Молодые люди щелкнули зажигалками, прицелились и начали стрелять. Бет Абрамс застонала, и Лейбер бросился вперед, заслоняя собой женщин. Один из юношей выстрелил еще раз, но, похоже, ни в кого не попал, а второй снова щелкнул зажигалкой, чтобы получше прицелиться.
Зажигалка еще горела, когда дверь распахнулась и в домик ворвался раввин Левин. Увидев, что происходит, он схватил обоих палачей за воротники и швырнул на пол. Пиная в темноте лежащих, раввин осыпал их проклятиями:
— Думали, перехитрили меня? Я нашел вас! Я знал, что вы задумали! Вон! Вон! Вон отсюда! — Левин принялся носиться по тесной комнате, размахивая руками и выталкивая всех за дверь. Несколько раз он споткнулся о тела Джабари и Рубина и, лишь наградив мертвых парой пинков, осознал, что имеет дело с покойниками. — Вон! Вон! Прочь! Как вы посмели! Как вы смогли так поступить! Уносите раненых к самолету. Быстро!
С появлением раввина странные, жуткие чары, овладевшие собравшимися в домике, развеялись, и люди зашевелились, задвигались, словно стряхнули оцепенение.
Раввин Левин остался один посреди комнаты. Тело его содрогалось, по лицу катились слезы. Он сделал то, что должен был сделать, но совсем не был уверен, что поступил правильно. Времени оставалось совсем мало, а ему еще предстояло предать земле два тела. Левин не знал, кто они.
* * *
Министр иностранных дел Ариэль Вейцман собрал небольшую группку защитников на западной стороне периметра, возле окопа Макклюра. Вейцман уже заметил лежавшее на дне и слегка припорошенное песком тело полковника Ричардсона, но у него не было времени раздумывать над тем, почему на американце синий китель и куда исчез Макклюр.
Министр уже решил, что поведет свой отряд по склону к реке, то есть повторит то, что сделал Добкин. Без раненых у них могло что-то получиться. Министр сожалел о том, что Мириам Бернштейн нет с ними, но она попала под влияние Хоснера и не показывалась из «конкорда». Вейцман выстроил своих людей, каждый из которых уже надел на себя оранжевый спасательный жилет, на самом краю обрыва.
— Бежим, как только я скажу «три». Приготовились. По моей команде.
* * *
Приказы с командного пункта уже не поступали. Посыльные, все еще курсировавшие между лайнером и Хоснером и Бергом, не приносили добрых вестей, а лишь передавали предложения и слова поддержки.
Хоснер и Берг решили, что пришло время, когда лучше не отдавать никаких приказов, а предоставить каждому возможность руководствоваться в своих индивидуальных действиях инстинктом самосохранения.
Хоснер повернулся к Бергу:
— Не хочешь принять командование на себя, Исаак? Я готов уступить.
Берг сухо усмехнулся и покачал головой:
— Нет, спасибо.
— Считаешь, я не сделал чего-то, что следовало сделать?
Берг немного подумал:
— Нет. Откровенно говоря, ты проделал отличную работу. Может быть, стоило проявить чуть больше дипломатичности, хотя... — Он прислушался к выстрелам, звучавшим уже совсем близко. — Все наши люди вели себя достойно.
— Да, ты прав.
К ним подошли двое из оставшихся в строю парней Хоснера: Маркус и Альперн.
— Что нам теперь делать, босс? — спросил Маркус.
Хоснер не знал, что сказать. Он понимал, что ребята ждут, но не мог ни придумать очередной приказ, ни найти слова благодарности.
— Постарайтесь продержаться как можно дольше. И спасибо вам всем. — Он помолчал. — Оборона держалась только благодаря вам. Вы отлично себя показали. Те, кто останется в живых, не забудут этого.
Маркус и Альперн кивнули, козырнули, повернулись и ушли.
Берг положил руку на плечо Хоснеру:
— Пока еще не поздно, тебе стоило бы сходить на «кон-корд». Ты обещал, и она ждет. Я останусь здесь и сделаю что смогу.
Хоснер покачал головой:
— Нет. Я не хочу видеть, что они сделают с ней. А она не хочет видеть, что сделают со мной. Мы оба знаем это, так что она меня не ждет.
— Понятно. Ты собираешься... ну...
— Нет. Самоубийство не для меня. Кроме того, мне еще надо сказать кое-что Ришу.
Берг кивнул и криво усмехнулся:
— А все-таки мы немало их положили, а?
— Да уж, черт возьми... Слушай!
— Что?
— Ты слышал?
— Да. Да!
Хоснер посмотрел в небо и увидел вспышку света. Где-то вдалеке пронзительно выли реактивные двигатели. Он повернулся к Бергу:
— Они нашли нас, Исаак. Черт побери, они нашли нас! Берг отчаянно замахал руками:
— Здесь! Мы здесь!
Хоснер улыбнулся:
— Нас они, пожалуй, уже не спасут, а вот Ришу с его бандой теперь не уйти. Знаешь, мое уважение к израильской разведке значительно выросло.
Берг так разволновался, что не сразу понял, о чем говорит Хоснер. Потом до него дошло. Помощь — израильская или иракская — пришла слишком поздно. Ноги у него вдруг ослабели, и он тяжело осел на землю.
— Надеюсь, это Добкин.
Они вместе посмотрели вверх и увидели огненный след прочертившей небо ракеты.
33
Первое, что сделал Ласков, это выполнил обещание, данное Беккеру. Зафиксировав «лир» на своем радаре, он выпустил «феникс» с расстояния ста шестидесяти километров.
Пилот «лира», сонно позевывая, смотрел перед собой. Самолет кружил на автопилоте, и у летчика уже началось головокружение. Землю скрывали пыльные вихри, но вверху, под звездным небом, было чисто. Персия встречала рассвет, и день обещал быть хорошим. Оставалось только слетать для заправки в лагерь, расположенный в пустыне Шамийя, и быстро вернуться. Если только эти придурки на земле успеют все закончить...
Пилот снова зевнул.
Его внимание привлекло что-то, мелькнувшее слева. Пилот повернулся и с удивлением обнаружил приближающуюся световую точку. Он дернул за рукав дремавшего рядом второго пилота, и оба увидели, что точка меняет курс, следуя за идущим по кругу «лиром». Летчики вскрикнули, с опозданием осознав, что к ним приближается ракета. На какое-то мгновение «феникс» словно завис перед кабиной. Нарисованная на ракете птица как будто улыбалась первым лучам восходящего солнца, подмигивая застывшим от ужаса пилотам. В следующую секунду и хищник, и его жертва исчезли в страшном оранжево-красном огненном шаре.
Ласков посмотрел на радар. Ночью эскадрилья шла на автопилоте, потом ее приняли радары Иордании и Ирака. Перед вылетом у них не было времени на инструктаж, но каждый пилот знал, что при желании и внимании обнаружит цель самостоятельно. Набрав скорость 2 Маха, они преодолели расстояние в тысячу километров менее чем за сорок пять минут. За исключением Ласкова, имевшего на вооружении две ракеты «феникс», все остальные несли лишь ракеты «воздух — земля». Едва «лир» исчез с радара, Ласков приступил ко второй задаче.
— "Конкорд-02", это «Гавриил-32». Слышишь меня?
* * *
Мириам Бернштейн услышала прозвучавший где-то высоко взрыв, сидя одна в кабине, но не обратила на это никакого внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Зажигалка еще горела, когда дверь распахнулась и в домик ворвался раввин Левин. Увидев, что происходит, он схватил обоих палачей за воротники и швырнул на пол. Пиная в темноте лежащих, раввин осыпал их проклятиями:
— Думали, перехитрили меня? Я нашел вас! Я знал, что вы задумали! Вон! Вон! Вон отсюда! — Левин принялся носиться по тесной комнате, размахивая руками и выталкивая всех за дверь. Несколько раз он споткнулся о тела Джабари и Рубина и, лишь наградив мертвых парой пинков, осознал, что имеет дело с покойниками. — Вон! Вон! Прочь! Как вы посмели! Как вы смогли так поступить! Уносите раненых к самолету. Быстро!
С появлением раввина странные, жуткие чары, овладевшие собравшимися в домике, развеялись, и люди зашевелились, задвигались, словно стряхнули оцепенение.
Раввин Левин остался один посреди комнаты. Тело его содрогалось, по лицу катились слезы. Он сделал то, что должен был сделать, но совсем не был уверен, что поступил правильно. Времени оставалось совсем мало, а ему еще предстояло предать земле два тела. Левин не знал, кто они.
* * *
Министр иностранных дел Ариэль Вейцман собрал небольшую группку защитников на западной стороне периметра, возле окопа Макклюра. Вейцман уже заметил лежавшее на дне и слегка припорошенное песком тело полковника Ричардсона, но у него не было времени раздумывать над тем, почему на американце синий китель и куда исчез Макклюр.
Министр уже решил, что поведет свой отряд по склону к реке, то есть повторит то, что сделал Добкин. Без раненых у них могло что-то получиться. Министр сожалел о том, что Мириам Бернштейн нет с ними, но она попала под влияние Хоснера и не показывалась из «конкорда». Вейцман выстроил своих людей, каждый из которых уже надел на себя оранжевый спасательный жилет, на самом краю обрыва.
— Бежим, как только я скажу «три». Приготовились. По моей команде.
* * *
Приказы с командного пункта уже не поступали. Посыльные, все еще курсировавшие между лайнером и Хоснером и Бергом, не приносили добрых вестей, а лишь передавали предложения и слова поддержки.
Хоснер и Берг решили, что пришло время, когда лучше не отдавать никаких приказов, а предоставить каждому возможность руководствоваться в своих индивидуальных действиях инстинктом самосохранения.
Хоснер повернулся к Бергу:
— Не хочешь принять командование на себя, Исаак? Я готов уступить.
Берг сухо усмехнулся и покачал головой:
— Нет, спасибо.
— Считаешь, я не сделал чего-то, что следовало сделать?
Берг немного подумал:
— Нет. Откровенно говоря, ты проделал отличную работу. Может быть, стоило проявить чуть больше дипломатичности, хотя... — Он прислушался к выстрелам, звучавшим уже совсем близко. — Все наши люди вели себя достойно.
— Да, ты прав.
К ним подошли двое из оставшихся в строю парней Хоснера: Маркус и Альперн.
— Что нам теперь делать, босс? — спросил Маркус.
Хоснер не знал, что сказать. Он понимал, что ребята ждут, но не мог ни придумать очередной приказ, ни найти слова благодарности.
— Постарайтесь продержаться как можно дольше. И спасибо вам всем. — Он помолчал. — Оборона держалась только благодаря вам. Вы отлично себя показали. Те, кто останется в живых, не забудут этого.
Маркус и Альперн кивнули, козырнули, повернулись и ушли.
Берг положил руку на плечо Хоснеру:
— Пока еще не поздно, тебе стоило бы сходить на «кон-корд». Ты обещал, и она ждет. Я останусь здесь и сделаю что смогу.
Хоснер покачал головой:
— Нет. Я не хочу видеть, что они сделают с ней. А она не хочет видеть, что сделают со мной. Мы оба знаем это, так что она меня не ждет.
— Понятно. Ты собираешься... ну...
— Нет. Самоубийство не для меня. Кроме того, мне еще надо сказать кое-что Ришу.
Берг кивнул и криво усмехнулся:
— А все-таки мы немало их положили, а?
— Да уж, черт возьми... Слушай!
— Что?
— Ты слышал?
— Да. Да!
Хоснер посмотрел в небо и увидел вспышку света. Где-то вдалеке пронзительно выли реактивные двигатели. Он повернулся к Бергу:
— Они нашли нас, Исаак. Черт побери, они нашли нас! Берг отчаянно замахал руками:
— Здесь! Мы здесь!
Хоснер улыбнулся:
— Нас они, пожалуй, уже не спасут, а вот Ришу с его бандой теперь не уйти. Знаешь, мое уважение к израильской разведке значительно выросло.
Берг так разволновался, что не сразу понял, о чем говорит Хоснер. Потом до него дошло. Помощь — израильская или иракская — пришла слишком поздно. Ноги у него вдруг ослабели, и он тяжело осел на землю.
— Надеюсь, это Добкин.
Они вместе посмотрели вверх и увидели огненный след прочертившей небо ракеты.
33
Первое, что сделал Ласков, это выполнил обещание, данное Беккеру. Зафиксировав «лир» на своем радаре, он выпустил «феникс» с расстояния ста шестидесяти километров.
Пилот «лира», сонно позевывая, смотрел перед собой. Самолет кружил на автопилоте, и у летчика уже началось головокружение. Землю скрывали пыльные вихри, но вверху, под звездным небом, было чисто. Персия встречала рассвет, и день обещал быть хорошим. Оставалось только слетать для заправки в лагерь, расположенный в пустыне Шамийя, и быстро вернуться. Если только эти придурки на земле успеют все закончить...
Пилот снова зевнул.
Его внимание привлекло что-то, мелькнувшее слева. Пилот повернулся и с удивлением обнаружил приближающуюся световую точку. Он дернул за рукав дремавшего рядом второго пилота, и оба увидели, что точка меняет курс, следуя за идущим по кругу «лиром». Летчики вскрикнули, с опозданием осознав, что к ним приближается ракета. На какое-то мгновение «феникс» словно завис перед кабиной. Нарисованная на ракете птица как будто улыбалась первым лучам восходящего солнца, подмигивая застывшим от ужаса пилотам. В следующую секунду и хищник, и его жертва исчезли в страшном оранжево-красном огненном шаре.
Ласков посмотрел на радар. Ночью эскадрилья шла на автопилоте, потом ее приняли радары Иордании и Ирака. Перед вылетом у них не было времени на инструктаж, но каждый пилот знал, что при желании и внимании обнаружит цель самостоятельно. Набрав скорость 2 Маха, они преодолели расстояние в тысячу километров менее чем за сорок пять минут. За исключением Ласкова, имевшего на вооружении две ракеты «феникс», все остальные несли лишь ракеты «воздух — земля». Едва «лир» исчез с радара, Ласков приступил ко второй задаче.
— "Конкорд-02", это «Гавриил-32». Слышишь меня?
* * *
Мириам Бернштейн услышала прозвучавший где-то высоко взрыв, сидя одна в кабине, но не обратила на это никакого внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126