Она видела, как загорелись его глаза, когда длинные пальцы двинулись вверх по знакомым изгибам ее шеи, вызывая ответную реакцию.
- Это неправильно. - У нее перехватило горло, голос дрогнул. - С самого начала все было не так.
- Да, я знаю.
Вторая рука присоединилась к первой, и они вместе начали стягивать с ее плеч белый шелк. Он склонил голову и поцеловал ее кожу. Зеркало отразило контраст - черные волосы и лилейное кружево.
Губы обожгли ее огнем и лишили сил.
- Твой бог Вулкан? - еле слышно выдохнула она.
- Разве я делаю молнии для Юпитера? - улыбнулся он. Его ладони двинулись вниз, увлекая за собой легкую ткань, пока в зеркале не появились окружности ее груди.
- Ты плавишь металл, - сказала она. - Замысловатые хитросплетения у тебя в крови.
Какие же красивые у него руки! Кончик большого пальца отодвинул ткань и погладил ее обнаженную кожу. Он бережно расстегнул пуговички, и халат сполз до самой талии. Пенни вся горела в огне, прекрасно понимая, что ничего не может с собой поделать, стоит ей оказаться в его руках.
- Это неправильно, - повторила она. - И это моя вина.
- Я люблю тебя, - проговорил он. - Я много чего сделал не так, но из всех своих неверных поступков от этого я просто не в состоянии отказаться, даже если на кону стоит моя душа. - Он прижался губами к ее плечу, ладони накрыли ее грудь. - О Бог ты мой!
Кровь бешено неслась по ее венам. Его пальцы принялись ласкать ее соски. Она видела, как они напряглись, видела в своих собственных глазах удивленное обожание. Ее бросило в дрожь.
- Николас! - поймала она его за руку. - Это моя вина! Я все это затеяла. Я не понимала. Но это неправильно!
- Нет ничего неправильного. Я должен рискнуть! Я люблю тебя больше жизни.
- Даже больше жизни принцессы Софии?
Его руки замерли, темнея на фоне ее белоснежной кожи.
- Увы! - криво усмехнулся он. - Даже тебя я не смогу любить настолько, чтобы пожелать Софии смерти.
- Я вовсе не то имела в виду. - Она повернулась спиной к зеркалу.
- Неужели? До сих пор твоя кузина была для тебя не более чем фантазией. Просто имя, бесплотный образ. Теперь ты видишь ее вещи и понимаешь, что вы с ней одной крови. - Он взял в руки миниатюру и взглянул на нее. - И все же София даже не подумала взять ее с собой.
- В глазах мира ты ее муж. Ты не сможешь связать себя с другим человеком. И она тоже.
- И любить другого человека мы тоже не можем… никогда в жизни? - поднял ее. - Никогда в жизни, Пенни! Ты думаешь, мы с ней муж и жена перед лицом святого Кириакуса? Святой благословил только один союз - твой и мой. - Он без лишних слов сорвал с нее халат, оставив ее стоять обнаженной. - Я всего лишь человек!
Он отошел в сторону - великолепный, властный, идеальное сочетание костей и мускулов. У нее пересохло во рту. Может ли она умереть от желания?
- Я… я даже не подозревал… - Он повернулся к ней, возбужденный, прекрасный. - Пенни! Ради Бога! - Он подошел к кровати и уставился на простыни. - Может, я, как Вулкан, тружусь в подземных пещерах. Может, воплощаю в жизнь чудовищные капризы металла. Я хром, как кузнец богов, обесчещен. Я не прошу тебя любить меня. Как я могу просить тебя об этом?
- Но я люблю тебя. - Откуда эта боль в сердце? Или оно разбилось на мелкие кусочки? - Почему, по-твоему, я явилась сюда? Это все угрозы Карла. Он сказал, что убьет и тебя, и принцессу и заставит меня разыгрывать из себя его жену. И вот теперь искушение на нашей стороне! Мы испытываем искушение забыть настоящую Софию, нам хочется думать, что я смогу навсегда остаться здесь, с тобой.
Николас поднял взгляд. На лице заиграла улыбка.
- Ах, Пенни! Если бы даже и существовало такое искушение, это просто невозможно.
Что, если София умрет?..
- Мы должны найти ее! - Пенни охватила ярость, она боялась проявить слабость. - Мы должны найти ее, и я должна вернуться домой.
- Мы найдем Софию. Но то, что происходит в этой комнате, не имеет к ней никакого отношения. Есть только ты и я. Как можешь ты отвергнуть меня теперь?
«Я отвергаю тебя, после того как настояла на том, чтобы мы стали любовниками, я отвергаю тебя. Ты не хотел, чтобы я приезжала сюда. Ты хотел, чтобы я спокойно жила в Раскалл-Сент-Мэри. Но я приехала, потому что я упряма. Потому что возомнила, будто смогу помочь тебе. Я не знала - откуда мне было знать? - что ты отлит из чистого золота».
- Николас. Однажды ты учил меня выбору, заставил выбирать между красным и черным. Я знаю, что выбрала моя кровь. Но после этого будущее ваше - твое и Софии, вам реформировать Глариен.
- Сейчас - это сейчас, - сказал он. - Иди ко мне, Пенни. Позволь мне пронести сквозь жизнь память о тебе.
«И ты потренируешься на моем теле? Чтобы, когда София попадет в твои руки, ты смог завоевать ее с самой первой ночи? Как завоевал меня, как завоевываешь меня, заставляешь растворяться и распадаться на части перед лицом моей страсти?»
Она поднялась и подошла к нему. Он обнял ее и поцеловал. Его горячее мужское достоинство уперлось в ее живот, властное, требовательное. Женщины никогда не отказывали королям, проплыло у нее в голове, когда он уложил ее в постель и приступил к обольщению.
Блаженство. Чистое несказанное блаженство. Дотронуться до нее. Войти в нее. Ощутить ее горячее желание. Ее груди такие мягкие, женственные под его руками, под его губами, под его грудью. Его контроль рухнул еще до того, как он с головой нырнул в блаженство, погружаясь все глубже и глубже в ее расплавленные глубины. Значит, у него ничего не вышло. Он полностью утратил над собой контроль и не мог сказать «нет». На кону стояло все - и королевство, и его душа, и его жизнь, а все ради этого обжигающего момента, а потом еще одного, и еще, и еще… Она содрогнулась под ним, принимая его, руки гладили его спину и ягодицы. Он вытянулся, позволив ее пальцам коснуться его - везде, где она пожелает, - захватив ее губы своими губами, поднимаясь все выше и выше на вершину экстаза, ослепительного, чистого мужского экстаза. Его накрыло волной такого неистового наслаждения, что он не удержался и закричал, оказавшись на пике блаженства. Может, на этот раз весь его стыд сгорит в очищающем огне страсти.
Он скатился с нее, разбитый и опустошенный, и потянулся за халатом. Пенни завернулась в простыню, превратившись в белую розочку, и уставилась на него. Какая же она бесконечно милая, бесконечно хрупкая. Ему никогда не завладеть ни ее душой, ни ее умом. Даже память о ее теле растворится и исчезнет, оставив его в полном одиночестве, женатым на незнакомке. Незнакомке, которая похожа на нее, ничуть не хуже ее, но это все равно не Пенни Линдси.
- Я люблю тебя, - проговорил он. - Коснуться тебя - настоящее счастье.
Счастье и ужас! В больном сердце клубились воспоминания. «Настал твой черед, Нико!» Не в силах скрыть своих мыслей, он отвернулся и отошел в дальний конец комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
- Это неправильно. - У нее перехватило горло, голос дрогнул. - С самого начала все было не так.
- Да, я знаю.
Вторая рука присоединилась к первой, и они вместе начали стягивать с ее плеч белый шелк. Он склонил голову и поцеловал ее кожу. Зеркало отразило контраст - черные волосы и лилейное кружево.
Губы обожгли ее огнем и лишили сил.
- Твой бог Вулкан? - еле слышно выдохнула она.
- Разве я делаю молнии для Юпитера? - улыбнулся он. Его ладони двинулись вниз, увлекая за собой легкую ткань, пока в зеркале не появились окружности ее груди.
- Ты плавишь металл, - сказала она. - Замысловатые хитросплетения у тебя в крови.
Какие же красивые у него руки! Кончик большого пальца отодвинул ткань и погладил ее обнаженную кожу. Он бережно расстегнул пуговички, и халат сполз до самой талии. Пенни вся горела в огне, прекрасно понимая, что ничего не может с собой поделать, стоит ей оказаться в его руках.
- Это неправильно, - повторила она. - И это моя вина.
- Я люблю тебя, - проговорил он. - Я много чего сделал не так, но из всех своих неверных поступков от этого я просто не в состоянии отказаться, даже если на кону стоит моя душа. - Он прижался губами к ее плечу, ладони накрыли ее грудь. - О Бог ты мой!
Кровь бешено неслась по ее венам. Его пальцы принялись ласкать ее соски. Она видела, как они напряглись, видела в своих собственных глазах удивленное обожание. Ее бросило в дрожь.
- Николас! - поймала она его за руку. - Это моя вина! Я все это затеяла. Я не понимала. Но это неправильно!
- Нет ничего неправильного. Я должен рискнуть! Я люблю тебя больше жизни.
- Даже больше жизни принцессы Софии?
Его руки замерли, темнея на фоне ее белоснежной кожи.
- Увы! - криво усмехнулся он. - Даже тебя я не смогу любить настолько, чтобы пожелать Софии смерти.
- Я вовсе не то имела в виду. - Она повернулась спиной к зеркалу.
- Неужели? До сих пор твоя кузина была для тебя не более чем фантазией. Просто имя, бесплотный образ. Теперь ты видишь ее вещи и понимаешь, что вы с ней одной крови. - Он взял в руки миниатюру и взглянул на нее. - И все же София даже не подумала взять ее с собой.
- В глазах мира ты ее муж. Ты не сможешь связать себя с другим человеком. И она тоже.
- И любить другого человека мы тоже не можем… никогда в жизни? - поднял ее. - Никогда в жизни, Пенни! Ты думаешь, мы с ней муж и жена перед лицом святого Кириакуса? Святой благословил только один союз - твой и мой. - Он без лишних слов сорвал с нее халат, оставив ее стоять обнаженной. - Я всего лишь человек!
Он отошел в сторону - великолепный, властный, идеальное сочетание костей и мускулов. У нее пересохло во рту. Может ли она умереть от желания?
- Я… я даже не подозревал… - Он повернулся к ней, возбужденный, прекрасный. - Пенни! Ради Бога! - Он подошел к кровати и уставился на простыни. - Может, я, как Вулкан, тружусь в подземных пещерах. Может, воплощаю в жизнь чудовищные капризы металла. Я хром, как кузнец богов, обесчещен. Я не прошу тебя любить меня. Как я могу просить тебя об этом?
- Но я люблю тебя. - Откуда эта боль в сердце? Или оно разбилось на мелкие кусочки? - Почему, по-твоему, я явилась сюда? Это все угрозы Карла. Он сказал, что убьет и тебя, и принцессу и заставит меня разыгрывать из себя его жену. И вот теперь искушение на нашей стороне! Мы испытываем искушение забыть настоящую Софию, нам хочется думать, что я смогу навсегда остаться здесь, с тобой.
Николас поднял взгляд. На лице заиграла улыбка.
- Ах, Пенни! Если бы даже и существовало такое искушение, это просто невозможно.
Что, если София умрет?..
- Мы должны найти ее! - Пенни охватила ярость, она боялась проявить слабость. - Мы должны найти ее, и я должна вернуться домой.
- Мы найдем Софию. Но то, что происходит в этой комнате, не имеет к ней никакого отношения. Есть только ты и я. Как можешь ты отвергнуть меня теперь?
«Я отвергаю тебя, после того как настояла на том, чтобы мы стали любовниками, я отвергаю тебя. Ты не хотел, чтобы я приезжала сюда. Ты хотел, чтобы я спокойно жила в Раскалл-Сент-Мэри. Но я приехала, потому что я упряма. Потому что возомнила, будто смогу помочь тебе. Я не знала - откуда мне было знать? - что ты отлит из чистого золота».
- Николас. Однажды ты учил меня выбору, заставил выбирать между красным и черным. Я знаю, что выбрала моя кровь. Но после этого будущее ваше - твое и Софии, вам реформировать Глариен.
- Сейчас - это сейчас, - сказал он. - Иди ко мне, Пенни. Позволь мне пронести сквозь жизнь память о тебе.
«И ты потренируешься на моем теле? Чтобы, когда София попадет в твои руки, ты смог завоевать ее с самой первой ночи? Как завоевал меня, как завоевываешь меня, заставляешь растворяться и распадаться на части перед лицом моей страсти?»
Она поднялась и подошла к нему. Он обнял ее и поцеловал. Его горячее мужское достоинство уперлось в ее живот, властное, требовательное. Женщины никогда не отказывали королям, проплыло у нее в голове, когда он уложил ее в постель и приступил к обольщению.
Блаженство. Чистое несказанное блаженство. Дотронуться до нее. Войти в нее. Ощутить ее горячее желание. Ее груди такие мягкие, женственные под его руками, под его губами, под его грудью. Его контроль рухнул еще до того, как он с головой нырнул в блаженство, погружаясь все глубже и глубже в ее расплавленные глубины. Значит, у него ничего не вышло. Он полностью утратил над собой контроль и не мог сказать «нет». На кону стояло все - и королевство, и его душа, и его жизнь, а все ради этого обжигающего момента, а потом еще одного, и еще, и еще… Она содрогнулась под ним, принимая его, руки гладили его спину и ягодицы. Он вытянулся, позволив ее пальцам коснуться его - везде, где она пожелает, - захватив ее губы своими губами, поднимаясь все выше и выше на вершину экстаза, ослепительного, чистого мужского экстаза. Его накрыло волной такого неистового наслаждения, что он не удержался и закричал, оказавшись на пике блаженства. Может, на этот раз весь его стыд сгорит в очищающем огне страсти.
Он скатился с нее, разбитый и опустошенный, и потянулся за халатом. Пенни завернулась в простыню, превратившись в белую розочку, и уставилась на него. Какая же она бесконечно милая, бесконечно хрупкая. Ему никогда не завладеть ни ее душой, ни ее умом. Даже память о ее теле растворится и исчезнет, оставив его в полном одиночестве, женатым на незнакомке. Незнакомке, которая похожа на нее, ничуть не хуже ее, но это все равно не Пенни Линдси.
- Я люблю тебя, - проговорил он. - Коснуться тебя - настоящее счастье.
Счастье и ужас! В больном сердце клубились воспоминания. «Настал твой черед, Нико!» Не в силах скрыть своих мыслей, он отвернулся и отошел в дальний конец комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102