— Отмените этот звонок!
Дама-оператор в Афинах не стала набирать заказанный номер, но капризы клиента ее явно очень раздражали.
— Хорошо, сэр.
— Соедините меня... с Тель-Авивом.
— Тель-Авив?
Здесь наступила пауза, как уже случалось и раньше. Оператора это не касалось, поскольку Греция и Израиль сохраняли хорошие отношения, а политика — дело глупое и неблагодарное. Однако этот несчастный очень и очень рискует, вызывая Тель-Авив из Ирака.
— Оставайтесь на линии, сэр.
Последовала еще одна смена операторов, а после нее — щелканье, жужжание, гудение и звон в телефонном пространстве.
Появился новый голос, который произнес:
— Тель-Авив на линии, сэр.
Молодой женский голос, деловитый и живой, где-то очень далеко заговорил на иврите:
— Ваш номер, пожалуйста.
Добкин постарался взять под контроль свой голос:
— Подождите секундочку, пожалуйста. — У него в запасе находилось несколько номеров. Например, его собственный домашний телефон. Но жена, конечно, окажется у кого-нибудь из своих многочисленных родственников. Есть и много других номеров — друзья, офицеры, политики. Но если он сейчас поговорит с посредником, то потом возникнет ненужная суета при связи с правительством.
— Сэр, вы будете заказывать номер?
— Кабинет премьер-министра в Тель-Авиве. — Добкин не мог дать особый номер международной линии, и поэтому ему придется говорить с обычным оператором министерства. Интересно, находится ли правительство в Иерусалиме или Тель-Авиве? Но в любом случае в Тель-Авиве он сможет поговорить с дежурным офицером министерства. В коридоре вновь раздались голоса. Всего лишь вопрос времени, причем недолгого, пока они не обнаружат исчезнувшего Касыма. В телефонной трубке слышались звонки на линии.
— Кабинет премьер-министра, пожалуйста, — произнес любезный голос оператора.
— Алло! Собрание Совета безопасности проходит здесь или в Иерусалиме?
Наступила долгая пауза. Эта информация печаталась в газетах, поэтому не было причины не давать ответа на вопрос. И все-таки...
— Будьте добры, кто это?
— Генерал... — Он не знал, какова будет реакция на его имя этой телефонной дамы. — Генерал Коэн.
Она помолчала, потом продолжила:
— Я вас соединю через оператора в Тель-Авиве с оператором в Иерусалиме, генерал.
— Спасибо. — Он услышал сигнал «занято». Должно быть, весь Израиль сейчас звонит премьер-министру, излагая свои жалобы и советы. Так случается во время каждого кризиса. Каждый израильтянин считает себя основным помощником министра.
— Все линии в Иерусалиме заняты, сэр.
— Но я звоню издалека. Дело государственной важности. Пожалуйста, продублируйте вот этим номером.
Он назвал особый запасной номер Иерусалима.
Телефон зазвонил почти сразу.
— Да, — ответил усталый мужской голос, не назвавший ни себя, ни место службы. — Кто говорит?
Вдалеке Добкин слышал голоса операторов на линии. Да уж, ночка выдалась горячая. Осознание этого принесло некоторое успокоение.
— Выслушайте меня внимательно и не вешайте трубку.
— Разумеется, сэр.
За эти вечер и ночь дежурный принял немало звонков, и почти все они не несли ничего приятного, но он даже и не помышлял о том, чтобы положить трубку, не дослушав сообщение по особой линии.
— Я генерал Бенджамин Добкин. — Он дал свое кодовое имя и номер.
— Да, сэр.
Человек нажал кнопку, и в соседней комнате трубку снял один из офицеров безопасности.
— Я звоню из Вавилона, из Ирака, оттуда, где совершил вынужденную посадку «конкорд».
— Да, сэр.
— Вы определили мой код?
— Да, сэр.
— Но, очевидно, вы все-таки не верите, что я тот, за кого себя выдаю?
— Нет, сэр.
Добкин заговорил медленно и отчетливо, хотя и не слишком громко:
— Запишите фамилии этих генералов. Если хоть один из них здесь, дайте ему возможность идентифицировать мой голос.
— Хорошо, сэр.
Добкин выпалил фамилии дюжины армейских и авиационных генералов.
— Если вы пригласите хотя бы одного из них, то он наверняка сможет идентифицировать мой голос.
Интересно, окажется ли связь прерванной где-то на линии? Будет ли оператор слушать — хотя бы для того, чтобы удостовериться, что он, этот странный генерал, все еще здесь и говорит на иврите? Как он поведет себя?
— Вы согласны, молодой человек?
— Да, сэр.
* * *
Человек из службы безопасности разговаривал по линии международной связи с одним из помощников премьер-министра в конференц-зале, в то время как сам он прослушивал разговор.
Помощник быстро нацарапал записку и передал ее премьер-министру.
Тедди Ласков открыл свой портфель и вынул оттуда шесть фотографий, на каждой из которых оказалась рахчичима в разной степени расплывшаяся и стертая Звезда Давида, вставленная туда искусной рукой фотомастера. Он ощущал в душе какое-то странное спокойствие, скорее даже безразличие в отношении того, что он намеревался сейчас сделать. Так или иначе подделка будет обнаружена, причем довольно скоро. Карьера Ласкова уже завершена, но после этого имя его окажется опозоренным, и он непременно попадет в тюрьму. Но поскольку обман обнаружится лишь после операции по спасению, ему все это абсолютно безразлично. Возможно ли, что ничего не всплывет и все поверят, будто эти фотографии — иллюзия или чудо? На самом деле в каком-то смысле так и есть: чудо, что его осенило — они в Вавилоне; чудо, что он до сих пор так уверен в этом настолько, что готов рисковать своей свободой и даже жизнью, не говоря уже о репутации, чтобы заставить поверить в это и других.
Ласков подровнял и без того аккуратно сложенную на столе стопку фотографий. Взгляд его задержался на Талмане, стоящем в другом конце комнаты. Тот выглядел грустным, а вернее, даже потерянным, испуганным, запутавшимся и виноватым. Но Талман не отвел глаз от лица товарища и даже попытался изобразить некое подобие улыбки, кивнув в знак солидарности.
Премьер-министр оттолкнул записку, даже не взглянув на нее.
— Итак, генерал, что же вы нам принесли? Цветные картинки и координаты «конкорда», сообщенные Тедди Ласкову посланником небес? Ну, вперед! Посмотрим...
Ласков, казалось, не слышал его слов.
Помощник премьер-министра настойчиво постучал пальцем по записке, и тот наконец-то удосужился обратить на нее внимание. Тут же взял ее в руки и быстро прочитал.
* * *
Бенджамин Добкин вновь услышал, как зовут Касыма. Девушка снова вскрикнула во сне. Кто-то из арабов за стеной услышал ее голос, произнес что-то неприличное и грубо засмеялся. Звук стрельбы усилился, перекрыв шум ветра, и Добкин понял, что времени осталось совсем немного. На линии раздался щелчок.
— Иерусалим, Иерусалим, вы все еще здесь?

Книга третья
Вавилон
Ворота Иштар
Выходите из Вавилона, бегите от Халдеев, со гласом радости возвещайте и проповедуйте это, распространяйте эту весть до пределов земли;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126