Уже потом, гуляя с девушкой в саду, он заметил, как она наклоняет голову, когда смеется, как красивы ее хрупкая шея и полные губы. А когда они сидели рядом под полотняным навесом повозки, он почувствовал аромат ее волос.
«У тебя слишком долго не было женщины», — сказал себе Бэйн. Он заснул, думая о том, как будет гулять с темноволосой девушкой по Друахским горам, когда утреннее солнце озаряет вершины, а у Древа Желаний клубится туман.
Начальник караула Оранус устал, от выпитого кувшина дешевого красного вина гудела голова. Обычно по будням в Ассии спокойно, вот он и принес вино в небольшой кабинет напротив камер в надежде, что это поможет ему хорошо выспаться. Но сейчас настроение у него было отвратительное и болел живот.
Оранус злобно взглянул на людей, столпившихся вокруг его стола. Они говорили все одновременно, и нестройный хор их голосов усиливал пульсирующую головную боль. Женщину он отлично знал, это шлюха, промышлявшая у восточных доков, а стоящий за ней мужчина, выставивший напоказ разбитый нос и заплывший глаз, Нестар, ее сутенер. Именно ему принадлежала печально известная таверна на берегу. Не проходило и дня, чтобы в ней не ограбили, не обманули или не избили посетителя. Капитан давно мечтал прикрыть таверну, но у сутенера были высокопоставленные друзья, например торговец Макриос или советник Банион. Оранусу было сорок четыре, всего восемь месяцев оставалось до пенсии и получения бесплатного земельного участка, и капитану не хотелось навлекать на себя гнев сильных мира сего.
Оранус протер глаза и взглянул на стоящего у двери юнца. Этого он не знал. Лицо юноши покрыто капельками крови, весь лоб в мелких занозах. Оранус заметил, что он практически не пострадал, и от этого на миг стихла ужасная боль. Но только на миг.
Все утро прошло без происшествий, а потом привели этого дикаря. Оранус еще раз взглянул на закованного в кандалы юношу, который, нахохлившись, сидел в камере. Молодой и сильный, с длинными светлыми волосами и тонкой бакенбардой у виска. Одет он был как все, но Оранус чувствовал, что это не цениец. Что-то неуловимое подсказывало, что этот юноша никогда не жил под игом Камня. «Наверное, норвин или ригант», — подумал Оранус. Он налил себе воды, залпом осушил чашку и снова взглянул на шумящую компанию.
— Тихо! — проревел он, чувствуя, как по вискам стучат огненные молоточки. Он ткнул пальцем в рыжую шлюху. — Рокси, рассказывай первая. Всем остальным молчать!
— Этот ублюдок напал на меня, сэр, и украл все сбережения. Он ворвался ко мне, когда я была с дружком, и вышвырнул его из окна.
— Это я, сэр, — выступил вперед юнец с занозами на лице, — когда ворвался этот дикарь, мы просто разговаривали. Я попытался протестовать, но он схватил меня и вышвырнул в окно. К счастью, под окном стояла повозка с навесом, который смягчил удар.
Юнец вздохнул.
— Но ведь чужеземец не знал, что под окном повозка с навесом, — пожаловался он, — к счастью, материал оказался прочным. Отличное качество, навес даже не порвался.
— Мне нет никакого дела до вашего навеса, — проговорил Оранус, подаваясь вперед и потирая переносицу. — Ты знаешь этого чужеземца? — спросил он у шлюхи.
— Он был у меня на днях, — ответила она жеманно.
— Тогда она и украла у меня кошелек с золотом, — вставил дикарь на сносном тургонском.
— Наглая ложь! — гневно вскричала Рокси, — Почему вы позволяете ему клеветать на честную женщину в доме, где вершится правосудие?!
Она сладко улыбнулась Оранусу:
— Я знаю чудесное средство от головной боли, сэр.
— Ну конечно! — рявкнул Оранус. — Мало мне головной боли, не хватало подцепить что-нибудь еще. А ты. — Орану сткнул пальцем в сутенера Нестара, коренастого мужчину с черными засаленными волосами. У него распух нос и сильно заплыл правый глаз. — Как ты ввязался в эту историю?
— Я был внизу, когда услышал, как кричит Рокси. Я взял дубинку и поднялся наверх, этот парень выскочил прямо мне навстречу, сбил с ног, и я скатился вниз по лестнице. Тогда-то он и украл у Рокси все наши деньги. — Колючий взгляд Нестара скользнул по шлюхе. — Когда он спустился вниз, я велел вышибалам остановить его. Я сказал «вышибалам», но я их уже выгнал, сэр. Более никчемных охранников я еще не встречал. Да он раскидал их в одну секунду, сэр, и вышел на улицу. Они только кажутся крепкими — большие руки, широкие плечи, — на это я и купился, но на деле они никчемные деревенские дурни.
— Это несправедливо, — возразил один из вышибал, — он просто застал нас врасплох.
— Тебе не за то платят, дурень, чтобы тебя можно было застать врасплох.
Оранус хлопнул ладонью по столу, так что все подскочили. Он поднял руку, держа большой палец в миллиметре от указательного.
— Меня отделяет вот столько от того, чтобы упечь вас всех за решетку до завтрашнего утра, — пригрозил он, — а теперь, надеюсь, вы расскажете мне все до конца, или мне придется слушать вас до скончания века?
Нестар кивнул:
— Простите, сэр. Раскидав этих идиотов, парень выбежал на улицу, где, к счастью, стояли несколько караульных, которые его и схватили. Наверное, он их тоже ранил, сэр. Вот что получается, если пустить чужеземца в цивилизованный город. Если вас интересует мое мнение, сэр.
— Твое мнение меня не интересует, — ответил Оранус, поднялся и повернулся к арестованному.
Оранус посмотрел ему в глаза, и его вдруг охватил озноб, нахлынули неясные воспоминания, задрожали руки. Глубоко вздохнув, он попытался успокоиться.
— Что скажешь ты?
Юноша встал и через деревянную решетку взглянул на собравшихся:
— Она говорит, что я украл ее деньги, выбежал из таверны и был схвачен караульными, верно?
— Кажется, так, — подтвердил Оранус, — ты имеешь ввиду, что…
— Спросите ее, сколько было в кошельке.
Ты слышала вопрос, — проговорил Оранус. — Сколько там было?
— Ну, примерно двадцать золотых, — ответила Рокси, — может, тридцать, точно не помню.
— Там было тридцать два золотых, три монеты в полсребреника и пять бронзовых, — холодно уточнил заключенный, — не кажется ли странным, что я успел их пересчитать, выбегая из таверны?
— Да, странно. — Оранус гневно взглянул на шлюху. — Значит, ты украла кошелек, Рокси. Такое преступление карается поркой — пятьдесят ударов.
— И вы больше верите ему, чем честной налогоплательщице? — дрожащим голосом вскричала она.
— Не ему, Рокси, а цифрам.
О краже мне ничего не известно, — поднял руки Нестар, — вы ведь знаете, у меня приличное заведение.
— Да знаю я, что у тебя за заведение, — отмахнулся Оранус, глядя в испуганные глаза Рокси.
— Еще одной порки я не вынесу, — хныкала Рокси, пятясь к двери, — я умру от порки.
— Надо было об этом подумать, прежде чем красть кошелек, — вздохнул Оранус.
— Я не хочу, чтобы ее пороли, — вмешался заключенный, — имеет ли это какое-нибудь значение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
«У тебя слишком долго не было женщины», — сказал себе Бэйн. Он заснул, думая о том, как будет гулять с темноволосой девушкой по Друахским горам, когда утреннее солнце озаряет вершины, а у Древа Желаний клубится туман.
Начальник караула Оранус устал, от выпитого кувшина дешевого красного вина гудела голова. Обычно по будням в Ассии спокойно, вот он и принес вино в небольшой кабинет напротив камер в надежде, что это поможет ему хорошо выспаться. Но сейчас настроение у него было отвратительное и болел живот.
Оранус злобно взглянул на людей, столпившихся вокруг его стола. Они говорили все одновременно, и нестройный хор их голосов усиливал пульсирующую головную боль. Женщину он отлично знал, это шлюха, промышлявшая у восточных доков, а стоящий за ней мужчина, выставивший напоказ разбитый нос и заплывший глаз, Нестар, ее сутенер. Именно ему принадлежала печально известная таверна на берегу. Не проходило и дня, чтобы в ней не ограбили, не обманули или не избили посетителя. Капитан давно мечтал прикрыть таверну, но у сутенера были высокопоставленные друзья, например торговец Макриос или советник Банион. Оранусу было сорок четыре, всего восемь месяцев оставалось до пенсии и получения бесплатного земельного участка, и капитану не хотелось навлекать на себя гнев сильных мира сего.
Оранус протер глаза и взглянул на стоящего у двери юнца. Этого он не знал. Лицо юноши покрыто капельками крови, весь лоб в мелких занозах. Оранус заметил, что он практически не пострадал, и от этого на миг стихла ужасная боль. Но только на миг.
Все утро прошло без происшествий, а потом привели этого дикаря. Оранус еще раз взглянул на закованного в кандалы юношу, который, нахохлившись, сидел в камере. Молодой и сильный, с длинными светлыми волосами и тонкой бакенбардой у виска. Одет он был как все, но Оранус чувствовал, что это не цениец. Что-то неуловимое подсказывало, что этот юноша никогда не жил под игом Камня. «Наверное, норвин или ригант», — подумал Оранус. Он налил себе воды, залпом осушил чашку и снова взглянул на шумящую компанию.
— Тихо! — проревел он, чувствуя, как по вискам стучат огненные молоточки. Он ткнул пальцем в рыжую шлюху. — Рокси, рассказывай первая. Всем остальным молчать!
— Этот ублюдок напал на меня, сэр, и украл все сбережения. Он ворвался ко мне, когда я была с дружком, и вышвырнул его из окна.
— Это я, сэр, — выступил вперед юнец с занозами на лице, — когда ворвался этот дикарь, мы просто разговаривали. Я попытался протестовать, но он схватил меня и вышвырнул в окно. К счастью, под окном стояла повозка с навесом, который смягчил удар.
Юнец вздохнул.
— Но ведь чужеземец не знал, что под окном повозка с навесом, — пожаловался он, — к счастью, материал оказался прочным. Отличное качество, навес даже не порвался.
— Мне нет никакого дела до вашего навеса, — проговорил Оранус, подаваясь вперед и потирая переносицу. — Ты знаешь этого чужеземца? — спросил он у шлюхи.
— Он был у меня на днях, — ответила она жеманно.
— Тогда она и украла у меня кошелек с золотом, — вставил дикарь на сносном тургонском.
— Наглая ложь! — гневно вскричала Рокси, — Почему вы позволяете ему клеветать на честную женщину в доме, где вершится правосудие?!
Она сладко улыбнулась Оранусу:
— Я знаю чудесное средство от головной боли, сэр.
— Ну конечно! — рявкнул Оранус. — Мало мне головной боли, не хватало подцепить что-нибудь еще. А ты. — Орану сткнул пальцем в сутенера Нестара, коренастого мужчину с черными засаленными волосами. У него распух нос и сильно заплыл правый глаз. — Как ты ввязался в эту историю?
— Я был внизу, когда услышал, как кричит Рокси. Я взял дубинку и поднялся наверх, этот парень выскочил прямо мне навстречу, сбил с ног, и я скатился вниз по лестнице. Тогда-то он и украл у Рокси все наши деньги. — Колючий взгляд Нестара скользнул по шлюхе. — Когда он спустился вниз, я велел вышибалам остановить его. Я сказал «вышибалам», но я их уже выгнал, сэр. Более никчемных охранников я еще не встречал. Да он раскидал их в одну секунду, сэр, и вышел на улицу. Они только кажутся крепкими — большие руки, широкие плечи, — на это я и купился, но на деле они никчемные деревенские дурни.
— Это несправедливо, — возразил один из вышибал, — он просто застал нас врасплох.
— Тебе не за то платят, дурень, чтобы тебя можно было застать врасплох.
Оранус хлопнул ладонью по столу, так что все подскочили. Он поднял руку, держа большой палец в миллиметре от указательного.
— Меня отделяет вот столько от того, чтобы упечь вас всех за решетку до завтрашнего утра, — пригрозил он, — а теперь, надеюсь, вы расскажете мне все до конца, или мне придется слушать вас до скончания века?
Нестар кивнул:
— Простите, сэр. Раскидав этих идиотов, парень выбежал на улицу, где, к счастью, стояли несколько караульных, которые его и схватили. Наверное, он их тоже ранил, сэр. Вот что получается, если пустить чужеземца в цивилизованный город. Если вас интересует мое мнение, сэр.
— Твое мнение меня не интересует, — ответил Оранус, поднялся и повернулся к арестованному.
Оранус посмотрел ему в глаза, и его вдруг охватил озноб, нахлынули неясные воспоминания, задрожали руки. Глубоко вздохнув, он попытался успокоиться.
— Что скажешь ты?
Юноша встал и через деревянную решетку взглянул на собравшихся:
— Она говорит, что я украл ее деньги, выбежал из таверны и был схвачен караульными, верно?
— Кажется, так, — подтвердил Оранус, — ты имеешь ввиду, что…
— Спросите ее, сколько было в кошельке.
Ты слышала вопрос, — проговорил Оранус. — Сколько там было?
— Ну, примерно двадцать золотых, — ответила Рокси, — может, тридцать, точно не помню.
— Там было тридцать два золотых, три монеты в полсребреника и пять бронзовых, — холодно уточнил заключенный, — не кажется ли странным, что я успел их пересчитать, выбегая из таверны?
— Да, странно. — Оранус гневно взглянул на шлюху. — Значит, ты украла кошелек, Рокси. Такое преступление карается поркой — пятьдесят ударов.
— И вы больше верите ему, чем честной налогоплательщице? — дрожащим голосом вскричала она.
— Не ему, Рокси, а цифрам.
О краже мне ничего не известно, — поднял руки Нестар, — вы ведь знаете, у меня приличное заведение.
— Да знаю я, что у тебя за заведение, — отмахнулся Оранус, глядя в испуганные глаза Рокси.
— Еще одной порки я не вынесу, — хныкала Рокси, пятясь к двери, — я умру от порки.
— Надо было об этом подумать, прежде чем красть кошелек, — вздохнул Оранус.
— Я не хочу, чтобы ее пороли, — вмешался заключенный, — имеет ли это какое-нибудь значение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119