Вы, детектив Райан, представляете мир, который они отвергли. Я не могу осквернить их святилище просьбой поговорить с вами.
– Некоторые из членов группы работают в городе.
Оуэнс склонил голову набок и взглянул на небеса, моля ниспослать ему терпения. Потом снова улыбнулся Райану:
– Мы обучаем среди прочего умению закрываться от внешнего мира. Не всем удается, но некоторые могут жить в миру и оставаться в неприкосновенности, не поддаваясь моральному и физическому осквернению. – Снова терпеливая улыбка. – Хоть мы и отвергаем кощунство современной культуры, мистер Райан, мы не дураки. Мы знаем, что не духом единым жив человек. Нам нужно что-то есть.
Пока Оуэнс говорил, я осматривала окрестности. Никаких признаков Катрин.
– Все члены группы могут свободно приходить и уходить? – спросила я, повернувшись к Оуэнсу.
– Конечно, – рассмеялся он. – Как я их задержу?
– А если кто-то захочет уйти насовсем?
– Он уйдет. – Оуэнс пожал плечами и развел руки.
На мгновение все замолчали. Во дворе раздавался скрип качелей.
– Я думал, ваша юная пара останавливалась у нас ненадолго, например, во время моего отсутствия, – предположил Оуэнс. – Хотя и не часто, но такое случается. Но, боюсь, здесь не тот случай. Никто их не помнит.
Тут из-за одного из соседских домов появился рыжий парень. Увидев нас, он замешкался, потом повернулся и торопливо ушел туда, откуда пришел.
– Я все же хотел бы поговорить с кем-нибудь из группы, – заявил Райан. – Может, кто-то что-то знает, но не считает это важным. Такое происходит сплошь и рядом.
– Мистер Райан, я не хочу тревожить своих людей. Я спрашивал о молодых супругах, никто ничего не знает. Что вам еще нужно? Боюсь, я в самом деле не могу позволить вам нарушать здесь покой.
Райан склонил голову набок и щелкнул языком.
– Боюсь, вам придется, Дом.
– Почему же?
– Потому что я не собираюсь сдаваться. У меня есть друг по имени Бейкер. Помните такого? А у него есть друзья, которые выдают такие штучки – ордера.
Оуэнс и Райан сцепились взглядами, и на мгновение все замолчали. Я услышала, как поднимаются мужчины на террасе, вдали залаяла собака. Потом Оуэнс улыбнулся и прочистил горло.
– Джейсон, пожалуйста, попроси всех собраться на террасе. – Его голос звучал глухо и ровно.
Оуэнс отступил, высокий мужчина в красном спортивном костюме проскользнул мимо него и направился к соседнему дому. Мягкий и грузный, он походил на Джулию Чайлд. По пути в сад мужчина остановился погладить кошку.
– Заходите, пожалуйста, – пригласил Оуэнс, распахивая двери.
Мы последовали за ним в ту же комнату, в которой были вчера, и сели на ту же кушетку из ротанга. В доме стояла исключительная тишина.
– Вы меня извините на минутку, я скоро вернусь. Хотите чего-нибудь?
Мы покачали головами, и он ушел. Вверху тихо шумел вентилятор.
Вскоре послышались голоса и смех, потом скрип двери. Пока паства Оуэнса просачивалась в комнату, я изучала их одного за другим. Кажется, Райан занимался тем же самым.
Через минуту в комнате не осталось свободного места, а я пришла к единственному выводу. Все собрание выглядело исключительно обыденно. Они могли показаться группой баптистов на ежегодном летнем пикнике. Они шутили, смеялись и явно не страдали от депрессии.
Младенцы, взрослые и по крайней мере один старец. Ни детей постарше, ни подростков. Я быстро пересчитала: семь мужчин, тринадцать женщин и три малыша. Хелен говорила, что в коммуне живет двадцать шесть человек.
Я узнала Хауди и Хелен. Джейсон прислонился к стенке. Эль стояла рядом с аркой, Карли – около нее. Она пристально смотрела на меня. Я улыбнулась, вспомнив вчерашнюю встречу в Бофорте. Выражение лица женщины не изменилось.
Я скользнула взглядом по остальным. Катрин нет.
Вернулся Оуэнс, и в комнате стало тихо. Он всех представил, объяснил, зачем мы пришли. Взрослые внимательно его выслушали, затем повернулись к нам. Райан дал фотографии Брайана и Хайди пожилому мужчине слева, вкратце описал дело, избегая ненужных деталей. Мужчина посмотрел на снимок и передал его дальше. Пока фотография гуляла по кругу, я всматривалась в каждое лицо, ждала мельчайших изменений в выражении, признаков узнавания. Но видела только замешательство и сочувствие.
Когда Райан закончил, Оуэнс снова обратился к своим последователям – пригласил рассказать, кто что знает о молодой паре и телефонных звонках. Все молчали.
– Мистер Райан и доктор Бреннан попросили разрешения на беседу с каждым из вас лично. – Оуэнс по очереди оглядывал лица собравшихся. – Пожалуйста, говорите с ними свободно. Если у вас есть какие-то идеи, поделитесь ими откровенно и с состраданием. Не мы стали причиной трагедии, но мы – часть космического целого и должны делать все возможное, чтобы восстановить порядок. Сделайте это во имя гармонии.
Все смотрели только на него, в комнате ощущалось странное напряжение.
– Те из вас, кто не может говорить, пусть не испытывают ни вины, ни стыда. – Он хлопнул в ладоши. – А теперь за работу! Глобальное утверждение через коллективную ответственность!
"Боже упаси!" – подумала я.
Когда все ушли, Райан поблагодарил Оуэнса.
– Здесь не "Вако", мистер Райан. Нам нечего скрывать.
– Мы надеялись поговорить с молодой женщиной, с которой виделись вчера, – сказала я.
Он на мгновение задержал на мне взгляд, потом спросил:
– С молодой женщиной?
– Да. Она была с ребенком. По-моему, Карли.
Оуэнс так долго изучал меня взглядом, что я думала, он забыл, но тут преподобный улыбнулся:
– Катрин. У нее сегодня встреча.
– Встреча?
– Почему вы заинтересовались Катрин?
– Она примерно того же возраста, что и Хайди. Может, они знали друг друга.
Шестое чувство подсказывало мне не обсуждать нашу беседу, когда мы пили сок в Бофорте.
– Катрин не было здесь прошлым летом. Она уезжала навестить родителей.
– Понятно. Когда она вернется?
– Точно не знаю.
Открылась дверь, и в коридоре появился высокий мужчина. Худой как палка, с белой полосой поперек правой брови и ресниц, придававшей ему чудной скособоченный вид. Я вспомнила его. Во время собрания он стоял у выхода и играл с одним из малышей.
Оуэнс показал один палец, Палка кивнул и указал на заднюю часть дома. Он носил массивное кольцо, неуместное на длинном костлявом пальце.
– Извините, но у меня дела, – сказал Оуэнс. – Говорите с кем хотите, но, пожалуйста, уважайте наше стремление к гармонии.
Он проводил нас к двери и протянул руку. Дом, похоже, обожал рукопожатия. Он сказал, что очень рад нашему визиту, пожелал удачи и ушел.
Мы с Райаном провели остаток утра в разговорах с верующими. Они вели себя вежливо, с готовностью отвечали на вопросы, пребывали в полнейшей гармонии. И ничегошеньки не знали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
– Некоторые из членов группы работают в городе.
Оуэнс склонил голову набок и взглянул на небеса, моля ниспослать ему терпения. Потом снова улыбнулся Райану:
– Мы обучаем среди прочего умению закрываться от внешнего мира. Не всем удается, но некоторые могут жить в миру и оставаться в неприкосновенности, не поддаваясь моральному и физическому осквернению. – Снова терпеливая улыбка. – Хоть мы и отвергаем кощунство современной культуры, мистер Райан, мы не дураки. Мы знаем, что не духом единым жив человек. Нам нужно что-то есть.
Пока Оуэнс говорил, я осматривала окрестности. Никаких признаков Катрин.
– Все члены группы могут свободно приходить и уходить? – спросила я, повернувшись к Оуэнсу.
– Конечно, – рассмеялся он. – Как я их задержу?
– А если кто-то захочет уйти насовсем?
– Он уйдет. – Оуэнс пожал плечами и развел руки.
На мгновение все замолчали. Во дворе раздавался скрип качелей.
– Я думал, ваша юная пара останавливалась у нас ненадолго, например, во время моего отсутствия, – предположил Оуэнс. – Хотя и не часто, но такое случается. Но, боюсь, здесь не тот случай. Никто их не помнит.
Тут из-за одного из соседских домов появился рыжий парень. Увидев нас, он замешкался, потом повернулся и торопливо ушел туда, откуда пришел.
– Я все же хотел бы поговорить с кем-нибудь из группы, – заявил Райан. – Может, кто-то что-то знает, но не считает это важным. Такое происходит сплошь и рядом.
– Мистер Райан, я не хочу тревожить своих людей. Я спрашивал о молодых супругах, никто ничего не знает. Что вам еще нужно? Боюсь, я в самом деле не могу позволить вам нарушать здесь покой.
Райан склонил голову набок и щелкнул языком.
– Боюсь, вам придется, Дом.
– Почему же?
– Потому что я не собираюсь сдаваться. У меня есть друг по имени Бейкер. Помните такого? А у него есть друзья, которые выдают такие штучки – ордера.
Оуэнс и Райан сцепились взглядами, и на мгновение все замолчали. Я услышала, как поднимаются мужчины на террасе, вдали залаяла собака. Потом Оуэнс улыбнулся и прочистил горло.
– Джейсон, пожалуйста, попроси всех собраться на террасе. – Его голос звучал глухо и ровно.
Оуэнс отступил, высокий мужчина в красном спортивном костюме проскользнул мимо него и направился к соседнему дому. Мягкий и грузный, он походил на Джулию Чайлд. По пути в сад мужчина остановился погладить кошку.
– Заходите, пожалуйста, – пригласил Оуэнс, распахивая двери.
Мы последовали за ним в ту же комнату, в которой были вчера, и сели на ту же кушетку из ротанга. В доме стояла исключительная тишина.
– Вы меня извините на минутку, я скоро вернусь. Хотите чего-нибудь?
Мы покачали головами, и он ушел. Вверху тихо шумел вентилятор.
Вскоре послышались голоса и смех, потом скрип двери. Пока паства Оуэнса просачивалась в комнату, я изучала их одного за другим. Кажется, Райан занимался тем же самым.
Через минуту в комнате не осталось свободного места, а я пришла к единственному выводу. Все собрание выглядело исключительно обыденно. Они могли показаться группой баптистов на ежегодном летнем пикнике. Они шутили, смеялись и явно не страдали от депрессии.
Младенцы, взрослые и по крайней мере один старец. Ни детей постарше, ни подростков. Я быстро пересчитала: семь мужчин, тринадцать женщин и три малыша. Хелен говорила, что в коммуне живет двадцать шесть человек.
Я узнала Хауди и Хелен. Джейсон прислонился к стенке. Эль стояла рядом с аркой, Карли – около нее. Она пристально смотрела на меня. Я улыбнулась, вспомнив вчерашнюю встречу в Бофорте. Выражение лица женщины не изменилось.
Я скользнула взглядом по остальным. Катрин нет.
Вернулся Оуэнс, и в комнате стало тихо. Он всех представил, объяснил, зачем мы пришли. Взрослые внимательно его выслушали, затем повернулись к нам. Райан дал фотографии Брайана и Хайди пожилому мужчине слева, вкратце описал дело, избегая ненужных деталей. Мужчина посмотрел на снимок и передал его дальше. Пока фотография гуляла по кругу, я всматривалась в каждое лицо, ждала мельчайших изменений в выражении, признаков узнавания. Но видела только замешательство и сочувствие.
Когда Райан закончил, Оуэнс снова обратился к своим последователям – пригласил рассказать, кто что знает о молодой паре и телефонных звонках. Все молчали.
– Мистер Райан и доктор Бреннан попросили разрешения на беседу с каждым из вас лично. – Оуэнс по очереди оглядывал лица собравшихся. – Пожалуйста, говорите с ними свободно. Если у вас есть какие-то идеи, поделитесь ими откровенно и с состраданием. Не мы стали причиной трагедии, но мы – часть космического целого и должны делать все возможное, чтобы восстановить порядок. Сделайте это во имя гармонии.
Все смотрели только на него, в комнате ощущалось странное напряжение.
– Те из вас, кто не может говорить, пусть не испытывают ни вины, ни стыда. – Он хлопнул в ладоши. – А теперь за работу! Глобальное утверждение через коллективную ответственность!
"Боже упаси!" – подумала я.
Когда все ушли, Райан поблагодарил Оуэнса.
– Здесь не "Вако", мистер Райан. Нам нечего скрывать.
– Мы надеялись поговорить с молодой женщиной, с которой виделись вчера, – сказала я.
Он на мгновение задержал на мне взгляд, потом спросил:
– С молодой женщиной?
– Да. Она была с ребенком. По-моему, Карли.
Оуэнс так долго изучал меня взглядом, что я думала, он забыл, но тут преподобный улыбнулся:
– Катрин. У нее сегодня встреча.
– Встреча?
– Почему вы заинтересовались Катрин?
– Она примерно того же возраста, что и Хайди. Может, они знали друг друга.
Шестое чувство подсказывало мне не обсуждать нашу беседу, когда мы пили сок в Бофорте.
– Катрин не было здесь прошлым летом. Она уезжала навестить родителей.
– Понятно. Когда она вернется?
– Точно не знаю.
Открылась дверь, и в коридоре появился высокий мужчина. Худой как палка, с белой полосой поперек правой брови и ресниц, придававшей ему чудной скособоченный вид. Я вспомнила его. Во время собрания он стоял у выхода и играл с одним из малышей.
Оуэнс показал один палец, Палка кивнул и указал на заднюю часть дома. Он носил массивное кольцо, неуместное на длинном костлявом пальце.
– Извините, но у меня дела, – сказал Оуэнс. – Говорите с кем хотите, но, пожалуйста, уважайте наше стремление к гармонии.
Он проводил нас к двери и протянул руку. Дом, похоже, обожал рукопожатия. Он сказал, что очень рад нашему визиту, пожелал удачи и ушел.
Мы с Райаном провели остаток утра в разговорах с верующими. Они вели себя вежливо, с готовностью отвечали на вопросы, пребывали в полнейшей гармонии. И ничегошеньки не знали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92