Мимо пролетали машины. Я уже не чувствовала лица, шейные позвонки грозили треснуть. Я дышала ртом, на шарфе замерзала слюна.
"Успокойся! Думай!"
Я перебрала все возможности. Пьяный? Под кайфом? Нерешительный? Может, смакует какую-то больную фантазию, которая побудит его к действию? Сердце билось так громко, что я боялась, как бы оно не спровоцировало его.
Потом я услышала шаги. Он, наверное, тоже, потому что покрепче затянул мой шарф и закрыл мне лицо рукой в перчатке.
"Кричи! Делай что-нибудь!"
Я его не видела, и это сводило меня с ума.
– Слезь с меня, ты, грязная скотина! – заорала я сквозь шарф. Но голос, приглушенный толстым слоем шерсти, доносился будто за миллион километров отсюда.
Я сжала ключи мертвой хваткой, скользкие руки в варежках приготовились направить металл прямо в глаза, как только бандит расслабится. Внезапно шарф затянулся туже, мужчина двинулся. Снова встал на колени, переместил вес мне на спину. Сумочка надавила мне на грудь, и я снова начала задыхаться.
Бандит поднял мою голову за шарф, потом толкнул ее вниз. Я ударилась ухом об лед и гравий, перед глазами взорвалось облако искр. Он бил снова и снова, искры сливались в единое целое. Я чувствовала кровь на лице, во рту. Кажется, что-то щелкнуло у моей шеи. Сердце билось о ребра.
Слезь с меня, психованный ублюдок!
У меня кружилась голова, в мыслях появился отчет о вскрытии. Моем вскрытии. «Под ногтями ничего. Ран самозащиты нет».
"Не сдавайся!"
Я извернулась и попыталась закричать, но голос мой снова еле пробился сквозь шарф.
Внезапно удары прекратились, бандит пригнулся ниже. Заговорил, но у меня так звенело в ушах, что в сознание пробилось только несколько искаженных звуков.
Потом он оперся руками о мою спину и слез. Ботинки заскрипели по гравию – он ушел.
Я в полуобморочном состоянии вытащила руки из карманов, на четвереньках перевернулась и села. Накатывала тошнота, я встала на колени и опустила голову. Нос потек, изо рта сочилась то ли кровь, то ли слюна. Трясущимися руками я вытерла лицо шарфом, еще чуть-чуть, и я заплачу.
Ветер стучал в разбитые окна брошенного театра. Как он называется? Йелл? Йорк? Это казалось особенно важным. Я знала раньше, почему же не могу вспомнить сейчас? Я запуталась и начала непроизвольно дрожать – от холода, от страха и, наверное, от облегчения.
Когда тошнота прошла, я встала, прокралась вдоль здания и заглянула за угол. Никого.
На негнущихся ногах я побрела домой, оглядываясь на каждом шагу. Немногочисленные прохожие при виде меня отворачивались и шарахались в сторону. Просто еще одна пьянчужка.
Через десять минут я сидела на краешке кровати и искала у себя повреждения. Зрачки ровные, двигаются согласованно. Ничего не онемело. Тошнота не возвращалась.
Шарф мне и помешал, и одновременно помог. Бандит удобно использовал его в качестве поводка, но шерсть смягчила удары. На правой части головы я обнаружила несколько ссадин и синяков, но сотрясения, кажется, не было.
Неплохо для жертвы хулиганского нападения, подумала я, залезая под одеяло. Но хулиганское ли оно? У меня ничего не украли. Почему он сбежал? Психанул и передумал? Может, просто пьяный? Или понял, что я не та, за которую он меня принял? При минусовой температуре изнасилования случаются редко. Каков мотив?
Я пыталась заснуть, но мешал адреналин. Или посттравматический синдром? Руки до сих пор тряслись, я подпрыгивала при каждом звуке.
Позвонить в полицию? Зачем? Я не так сильно пострадала, ничего не пропало. Я даже не видела нападавшего. Сказать Райану? Ни за что на свете, после моего дерзкого ухода. Гарри? Еще не хватало.
О Боже! А если Гарри пойдет домой одна? Вдруг он все еще там?
Я перевернулась на бок и посмотрела на часы. Два тридцать семь. Где, черт возьми, Гарри?
Я дотронулась до разбитой губы. Заметит? Возможно. У Гарри чутье, как у дикой кошки. Она ничего не пропускает. Я начала придумывать объяснения. Всегда хорошо идут рассказы о дверях или о падении на льду лицом вниз, когда руки в карманах.
Глаза медленно закрывались, потом внезапно распахнулись: я почувствовала колено на спине и услышала хриплое дыхание.
Снова посмотрела на время. Три пятнадцать. Неужели "Херли" закрывается так поздно? Пошла ли Гарри домой с Райаном?
– Где ты, Гарри? – спросила я у горящих зеленых цифр.
Так я и лежала, ждала ее прихода, не желая оставаться в одиночестве.
12
После безумной ночи я проснулась в ярком солнечном свете и полнейшей тишине. Мозговые клетки провели собрание, чтобы сопоставить события предыдущих дней. Пропавшие студентки. Хулиганы. Святые. Убитые младенцы и бабушки. Гарри. Райан. Гарри и Райан. Совещание закончилось под утро, мало что прояснив.
Я перевернулась на спину, взрыв боли в шее напомнил о вчерашнем приключении. Я изогнула и вытянула шею, потом поочередно руки и ноги. Неплохо. Утром нападение казалось алогичным и нереальным. Но память о страхе была очень даже настоящей.
Я полежала спокойно, обследуя лицо и прислушиваясь, нет ли дома сестры. Гематомы на лице. Никаких признаков сестры.
В семь сорок вскочила с кровати, надела старый, потрепанный халат и тапочки. Дверь в комнату для гостей открыта, постель заправлена. Приходила ли Гарри домой?
Я обнаружила записку на холодильнике, объясняющую отсутствие двух пакетиков йогурта. Гарри обещала вернуться в семь. Ладно. Она приходила, но спала ли здесь?
– Какая разница? – пробурчала я, доставая кофе в зернах.
Тут зазвонил телефон.
Я захлопнула банку и потопала в гостиную к телефону.
– Да.
– Привет, мам. Неудачная ночь?
– Извини, сладкая. Что случилось?
– Ты будешь в Шарлотте через неделю?
– Приеду в понедельник и останусь до начала апреля, тогда мне нужно будет на собрание по физической антропологии в Окленд. А что?
– Ну, я хотела приехать домой на несколько дней. С пляжным туром ничего не выходит.
– Здорово. То есть здорово, что мы побудем вместе. Жалко, твоя поездка сорвалась.
Я не стала спрашивать почему.
– Остановишься у меня или у папы?
– Ну...
– Ладно, ладно. На занятиях все в порядке?
– Да. Мне нравится психопатология. Профессор классный. И криминология тоже. Мы никогда ничего не сдаем вовремя.
– Гм. Как Обри?
– Кто?
– Понятно. Как прыщ?
– Исчез.
– Почему ты встала в субботу так рано?
– Надо написать доклад по криминологии. Я хотела сделать что-нибудь по профилю, может, вставлю психопатологию.
– Кажется, вы никогда ничего не сдаете вовремя.
– Его надо было сдать две недели назад.
– О!
– Ты не поможешь мне с проектом по антропологии?
– Конечно.
– Ничего сверхсложного. Я должна успеть за один день.
Послышался гудок.
– У меня еще один звонок, Кэти. Я подумаю над проектом. Позвони, когда приедешь в Шарлотт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
"Успокойся! Думай!"
Я перебрала все возможности. Пьяный? Под кайфом? Нерешительный? Может, смакует какую-то больную фантазию, которая побудит его к действию? Сердце билось так громко, что я боялась, как бы оно не спровоцировало его.
Потом я услышала шаги. Он, наверное, тоже, потому что покрепче затянул мой шарф и закрыл мне лицо рукой в перчатке.
"Кричи! Делай что-нибудь!"
Я его не видела, и это сводило меня с ума.
– Слезь с меня, ты, грязная скотина! – заорала я сквозь шарф. Но голос, приглушенный толстым слоем шерсти, доносился будто за миллион километров отсюда.
Я сжала ключи мертвой хваткой, скользкие руки в варежках приготовились направить металл прямо в глаза, как только бандит расслабится. Внезапно шарф затянулся туже, мужчина двинулся. Снова встал на колени, переместил вес мне на спину. Сумочка надавила мне на грудь, и я снова начала задыхаться.
Бандит поднял мою голову за шарф, потом толкнул ее вниз. Я ударилась ухом об лед и гравий, перед глазами взорвалось облако искр. Он бил снова и снова, искры сливались в единое целое. Я чувствовала кровь на лице, во рту. Кажется, что-то щелкнуло у моей шеи. Сердце билось о ребра.
Слезь с меня, психованный ублюдок!
У меня кружилась голова, в мыслях появился отчет о вскрытии. Моем вскрытии. «Под ногтями ничего. Ран самозащиты нет».
"Не сдавайся!"
Я извернулась и попыталась закричать, но голос мой снова еле пробился сквозь шарф.
Внезапно удары прекратились, бандит пригнулся ниже. Заговорил, но у меня так звенело в ушах, что в сознание пробилось только несколько искаженных звуков.
Потом он оперся руками о мою спину и слез. Ботинки заскрипели по гравию – он ушел.
Я в полуобморочном состоянии вытащила руки из карманов, на четвереньках перевернулась и села. Накатывала тошнота, я встала на колени и опустила голову. Нос потек, изо рта сочилась то ли кровь, то ли слюна. Трясущимися руками я вытерла лицо шарфом, еще чуть-чуть, и я заплачу.
Ветер стучал в разбитые окна брошенного театра. Как он называется? Йелл? Йорк? Это казалось особенно важным. Я знала раньше, почему же не могу вспомнить сейчас? Я запуталась и начала непроизвольно дрожать – от холода, от страха и, наверное, от облегчения.
Когда тошнота прошла, я встала, прокралась вдоль здания и заглянула за угол. Никого.
На негнущихся ногах я побрела домой, оглядываясь на каждом шагу. Немногочисленные прохожие при виде меня отворачивались и шарахались в сторону. Просто еще одна пьянчужка.
Через десять минут я сидела на краешке кровати и искала у себя повреждения. Зрачки ровные, двигаются согласованно. Ничего не онемело. Тошнота не возвращалась.
Шарф мне и помешал, и одновременно помог. Бандит удобно использовал его в качестве поводка, но шерсть смягчила удары. На правой части головы я обнаружила несколько ссадин и синяков, но сотрясения, кажется, не было.
Неплохо для жертвы хулиганского нападения, подумала я, залезая под одеяло. Но хулиганское ли оно? У меня ничего не украли. Почему он сбежал? Психанул и передумал? Может, просто пьяный? Или понял, что я не та, за которую он меня принял? При минусовой температуре изнасилования случаются редко. Каков мотив?
Я пыталась заснуть, но мешал адреналин. Или посттравматический синдром? Руки до сих пор тряслись, я подпрыгивала при каждом звуке.
Позвонить в полицию? Зачем? Я не так сильно пострадала, ничего не пропало. Я даже не видела нападавшего. Сказать Райану? Ни за что на свете, после моего дерзкого ухода. Гарри? Еще не хватало.
О Боже! А если Гарри пойдет домой одна? Вдруг он все еще там?
Я перевернулась на бок и посмотрела на часы. Два тридцать семь. Где, черт возьми, Гарри?
Я дотронулась до разбитой губы. Заметит? Возможно. У Гарри чутье, как у дикой кошки. Она ничего не пропускает. Я начала придумывать объяснения. Всегда хорошо идут рассказы о дверях или о падении на льду лицом вниз, когда руки в карманах.
Глаза медленно закрывались, потом внезапно распахнулись: я почувствовала колено на спине и услышала хриплое дыхание.
Снова посмотрела на время. Три пятнадцать. Неужели "Херли" закрывается так поздно? Пошла ли Гарри домой с Райаном?
– Где ты, Гарри? – спросила я у горящих зеленых цифр.
Так я и лежала, ждала ее прихода, не желая оставаться в одиночестве.
12
После безумной ночи я проснулась в ярком солнечном свете и полнейшей тишине. Мозговые клетки провели собрание, чтобы сопоставить события предыдущих дней. Пропавшие студентки. Хулиганы. Святые. Убитые младенцы и бабушки. Гарри. Райан. Гарри и Райан. Совещание закончилось под утро, мало что прояснив.
Я перевернулась на спину, взрыв боли в шее напомнил о вчерашнем приключении. Я изогнула и вытянула шею, потом поочередно руки и ноги. Неплохо. Утром нападение казалось алогичным и нереальным. Но память о страхе была очень даже настоящей.
Я полежала спокойно, обследуя лицо и прислушиваясь, нет ли дома сестры. Гематомы на лице. Никаких признаков сестры.
В семь сорок вскочила с кровати, надела старый, потрепанный халат и тапочки. Дверь в комнату для гостей открыта, постель заправлена. Приходила ли Гарри домой?
Я обнаружила записку на холодильнике, объясняющую отсутствие двух пакетиков йогурта. Гарри обещала вернуться в семь. Ладно. Она приходила, но спала ли здесь?
– Какая разница? – пробурчала я, доставая кофе в зернах.
Тут зазвонил телефон.
Я захлопнула банку и потопала в гостиную к телефону.
– Да.
– Привет, мам. Неудачная ночь?
– Извини, сладкая. Что случилось?
– Ты будешь в Шарлотте через неделю?
– Приеду в понедельник и останусь до начала апреля, тогда мне нужно будет на собрание по физической антропологии в Окленд. А что?
– Ну, я хотела приехать домой на несколько дней. С пляжным туром ничего не выходит.
– Здорово. То есть здорово, что мы побудем вместе. Жалко, твоя поездка сорвалась.
Я не стала спрашивать почему.
– Остановишься у меня или у папы?
– Ну...
– Ладно, ладно. На занятиях все в порядке?
– Да. Мне нравится психопатология. Профессор классный. И криминология тоже. Мы никогда ничего не сдаем вовремя.
– Гм. Как Обри?
– Кто?
– Понятно. Как прыщ?
– Исчез.
– Почему ты встала в субботу так рано?
– Надо написать доклад по криминологии. Я хотела сделать что-нибудь по профилю, может, вставлю психопатологию.
– Кажется, вы никогда ничего не сдаете вовремя.
– Его надо было сдать две недели назад.
– О!
– Ты не поможешь мне с проектом по антропологии?
– Конечно.
– Ничего сверхсложного. Я должна успеть за один день.
Послышался гудок.
– У меня еще один звонок, Кэти. Я подумаю над проектом. Позвони, когда приедешь в Шарлотт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92