулиана, как услышал легкий стук в дверь. Я приоткрыл ее, и в комнату быстро проскользнула Тэсс.
— Тс-с-с… — прошептала она, приложив палец к губам и указывая на соседнюю комнату.
Шорох шагов прекратился, но ненадолго. Тэсс бесшумно прикрыла дверь. На ней был персикового цвета пеньюар из тяжелого шелка с кружевами, из-за чего она немного нервничала и смущалась.
— Ну и что такого… — заговорил я обычным голосом.
— Тс-с-с!
— Не волнуйся, он не услышит, о чем мы разговариваем, даже если говорить в полный голос.
— Но я не хочу, чтобы он подумал… Ты же знаешь, что за человек Джулиан.
— Честно говоря, не знаю. Раньше казалось, что знаю. Обрати внимание: каждый раз, когда происходит что-то важное — ну, что-нибудь вроде этих часов, которые на наших глазах начали идти, притом что ни одна живая душа к ним не приближалась (образ этих мирно молчавших часов, внезапно начавших тикать, снова очень живо встал передо мной, приводя в ярость), — так вот, каждый раз случается нечто, а Джулиана нет на месте события.
— Боб, наверное, там были какие-то веревки или провода!
— Не было никаких веревок и проводов, и ты это знаешь. Погоди, я хотел спросить, как там Гвинет?
— Спит, слава богу, — вздохнула Тэсс. — Не знаешь, ее муж принимал снотворное? Я дала ей двойную дозу, и через пятнадцать минут она уже спала.
Шурша шелками, она подошла к камину, протянула руки к огню, вопросительно посмотрев на меня. Я обнял ее и крепко поцеловал. Она ответила на мои объятия, прижавшись ко мне всем телом, но именно в этот момент Джулиан снова стал мерить шагами свою спальню, и Тэсс вырвалась из моих рук.
— Нет, — выдохнула она. — Не сегодня и не здесь.
— Может, ты и права, но…
— Тс-с-с!
Я сел в удобное кресло, дал ей сигарету и поднес огонь. В спальне, несмотря на зажженный камин, было прохладно; я взял с кровати стеганое одеяло и обернул им плечи Тэсс. Между затяжками она быстро заговорила:
— Когда я пришла к тебе прошлой ночью, тебя здесь не было. Поэтому я и спустилась вниз. Ты меня видел?
— Только твою руку.
— Умоляю, ради бога, не напоминай о «руке»! — Она даже вздрогнула. — Боб, я должна рассказать, или сойду с ума. Теперь я знаю все.
— Ты знаешь…
— Ну ладно, почти все. За исключением того, кто убил мистера Логана. До того как Гвинет уснула, мы с ней очень доверительно — на удивление доверительно — поговорили. Я знаю, от чего этот ключ и что с ним связано. Скажешь, это не имеет большого значения? И не поможет нам? Я совершенно уверена в обратном.
Локтями Тэсс упиралась в колени. В высунутой из-под одеяла руке была сигарета, которую она чересчур старательно вертела, внимательно разглядывая. Огонек сигареты казался очень слабым по сравнению с пламенем за решеткой камина. Вдруг Тэсс резко встряхнула головой:
— Мне нравится Гвинет, Боб. Конечно, она ужасная лгунишка. Не то чтобы я… — Тут Тэсс замолчала, прикусив губу. — Я хочу сказать, что это не имеет значения. Думаю, о ключе она рассказала мне правду.
— И что же она рассказала о ключе?
— Все просто, — немного нервничая, продолжила Тэсс. — Ты, наверное, обратил внимание, что у Гвинет с Кларком приятельские отношения. Вчера вечером, после обеда, они стали еще более тесными. Она услышала — помнишь? — о музее в Неаполе, где выставлены все сенсационные экспонаты из Геркуланума и Помпеи. Кларк придумал классную шутку. Он сказал Гвинет, что триптих… который на самом деле представляет собой безобидный флорентийский запрестольный образ, — один из тех самых сенсационных экспонатов из Неаполя, и дал ключ от него. Любопытство заставило ее среди ночи спуститься вниз, чтобы самой взглянуть на него. Естественно, что она не захотела объясняться. Вот и все.
— Черт побери!
— Тс-с-с!
— Да, но…
— Гвинет была поражена, обнаружив всего лишь обычную картину, и уронила триптих. Это и был грохот, разбудивший нас среди ночи. — Тэсс глубоко вздохнула. — Утром Кларк отрицал, что давал Гвинет ключ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54