И лишь разглядев алюминиевую лесенку, а под ней — толстушку в розовом, я почувствовал, что спасен. Девушка сигналила мне лучом фонаря. Когда я подошел, она что-то сказала, но из-за включенного звука река ревела так, что слов я не разобрал, а читать по губам в темноте было невозможно.
Так или иначе, для начала стоило выбраться на свет божий. Я полез первым, девушка за мной. Лесенка оказалась ужасно длинной. В прошлый раз, спускаясь в кромешную тьму, я этого не знал и не успел испугаться; но теперь, поднимаясь ступенька за ступенькой, я вдруг сообразил, на какой сумасшедшей высоте нахожусь, и от паники у меня взмокли подмышки, а на лбу проступила испарина. Высота трех— или четырехэтажного дома, не меньше — а ноги так страшно скользили на мокрых ступеньках, что карабкаться приходилось с утроенной осторожностью.
На полпути мне захотелось передохнуть, но девушка внизу расслабиться не давала, и я долез до конца без остановки. От мысли, что через три дня мне снова спускаться в эту чертову лабораторию, хотелось выть. Но компенсация уже назначена, и жаловаться поздно.
Мы влезли в окошко гардероба и снова очутились в офисе. Девушка помогла мне снять дождевик и «консервы». Я стянул сапоги, поставил на стол фонарик.
— Ну, как работа? Все в порядке? — спросила девушка, и я впервые услышал ее мягкий и отчетливый голос.
Не сводя с нее глаз, я кивнул:
— Было бы не в порядке — я б не вернулся. Такая уж это работа.
— Спасибо, что сказали обо мне деду. Очень выручили. А то бы я осталась без звука еще на неделю.
— Но разве нельзя было написать записку? Я бы все понял скорее, и дело бы разрешилось без суеты.
Она молча обвела взглядом пространство вокруг себя и поправила сережки — сначала в левом, потом в правом ухе.
— Такие правила, — сказала она.
— Какие? Не писать записок?
— В том числе.
— Ничего себе, — сказал я.
— Запрещается все, что мешает выжить.
— Понимаю, — сказал я. Осторожности этим ребятам не занимать.
— Сколько вам лет? — спросила она.
— Тридцать пять, — ответил я. — А тебе?
— Семнадцать... Первый раз встречаюсь с конвертором. Хотя с кракерами я тоже пока не встречалась.
— Что, правда семнадцать? — удивился я.
— Ну да. Я не вру... А что, не похоже?
— Совсем не похоже, — признался я. — Меньше двадцати я бы не дал.
— Это потому, что я не хочу выглядеть на семнадцать, — сказала она.
— В школу не ходишь?
— О школе я не хочу говорить. По крайней мере, сейчас. Если еще раз встретимся — расскажу.
— Хм-м, — снова протянул я. Определенно, тут что-то не так.
— Интересно, что вы за люди — конверторы?
— Когда не работаем — обычные, нормальные люди. Такие же, как все.
— Все, может, и обычные... Не все нормальные.
— Можно и так посмотреть, — согласился я. — Но я-то говорю о просто людях. Которые в метро с тобой рядом сядут, а ты и внимания не обратишь. И едят они то же, что и все, и пиво такое же пьют... Кстати, спасибо за сэндвичи. Просто объеденье!
— Что, правда? — обрадовалась она.
— Таких вкусных я еще не пробовал. Хотя за свою жизнь съел много всякого.
— А кофе?
— Кофе тоже отличный.
— А может, еще кофе на дорогу? Заодно и поговорили бы...
— Да нет, кофе мне уже хватит, — покачал я головой. — Там, внизу, столько выпил — больше не лезет. Мне бы сейчас скорее домой и спать...
— Жалко.
— Мне тоже. Увы...
— Ладно. Все равно мне вас еще до лифта провожать. Вы же сами отсюда не выберетесь?
— Сам? В жизни не выберусь, — признал я.
Она взяла со стола круглый сверток, похожий на шляпную картонку, и вручила мне. Весу в нем оказалось куда меньше, чем на вид. Если там и правда шляпа, то очень большая, подумал я. Со всех сторон сверток был туго обмотан скотчем.
— Что это? — спросил я.
— Подарок тебе от деда. Дома откроете.
Я взял коробку обеими руками и легонько встряхнул. Ни звука изнутри, ни малейшей отдачи в пальцы.
— Дед говорил — вещь хрупкая. Так что везите осторожнее, — предупредила девушка.
— Что-то вроде вазы?
— Не знаю. Откроете — сами поймете.
Затем из розовой сумочки она достала конверт с банковским чеком и протянула мне. Я взглянул на сумму: несколько больше, чем я ожидал, — и затолкал чек в бумажник.
— Где-нибудь расписаться?
— Не нужно, — покачала головой она.
Мы вышли из комнаты и зашагали к лифту, спускаясь и поднимаясь по бесчисленным лестницам длиннющего коридора. Легкий цокот ее каблучков, как и в прошлый раз, отдавался в стенах, лаская слух. Мысли о ее комплекции больше не лезли мне в голову. Я даже забыл, что она толстушка. Видимо, привык и перестал это замечать.
— У вас есть жена? — спросила она.
— Нет, — ответил я. — Раньше была, теперь нет.
— Что — ушла, когда вы стали конвертором? Говорят же, что у конверторов семьи не бывает.
— Вовсе нет! Все у нас бывает. Я знаю многих, у кого и работа спорится, и семьи нормальные. Хотя, конечно, большинство ребят считает, что без семьи легче. Все-таки изматываешь себе нервы, да и жизнью часто рискуешь. Не всякий захочет совмещать такое с женой и детьми.
— А у вас что случилось?
— Я сначала развелся, а потом стал конвертором. Так что работа тут ни при чем.
— Вон как... — задумалась она. — Вы извините, что странные вопросы задаю. Просто я впервые вижу живого конвертора. Столько всего спросить хочется...
— Да ради бога, спрашивай, — пожал я плечами.
— Вот, например, я слышала, что у конверторов после работы резко повышается сексуальная активность. Это правда?
— Ну, как сказать... Может, и правда. Все-таки на работе конвертор использует свои нервы очень своеобразно.
— А с кем же вы потом спите? Есть постоянная любовница?
— Постоянной нет, — ответил я.
— Но тогда с кем же? Вас не интересует секс? Или вы гомосексуалист? Или просто отвечать не хотите?
— Да нет, почему же, — пожал я плечами. Я, конечно, не очень люблю болтать о своей личной жизни, но и скрывать что-либо причин не вижу. Если спрашивают, почему бы не ответить?
— Я всякий раз сплю с разными женщинами, — ответил я.
— А со мной — переспали бы?
— Нет... Наверное, нет.
— Почему?
— У меня свои принципы. Я стараюсь не спать со знакомыми: возникают ненужные связи, а это осложняет жизнь. Не сплю и с теми, с кем встречаюсь по работе. Когда имеешь дело с чужими секретами, такие вещи приходится разграничивать.
— Значит, не потому, что я толстая уродина?
— Не такая уж вы и толстая. И уж никак не уродина.
Она задумчиво хмыкнула.
— Но где вы их берете, этих «разных женщин»? На улице знакомитесь, что ли?
— Бывает и так.
— Или за деньги покупаете?
— Тоже случается.
— А если бы я сказала: «Можете со мной переспать, но за деньги», переспали бы?
— Вряд ли, — ответил я. — Слишком большая разница в возрасте. Когда спишь с кем-то намного моложе, тратишь слишком много нервов.
— Я не такая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121