Конечно, это замечательно иметь возможность уничтожить героин, но что будет с Паркером и Эбботом?
– Мне кажется, нам пора действовать, – сказал Хеллиер. – Остается выбрать, на что мы совершаем налет в первую очередь – на фабрику или на корабль.
– Во всяком случае, не на фабрику, – тут же возразил Уоррен. – Предположим, они уже вывезли оттуда героин?
Или большую его часть? Я высказываюсь в пользу корабля где мы можем накрыть, если не все, то почти все.
– И спасти Паркера и Эббота, – заметил Хеллиер.
– Это значит, что нападать нужно перед отплытием "Ореста", – сказал Тоузьер задумчиво, – а когда это должно произойти, мы не знаем.
– И чем он будет загружен? – сказал Меткалф. – Мы еще многого не знаем.
– Эх, если бы можно было поговорить с Эбботом, хотя бы пять минут, – вздохнул Уоррен.
Тут Меткалф щелкнул пальцами.
– Вы говорили, что Паркер служил на флоте. Так он, наверное, помнит азбуку Морзе?
– Возможно, – сказал Уоррен. – Даже скорее всего.
– Эта мансарда, где я был, расположена против заходящего солнца. Оно мне чертовски мешало, когда я наблюдал. Но это можно использовать. Нужно всего лишь зеркальце. Мы установим с ними связь с помощью солнечного зайчика.
– Но это надо сделать незаметно, – сказал Уоррен.
– Я уж как-нибудь постараюсь, – заметил Меткалф.
На этом совещание закончилось. Уоррен должен был помогать Меткалфу, а Тоузьер с Фоллетом – сосредоточиться на верфи и нащупать в ней брешь. Хеллиер опять остался в качестве координационного центра.
Уоррен обсудил план действий с Меткалфом. Когда они обо всем договорились, Уоррен сказал:
– Меткалф, я хочу задать вам один личный вопрос, можно?
– Пожалуйста, только не рассчитывайте получить откровенный ответ.
– Вы меня удивляете, Меткалф. Вы ведь не особенно в ладах с законом и правопорядком, не так ли? Но вы, тем не менее, железно настроены против наркотиков. Почему?
Улыбка сползла с лица Меткалфа:
– Это не ваше дело, – отрезал он.
– В данных обстоятельствах, я думаю, мое, – сказал Уоррен осторожно.
– Наверное, у вас есть свои резоны, – согласился Меткалф. – Вы боитесь, что я захвачу эти наркотики, убегу и обведу вас всех вокруг пальца. – Он слегка улыбнулся. – Я бы мог это сделать – деньги будут колоссальные, – если б это не были наркотики. Вот что я вам скажу, у меня был младший брат – и на этом замнем для ясности.
– Понимаю, – медленно протянул Уоррен.
– Конечно, понимаете – вы ведь сами связаны с этим делом, как мне рассказывал Энди. А что касается закона и правопорядка, то я их уважаю, как и любой человек, но если бедные курды хотят бороться за свои человеческие права, я готов поставлять им оружие.
– Вы рассуждаете так же, как Энди Тоузьер.
– Мы с Энди хорошо ладим друг с другом, – сказал Меткалф. – Позвольте мне дать вам небольшой совет, Ник: не задавайте личных вопросов, по крайней мере, южнее Марселя. А то можете стать калекой – всерьез и надолго.
4
Дэн Паркер сидел на стуле около скамьи и колдовал над последней торпедой. Вечернее солнце заливало сарай, работу он почти закончил. С утра были набиты и увезены две торпеды, последнюю должны были увезти через несколько часов. Он устал и был расстроен. Следующая стадия их приключения беспокоила его все больше и больше.
Там, в Лондоне, осталась его жена, остались двое сыновей, и он уже не надеялся их вновь увидеть. Он не строил иллюзий относительно того, что произойдет на той стороне Атлантики, когда все четыре торпеды взорвутся у берега и уничтожат целое состояние. Его просто-напросто убьют, и он не видел пути к спасению. Он и раньше рисковал жизнью, но это был риск на войне – там многое зависело от случайности. Здесь же смерть надвигалась холодно неумолимо и неизбежно.
Он заморгал глазами, когда какой-то лучик света скользнул по его лицу. Его занимала опасная ситуация, в которой они с Эбботом оказались. Сбежать в Бейруте они не могли – тогда бы все догадались, что они смухлевали с торпедами, и все их опасное предприятие пошло бы насмарку. Делорм как-нибудь компенсирует свои потери и займется своим бизнесом по-старому. Значит, не было иного выхода, как грузить торпеды на "Орест" и надеяться на судьбу.
Он напрягся, когда увидел, что на скамье рядом с ним скачет солнечный зайчик и азбукой Морзе отстукивает его имя – снова и снова.
Он встал и подошел к Али, который сидел на корточках на верху лестницы.
– Эй, Али, проклятый мошенник, пойди-ка в контору да принеси мне сигареты. Понял? Сигареты. – Он изобразил, как чиркают спичкой и зажигают сигарету.
Эббот сказал:
– У меня есть, Дэн.
Не оборачиваясь, сквозь зубы, Паркер произнес:
– Я эти не курю, – и громко, – шевелись, болван!
Али кивнул и отправился в контору. Как только он исчез, Паркер быстро повернулся к Эбботу.
– Ступайте туда и задержите его там как можно дольше – как хотите, скажите, что у вас понос, живот болит, – не важно, только задержите его.
Эббот повиновался Паркеру и, ничего не спрашивая, побежал наверх по лестнице. Он не понимал, в чем дело, но чувствовал, что так надо. Паркер возвратился к скамье, где по-прежнему мерцал солнечный лучик, и некоторое время изучал его. Затем он поднял голову – сигналили через окно. В этот момент свет полоснул его по глазам, ослепив его, и замер. Он заслонился от него ладонью, одновременно делая знак поднятым пальцем, затем сделал шаг в сторону.
Световое пятно замерло на скамье, затем стало мигать и медленно сигналить азбукой Морзе: "Здесь Уоррен... есть вопросы... отвечай светом... одна вспышка – да, две – нет... понятно..."
Паркер взял находившуюся в помещении лампу и поднес ее к окну. Он включил ее и тут же выключил. Свет на скамье замер, потом просигналил:
– Торпеда работает?
Паркер понял это так: "Контрабанда будет осуществляться с помощью торпеды?" – и ответил одной вспышкой.
– Сколько... одна?
Две вспышки.
– Четыре...
Одна.
– На "Оресте"...
Одна.
– Когда... на следующей неделе...
Две.
– Завтра...
Одна вспышка.
Меткалф в мансарде проверил тщательно подготовленный им лист вопросов. Он использовал имя Уоррена потому, что он сам был Паркеру неизвестен, и ему надо было в кратчайшее время получить максимум информации. Это было похоже на игру в "Двадцать вопросов". Он просигналил следующий вопрос, может быть, самый важный:
– ...весь ли наркотик уходит?..
Одна вспышка.
– ...вы с Эбботом едете...
Одна вспышка.
– ...Нужно вас спасать...
Слабый свет в сарае лихорадочно замигал, и Меткалф понял, что Паркер пытается что-то сообщить. Но свет лампы был слишком тусклым, солнце ярко светило Меткалфу в глаза, и он ничего не понимал. Он держал свой луч неподвижным, пока Паркер не остановился, хотел начать снова, но заколебался, потому что в поле его зрения появился араб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– Мне кажется, нам пора действовать, – сказал Хеллиер. – Остается выбрать, на что мы совершаем налет в первую очередь – на фабрику или на корабль.
– Во всяком случае, не на фабрику, – тут же возразил Уоррен. – Предположим, они уже вывезли оттуда героин?
Или большую его часть? Я высказываюсь в пользу корабля где мы можем накрыть, если не все, то почти все.
– И спасти Паркера и Эббота, – заметил Хеллиер.
– Это значит, что нападать нужно перед отплытием "Ореста", – сказал Тоузьер задумчиво, – а когда это должно произойти, мы не знаем.
– И чем он будет загружен? – сказал Меткалф. – Мы еще многого не знаем.
– Эх, если бы можно было поговорить с Эбботом, хотя бы пять минут, – вздохнул Уоррен.
Тут Меткалф щелкнул пальцами.
– Вы говорили, что Паркер служил на флоте. Так он, наверное, помнит азбуку Морзе?
– Возможно, – сказал Уоррен. – Даже скорее всего.
– Эта мансарда, где я был, расположена против заходящего солнца. Оно мне чертовски мешало, когда я наблюдал. Но это можно использовать. Нужно всего лишь зеркальце. Мы установим с ними связь с помощью солнечного зайчика.
– Но это надо сделать незаметно, – сказал Уоррен.
– Я уж как-нибудь постараюсь, – заметил Меткалф.
На этом совещание закончилось. Уоррен должен был помогать Меткалфу, а Тоузьер с Фоллетом – сосредоточиться на верфи и нащупать в ней брешь. Хеллиер опять остался в качестве координационного центра.
Уоррен обсудил план действий с Меткалфом. Когда они обо всем договорились, Уоррен сказал:
– Меткалф, я хочу задать вам один личный вопрос, можно?
– Пожалуйста, только не рассчитывайте получить откровенный ответ.
– Вы меня удивляете, Меткалф. Вы ведь не особенно в ладах с законом и правопорядком, не так ли? Но вы, тем не менее, железно настроены против наркотиков. Почему?
Улыбка сползла с лица Меткалфа:
– Это не ваше дело, – отрезал он.
– В данных обстоятельствах, я думаю, мое, – сказал Уоррен осторожно.
– Наверное, у вас есть свои резоны, – согласился Меткалф. – Вы боитесь, что я захвачу эти наркотики, убегу и обведу вас всех вокруг пальца. – Он слегка улыбнулся. – Я бы мог это сделать – деньги будут колоссальные, – если б это не были наркотики. Вот что я вам скажу, у меня был младший брат – и на этом замнем для ясности.
– Понимаю, – медленно протянул Уоррен.
– Конечно, понимаете – вы ведь сами связаны с этим делом, как мне рассказывал Энди. А что касается закона и правопорядка, то я их уважаю, как и любой человек, но если бедные курды хотят бороться за свои человеческие права, я готов поставлять им оружие.
– Вы рассуждаете так же, как Энди Тоузьер.
– Мы с Энди хорошо ладим друг с другом, – сказал Меткалф. – Позвольте мне дать вам небольшой совет, Ник: не задавайте личных вопросов, по крайней мере, южнее Марселя. А то можете стать калекой – всерьез и надолго.
4
Дэн Паркер сидел на стуле около скамьи и колдовал над последней торпедой. Вечернее солнце заливало сарай, работу он почти закончил. С утра были набиты и увезены две торпеды, последнюю должны были увезти через несколько часов. Он устал и был расстроен. Следующая стадия их приключения беспокоила его все больше и больше.
Там, в Лондоне, осталась его жена, остались двое сыновей, и он уже не надеялся их вновь увидеть. Он не строил иллюзий относительно того, что произойдет на той стороне Атлантики, когда все четыре торпеды взорвутся у берега и уничтожат целое состояние. Его просто-напросто убьют, и он не видел пути к спасению. Он и раньше рисковал жизнью, но это был риск на войне – там многое зависело от случайности. Здесь же смерть надвигалась холодно неумолимо и неизбежно.
Он заморгал глазами, когда какой-то лучик света скользнул по его лицу. Его занимала опасная ситуация, в которой они с Эбботом оказались. Сбежать в Бейруте они не могли – тогда бы все догадались, что они смухлевали с торпедами, и все их опасное предприятие пошло бы насмарку. Делорм как-нибудь компенсирует свои потери и займется своим бизнесом по-старому. Значит, не было иного выхода, как грузить торпеды на "Орест" и надеяться на судьбу.
Он напрягся, когда увидел, что на скамье рядом с ним скачет солнечный зайчик и азбукой Морзе отстукивает его имя – снова и снова.
Он встал и подошел к Али, который сидел на корточках на верху лестницы.
– Эй, Али, проклятый мошенник, пойди-ка в контору да принеси мне сигареты. Понял? Сигареты. – Он изобразил, как чиркают спичкой и зажигают сигарету.
Эббот сказал:
– У меня есть, Дэн.
Не оборачиваясь, сквозь зубы, Паркер произнес:
– Я эти не курю, – и громко, – шевелись, болван!
Али кивнул и отправился в контору. Как только он исчез, Паркер быстро повернулся к Эбботу.
– Ступайте туда и задержите его там как можно дольше – как хотите, скажите, что у вас понос, живот болит, – не важно, только задержите его.
Эббот повиновался Паркеру и, ничего не спрашивая, побежал наверх по лестнице. Он не понимал, в чем дело, но чувствовал, что так надо. Паркер возвратился к скамье, где по-прежнему мерцал солнечный лучик, и некоторое время изучал его. Затем он поднял голову – сигналили через окно. В этот момент свет полоснул его по глазам, ослепив его, и замер. Он заслонился от него ладонью, одновременно делая знак поднятым пальцем, затем сделал шаг в сторону.
Световое пятно замерло на скамье, затем стало мигать и медленно сигналить азбукой Морзе: "Здесь Уоррен... есть вопросы... отвечай светом... одна вспышка – да, две – нет... понятно..."
Паркер взял находившуюся в помещении лампу и поднес ее к окну. Он включил ее и тут же выключил. Свет на скамье замер, потом просигналил:
– Торпеда работает?
Паркер понял это так: "Контрабанда будет осуществляться с помощью торпеды?" – и ответил одной вспышкой.
– Сколько... одна?
Две вспышки.
– Четыре...
Одна.
– На "Оресте"...
Одна.
– Когда... на следующей неделе...
Две.
– Завтра...
Одна вспышка.
Меткалф в мансарде проверил тщательно подготовленный им лист вопросов. Он использовал имя Уоррена потому, что он сам был Паркеру неизвестен, и ему надо было в кратчайшее время получить максимум информации. Это было похоже на игру в "Двадцать вопросов". Он просигналил следующий вопрос, может быть, самый важный:
– ...весь ли наркотик уходит?..
Одна вспышка.
– ...вы с Эбботом едете...
Одна вспышка.
– ...Нужно вас спасать...
Слабый свет в сарае лихорадочно замигал, и Меткалф понял, что Паркер пытается что-то сообщить. Но свет лампы был слишком тусклым, солнце ярко светило Меткалфу в глаза, и он ничего не понимал. Он держал свой луч неподвижным, пока Паркер не остановился, хотел начать снова, но заколебался, потому что в поле его зрения появился араб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76