– Что ж, все в порядке, – сказал Тоузьер. – Поехали!
Они опять сели в машину, вернулись на дорогу и направились к селению. Строения были однотипные, одноэтажные, какие встречались им уже не раз, глинобитные стены, плоские крыши. Это должно было облегчить поиски. У самой деревни они наткнулись на стадо коз – за ними следил мальчик, при виде машины радостно замахавший рукой. Когда они приблизились ко двору большого дома, из-под колес метнулась стая тощих цыплят. Они въехали во двор. Тоузьер сказал:
– Если захотите что-нибудь мне сказать, подождите, пока мы останемся одни. Эти люди на самом деле могут понимать по-английски лучше, чем они прикидываются. Но должен признать, что тут все выглядит вполне мирно.
Уоррен не успел ответить – толпа мальчишек бросилась навстречу нежданным гостям и подняла пронзительный визг. Пыль стояла столбом. Женщины засуетились и, натягивая на себя паранджи, скрывались в дверях. Уоррен сказал:
– Здесь до черта помещений, которые нам надо проверить. А если у Фарваза есть еще и гарем, наша задача усложнится.
Они вышли из машины, и мальчишки тотчас же окрУ" жили их плотным кольцом. Тоузьер громко сказал:
– Заприте-ка лучше двери, а не то по возвращении мы многого не досчитаемся.
В этот момент раздался голос, резко скомандовавший. Мальчишек как ветром сдуло, и они врассыпную бросились через двор, словно за ними гнался шайтан. Появился высокий пожилой человек с прямой осанкой, богато одетый. Рукоятка кинжала, торчавшего у него за поясом, сверкала драгоценными камнями. Большой камень украшал и его тюрбан, пальцы были в дорогих кольцах. У него было тонкое, аскетичное лицо и седая борода.
Он что-то вполголоса сказал своему спутнику, и тот неожиданно произнес по-английски:
– Шейх Фарваз приветствует вас. Его дом – ваш дом. – Он сделал паузу и саркастически добавил: – Конечно, это не следует понимать буквально, это просто речевой оборот.
Уоррен, оправившись от удивления, сказал:
– Спасибо. Я – Николас Уоррен, а это мой друг Эндрю Тоузьер. Мы ищем место для съемок. – Он показал на надпись на боку "лендровера". – Мы из компании "Риджент-фильм" в Лондоне.
– Вы сбились с проторенной дороги. Я – Ахмед, а это мой отец. – Он опять заговорил со стариком, и Шейх, важно закивав головой, пробормотал что-то. Ахмед продолжал:
– Мы все же приветствуем вас, хотя отец не одобряет вашего занятия. Он правоверный мусульманин, а изображать человека противоречит нашей вере. – Он улыбнулся. – Что касается меня, то мне все равно. Вам ни к чему запирать машину – никто ничего не украдет.
Уоррен улыбнулся.
– Мы... э... э... не ожидали, что в таком заброшенном месте могут говорить по-английски.
Ахмед усмехнулся.
– Вы полагаете, я должен повесить большое объявление: "Здесь говорят по-английски"? – Он сделал жест рукой.
– Мой отец просит вас зайти в дом.
– Спасибо, – сказал Уоррен. – Большое спасибо. – Он бросил взгляд на Тоузьера. – Пошли, Энди.
Их провели в большую комнату. На полу были разбросаны овечьи шкуры, а стены покрыты гобеленами. В центре лежал прекрасный персидский ковер, окруженный несколькими низкими кушетками. На бронзовых подносах уже дымился горячий кофе.
– Садитесь, – сказал Ахмед и, изящно опустившись на одну из кушеток, подобрал ноги. Уоррен деликатно подождал, пока усядется Шейх Фарваз, и затем сел, пытаясь сымитировать позу Ахмеда, которую тот явно находил удобной. Тоузьер тоже сел, и Уоррен слышал, как хрустнули его суставы.
– У нас бывали европейцы и прежде, – сказал Ахмед. – Мой отец – человек старого воспитания, и когда наши гости чтут наши обычаи, он очень доволен. – Он опять обворожительно улыбнулся. – А потом мы пойдем ко мне и выпьем виски.
– Очень любезно с вашей стороны, – сказал Уоррен. – Не так ли, Энди?
– Да, я бы сейчас выпил чего-нибудь покрепче, – согласился Тоузьер.
Ахмед продолжал:
– Сейчас мы выпьем кофе. Это своего рода церемония, она не займет много времени. Мой отец интересуется, давно ли вы в Курдистане?
– Не очень, – ответил Уоррен. – Мы прибыли из Джилана всего дня два назад.
Ахмед перевел его ответ отцу и сказал:
– Берите кофейную чашку правой рукой. Кофе горячий и сладкий, может быть, слишком сладкий на ваш вкус. Вы в первый раз в Курдистане?
Уоррен почел за лучшее говорить правду. Ложь могла быть опасной. Взяв чашку, он ответил:
– Мы были здесь несколько недель тому назад. Но нам не удалось найти того, что мы искали, поэтому мы решили сделать перерыв и вернулись в Тегеран, чтобы немного передохнуть.
– Да, – сказал Ахмед, – в Курдистане не отдохнешь. – Он опять повернулся к отцу и что-то быстро проговорил, потом продолжил: – Пейте кофе весь сразу, затем кладите чашку на поднос, перевернув ее. А что за фильм вы снимаете, мистер Уоррен?
– Я не снимаю фильм, – ответил Уоррен. – Мы – поисковая группа, которая определяет места для съемок в соответствии со сценарием. – Он выпил кофе, горячий, приторно сладкий и наполовину состоящий из кофейной гущи. Поставив чашку на поднос, он перевернул ее. Старый Шейх Фарваз одобрительно улыбнулся.
– Понятно, – сказал Ахмед. – Еще две чашки, пожалуйста. Отец просто счастлив, когда курдское гостеприимство находит отклик. – Он с видимым удовольствием выпил свой кофе. – А вы... э... э... руководитель группы, мистер Уоррен?
– Да. – Уоррен, следуя примеру Ахмеда, взял вторую чашку. – Энди – мистер Тоузьер – больше по технической части. Его интересуют углы съемки и все такое прочее. – Уоррен имел туманное представление о том, чем занимаются подобные группы, и очень старался не брякнуть какой-нибудь чепухи.
– Вас только двое?
– Нет, нас четверо и две машины. Но другая машина сломалась, и они застряли.
– Мы должны проявить гостеприимство и к ним. Скоро уже ночь.
Уоррен покачал головой:
– В этом нет никакой необходимости. Они могут разбить лагерь.
– Ну как хотите, – сказал Ахмед и повернулся к своему отцу.
Они, давясь, выпили еще по чашке кофе, после чего Шейх Фарваз встал и произнес целую тираду. Ахмед перевел ее коротко: – Отец приглашает вас переночевать в его доме.
Уоррен искоса посмотрел на Тоузьера. Тот еле заметно кивнул, и Уоррен сказал:
– Мы очень рады. Мне хотелось бы только взять в машине необходимые вещи – прибор для бритья и кое-какую мелочь.
– Я все принесу, – откликнулся Тоузьер.
– О, мистер Тоузьер, – сказал Ахмед с легкой укоризной, – а я-то думал, что вы потеряли дар речи. Он явно бравировал своим превосходным знанием английского.
Тоузьер ухмыльнулся:
– Я предпочитаю молчать, когда говорит начальство.
– Что ж, идите, но только после того, как уйдет отец, – таков обычай.
Шейх Фарваз поклонился и исчез в одной из дверей в глубине комнаты. Тоузьер вышел So двор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76