— Не помните?
— Я задумался, — сказал я.
— А точно на Сибуя? — усомнился контролер.
— Так ведь эта ветка начинается на Сибуя. С чего бы я вас обманывал?
— Но вы могли перейти с другой станции. Ветка-то вон какая длинная! Можно пересесть с ветки Тодзай через Цуданума или Нихонбаси.
— Цуданума?
— Например.
— Ну хорошо, сколько досюда от Цуданума? Я заплачу. Вы согласны?
— Так вы сели на Цуданума?
— Нет. Никогда в жизни не был на Цуданума.
— Так зачем же платите?
— Но вы же сказали!
— Я сказал «например».
Подошла очередная электричка, выплюнула очередных пассажиров, и турникеты заполнил поток людей. Я проводил их задумчивым взглядом. Среди них не было ни одного безбилетника. Мы продолжали переговоры.
— Ну, хорошо. Сколько нам заплатить, чтобы вы нас отпустили?
— Платите сколько проехали, — сказал контролер.
— Тогда от Сибуя.
— Но вы же не помните, сколько заплатили!
— Да с чего бы я помнил? — разозлился я. — Вы что, помните, сколько стоит, например, кофе в «Макдональдсе»?
— Я не пью кофе в «Макдональдсе», — возразил контролер. — Чего зря деньги выкидывать?
— Я сказал «например»! Такие вещи сразу из головы вылетают.
— Все безбилетники заявляют одно и то же. Приходят именно к этому выходу и говорят, что сели на Сибуя.
— Но я готов заплатить сколько вы скажете! Так сколько?
— А я откуда знаю?
Продолжать эту душераздирающую дискуссию больше не было сил. Мы просунули в окошко тысячеиеновую купюру и рванули наружу. Контролер еще долго что-то кричал нам вслед, но мы сделали вид, что не услышали. Перед самым концом света препираться из-за билета в метро — это уже чересчур. Тем более что мы ни одной станции не проехали.
На улице моросил дождь. Мелкие капли насквозь промочили деревья и землю. Наверно, он шел всю ночь. Мне стало особенно тоскливо. Последний бесценный день в моей жизни. Так не хочется, чтобы в этот день шел дождь! Небо ради такого случая могло бы и проясниться на денек-другой. Пускай потом льет хоть целый месяц, как в романе Балларда, — мне будет уже все равно. А сейчас я хочу валяться на газоне под ярким солнышком, слушать музыку и потягивать холодное пиво. И ничего, абсолютно ничего больше не требую от этой жизни!
Но несмотря на мои молитвы, дождь кончаться не собирался. С неба, словно обернутого несколько раз целлофаном, все опадала мелкая, почти невесомая морось. Захотелось купить газету и узнать прогноз погоды, но для этого надо было спускаться в метро — а очередной перепалки с контролером я бы не перенес. Пришлось обойтись без прогноза. Ничего особенно радостного этот день все равно не сулил. Я даже не знал, понедельник сегодня или среда.
Прохожие шли под зонтиками. Все, кроме нас. Спрятавшись под козырьком какого-то здания, мы безучастно разглядывали этот город, как туристы — руины Акрополя. По перекрестку туда-сюда проносились разноцветные автомобили. Мне уже не верилось, что у нас под ногами — тьма тьмущая жаббервогов.
— Хорошо, что сегодня дождь, — сказала толстушка.
— Это почему?
— От ясной погоды у нас бы слезы текли в три ручья.
— А, ты об этом...
— Что будем делать? — спросила она.
— Выпьем чего-нибудь горячего. Потом домой — и в ванну.
Мы зашли в ближайший супермаркет и в кофейне у входа заказали два кукурузных супа и сэндвич с ветчиной и яйцом. Девица за стойкой при виде нас изрядно удивилась, но тут же взяла себя в руки и приняла заказ с профессиональной радостью на лице.
— Два супа, один сэндвич? — уточнила она.
— Так точно, — кивнул я. И добавил: — Какой сегодня день?
— Воскресенье.
— Вот видишь, — повернулся я к толстушке. — Что я говорил!
В ожидании супа и сэндвича я решил занять время чтением «Супоцу Ниппон», забытой кем-то на соседнем стуле. Читать спортивную прессу — занятие бессмысленное, но все лучше, чем ничего. Дата выпуска — второе января, воскресенье. Прогноза погоды не было, но довольно подробно описывалось состояние трассы на ипподроме: к вечеру дождь может кончиться, но завтрашние скачки, скорее всего, пройдут в тяжелых погодных условиях. На стадионе Дзингу состоялся бейсбольный матч. «Якульт» проиграл «Тюнити»со счетом 6:2. О том, что прямо под стадионом Дзингу свили гнездо жаббервоги, не знала ни одна живая душа.
Толстушка вдруг потребовала у меня первую страницу. Я раздербанил газету и отдал ей целый лист. Заголовок, который ее привлек, вопрошал: «Глотанье семени: секрет омоложения?» А сразу под ним — «Как меня посадили в клетку для канареек и изнасиловали». Как можно изнасиловать кого-либо в клетке для канареек, я представлял с трудом. Разве только очень мудреным способом. Я бы такого и в страшном сне не придумал.
— Тебе нравится, когда у тебя глотают семя? — вдруг спросила толстушка.
— Да как-то... все равно.
— А знаешь, что тут написано? «Большинство мужчин любит, чтобы женщины глотали их семя. Ибо в эти секунды мужчина утверждается в своем главенстве над женщиной, а она, принимая это, совершает древнейший ритуал».
— Ну, не знаю... — пожал я плечами.
— А у тебя когда-нибудь глотали семя?
— Не помню. Вроде нет.
— Хм-м! — протянула она и снова уткнулась в газету.
Я познакомился с битвой за рейтинг между Центральной и Тихоокеанской бейсбольными лигами.
Принесли наш заказ. Мы выпили по супу и сжевали сэндвич, разделив его пополам. Во рту остался вкус обжаренного хлеба, ветчины и яйца. Я вытер салфеткой губы, а потом вздохнул. Так глубоко, наверно, вздыхают только пару раз в жизни.
Выйдя из супермаркета, мы стали ловить такси. От нашего вида шарахались прохожие, и машину поймать удалось далеко не сразу.
Таксист оказался молодым парнем с волосами до плеч. Здоровенный магнитофон на сиденье рядом наяривал какой-то хит из «Полис». Я прокричал водителю, куда ехать, и откинулся на спинку сиденья.
— Эй, а чего вы такие грязные? — спросил водитель, оглядев нас в зеркальце.
— Мы подрались, — сказала толстушка. — Прямо под дождем.
— Во даете! — восхитился он. — Видок у вас — полный вперед. На шее знаете, какой синячище?
— Знаю, — ответил я.
— Ну и ладно. Мне по фигу...
— С чего бы?
— А я вожу только тех, кто любит рок. Даже если они грязные. Лишь бы вместе оттягивались. «Полис» любите?
— Неплохо, — вежливо ответил я.
— Фирма мне говорит — ты, типа, не вздумай такое крутить. Ставь, говорит, только отечественную попсу. Представляете? В моей тачке — «Матти» или Мацуда Сэйко... Сдохнуть легче! Вот «Полис» — это я понимаю. Целый день можно слушать, и не надоест. Или регги, тоже неплохо. Любите регги?
— Вполне, — отозвался я.
Доиграл «Полис», и водитель поставил нам концертник Боба Марли. Вся его приборная доска оказалась завалена кассетами. Но я слишком устал и слишком хотел спать. Я не мог «оттянуться» по рок-н-роллу — хотя в душе и благодарил парня, что согласился нас подвезти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121