Луна проложила мерцающий треугольник на поверхности воды. За разговором я следила, как бледный желтый свет колышется на волнистой тьме.
Дочка призналась, что хочет стать криминалистом, и поделилась сомнениями в достижении цели. Она восхищалась красотой Мертри и рассказывала, как кривлялись обезьяны. В какой-то момент я уже собиралась упомянуть о сегодняшней находке, но сдержалась. Не стоит омрачать ее впечатления от острова.
Я ушла спать в одиннадцать и долго лежала, прислушиваясь к скрипу канатов, пытаясь заснуть. Постепенно забылась, унесла с собой прошедший день и вплела его в события недели. Я плыла в лодке с Матиасом и Малахией и отчаянно старалась удержать их на борту. Смахивала крабов с тела, но копошащаяся масса наползала еще быстрее. Череп превратился в лицо Райана, потом приобрел обугленные черты Патриции Симоне. Сэм и Гарри кричали мне что-то, но я не могла разобрать слов, их лица выражали злобу. Когда меня разбудил телефонный звонок, я не сразу поняла, где и зачем нахожусь. Побрела на кухню.
– Доброе утро. – Напряженный, взволнованный голос Сэма.
– Который час?
– Почти семь.
– Где ты?
– В кабинете у шерифа. Твой план не сработает.
– Какой план?
Я упорно пыталась ухватить нить разговора.
– Твой парень в Боснии.
Я выглянула наружу из-за занавесок. У внутренней пристани на палубе своей лодки развалился седой старик. Когда я опускала штору, он запрокинул голову и отхлебнул из банки "Олд Милуоки".
– В Боснии?
– Джеффер. Полицейский антрополог. Он уехал в Боснию извлекать тела из массовых захоронений для ООН. Никто не знает, когда он вернется.
– Кому передали его дела?
– Не важно. Бакстер хочет, чтобы трупом с острова занялась ты.
– Кто такой Бакстер?
– Бакстер Колкер – следователь графства Бофорт. Он отдает дело тебе.
– Почему?
– Потому что я так хочу. Откровенно, ничего не скажешь.
– Когда?
– Чем быстрее, тем лучше. У Гарли на связи детектив и заместитель. Бакстер ждет нас здесь в девять. Команда транспортировщиков наготове. Когда уладим все на Мертри, он позвонит им, и нас встретят на причале острова Ледис, чтобы забрать тело в "Бо-Форт мемориал". Но Бакстер хочет, чтобы раскопками занималась именно ты. Просто скажи, какое понадобится оборудование, и мы все достанем.
– Колкер – судебный патологоанатом?
– Бакстер – избранный чиновник, у него нет медицинского образования. Управляет похоронным агентством. Но он чертовски обеспокоен и хочет, чтобы все сделали так, как надо.
Я задумалась на минутку.
– Шериф Бейкер не знает, кто может лежать в той могиле?
– Здесь столько проблем с наркотиками. Он собирается поговорить с ребятами из налоговой и местной администрации по контролю за применением законов о наркотиках. Еще с представителями общества защиты дикой природы. Гарли сказал, они в прошлом месяце обследовали воды реки Кусоу. По его мнению, на острове скорее всего поработала одна из группировок наркоторговцев, и я с ним согласен. Эти парни ценят жизнь не больше, чем использованный шприц. Ты же нам поможешь?
Я неохотно согласилась. Выдала ему перечень оборудования, Сэм обещал все достать. Мне надо быть к десяти.
Пару минут я думала, что делать с Кэти. Можно объяснить ситуацию и предоставить ей право выбора. Вообще-то причин не брать ее с собой на остров нет. Или просто сообщить, что произошло непредвиденное, и Сэму понадобилась моя помощь. Кэти осталась бы на день здесь или уехала на Хилтон-Хед чуть раньше, чем планировала. Второе решение, конечно, лучше, но я выбрала первое.
Я съела тарелку "Рейзин брэн", помыла посуду. На месте не сиделось, поэтому я надела футболку с шортами и вышла наружу – проверить швартовы и бак с водой. Потом переставила кресла на мостике. Вернулась, заправила постель и расстелила полотенца в головах. Разложила подушки на диване в салоне и подобрала мусор с ковра. Завела часы и посмотрела на время. Только семь пятнадцать. Кэти еще долго не проснется. Надев кроссовки, я тихонько выскользнула на улицу.
Поехала по Двадцать первой восточной дороге через Святую Елену к острову Харбор, потом к Хантингу и повернула к государственному парку. Узкая асфальтобетонная рана в спокойной и темной, как у подземного озера, воде. Где-то внизу из тумана поднимались пальмы и дубы. То тут, то там луч света проникал сквозь завесу, превращая воду в медовое золото.
Я припарковалась около маяка и пошла по дощатой дорожке на пляж. Прилив закончился, и песок блестел как зеркало. Я наблюдала, как песчанка прыгает меж лужами, ее длинные тоненькие ножки исчезали в перевернутом отражении. Утро выдалось прохладное, пока я прогуливалась, руки и ноги успели покрыться гусиной кожей.
Я побежала на восток вдоль Атлантического океана, ноги едва утопали в плотном песке. Ветер совсем не дул. Я миновала пеликанов, подпрыгивавших на легких волнах. На холмах неподвижно возвышались осока и морской овес.
Бег не мешал мне рассматривать океан. Сплавной лес, сморщенный и гладкий, покрытый морскими уточками. Спутанные водоросли. Блестящая коричневая раковина краба. Кефаль, чьи глаза и внутренности пошли на завтрак крабам и чайкам.
Я бежала, пока не начали гореть легкие. Потом еще чуть-чуть. Вернувшись на дощатую дорожку, едва поднялась на дрожащих ногах по лестнице. Но внутренне словно заново родилась. Может, дело в мертвой рыбе или в крабе? Может, просто поднялся уровень эндорфина? Но я больше не боялась предстоящего дня. Смерть приходит каждую минуту, каждый день повсюду на планете. Она часть жизненного цикла, и остров Мертри – не исключение. Я извлеку тело и доставлю туда, куда нужно. Это моя работа.
Когда я проскользнула обратно на лодку, Кэти еще спала. Я сварила кофе, потом пошла в душ, надеясь, что звук льющейся воды ее не потревожит. Одевшись, поджарила две английские булочки, намазала их маслом с ежевичным повидлом и отнесла в салон. Друзья говорят, что физическая усталость притупляет голод. Но не у меня. Мне после упражнений хочется съесть больше своего веса.
Я включила телевизор, пощелкала каналы, выбрала одного из дюжин евангелистов, читающих воскресную утреннюю проповедь. Я слушала, как преподобный Эжен Хайтуотер описывал "бесконечные преимущества для верующих", когда Кэти вошла, спотыкаясь, и упала на диван. Ее лицо опухло и сморщилось ото сна, волосы напоминали один из клубков водорослей, попадавшихся мне на пляже. На ней была полосатая футболка до колен.
– Доброе утро. Ты сегодня отлично выглядишь.
Ответа не последовало.
– Кофе?
Она кивнула с закрытыми глазами.
Я пошла на кухню, наполнила чашку и принесла ей. Кэти перешла в полусидячее состояние, осторожно подняла веки и потянулась за кофе.
– Я читала до двух ночи.
Кэти глотнула кофе, потом, не выпуская чашки из рук, села и скрестила ноги по-турецки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Дочка призналась, что хочет стать криминалистом, и поделилась сомнениями в достижении цели. Она восхищалась красотой Мертри и рассказывала, как кривлялись обезьяны. В какой-то момент я уже собиралась упомянуть о сегодняшней находке, но сдержалась. Не стоит омрачать ее впечатления от острова.
Я ушла спать в одиннадцать и долго лежала, прислушиваясь к скрипу канатов, пытаясь заснуть. Постепенно забылась, унесла с собой прошедший день и вплела его в события недели. Я плыла в лодке с Матиасом и Малахией и отчаянно старалась удержать их на борту. Смахивала крабов с тела, но копошащаяся масса наползала еще быстрее. Череп превратился в лицо Райана, потом приобрел обугленные черты Патриции Симоне. Сэм и Гарри кричали мне что-то, но я не могла разобрать слов, их лица выражали злобу. Когда меня разбудил телефонный звонок, я не сразу поняла, где и зачем нахожусь. Побрела на кухню.
– Доброе утро. – Напряженный, взволнованный голос Сэма.
– Который час?
– Почти семь.
– Где ты?
– В кабинете у шерифа. Твой план не сработает.
– Какой план?
Я упорно пыталась ухватить нить разговора.
– Твой парень в Боснии.
Я выглянула наружу из-за занавесок. У внутренней пристани на палубе своей лодки развалился седой старик. Когда я опускала штору, он запрокинул голову и отхлебнул из банки "Олд Милуоки".
– В Боснии?
– Джеффер. Полицейский антрополог. Он уехал в Боснию извлекать тела из массовых захоронений для ООН. Никто не знает, когда он вернется.
– Кому передали его дела?
– Не важно. Бакстер хочет, чтобы трупом с острова занялась ты.
– Кто такой Бакстер?
– Бакстер Колкер – следователь графства Бофорт. Он отдает дело тебе.
– Почему?
– Потому что я так хочу. Откровенно, ничего не скажешь.
– Когда?
– Чем быстрее, тем лучше. У Гарли на связи детектив и заместитель. Бакстер ждет нас здесь в девять. Команда транспортировщиков наготове. Когда уладим все на Мертри, он позвонит им, и нас встретят на причале острова Ледис, чтобы забрать тело в "Бо-Форт мемориал". Но Бакстер хочет, чтобы раскопками занималась именно ты. Просто скажи, какое понадобится оборудование, и мы все достанем.
– Колкер – судебный патологоанатом?
– Бакстер – избранный чиновник, у него нет медицинского образования. Управляет похоронным агентством. Но он чертовски обеспокоен и хочет, чтобы все сделали так, как надо.
Я задумалась на минутку.
– Шериф Бейкер не знает, кто может лежать в той могиле?
– Здесь столько проблем с наркотиками. Он собирается поговорить с ребятами из налоговой и местной администрации по контролю за применением законов о наркотиках. Еще с представителями общества защиты дикой природы. Гарли сказал, они в прошлом месяце обследовали воды реки Кусоу. По его мнению, на острове скорее всего поработала одна из группировок наркоторговцев, и я с ним согласен. Эти парни ценят жизнь не больше, чем использованный шприц. Ты же нам поможешь?
Я неохотно согласилась. Выдала ему перечень оборудования, Сэм обещал все достать. Мне надо быть к десяти.
Пару минут я думала, что делать с Кэти. Можно объяснить ситуацию и предоставить ей право выбора. Вообще-то причин не брать ее с собой на остров нет. Или просто сообщить, что произошло непредвиденное, и Сэму понадобилась моя помощь. Кэти осталась бы на день здесь или уехала на Хилтон-Хед чуть раньше, чем планировала. Второе решение, конечно, лучше, но я выбрала первое.
Я съела тарелку "Рейзин брэн", помыла посуду. На месте не сиделось, поэтому я надела футболку с шортами и вышла наружу – проверить швартовы и бак с водой. Потом переставила кресла на мостике. Вернулась, заправила постель и расстелила полотенца в головах. Разложила подушки на диване в салоне и подобрала мусор с ковра. Завела часы и посмотрела на время. Только семь пятнадцать. Кэти еще долго не проснется. Надев кроссовки, я тихонько выскользнула на улицу.
Поехала по Двадцать первой восточной дороге через Святую Елену к острову Харбор, потом к Хантингу и повернула к государственному парку. Узкая асфальтобетонная рана в спокойной и темной, как у подземного озера, воде. Где-то внизу из тумана поднимались пальмы и дубы. То тут, то там луч света проникал сквозь завесу, превращая воду в медовое золото.
Я припарковалась около маяка и пошла по дощатой дорожке на пляж. Прилив закончился, и песок блестел как зеркало. Я наблюдала, как песчанка прыгает меж лужами, ее длинные тоненькие ножки исчезали в перевернутом отражении. Утро выдалось прохладное, пока я прогуливалась, руки и ноги успели покрыться гусиной кожей.
Я побежала на восток вдоль Атлантического океана, ноги едва утопали в плотном песке. Ветер совсем не дул. Я миновала пеликанов, подпрыгивавших на легких волнах. На холмах неподвижно возвышались осока и морской овес.
Бег не мешал мне рассматривать океан. Сплавной лес, сморщенный и гладкий, покрытый морскими уточками. Спутанные водоросли. Блестящая коричневая раковина краба. Кефаль, чьи глаза и внутренности пошли на завтрак крабам и чайкам.
Я бежала, пока не начали гореть легкие. Потом еще чуть-чуть. Вернувшись на дощатую дорожку, едва поднялась на дрожащих ногах по лестнице. Но внутренне словно заново родилась. Может, дело в мертвой рыбе или в крабе? Может, просто поднялся уровень эндорфина? Но я больше не боялась предстоящего дня. Смерть приходит каждую минуту, каждый день повсюду на планете. Она часть жизненного цикла, и остров Мертри – не исключение. Я извлеку тело и доставлю туда, куда нужно. Это моя работа.
Когда я проскользнула обратно на лодку, Кэти еще спала. Я сварила кофе, потом пошла в душ, надеясь, что звук льющейся воды ее не потревожит. Одевшись, поджарила две английские булочки, намазала их маслом с ежевичным повидлом и отнесла в салон. Друзья говорят, что физическая усталость притупляет голод. Но не у меня. Мне после упражнений хочется съесть больше своего веса.
Я включила телевизор, пощелкала каналы, выбрала одного из дюжин евангелистов, читающих воскресную утреннюю проповедь. Я слушала, как преподобный Эжен Хайтуотер описывал "бесконечные преимущества для верующих", когда Кэти вошла, спотыкаясь, и упала на диван. Ее лицо опухло и сморщилось ото сна, волосы напоминали один из клубков водорослей, попадавшихся мне на пляже. На ней была полосатая футболка до колен.
– Доброе утро. Ты сегодня отлично выглядишь.
Ответа не последовало.
– Кофе?
Она кивнула с закрытыми глазами.
Я пошла на кухню, наполнила чашку и принесла ей. Кэти перешла в полусидячее состояние, осторожно подняла веки и потянулась за кофе.
– Я читала до двух ночи.
Кэти глотнула кофе, потом, не выпуская чашки из рук, села и скрестила ноги по-турецки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92