— Спасибо. Но ты дурак, что сделал это.
— Знаю. — Он достал платок и вытер взмокший лоб. — За тобой должок. Я тебе напомню при случае.
— А может, прямо сейчас? — Ласков взял со стола мокрую салфетку и положил в нее что-то. — Вот, держи. Это твоя плата.
Мазар посмотрел на него широко открытыми глазами:
— Уверен?
— Это же твоя работа.
Мазар взял салфетку, положил ее в карман рубашки и быстро вышел на площадь Святого Георгия, где остановил такси.
18
«Лир» опустился ниже, но все же недостаточно низко.
— Давай собьем, — предложил Брин.
Хоснер покачал головой:
— У нас перемирие до захода солнца и не в наших интересах его нарушать.
— Чушь. В любом случае они не стали атаковать днем. Так что никакая это не передышка.
Добкин, занятый тем, что рисовал план местности, поднял голову:
— Не совсем так. Они могли бы постреливать по нам весь день и доставлять мелкие неприятности. Мне не больше тебя, сынок, приятно это перемирие, но надо быть реалистами.
Генерал вернулся к карте. Имея такой подробный план, защищающиеся могли выбрать более удобные позиции для подготовки к предстоящему ночному штурму. Закончив, Добкин передал план Брину:
— Возьми.
— Мне она не нужна, генерал. У меня есть прицел.
— Батарейки вот-вот сядут. А линзы могут разбиться.
— Не дай Бог, — сказал Хоснер. — Это у нас и самое лучшее оружие, и система раннего предупреждения. Два в одном.
— Поэтому мне ее и доверили, — сказал Брин, неохотно забирая план.
Наоми Хабер сидела, прислонясь спиной к утрамбованному земляному брустверу. На голове у нее вместо куфьи было повязано полотенце.
— Какой ты скромный, — заметила она.
Брин оставил реплику без внимания.
Добкин посмотрел на девушку. Полотенце скрывало ее длинные волосы и лоб. Она чертовски сильно напоминала ему кого-то.
— Ваша фамилия Хабер?
— Да.
Девушка настороженно взглянула на генерала.
— Неудивительно, что вы выбрали в напарники Дейви Крокета.
— Кого?
— Не важно. — Он повернулся к Хоснеру: — Эта девушка была на соревнованиях по стрельбе.
Брин был искренне удивлен:
— Почему ты мне не сказала?
Девушка поднялась и повернулась к генералу:
— Я... я просто согласилась быть его связной. Ничего больше. Ну ладно, может быть, наличие винтовки сыграло какую-то роль. Но стрелять по мишеням и по живым людям — это две разные вещи. Не думаю...
Добкин сочувственно кивнул:
— Яков...
Хоснер поднялся и схватил ее за руку:
— Вот что, юная леди, вы не вышли вперед, когда я спрашивал, у кого есть стрелковая подготовка. Вы утаили ценную информацию. Клянусь Богом, вы за это ответите. Но пока считайте себя снайпером. Увидите на склоне ашбала — подумайте, что он с вами сделает, и стреляйте.
Девушка посмотрела вниз.
Брин смущенно пожал плечами:
— Я позабочусь об этом, шеф.
— Да уж. — Хоснер повернулся и направился к «конкорду».
Добкин пошел за ним.
Работа не прекращалось все утро, но позже, когда солнце поднялось выше и стало жарко, было решено устроить перерыв, что вполне соответствовало израильской и вообще ближневосточной традиции.
Люди расположились в тени крыльев, надежно защищавших от палящих лучей. На ленч приготовили недоеденные накануне обеды, пережарив то, что можно, на алюминиевых пластинах. Всю имеющуюся в наличии жидкость тщательно хранили в специально выкопанной под самолетом яме. На кухне обнаружились упаковки с апельсиновым соком, в багажном отделении — канистры с вином. Нашлось и немного продуктов, часть которых кто-то прихватил с собой, чтобы сэкономить на еде в Нью-Йорке, а часть везли как угощение. Тем не менее на многое рассчитывать не приходилось, а есть после работы хотелось.
Ответственным за хранение продуктов и напитков Хоснер назначил Якова Лейбера, который, похоже, справлялся со своими обязанностями весьма успешно.
— Как дела? — спросил Хоснер, положив руку на плечо Лейбера.
Стюард принужденно улыбнулся:
— Мы можем пить и есть, как короли... один день.
— А скажем, еще два дня?
— Проголодаемся, но это не страшно.
— Три дня?
— Нам будет очень не хватать воды.
Хоснер кивнул. Жара и физический труд должны неизбежно привести к обезвоживанию. Все только и будут думать о воде. Тогда уже не до порядка и дисциплины. У них всего три дня, может быть, даже меньше. Сколько продлится осада в условиях, когда люди страдают от жажды? Еда — не проблема. Без пищи можно тянуть недели. Да и скорпионов и ящериц здесь в избытке. Ночью он слышал шакалов. На них можно охотиться, используя в качестве приманки убитых арабов. Чертов раввин...
— Я прикинул, сколько у нас воды, — напомнил о себе Лейбер. — Получилось по пол-литра на человека в день.
— Мало.
— Мало, сэр. — Лейбер копнул носком землю. — Можно попробовать покопать.
Хоснер окликнул стоявшего у домика пастуха генерала:
— Ну, что здесь было?
— Уверен, крепость, а что?
— Нужно искать воду.
Добкин покачал головой:
— Вы найдете здесь много интересного, но не воду. Для этого надо дойти до уровня Евфрата. — Добкин подошел к Лейберу и Хоснеру. — А почему бы не послать несколько человек к реке?
— У них там часовые.
— Вечером. Если они не пойдут в атаку по тому склону, я сам спущусь к реке.
— Вечером ты пойдешь к гостинице и попытаешься позвонить.
Добкин рассмеялся:
— Вот только местной мелочи у меня нет.
Хоснер улыбнулся.
— Они делали деревянные формы и заливали в них глину и ил. Потом выставляли на солнце. — Добкин показал на берег реки: — Здесь повсюду были кирпичные заводики. На кирпичах они оставляли свои знаки. Изображали львов и всяких мифологических животных. Даже цари не брезговали прославлять свое имя на кирпичах. Я, НАВУХОДОНОСОР, СЫН НАБОПОЛАСАРА, ЦАРЬ ВАВИЛОНА. И так сотни и сотни раз. А иногда эти кирпичи глазуровали, раскрашивая зеленым, желтым и синим цветом. Здесь построили прекрасный город, один из самых восхитительных в мире. Он лежал, как радужная раковина, рядом с лазурной рекой. — Добкин пнул подвернувшийся под ногу ком глины и отошел на пару шагов.
Взгляд его обратился на запад, за бесконечные болотистые равнины, туда, где еще не опускалось к горизонту огромное оранжевое солнце. — А потом они захватили Израиль и увели к рекам вавилонским его жителей. Вот здесь, Яков. Вот здесь стоял какой-нибудь еврей, клавший кирпичи в стену, призванную защитить город от персидского царя Кира. Более двадцати пяти веков назад. Но Кир занял город. И чуть ли не первым делом отправил евреев домой. Почему? Кто знает? Но они вернулись. В Израиль. И нашли Иерусалим в руинах. Но все равно вернулись. Вот что важно. — Он поднял голову. — Однако для нас более важно то, что вернулись не все.
— Что ты имеешь в виду?
— При реках вавилонских все еще могут жить евреи. Их Вавилонский плен продолжается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126