Его принял Лавлок, и он позвонил Черному Аспиду, чтобы отдать ему приказ.
Кейт просит Фергюсона еще раз произнести номер, для пущей уверенности.
Увы, она не ошиблась.
Это номер Алекса.
* * *
Именно Алексу звонил Лавлок на борт "Амфитриты".
Это Алекс собирался продать пятерых детей в рабство, а потом послал их на смерть. Алекс послужил причиной гибели еще трехсот пятидесяти двух человек. Алекс сопровождал ее на похороны Петры, и, прикрывшись ею, присутствовал там, не вызывая ни малейших подозрений. В то время как ее коллеги высматривали там кого-нибудь, кто годился бы на роль Черного Аспида.
В среду ночью Алекс занимался с ней любовью и ушел от нее за несколько часов до того, как было найдено безжизненное тело Элизабет Харт.
В пьесе "Вверх по течению" Алекс исполнял роль человека, казавшегося всем рубахой-парнем, тогда как в действительности он являлся опасным психопатом.
Алекс никогда не приглашал Кейт к себе, но всегда приходил к ней домой.
А сейчас Алекс лежит в ее постели. С Лео.
Кейт распахивает дверь кухни и, с трудом сдерживая подступающую желчь, бежит к ванной. И едва успевает опуститься на колени над сливом.
Ее выворачивает наружу. Когда рвота наконец отпускает, она открывает кран, а сама, чувствуя отвратительную горечь во рту, тяжело приваливается к стене.
Должно быть, он ждет наступления ночи, а там, надо думать, предложит сходить куда-нибудь отметить успешное завершение дела. Только они вдвоем. Лео может побыть у Бронах: ничего страшного, еще одна ночь. А потом, потом...
Удар аукционного молотка по голове, и все начинается заново.
Тед Банди тоже имел безупречную репутацию. Он был умен, привлекателен, очарователен. Блестящий психоаналитик, сотрудник кризисного центра, помощник директора консультационного комитета Сиэтла по предотвращению преступлений. Любовник, о котором можно только мечтать. Как Алекс.
Кейт медленно поднимается и озирает ванную. Взгляд ее скользит по развешанным на стене фотографиям. Вот она в момент получения нового значка – ее только что сделали старшим инспектором. А вот она в сценическом костюме. Спектакль "Амадей" они ставили в прошлом году. Она играла Констанцию, а Алекс – Моцарта; многие тогда шутили, что из них и в жизни вышла бы прекрасная пара.
Рядом с этим снимком, в той же рамке, экземпляр программки "Амадея".
В сознании Кейт возникает еще одна связь.
Вспоминается то, что сегодня утром говорил по телефону Ред:
"И Эсхил, и Еврипид писали об Оресте, которого фурии свели с ума, после того как он убил свою мать".
Кейт снимает фотографию со стены и закрывает дверь. Она не хочет, чтобы Алекс что-то услышал.
Кейт сильно ударяет снимок стеклом о край ванны, как будто разбивает яйцо о край сковородки. Стекло разлетается, зубчатые осколки сыплются в ванну. Кейт переворачивает фотографию, ударами выбивает еще несколько осколков и достает изнутри буклет "Амадея".
Пролистывает странички. Реклама. Содержание. Благодарности.
Об актерах.
Алекс Мелвилл следует вторым, после Мэтта Келлмана, исполнявшего роль Сальери. Черно-белая фотография, на которой он улыбается в камеру. Доброжелательное, открытое лицо, скрывающее укоренившуюся в сердцевине порочность.
"Алекс Мелвилл (Моцарт). Вступив в труппу Абер-динского любительского театра четыре года назад, он опробовал себя в самых разных ролях, наиболее заметными из которых были роль Биффа в пьесе Артура Миллера "Смерть коммивояжера" и Ореста в трилогии Эсхила "Орестея" ("Агамемнон", "Хоэфоры" и "Эвмениды"). Работает в аукционном доме "Укьюхарт" и, по его словам, многим сценическим приемам научился, наблюдая за работой аукционистов".
Да, в труппу он вступил четыре года назад. Через некоторое время после того, как его родители погибли в автомобильной катастрофе.
Во всяком случае, так сказал он.
Алекс блистательно исполнил главную роль в трилогии о человеке, который, убив свою мать, узнал, что за это преступление фурии будут нещадно преследовать его до края земли. И так проникся этой ролью, что не просто перевоплотился в Ореста – Орест воплотился в него. Роль в пьесе породила навязчивую идею, вылившуюся в убийство.
Тисифона. Петра Галлахер. Прошлое Кейт.
Мегера. Элизабет Харт. Будущее Кейт.
Алекто.
* * *
Кейт возвращается в спальню. Ее рука сжимает рукоять ножа с такой силой, что белеют костяшки. Она знает, что, несмотря на обуревающие ее эмоции, должна действовать расчетливо и хладнокровно.
Голова Лео покоится на руке Алекса. Они оба спят.
Оглядевшись по сторонам, Кейт кладет поблескивающий в лучах вечернего солнца нож на прикроватный столик, как можно дальше от Алекса. Если он встрепенется, то в первые несколько секунд схватить оружие не сможет.
Потом, с бесконечной осторожностью, чтобы не потревожить другого спящего, она просовывает руки под тело мальчика, напрягается и приподнимает Лео, снимая его голову с руки Алекса. Мальчик, посапывая, льнет к матери, глазенки его приоткрываются и закрываются снова. Алекс по-прежнему спит. Держа Лео на весу и прижимая его к себе одной рукой, Кейт берет другой рукой со столика нож и начинает пятиться к двери.
Вся ее жизнь сосредоточилась в длящихся мгновениях настоящего. Прошлое миновало, подведя ее к этому мгновению; будущему еще предстоит наступить. Значение имеет лишь происходящее здесь, сейчас.
Главное – убраться от чудовища, угнездившегося в ее постели.
Кейт бросает взгляд через плечо, проверяя, далеко ли до выхода, и в этот миг одновременно ощущает резкую боль в ступне и слышит треск.
Из-под ее ноги вылетает игрушечная машинка Лео. Алекс садится прямо в постели.
– Который час?
Его голос ничуть не кажется сонным.
Лео тоже просыпается. Он ежится у нее на руках.
– Кейт, что ты вообще делаешь? С тобой все в порядке?
– В полном порядке! – Голос ее дрожит и срывается. – В таком, что лучше не бывает!
Он отбрасывает ногами покрывало и спускает ноги на пол.
– Ты что, взяла в обычай все время ходить с кухонным ножом? Зачем?
"Тебе виднее, солнышко, – думает она. – Кому это знать, как не тебе?"
Он играет с ней, точно так же, как играл с другими. Кейт смотрит ему в пах, прикидывая, будет ли удар в это место достаточно эффективен.
– Только подойди ко мне поближе, сукин сын. Я тебя прирежу. Клянусь, кишки выпущу!
Она не узнает собственного голоса. Он какой-то чужой, совсем незнакомый.
– Кейт, что это на тебя накатило? Ты не заболела? Может, вызвать врача?
Кейт качает головой так сильно, что ей кажется, будто мозги трясутся из стороны в сторону. Он делает два шага вперед и протягивает руки.
– Послушай, давай я возьму Лео.
Кейт бежит.
Прижимая к себе барахтающегося, перепуганного Лео, она выбегает в открытую дверь ванной, захлопывает ее за собой и устремляется через прихожую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Кейт просит Фергюсона еще раз произнести номер, для пущей уверенности.
Увы, она не ошиблась.
Это номер Алекса.
* * *
Именно Алексу звонил Лавлок на борт "Амфитриты".
Это Алекс собирался продать пятерых детей в рабство, а потом послал их на смерть. Алекс послужил причиной гибели еще трехсот пятидесяти двух человек. Алекс сопровождал ее на похороны Петры, и, прикрывшись ею, присутствовал там, не вызывая ни малейших подозрений. В то время как ее коллеги высматривали там кого-нибудь, кто годился бы на роль Черного Аспида.
В среду ночью Алекс занимался с ней любовью и ушел от нее за несколько часов до того, как было найдено безжизненное тело Элизабет Харт.
В пьесе "Вверх по течению" Алекс исполнял роль человека, казавшегося всем рубахой-парнем, тогда как в действительности он являлся опасным психопатом.
Алекс никогда не приглашал Кейт к себе, но всегда приходил к ней домой.
А сейчас Алекс лежит в ее постели. С Лео.
Кейт распахивает дверь кухни и, с трудом сдерживая подступающую желчь, бежит к ванной. И едва успевает опуститься на колени над сливом.
Ее выворачивает наружу. Когда рвота наконец отпускает, она открывает кран, а сама, чувствуя отвратительную горечь во рту, тяжело приваливается к стене.
Должно быть, он ждет наступления ночи, а там, надо думать, предложит сходить куда-нибудь отметить успешное завершение дела. Только они вдвоем. Лео может побыть у Бронах: ничего страшного, еще одна ночь. А потом, потом...
Удар аукционного молотка по голове, и все начинается заново.
Тед Банди тоже имел безупречную репутацию. Он был умен, привлекателен, очарователен. Блестящий психоаналитик, сотрудник кризисного центра, помощник директора консультационного комитета Сиэтла по предотвращению преступлений. Любовник, о котором можно только мечтать. Как Алекс.
Кейт медленно поднимается и озирает ванную. Взгляд ее скользит по развешанным на стене фотографиям. Вот она в момент получения нового значка – ее только что сделали старшим инспектором. А вот она в сценическом костюме. Спектакль "Амадей" они ставили в прошлом году. Она играла Констанцию, а Алекс – Моцарта; многие тогда шутили, что из них и в жизни вышла бы прекрасная пара.
Рядом с этим снимком, в той же рамке, экземпляр программки "Амадея".
В сознании Кейт возникает еще одна связь.
Вспоминается то, что сегодня утром говорил по телефону Ред:
"И Эсхил, и Еврипид писали об Оресте, которого фурии свели с ума, после того как он убил свою мать".
Кейт снимает фотографию со стены и закрывает дверь. Она не хочет, чтобы Алекс что-то услышал.
Кейт сильно ударяет снимок стеклом о край ванны, как будто разбивает яйцо о край сковородки. Стекло разлетается, зубчатые осколки сыплются в ванну. Кейт переворачивает фотографию, ударами выбивает еще несколько осколков и достает изнутри буклет "Амадея".
Пролистывает странички. Реклама. Содержание. Благодарности.
Об актерах.
Алекс Мелвилл следует вторым, после Мэтта Келлмана, исполнявшего роль Сальери. Черно-белая фотография, на которой он улыбается в камеру. Доброжелательное, открытое лицо, скрывающее укоренившуюся в сердцевине порочность.
"Алекс Мелвилл (Моцарт). Вступив в труппу Абер-динского любительского театра четыре года назад, он опробовал себя в самых разных ролях, наиболее заметными из которых были роль Биффа в пьесе Артура Миллера "Смерть коммивояжера" и Ореста в трилогии Эсхила "Орестея" ("Агамемнон", "Хоэфоры" и "Эвмениды"). Работает в аукционном доме "Укьюхарт" и, по его словам, многим сценическим приемам научился, наблюдая за работой аукционистов".
Да, в труппу он вступил четыре года назад. Через некоторое время после того, как его родители погибли в автомобильной катастрофе.
Во всяком случае, так сказал он.
Алекс блистательно исполнил главную роль в трилогии о человеке, который, убив свою мать, узнал, что за это преступление фурии будут нещадно преследовать его до края земли. И так проникся этой ролью, что не просто перевоплотился в Ореста – Орест воплотился в него. Роль в пьесе породила навязчивую идею, вылившуюся в убийство.
Тисифона. Петра Галлахер. Прошлое Кейт.
Мегера. Элизабет Харт. Будущее Кейт.
Алекто.
* * *
Кейт возвращается в спальню. Ее рука сжимает рукоять ножа с такой силой, что белеют костяшки. Она знает, что, несмотря на обуревающие ее эмоции, должна действовать расчетливо и хладнокровно.
Голова Лео покоится на руке Алекса. Они оба спят.
Оглядевшись по сторонам, Кейт кладет поблескивающий в лучах вечернего солнца нож на прикроватный столик, как можно дальше от Алекса. Если он встрепенется, то в первые несколько секунд схватить оружие не сможет.
Потом, с бесконечной осторожностью, чтобы не потревожить другого спящего, она просовывает руки под тело мальчика, напрягается и приподнимает Лео, снимая его голову с руки Алекса. Мальчик, посапывая, льнет к матери, глазенки его приоткрываются и закрываются снова. Алекс по-прежнему спит. Держа Лео на весу и прижимая его к себе одной рукой, Кейт берет другой рукой со столика нож и начинает пятиться к двери.
Вся ее жизнь сосредоточилась в длящихся мгновениях настоящего. Прошлое миновало, подведя ее к этому мгновению; будущему еще предстоит наступить. Значение имеет лишь происходящее здесь, сейчас.
Главное – убраться от чудовища, угнездившегося в ее постели.
Кейт бросает взгляд через плечо, проверяя, далеко ли до выхода, и в этот миг одновременно ощущает резкую боль в ступне и слышит треск.
Из-под ее ноги вылетает игрушечная машинка Лео. Алекс садится прямо в постели.
– Который час?
Его голос ничуть не кажется сонным.
Лео тоже просыпается. Он ежится у нее на руках.
– Кейт, что ты вообще делаешь? С тобой все в порядке?
– В полном порядке! – Голос ее дрожит и срывается. – В таком, что лучше не бывает!
Он отбрасывает ногами покрывало и спускает ноги на пол.
– Ты что, взяла в обычай все время ходить с кухонным ножом? Зачем?
"Тебе виднее, солнышко, – думает она. – Кому это знать, как не тебе?"
Он играет с ней, точно так же, как играл с другими. Кейт смотрит ему в пах, прикидывая, будет ли удар в это место достаточно эффективен.
– Только подойди ко мне поближе, сукин сын. Я тебя прирежу. Клянусь, кишки выпущу!
Она не узнает собственного голоса. Он какой-то чужой, совсем незнакомый.
– Кейт, что это на тебя накатило? Ты не заболела? Может, вызвать врача?
Кейт качает головой так сильно, что ей кажется, будто мозги трясутся из стороны в сторону. Он делает два шага вперед и протягивает руки.
– Послушай, давай я возьму Лео.
Кейт бежит.
Прижимая к себе барахтающегося, перепуганного Лео, она выбегает в открытую дверь ванной, захлопывает ее за собой и устремляется через прихожую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106