Ставка, значения которой вы даже представить себе не можете. Из-за вашей прихоти может погибнуть целая нация.
- Безумное сравнение, - отмахнулась она. - Никто никогда не правил, подчиняясь собственной минутной прихоти, такой, как выбрать конфетку, например.
И вдруг он улыбнулся. Озорной, очаровательной улыбкой, словно мальчишка, приглашающий ее немного пошалить.
- Неужели? В таком случае вы не знакомы с историей нашей части света - вашей и моей. Ваша кровь тоже подпорчена. Неужели вы считаете, что можете сдержать ее своей английской строгостью и деревенским здравым смыслом? - Он вытянул вперед руки, в каждой по изысканной вазе, свечи высветили напрягшиеся на запястьях сухожилия. - Через тридцать секунд я уроню одну из них. Выбор за вами. Какую, левую или правую?
Пенни вскочила с кресла.
- Стойте! Почему я должна выбирать? Я забуду о ваших безумных предложениях и вернусь домой.
- Теперь, когда я рассказал вам о Софии, я не могу позволить вам вернуться домой, так ведь? Ее исчезновение нужно держать в секрете. - Он говорил мягко, спокойно, как будто уговаривал малого ребенка. - Выбирайте. Вам больше нравится красная с черным? Думаю, это Ахиллес, мрачно восседающий в своем шатре. Или черная с белым? Фигурки скачут в безумии под светом грешной луны - оргия Бахуса, быть может?
- Ради Бога! - На глаза Пенни навернулись слезы отчаяния. - Они же древние, бесценные. Прекратите!
- Вы выбираете войну? - Он поднял красно-черную вазу и окинул ее критическим взглядом. - Ахиллеса в бронзовом шлеме? Или в вашей крови течет капля безумной крови? - Предающиеся вакханалии человечки танцевали под его длинными пальцами, раскачивающими белую вазу. - Менады: шальные женщины, которые, как говорят, обезумев от вина, бежали в ночи за античными греками, готовые накинуться на них и предаться оргии. - Он вытянул вперед обе вазы. - Выбирайте!
Она упала в кресло и закрыла лицо ладонями.
- Вы не можете заставить меня!
- Десять секунд, - сказал он.
- Я не могу выбрать!
Послышался легкий щелчок. Пенни оторвала руки от глаз. Обе вазы стояли на столе, целые и невредимые.
- Конечно, нет, - усмехнулся он. - Как вы можете? Но давайте начистоту. Загляните в себя и скажите мне: что вы почувствовали в тот момент, когда думали, что я могу бросить на пол красную вазу? Небольшое разочарование или ускользающую надежду? А белую? Если вы будете честны перед собой, вы обнаружите эту незначительную разницу в своих ощущениях. И эта ничтожная разница скажет вам, какая ваза нравится вам больше. Вы уже выбрали, сами того не подозревая.
- Вы и с подчиненными так же обходитесь? - спросила Пенни. - их жизнь в своем кулаке и сжимаете его, если они не сумеют догадаться о вашей прихоти? Их эмоции для вас всего лишь игрушка? Собака и та без вашего дозволения шагу не делает.
Он бросил взгляд на животное, и выражение его лица тут же смягчилось.
- Познакомьтесь с ее высочеством Алессандриной фон Морицбург. - Собака села и подняла лапу. - Это чистокровный глариенский волкодав из королевской псарни. Послушание принцам у нее в крови. Я зову ее Квест.
Пенни взяла лапу и потрясла ее.
- Квест?
Собака улеглась и положила морду на лапы.
- Собачье имя Алессандрины - Зухе. Мы хоть и говорим на глариенском, все королевские титулы у нас немецкие. «Зухе» по-немецки - то же, что «Квест» по-английски. «Поиск». Такой вот каламбур.
- Значит, все это лишь шутка? - растерялась она. Он вернулся к дивану и снова вытянулся на нем во весь свой рост.
- О нет, мисс Линдси, все по-настоящему. Контроль и понимание - мой долг и моя судьба. Так какая? Красная или белая? Загляните в свое сердце. Вы же не какая-то там пугливая деревенская мышка, так ведь? Вы были потрясены моим предложением выступить в роли Софии, но где-то в глубине души ощутили дрожь и возбуждение.
- Ничего подобного!
Он добродушно улыбнулся ей:
- Не отрицайте. Я уже имел случай убедиться в вашей храбрости, мужестве и уме. Ваш отец - один из тех самых неистовых цыганских принцев. Может, вы и не носите его имя, но от его крови вам никуда не деться. Вы выбрали вакханалию, не так ли? Бежать обнаженной при свете полной луны и принести в жертву свою девственность?
Ее так и подмывало посмеяться над ним, но она подавила в себе это опасное искушение.
- Вы слишком долго отсутствовали, ваше королевское высочество. Англия слишком холодна…
- Для жертв или для безумств? - Уголки его чувственных губ изогнулись в улыбке. - Стать принцессой на день и проще, и приятнее, чем и то и другое.
- Вопрос не подлежит обсуждению, - она. - Я не сделаю этого. И вы не можете меня заставить.
- Еще как могу.
Он закрыл глаза и затих - падший ангел, тень и свет. Квест внимательно смотрела на Пенни, слегка подергивая хвостом.
Кровь бешено неслась по ее венам. Он совсем ее не знает. И просит о невозможном. Все свои двадцать два года она провела в Раскалл-Сент-Мэри, предаваясь рутинным занятиям - если не считать одной кошмарной ошибки, которая научила ее никогда не рисковать своим будущим, следуя мимолетным порывам! Особенно если в роли змея-искусителя выступает подобный мужчина, мужчина, от которого у нее кровь закипает в жилах, который заставляет ее думать о том, что было бы, заключи он ее там, в руинах, в объятия и прижмись своими губами к ее губам. О Боже! Что за дурацкие мысли!
Она не могла похвастаться ни красотой, ни благородным происхождением, ни богатством. Вопрос о браке даже не стоял. Она давным-давно решила для себя, что ей все равно. Мужчины перестали посматривать на нее как на возможную невесту несколько лет назад. А если некоторым все же приходило в голову поглядеть в ее сторону, они очень быстро отказывались от своих неуклюжих ухаживаний, стоило ей открыть рот и поведать о своих истинных интересах. Похоже, мужское внимание и женский ум - вещи взаимоисключающие. Особенно когда женщина постоянно растрепанна и без приданого. Ну как она может прикинуться принцессой?
И все же не испытала ли она на минутку - на одну-единственную крохотную секундочку - внутреннюю дрожь и возбуждение, о которых говорил принц? Разве не поманило ее за собой промелькнувшее, словно молния, искушение? Но все это бред. Безумие. Он не может заточить ее здесь. Это Англия. У матери есть знакомые в магистрате. Селяне не потерпят ничего подобного. Вряд ли ей угрожает реальная опасность со стороны его врагов. Эрцгерцог Николас ошибся, угрозы его пусты. Она откажется, и дело с концом.
Квест насторожилась, услышав стук в дверь. На пороге с поклоном появился майор барон фон Герхард. В воздухе аппетитно запахло жареным цыпленком и свежевыпеченным хлебом. Пенни вдруг вспомнила, что пропустила ужин. Но она не собиралась есть у принца.
Фон Герхард направился к дивану. Пенни улучила момент и сказала ему:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
- Безумное сравнение, - отмахнулась она. - Никто никогда не правил, подчиняясь собственной минутной прихоти, такой, как выбрать конфетку, например.
И вдруг он улыбнулся. Озорной, очаровательной улыбкой, словно мальчишка, приглашающий ее немного пошалить.
- Неужели? В таком случае вы не знакомы с историей нашей части света - вашей и моей. Ваша кровь тоже подпорчена. Неужели вы считаете, что можете сдержать ее своей английской строгостью и деревенским здравым смыслом? - Он вытянул вперед руки, в каждой по изысканной вазе, свечи высветили напрягшиеся на запястьях сухожилия. - Через тридцать секунд я уроню одну из них. Выбор за вами. Какую, левую или правую?
Пенни вскочила с кресла.
- Стойте! Почему я должна выбирать? Я забуду о ваших безумных предложениях и вернусь домой.
- Теперь, когда я рассказал вам о Софии, я не могу позволить вам вернуться домой, так ведь? Ее исчезновение нужно держать в секрете. - Он говорил мягко, спокойно, как будто уговаривал малого ребенка. - Выбирайте. Вам больше нравится красная с черным? Думаю, это Ахиллес, мрачно восседающий в своем шатре. Или черная с белым? Фигурки скачут в безумии под светом грешной луны - оргия Бахуса, быть может?
- Ради Бога! - На глаза Пенни навернулись слезы отчаяния. - Они же древние, бесценные. Прекратите!
- Вы выбираете войну? - Он поднял красно-черную вазу и окинул ее критическим взглядом. - Ахиллеса в бронзовом шлеме? Или в вашей крови течет капля безумной крови? - Предающиеся вакханалии человечки танцевали под его длинными пальцами, раскачивающими белую вазу. - Менады: шальные женщины, которые, как говорят, обезумев от вина, бежали в ночи за античными греками, готовые накинуться на них и предаться оргии. - Он вытянул вперед обе вазы. - Выбирайте!
Она упала в кресло и закрыла лицо ладонями.
- Вы не можете заставить меня!
- Десять секунд, - сказал он.
- Я не могу выбрать!
Послышался легкий щелчок. Пенни оторвала руки от глаз. Обе вазы стояли на столе, целые и невредимые.
- Конечно, нет, - усмехнулся он. - Как вы можете? Но давайте начистоту. Загляните в себя и скажите мне: что вы почувствовали в тот момент, когда думали, что я могу бросить на пол красную вазу? Небольшое разочарование или ускользающую надежду? А белую? Если вы будете честны перед собой, вы обнаружите эту незначительную разницу в своих ощущениях. И эта ничтожная разница скажет вам, какая ваза нравится вам больше. Вы уже выбрали, сами того не подозревая.
- Вы и с подчиненными так же обходитесь? - спросила Пенни. - их жизнь в своем кулаке и сжимаете его, если они не сумеют догадаться о вашей прихоти? Их эмоции для вас всего лишь игрушка? Собака и та без вашего дозволения шагу не делает.
Он бросил взгляд на животное, и выражение его лица тут же смягчилось.
- Познакомьтесь с ее высочеством Алессандриной фон Морицбург. - Собака села и подняла лапу. - Это чистокровный глариенский волкодав из королевской псарни. Послушание принцам у нее в крови. Я зову ее Квест.
Пенни взяла лапу и потрясла ее.
- Квест?
Собака улеглась и положила морду на лапы.
- Собачье имя Алессандрины - Зухе. Мы хоть и говорим на глариенском, все королевские титулы у нас немецкие. «Зухе» по-немецки - то же, что «Квест» по-английски. «Поиск». Такой вот каламбур.
- Значит, все это лишь шутка? - растерялась она. Он вернулся к дивану и снова вытянулся на нем во весь свой рост.
- О нет, мисс Линдси, все по-настоящему. Контроль и понимание - мой долг и моя судьба. Так какая? Красная или белая? Загляните в свое сердце. Вы же не какая-то там пугливая деревенская мышка, так ведь? Вы были потрясены моим предложением выступить в роли Софии, но где-то в глубине души ощутили дрожь и возбуждение.
- Ничего подобного!
Он добродушно улыбнулся ей:
- Не отрицайте. Я уже имел случай убедиться в вашей храбрости, мужестве и уме. Ваш отец - один из тех самых неистовых цыганских принцев. Может, вы и не носите его имя, но от его крови вам никуда не деться. Вы выбрали вакханалию, не так ли? Бежать обнаженной при свете полной луны и принести в жертву свою девственность?
Ее так и подмывало посмеяться над ним, но она подавила в себе это опасное искушение.
- Вы слишком долго отсутствовали, ваше королевское высочество. Англия слишком холодна…
- Для жертв или для безумств? - Уголки его чувственных губ изогнулись в улыбке. - Стать принцессой на день и проще, и приятнее, чем и то и другое.
- Вопрос не подлежит обсуждению, - она. - Я не сделаю этого. И вы не можете меня заставить.
- Еще как могу.
Он закрыл глаза и затих - падший ангел, тень и свет. Квест внимательно смотрела на Пенни, слегка подергивая хвостом.
Кровь бешено неслась по ее венам. Он совсем ее не знает. И просит о невозможном. Все свои двадцать два года она провела в Раскалл-Сент-Мэри, предаваясь рутинным занятиям - если не считать одной кошмарной ошибки, которая научила ее никогда не рисковать своим будущим, следуя мимолетным порывам! Особенно если в роли змея-искусителя выступает подобный мужчина, мужчина, от которого у нее кровь закипает в жилах, который заставляет ее думать о том, что было бы, заключи он ее там, в руинах, в объятия и прижмись своими губами к ее губам. О Боже! Что за дурацкие мысли!
Она не могла похвастаться ни красотой, ни благородным происхождением, ни богатством. Вопрос о браке даже не стоял. Она давным-давно решила для себя, что ей все равно. Мужчины перестали посматривать на нее как на возможную невесту несколько лет назад. А если некоторым все же приходило в голову поглядеть в ее сторону, они очень быстро отказывались от своих неуклюжих ухаживаний, стоило ей открыть рот и поведать о своих истинных интересах. Похоже, мужское внимание и женский ум - вещи взаимоисключающие. Особенно когда женщина постоянно растрепанна и без приданого. Ну как она может прикинуться принцессой?
И все же не испытала ли она на минутку - на одну-единственную крохотную секундочку - внутреннюю дрожь и возбуждение, о которых говорил принц? Разве не поманило ее за собой промелькнувшее, словно молния, искушение? Но все это бред. Безумие. Он не может заточить ее здесь. Это Англия. У матери есть знакомые в магистрате. Селяне не потерпят ничего подобного. Вряд ли ей угрожает реальная опасность со стороны его врагов. Эрцгерцог Николас ошибся, угрозы его пусты. Она откажется, и дело с концом.
Квест насторожилась, услышав стук в дверь. На пороге с поклоном появился майор барон фон Герхард. В воздухе аппетитно запахло жареным цыпленком и свежевыпеченным хлебом. Пенни вдруг вспомнила, что пропустила ужин. Но она не собиралась есть у принца.
Фон Герхард направился к дивану. Пенни улучила момент и сказала ему:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102