Самостоятельные действия становятся невозможными.
Я подумала о Доме и его группе на Святой Елене.
– Я понимаю, как секта добивается контроля, если последователь живет под крышей лидера двадцать четыре часа в сутки, но если члены группы работают во внешнем мире?
– Легко. Им дают указание молиться или медитировать в любую свободную минуту. Во время обеда. Перерыва на кофе. Разум занят наставлениями культа. И вот они уже посвящают все время организации.
– Но где приманка? Что заставляет человека отвергнуть прошлое и присоединиться к секте?
Я не могла это осмыслить. Неужели Катрин и остальные всего лишь автоматы, чье каждое движение контролирует группа?
– Существует система поощрений и наказаний. Если член группы ведет себя, говорит и думает правильно, он или она удостаиваются любви лидера и его приближенных. И конечно, его или ее ожидает спасение. Прозрение. Путешествие в другой мир. Все, что обещает идеология.
– Что именно?
– Сама подумай. Не все культы имеют религиозные начала. Подобное мнение возникло, потому что в шестидесятые – семидесятые годы многие секты регистрировались как церкви, чтобы не платить налоги. Культы появляются в разных формах и размерах, обещают разные блага. Здоровье. Свержение правительства. Путешествие в открытый космос. Бессмертие.
– Я все-таки не могу понять, как здравомыслящий человек может попасться на такую чушь.
– Ты не права, – покачал он головой. – Туда попадают не только маргиналы. По некоторым подсчетам, примерно две трети членов происходят из нормальных семей и до вступления в группу демонстрируют приемлемое поведение.
Я посмотрела на крошечный коврик навахо под ногами. Снова зазвенел тревожный звоночек. Что такое? Почему я никак не могу его уловить?
– Ты в своем исследовании выяснил, почему люди ищут подобные культы?
– А они и не ищут. Секты сами их находят. И, как я уже сказал, лидеры умеют быть невероятно милыми и убедительными.
Дом Оуэнс подходил под описание. Кто он? Идеолог, навязывающий свои прихоти уступчивым последователям? Или просто проповедник здорового образа жизни, выращивающий настоящие масляные бобы?
И снова мне вспомнилась Дейзи Жанно. Права ли она? Может, действительно люди слишком боятся поклонников сатаны и проповедников Судного дня?
– Сколько культов существует в Штатах? – спросила я.
– Если опираться на твое определение, – он ухмыльнулся и развел руками, – где-то от трех до пяти тысяч.
– Ты шутишь.
– Одна моя коллега подсчитала, что за последние два десятка лет более двадцати миллионов человек имели какое-то отношение к культам. Она уверена, что в любое время наберется от двух до пяти миллионов членов таких групп.
– И ты с ней согласен? – поразилась я.
– Трудно сказать. Некоторые секты раздувают свою численность, записывая в члены каждого, кто когда-либо посещал их собрания или наводил справки. Другие поддерживают секретность и стараются как можно меньше высовываться. Полиция обнаруживает некоторых из них только косвенно: если появляется проблема или если член группы уходит и подает жалобу. Маленькие секты найти особенно трудно.
– Ты когда-нибудь слышал о Доме Оуэнсе?
Он покачал головой.
– Как называется его группа?
– Никак.
В другом конце коридора ожил принтер.
– Отслеживает ли полиция какие-нибудь организации в Каролине?
– Это не моя область, Темпе. Я социолог. Могу рассказать, как группы действуют, но кто сейчас на плаву? Могу поискать, если тебе нужно.
– Я просто не понимаю, Ред. Почему люди такие легковерные?
– Приятно думать, что ты принадлежишь к элите. К избранным. Многие культы учат последователей, что только они посвящены в тайну, а остальные выпали за борт, не имеют значения. Очень действенный метод.
– Ред, а секты опасны?
– Большинство – нет. Но есть исключения. "Джонстаун", "Вако", "Небесные Врата" и "Орден Храма Солнца". Их члены явно не процветали. Помнишь секту "Раджниш"? Они попытались отравить воду в каком-то городке Орегона и угрожали чиновникам графства. А "Синанон"? Сии добропорядочные граждане подложили бомбу в почтовый ящик юриста, который вел против них судебное дело. Парень еле выжил.
Я смутно припомнила тот случай.
– А маленькие группы? С меньшим количеством последователей?
– Почти все безвредные, но есть организованные и потенциально опасные. Я знаю только одну-две, которые перешли черту в последние годы. Они имеют к тебе какое-то отношение?
– Да. Нет. Не знаю.
Я отдирала заусеницу на большом пальце. Он замешкался.
– Дело в Кэти?
– Что?
– Кэти связалась с...
– О нет, ничего подобного. Правда. Дело во мне. Я наткнулась на одну коммуну в Бофорте, и она заставила меня призадуматься.
Из-под ногтя потекла кровь.
– Дом Оуэнс.
Я кивнула.
– Мы не всегда видим то, что есть на самом деле.
– Да.
– Могу поспрашивать, если хочешь.
– Спасибо.
– Бинт не нужен?
Я опустила руки и встала.
– Нет, спасибо. Не буду тебя задерживать. Ты мне очень помог.
– Будут еще вопросы, ты знаешь, где меня найти.
* * *
В кабинете я сидела и наблюдала, как удлиняются тени, разум все еще терзало ощущение несформировавшейся мысли. В здании царила вечерняя тишина.
Может, дело в Дейзи Жанно? Я забыла спросить Реда, знает ли он ее. Это?
Нет.
Что так настойчиво взывает ко мне из лабиринта нервных сплетений? Почему я не могу вытащить это на поверхность? Какую связь видит мое подсознание?
Взгляд упал на скромную коллекцию детективных романов, которыми я обменивалась с коллегами. Как называют такое состояние авторы? "Если бы я знал". Вот в чем дело? Из-за того, что я не могу прочитать подсознательное сообщение, приближается трагедия?
Какая трагедия? Еще одна смерть в Квебеке? Новые убийства в Бофорте? Что-то с Катрин? Новое нападение на меня, но с более серьезными последствиями? Где-то надрывался телефон, потом резко замолчал, вмешалась служба сообщений. Тишина. Я снова набрала номер Пита. Нет ответа. Наверное, снова в командировке. Какая разница. Птенчик не у него.
Я встала и принялась складывать бумаги, перебирать распечатки, расставлять на полке книги. Я знала, что бегу от самой себя, но не могла остановиться. Только бы не идти домой. Десять минут бесполезных движений. "Не думай".
– О Боже, Птенчик!
Я кинула копию "Экологии бабуинов" на стол и упала в кресло.
– Почему ты оказался именно там? Мне так жаль. Боже, как мне жаль, Птенчик!
Я уронила голову на бумаги и разрыдалась.
23
Четверг прошел обманчиво спокойно.
Утром меня ожидали два сюрприза. Звонки в страховую компанию оказались успешными. Оба ремонтных мастера, которых я вызывала, были свободны и готовы начать работу немедленно.
Днем я проводила занятия, просматривала компьютерную томографию к конференции по физической антропологии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Я подумала о Доме и его группе на Святой Елене.
– Я понимаю, как секта добивается контроля, если последователь живет под крышей лидера двадцать четыре часа в сутки, но если члены группы работают во внешнем мире?
– Легко. Им дают указание молиться или медитировать в любую свободную минуту. Во время обеда. Перерыва на кофе. Разум занят наставлениями культа. И вот они уже посвящают все время организации.
– Но где приманка? Что заставляет человека отвергнуть прошлое и присоединиться к секте?
Я не могла это осмыслить. Неужели Катрин и остальные всего лишь автоматы, чье каждое движение контролирует группа?
– Существует система поощрений и наказаний. Если член группы ведет себя, говорит и думает правильно, он или она удостаиваются любви лидера и его приближенных. И конечно, его или ее ожидает спасение. Прозрение. Путешествие в другой мир. Все, что обещает идеология.
– Что именно?
– Сама подумай. Не все культы имеют религиозные начала. Подобное мнение возникло, потому что в шестидесятые – семидесятые годы многие секты регистрировались как церкви, чтобы не платить налоги. Культы появляются в разных формах и размерах, обещают разные блага. Здоровье. Свержение правительства. Путешествие в открытый космос. Бессмертие.
– Я все-таки не могу понять, как здравомыслящий человек может попасться на такую чушь.
– Ты не права, – покачал он головой. – Туда попадают не только маргиналы. По некоторым подсчетам, примерно две трети членов происходят из нормальных семей и до вступления в группу демонстрируют приемлемое поведение.
Я посмотрела на крошечный коврик навахо под ногами. Снова зазвенел тревожный звоночек. Что такое? Почему я никак не могу его уловить?
– Ты в своем исследовании выяснил, почему люди ищут подобные культы?
– А они и не ищут. Секты сами их находят. И, как я уже сказал, лидеры умеют быть невероятно милыми и убедительными.
Дом Оуэнс подходил под описание. Кто он? Идеолог, навязывающий свои прихоти уступчивым последователям? Или просто проповедник здорового образа жизни, выращивающий настоящие масляные бобы?
И снова мне вспомнилась Дейзи Жанно. Права ли она? Может, действительно люди слишком боятся поклонников сатаны и проповедников Судного дня?
– Сколько культов существует в Штатах? – спросила я.
– Если опираться на твое определение, – он ухмыльнулся и развел руками, – где-то от трех до пяти тысяч.
– Ты шутишь.
– Одна моя коллега подсчитала, что за последние два десятка лет более двадцати миллионов человек имели какое-то отношение к культам. Она уверена, что в любое время наберется от двух до пяти миллионов членов таких групп.
– И ты с ней согласен? – поразилась я.
– Трудно сказать. Некоторые секты раздувают свою численность, записывая в члены каждого, кто когда-либо посещал их собрания или наводил справки. Другие поддерживают секретность и стараются как можно меньше высовываться. Полиция обнаруживает некоторых из них только косвенно: если появляется проблема или если член группы уходит и подает жалобу. Маленькие секты найти особенно трудно.
– Ты когда-нибудь слышал о Доме Оуэнсе?
Он покачал головой.
– Как называется его группа?
– Никак.
В другом конце коридора ожил принтер.
– Отслеживает ли полиция какие-нибудь организации в Каролине?
– Это не моя область, Темпе. Я социолог. Могу рассказать, как группы действуют, но кто сейчас на плаву? Могу поискать, если тебе нужно.
– Я просто не понимаю, Ред. Почему люди такие легковерные?
– Приятно думать, что ты принадлежишь к элите. К избранным. Многие культы учат последователей, что только они посвящены в тайну, а остальные выпали за борт, не имеют значения. Очень действенный метод.
– Ред, а секты опасны?
– Большинство – нет. Но есть исключения. "Джонстаун", "Вако", "Небесные Врата" и "Орден Храма Солнца". Их члены явно не процветали. Помнишь секту "Раджниш"? Они попытались отравить воду в каком-то городке Орегона и угрожали чиновникам графства. А "Синанон"? Сии добропорядочные граждане подложили бомбу в почтовый ящик юриста, который вел против них судебное дело. Парень еле выжил.
Я смутно припомнила тот случай.
– А маленькие группы? С меньшим количеством последователей?
– Почти все безвредные, но есть организованные и потенциально опасные. Я знаю только одну-две, которые перешли черту в последние годы. Они имеют к тебе какое-то отношение?
– Да. Нет. Не знаю.
Я отдирала заусеницу на большом пальце. Он замешкался.
– Дело в Кэти?
– Что?
– Кэти связалась с...
– О нет, ничего подобного. Правда. Дело во мне. Я наткнулась на одну коммуну в Бофорте, и она заставила меня призадуматься.
Из-под ногтя потекла кровь.
– Дом Оуэнс.
Я кивнула.
– Мы не всегда видим то, что есть на самом деле.
– Да.
– Могу поспрашивать, если хочешь.
– Спасибо.
– Бинт не нужен?
Я опустила руки и встала.
– Нет, спасибо. Не буду тебя задерживать. Ты мне очень помог.
– Будут еще вопросы, ты знаешь, где меня найти.
* * *
В кабинете я сидела и наблюдала, как удлиняются тени, разум все еще терзало ощущение несформировавшейся мысли. В здании царила вечерняя тишина.
Может, дело в Дейзи Жанно? Я забыла спросить Реда, знает ли он ее. Это?
Нет.
Что так настойчиво взывает ко мне из лабиринта нервных сплетений? Почему я не могу вытащить это на поверхность? Какую связь видит мое подсознание?
Взгляд упал на скромную коллекцию детективных романов, которыми я обменивалась с коллегами. Как называют такое состояние авторы? "Если бы я знал". Вот в чем дело? Из-за того, что я не могу прочитать подсознательное сообщение, приближается трагедия?
Какая трагедия? Еще одна смерть в Квебеке? Новые убийства в Бофорте? Что-то с Катрин? Новое нападение на меня, но с более серьезными последствиями? Где-то надрывался телефон, потом резко замолчал, вмешалась служба сообщений. Тишина. Я снова набрала номер Пита. Нет ответа. Наверное, снова в командировке. Какая разница. Птенчик не у него.
Я встала и принялась складывать бумаги, перебирать распечатки, расставлять на полке книги. Я знала, что бегу от самой себя, но не могла остановиться. Только бы не идти домой. Десять минут бесполезных движений. "Не думай".
– О Боже, Птенчик!
Я кинула копию "Экологии бабуинов" на стол и упала в кресло.
– Почему ты оказался именно там? Мне так жаль. Боже, как мне жаль, Птенчик!
Я уронила голову на бумаги и разрыдалась.
23
Четверг прошел обманчиво спокойно.
Утром меня ожидали два сюрприза. Звонки в страховую компанию оказались успешными. Оба ремонтных мастера, которых я вызывала, были свободны и готовы начать работу немедленно.
Днем я проводила занятия, просматривала компьютерную томографию к конференции по физической антропологии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92