А потом, стараясь не расплескать полученные знания, идет домой ужинать, как мудрый неторопливый слон. В отличие от тинейджеров, в стариках я ничего неестественного не заметил. Вскоре весь народ покинул библиотеку, и прозвучал сигнал. Шесть часов. Я вдруг почувствовал, что не на шутку проголодался. Если вспомнить, все, что я сегодня ел — половинка сэндвича с ветчиной и яйцом, крохотный чизкейк и пять сырых устриц. А вчера так вообще ни крошки. Мой желудок напоминал огромную яму. Черную и бездонную: брось в нее камень — не дождешься ни звука. Откинувшись на подушку сиденья, я глядел в потолок машины и сосредоточенно думал о еде. Самые разные блюда проплывали в моей голове. Иногда меж тарелок попадались блюдца с шурупами. С белым соусом и круассаном даже шурупы выглядели вполне аппетитно.
В шесть пятнадцать она вышла из дверей библиотеки. Удивилась:
— Твоя машина?
— Да нет, взял напрокат, — ответил я. — А что, не подходит?
— Как-то не очень, — сказала она. — На таких, по-моему, ездят люди помоложе.
— В прокате все разобрали. Взял, что осталось. Какая разница?
— Хм-м... — Обойдя машину, она открыла дверцу. Усевшись рядом, придирчиво оглядела салон, заглянула в пепельницу и исследовала содержимое бардачка.
— «Бранденбургский»?
— Ага. Нравится?
— Да, очень. Постоянно его слушаю. Больше всего люблю, когда Рихтериграет, но с Рихтером запись совсем недавно вышла. А это кто?
— Тревор Пиннок.
— Любишь Пиннока?
— Да нет, — пожал я плечами. — Что увидел, то и купил. Но, по-моему, неплохо.
— А ты слышал, как это играет Пабло Казальс? — Нет.
— Обязательно найди и послушай, хотя бы разок. Не совсем каноническое исполнение, но с таким чувством — просто блеск!
— Обязательно найду и послушаю, — пообещал я, совершенно не представляя, когда же я все это успею. За оставшиеся восемнадцать часов я еше должен хоть немного поспать. Что ни говори, а двое суток без сна могут испортить любое последнее удовольствие.
— Где поужинаем? — спросил я.
— Как насчет итальянской кухни?
— Замечательно.
— Я знаю одно местечко, недалеко. Там всегда все самое свежее.
— Я голодный, как слон, — предупредил я. — Могу съесть хоть шурупы в белом соусе.
— Я тоже, — кивнула она. — У тебя очень стильная рубашка.
— Спасибо.
Ресторанчик находился в каких-то пяти минутах езды от библиотеки. Мы проехали по извилистой улочке с пешеходами и велосипедистами, и на одном домике вдруг показалась маленькая скромная вывеска: «Итальянская кухня». Европейский деревянный домик отличался от соседних жилых домов только вывеской. Кроны гималайские кедров у тротуара закрывали вечернее небо над головой.
— В жизни бы не догадался, что здесь ресторан, — сказал я, загоняя машину на стоянку перед домом.
Внутри заведение оказалось совсем крошечным — три столика и четыре табурета у стойки. Официант в белом фартуке посадил нас за у окошка в дальнем углу. За стеклом росла ветвистая слива.
— Ты какое вино будешь? — спросила она.
— Не знаю... Полагаюсь на тебя, — сказал я. В винах я разбираюсь гораздо хуже, чем в пиве. Пока она выпытывала у официанта секреты карты вин, я разглядывал сливу за окном. Японскую сливу в садике итальянского ресторана. Странное сочетание. А может, и не странное. Возможно, в Италии тоже бывают японские сливы. Как во Франции — выдры.
Решив, что будем пить, мы разработали план наступления на местную еду. Это заняло у нас кучу времени. Покопавшись в aperitivo , мы выбрали салат из креветок в земляничном соусе, сырые устрицы, паштет из гусиной печенки по-итальянски, жареную каракатицу в собственных чернилах, маринованную корюшку и баклажаны, запеченные в сыре. Из пасты она остановилась на spaghetti al pesto genovese , а я предпочел tagliatelle alla casa .
— Может, возьмем еще одну macchemni al sugo di pesce и разделим на двоих? — предложила она.
— Неплохая мысль, — одобрил я.
— Какая сегодня фирменная рыба? — спросила она у официанта.
— Только что привезли branzino, — ответил тот. — Судака, иначе говоря. Для вас можем запечь его в миндальном соусе.
— О да, пожалуйста! — тут же попросила она.
— И мне тоже, — добавил я. — А вместо гарнира — грибное rizotto со шпинатом.
— А мне — овощное с помидорами.
— Вообще-то, rizotto у нас очень большие... — забеспокоился официант.
— Ничего, — сказал я. — Я со вчерашнего утра ничего не ел, а у нее растяжение желудка.
— Ага, — кивнула она. — Просто не желудок, а черная дыра.
— Как изволите, — сдался официант.
— На десерт — виноградный шербет и лимонное суфле, — добавила она. — А напоследок «эспрессо».
— Тогда и мне то же самое, — попросил я. Зачитывая вслух наш заказ, бедняга официант дважды
переводил дух. Когда он, наконец, удалился, она рассмеялась:
— Ты столько себе заказал... Зачем? Лишь бы от меня не отстать?
— Вот еще, — возразил я. — Я сейчас хоть слона могу съесть, не веришь? Тысячу лет уже так не голодал.
— Это здорово! — похвалила она. — Людям, которые мало едят, я не доверяю. Так и кажется, будто они что-то скрывают. Правда же?
— Не знаю... — пожал я плечами. Я и правда не знал.
— «Не знаю» — твое любимое выражение, да? Я не знал, что на это ответить, и просто кивнул.
— С чего бы это, а? Почему все твои образы такие неопределенные?
«Не знаю», — чуть не ляпнул я снова, но тут появился официант. С почтительностью придворного костоправа, исцеляющего ножку Его Высочества, откупорил бутылку и разлил вино по бокалам.
— Помнишь Камю, «Постороннего»? Там главный герой все время говорил «я не виноват». Как же его звали-то...
— Мерсо, — подсказал я.
— Точно, Мерсо! Я давно читала, еще в школе... А сегодняшние школьники Камю не читают. Вообще. Я на работе все эти данные обрабатываю, так что знаю. А ты каких писателей любишь?
— Тургенева.
— Ну, Тургенев... Это все-таки не очень великий писатель. Да и старомодный какой-то.
— Не знаю, — пожал я плечами. — Мне нравится... Флобер тоже неплох. И Томас Гарди.
— А современных совсем не читаешь?
— Иногда. Сомерсета Моэма.
— Считать Моэма современным, — она потянулась к своему бокалу, — это все равно что искать пластинки Бенни Гудменав музыкальных автоматах.
— Главное, читать интересно, — не сдавался я. — Помню, «Острие бритвы» прочел раза три. Пускай и не памятник литературы, зато увлекательно. По-моему, лучше так, чем наоборот.
— М-да... — Она задумалась. — Ну ладно. Рубашка у тебя все равно очень стильная.
— Спасибо, — улыбнулся я. — Ты тоже прекрасно выглядишь.
— Благодарю, — сказала она. На ней было платье из темно-синего бархата с белым кружевным воротничком. На шее — две серебряные цепочки.
— Сразу после твоего звонка пошла домой и переоделась, — объяснила она. — У меня работа от дома в двух шагах. Очень удобно.
— И не говори, — кивнул я. «И правда, удобно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121