Когда зашла Дейзи Жанно, она уже сосредоточенно раскладывала их.
9
– Извините, ради Бога, – тепло улыбнулась Дейзи. – Кажется, я постоянно заставляю вас ждать. Вы познакомились с Сэнди?
Она собрала волосы в тот же безупречный пучок.
– Да. Мы говорили о прелестях сортировки.
– Я часто прошу студентов разобрать журналы. Разложить, скопировать. Утомительно, конечно, но исследовательская работа состоит по большей части из нудных занятий. Мои помощники очень терпеливы.
Она улыбнулась Сэнди, та одарила ее подобием ухмылки и вернулась к журналам. Меня поразило, насколько по-разному Жанно относилась к Сэнди и Анне.
– Ну, давайте покажу, что я нашла. Думаю, вам понравится.
Она кивнула на диванчик.
Когда мы сели, Жанно взяла стопку материалов с маленького медного столика справа и склонилась над распечаткой в две страницы. В короне волос резкой белой линией выделялся пробор.
– Здесь заголовки книг о Квебеке девятнадцатого века. Я уверена, что во многих из них вы найдете упоминания о семье Николе.
Она передала мне список, я взглянула на него, но сейчас меня волновала вовсе не Элизабет Николе.
– А вот книга об эпидемии оспы в 1885-м. Здесь вы можете найти что-нибудь о работе Элизабет. Даже если ничего не обнаружите, то хотя бы почувствуете дух того времени, чудовищность страданий Монреаля.
Том выглядел новым и был в отличном состоянии, будто никто еще его не читал. Я просмотрела несколько страниц ничего не видящими глазами. Что хотела сказать мне Сэнди?
– Но, мне кажется, вам особенно понравится это.
Жанно вручила мне нечто похожее на три старинные книги, потом откинулась на спинку дивана и с улыбкой, но пристально поглядела на меня.
Обложки серые, переплет и окантовка цвета темного бургундского. Я осторожно открыла корочку и перевернула несколько страниц. Книга пахла плесенью, будто долго пролежала на чердаке или в подвале. Это был не журнал, но дневник, написанный от руки крупными, четкими буквами. Я взглянула на первую дату: 1 января 1844 года. Нашла последнюю: 23 декабря 1846-го.
– Их написал Луи-Филипп Беланже, дядя Элизабет. Известно, что он тщательно вел дневники, и я наугад проверила отдел Редкой литературы. Скорее всего Макгилл владеет частью коллекции. Не знаю, где остальные дневники, если они вообще сохранились, но могу поспрашивать. Мне пришлось заложить душу, чтобы достать эти. – Она засмеялась. – Я взяла те, которые совпадают с рождением и ранним детством Элизабет.
– Глазам не могу поверить! – воскликнула я, моментально позабыв об Анне Гойетт. – Даже не знаю, что сказать.
– Скажите, что будете очень осторожно с ними обращаться.
– Я правда могу забрать их домой?
– Конечно. Я вам доверяю. Уверена, вы сознаете их ценность и будете очень аккуратны.
– Дейзи, я в восторге. Даже не надеялась на такое счастье.
Она отмахнулась от благодарностей, потом тихо сложила руки на коленях. Мы помолчали. Мне не терпелось уйти домой и погрузиться в чтение дневников. И тут я вспомнила о племяннице сестры Жюльены. И словах Сэнди.
– Дейзи, я хотела бы спросить кое-что об Анне Гойетт.
– Да?
Она еще улыбалась, но глаза насторожились.
– Как вы знаете, я работаю с сестрой Жюльеной, а она тетя Анны.
– Не знала, что они родственники.
– Вот. Сестра Жюльена позвонила мне и сказала, что Анна не появлялась дома со вчерашнего утра, и ее мать очень беспокоится.
Во время разговора я краем глаза следила, как Сэнди сортирует журналы и складывает их на полки. Сейчас в дальнем конце кабинета стало очень тихо. Жанно тоже это заметила.
– Сэнди, ты, наверное, очень устала. Можешь немного отдохнуть.
– Я совсем не...
– Я тебя очень прошу.
Сэнди встретилась со мной взглядом, когда выходила из кабинета. Выражение ее лица осталось для меня загадкой.
– Анна умная молодая женщина, – продолжила Жанно. – Немного легкомысленная, но интеллектуально развитая. Я уверена, с ней все в порядке.
Твердо.
– Тетя говорит, Анна никогда так не исчезала.
– Наверное, ей нужно какое-то время подумать. Насколько я знаю, у нее возникли разногласия с мамой. Скорее всего, Анна решила несколько дней побыть одна.
Сэнди намекнула, что Жанно защищает своих студентов. Вот в чем дело? Профессор что-то знает, но не хочет говорить?
– Наверное, я чересчур тревожная по натуре. Но на работе я вижу столько молодых женщин, с которыми не все в порядке.
Жанно опустила глаза. Несколько минут она сидела без движения. Потом с той же улыбкой:
– Анна Гойетт пытается избавиться от давления дома. Вот и все, что я могу сказать. Говорю вам, она жива и здорова.
Откуда такая уверенность? Может, спросить? Что за черт. Я решила посмотреть на ее реакцию.
– Дейзи, я знаю, это звучит странно, но, я слышала, Анна связалась с какой-то сатанистской сектой.
Улыбка испарилась.
– Даже и спрашивать не буду, откуда вы взяли подобную информацию. Она меня не удивляет. – Жанно покачала головой. – Растлители малолетних. Убийцы-психопаты. Развращенные мессии. Проповедники Судного дня. Сатанисты. Подозрительный сосед, скармливающий мышьяк ряженым.
– Но они существуют, – возразила я, подняв бровь.
– Правда? Или это просто городские легенды? Современные мемораты?
– Мемораты? – Интересно, какое отношение они имеют к Анне.
– Термин фольклористов. Люди пытаются объединить свои страхи с известными легендами. Так можно объяснить пугающие непонятные явления.
На лице у меня отразилось недоумение.
– В любой культуре есть истории, легенды, выражающие общие опасения. Боязнь привидений, посторонних, чужих. Потери детей. Когда случается что-то непонятное, мы обновляем старые сказки. Ведьма унесла Гензеля и Гретель. Мужчина на ярмарке украл заблудившегося ребенка. Так странное происшествие кажется более правдоподобным. И люди сочиняют истории о похищении НЛО, явлении Элвиса, отравлении на Хэллоуин. Несчастье всегда случается с другом друга, двоюродным братом, сыном шефа.
– Разве на Хэллоуин никто не отравлялся сладостями?
– Один социолог проверил газетные статьи с 1970 по 1980 год и обнаружил, что только две смерти можно списать на отравление леденцами, в обоих случаях внутри семьи. Очень мало других случаев получило документальные подтверждения. Но легенда появилась, потому что она выражала глубинные страхи: потерю ребенка, боязнь ночи, боязнь незнакомых людей.
Я не перебивала ее, ждала ниточку, ведущую к Анне.
– Вы слышали о "текстах преследования"? Антропологи их любят.
Я вернулась на выпускной школьный семинар по мифологии.
– Тексты преследования. Рассказы, в которых для решения сложных проблем находят козлов отпущения.
– Точно. Обычно козлами отпущения становятся аутсайдеры – расовые, этнические или религиозные группы, мешающие жить остальным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
9
– Извините, ради Бога, – тепло улыбнулась Дейзи. – Кажется, я постоянно заставляю вас ждать. Вы познакомились с Сэнди?
Она собрала волосы в тот же безупречный пучок.
– Да. Мы говорили о прелестях сортировки.
– Я часто прошу студентов разобрать журналы. Разложить, скопировать. Утомительно, конечно, но исследовательская работа состоит по большей части из нудных занятий. Мои помощники очень терпеливы.
Она улыбнулась Сэнди, та одарила ее подобием ухмылки и вернулась к журналам. Меня поразило, насколько по-разному Жанно относилась к Сэнди и Анне.
– Ну, давайте покажу, что я нашла. Думаю, вам понравится.
Она кивнула на диванчик.
Когда мы сели, Жанно взяла стопку материалов с маленького медного столика справа и склонилась над распечаткой в две страницы. В короне волос резкой белой линией выделялся пробор.
– Здесь заголовки книг о Квебеке девятнадцатого века. Я уверена, что во многих из них вы найдете упоминания о семье Николе.
Она передала мне список, я взглянула на него, но сейчас меня волновала вовсе не Элизабет Николе.
– А вот книга об эпидемии оспы в 1885-м. Здесь вы можете найти что-нибудь о работе Элизабет. Даже если ничего не обнаружите, то хотя бы почувствуете дух того времени, чудовищность страданий Монреаля.
Том выглядел новым и был в отличном состоянии, будто никто еще его не читал. Я просмотрела несколько страниц ничего не видящими глазами. Что хотела сказать мне Сэнди?
– Но, мне кажется, вам особенно понравится это.
Жанно вручила мне нечто похожее на три старинные книги, потом откинулась на спинку дивана и с улыбкой, но пристально поглядела на меня.
Обложки серые, переплет и окантовка цвета темного бургундского. Я осторожно открыла корочку и перевернула несколько страниц. Книга пахла плесенью, будто долго пролежала на чердаке или в подвале. Это был не журнал, но дневник, написанный от руки крупными, четкими буквами. Я взглянула на первую дату: 1 января 1844 года. Нашла последнюю: 23 декабря 1846-го.
– Их написал Луи-Филипп Беланже, дядя Элизабет. Известно, что он тщательно вел дневники, и я наугад проверила отдел Редкой литературы. Скорее всего Макгилл владеет частью коллекции. Не знаю, где остальные дневники, если они вообще сохранились, но могу поспрашивать. Мне пришлось заложить душу, чтобы достать эти. – Она засмеялась. – Я взяла те, которые совпадают с рождением и ранним детством Элизабет.
– Глазам не могу поверить! – воскликнула я, моментально позабыв об Анне Гойетт. – Даже не знаю, что сказать.
– Скажите, что будете очень осторожно с ними обращаться.
– Я правда могу забрать их домой?
– Конечно. Я вам доверяю. Уверена, вы сознаете их ценность и будете очень аккуратны.
– Дейзи, я в восторге. Даже не надеялась на такое счастье.
Она отмахнулась от благодарностей, потом тихо сложила руки на коленях. Мы помолчали. Мне не терпелось уйти домой и погрузиться в чтение дневников. И тут я вспомнила о племяннице сестры Жюльены. И словах Сэнди.
– Дейзи, я хотела бы спросить кое-что об Анне Гойетт.
– Да?
Она еще улыбалась, но глаза насторожились.
– Как вы знаете, я работаю с сестрой Жюльеной, а она тетя Анны.
– Не знала, что они родственники.
– Вот. Сестра Жюльена позвонила мне и сказала, что Анна не появлялась дома со вчерашнего утра, и ее мать очень беспокоится.
Во время разговора я краем глаза следила, как Сэнди сортирует журналы и складывает их на полки. Сейчас в дальнем конце кабинета стало очень тихо. Жанно тоже это заметила.
– Сэнди, ты, наверное, очень устала. Можешь немного отдохнуть.
– Я совсем не...
– Я тебя очень прошу.
Сэнди встретилась со мной взглядом, когда выходила из кабинета. Выражение ее лица осталось для меня загадкой.
– Анна умная молодая женщина, – продолжила Жанно. – Немного легкомысленная, но интеллектуально развитая. Я уверена, с ней все в порядке.
Твердо.
– Тетя говорит, Анна никогда так не исчезала.
– Наверное, ей нужно какое-то время подумать. Насколько я знаю, у нее возникли разногласия с мамой. Скорее всего, Анна решила несколько дней побыть одна.
Сэнди намекнула, что Жанно защищает своих студентов. Вот в чем дело? Профессор что-то знает, но не хочет говорить?
– Наверное, я чересчур тревожная по натуре. Но на работе я вижу столько молодых женщин, с которыми не все в порядке.
Жанно опустила глаза. Несколько минут она сидела без движения. Потом с той же улыбкой:
– Анна Гойетт пытается избавиться от давления дома. Вот и все, что я могу сказать. Говорю вам, она жива и здорова.
Откуда такая уверенность? Может, спросить? Что за черт. Я решила посмотреть на ее реакцию.
– Дейзи, я знаю, это звучит странно, но, я слышала, Анна связалась с какой-то сатанистской сектой.
Улыбка испарилась.
– Даже и спрашивать не буду, откуда вы взяли подобную информацию. Она меня не удивляет. – Жанно покачала головой. – Растлители малолетних. Убийцы-психопаты. Развращенные мессии. Проповедники Судного дня. Сатанисты. Подозрительный сосед, скармливающий мышьяк ряженым.
– Но они существуют, – возразила я, подняв бровь.
– Правда? Или это просто городские легенды? Современные мемораты?
– Мемораты? – Интересно, какое отношение они имеют к Анне.
– Термин фольклористов. Люди пытаются объединить свои страхи с известными легендами. Так можно объяснить пугающие непонятные явления.
На лице у меня отразилось недоумение.
– В любой культуре есть истории, легенды, выражающие общие опасения. Боязнь привидений, посторонних, чужих. Потери детей. Когда случается что-то непонятное, мы обновляем старые сказки. Ведьма унесла Гензеля и Гретель. Мужчина на ярмарке украл заблудившегося ребенка. Так странное происшествие кажется более правдоподобным. И люди сочиняют истории о похищении НЛО, явлении Элвиса, отравлении на Хэллоуин. Несчастье всегда случается с другом друга, двоюродным братом, сыном шефа.
– Разве на Хэллоуин никто не отравлялся сладостями?
– Один социолог проверил газетные статьи с 1970 по 1980 год и обнаружил, что только две смерти можно списать на отравление леденцами, в обоих случаях внутри семьи. Очень мало других случаев получило документальные подтверждения. Но легенда появилась, потому что она выражала глубинные страхи: потерю ребенка, боязнь ночи, боязнь незнакомых людей.
Я не перебивала ее, ждала ниточку, ведущую к Анне.
– Вы слышали о "текстах преследования"? Антропологи их любят.
Я вернулась на выпускной школьный семинар по мифологии.
– Тексты преследования. Рассказы, в которых для решения сложных проблем находят козлов отпущения.
– Точно. Обычно козлами отпущения становятся аутсайдеры – расовые, этнические или религиозные группы, мешающие жить остальным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92