Несколько часов Свирепый заставлял его выполнять изнуряющие упражнения. Бэйн проделал их все и в изнеможении упал на холодную землю.
— Пора завтракать, — сказал Свирепый.
— Мне не хочется есть, — ответил Бэйн.
— Как знаешь, — пожал плечами Свирепый и вошел в дом. Бэйн вошел следом и сидел тихо, пока Свирепый смешал овес с молоком и поставил в черную железную печь.
— Зачем ты до сих пор выступаешь? — спросил Бэйн, когда Свирепый склонился над котелком, помешивая кашу.
— А почему бы и нет?
Персис рассказывал, что, выступая, ты заработал огромные деньги.
— Это правда. Мне удалось скопить почти десять тысяч золотых, но у меня все отняли, когда я перестал выступать. Эта ферма — единственное, что у меня осталось. Я опозорил славное имя гладиатора. А теперь ты расскажи, зачем хочешь стать гладиатором. Ты жаждешь славы, денег или мести?
Он посмотрел на светловолосого юношу.
— Да, мне нужно что-то из этого.
— Так я и подумал. Ты хочешь найти того, кто чуть не убил тебя, и доказать себе, что ты не хуже.
— Нет, — отрезал Бэйн, — я хочу убить этого ублюдка за все то, чего он меня лишил.
— Интересно, — сказал Свирепый, — совет твоего друга становится все более ценным. Не будем больше об этом.
Открылась дверь, и в кухню вошла молодая девушка. Бэйн дал ей лет тринадцать. Она была очень стройной, с длинными белокурыми волосами. На девушке была коричневая хлопчатая ночная рубашка. Зевнув, она повернулась к столу.
— Доброе утро, дедушка, — сонно сказала она.
— Долго спишь, принцесса, — ласково ответил Свирепый, — тебе снились хорошие сны?
— Никогда не помню, что мне снится, — ответила девочка, — ты ведь знаешь об этом.
Тут она заметила Бэйна и повернулась к нему. У нее были огромные василькового цвета глаза. Бэйн улыбнулся, но она не улыбнулась в ответ.
— Ты кто? — спросила она.
— Я Бэйн из ригантов.
— А я Кара. — Она уселась за стол напротив него, — Ты выглядишь усталым.
— Я и правда немного устал, — ответил Бэйн. Ее прямота одновременно привлекала и смущала. Свирепый разложил густую кашу на три деревянные тарелки и подал на стол:
— Вот мед, сахар и соль, как тебе больше нравится. Бэйн пододвинул тарелку к себе.
— Каша очень горячая, дай ей остыть или добавь молока, иначе язык обожжешь, — посоветовала Кара.
Бэйн усмехнулся и покачал головой.
— Почему ты смеешься? — спросила Кара. — Разве я сказала что-то смешное?
— Я просто подумал, что ты очень похожа на дедушку, принцесса, — пояснил Бэйн.
— Я не принцесса, — строго сказала девочка, — так зовет меня дедушка. Но ты тоже можешь звать меня так, если тебе нравится.
— Тогда я буду тебя так звать, — пообещал Бэйн. — Твоя мама все еще спит?
— Мама умерла, — ответила Кара, разбавляя кашу холодным молоком.
— Мне очень жаль.
— Почему? — удивилась Кара. — Ты разве знал ее?
— Нет, но мне жаль тебя. Моя мама умерла в начале этого года. Я очень по ней скучаю.
— А я совсем не скучаю по маме, — заявила Кара, — она умерла, когда я была еще маленькой, я совсем ее не помню.
— А твой отец тоже умер?
— Нет, он просто уехал. Может быть, он уже умер. Мы незнаем, правда, дедушка?
— Так вы живете здесь вдвоем? — спросил Бэйн.
— У нас четыре пастуха, которые живут в другом крыле дома, — пояснил Свирепый, — и двое слуг, они живут у подножия холма.
После завтрака Свирепый послал Кару в свою комнату — умыться и одеться. А сам, вымыв тарелки и котелок, вышел на улицу с Бэйном.
— Я буду тренировать тебя, — объявил он, — ты будешь жить здесь, мы приготовим тебе комнату. На этой неделе мы каждое утро будем бегать и выполнять упражнения, а на следующей неделе начнем заниматься с мечом. А теперь извини — мне нужно осмотреть коров.
Бэйн расплатился за комнату в таверне, оседлал коня и к полудню вернулся на ферму. Толстая женщина-гатка средних лет провела его в скудно обставленную комнату с окнами на запад. В комнате стояла узкая кровать, сундук для одежды и два деревянных стула. Стены побелены, без всяких украшений, за исключением пустой полки справа от двери. Комната казалась просторной, примерно двадцать футов в длину и пятнадцать в ширину. На огромных окнах деревянные ставни, выкрашенные красным, открывающиеся наружу. В камине пылал огонь.
Если тебе что-нибудь понадобится, проси, не стесняйся, — сказала женщина, — меня зовут Гирта, я готовлю и убираю здесь три раза в неделю.
— Спасибо, Гирта, — поблагодарил Бэйн.
— Ты ведь ригант, не так ли? — спросила она.
— Верно.
У меня есть двоюродный брат, который сейчас живет среди ригантов. Пять лет назад он уехал с Остой и другими воинами, чтобы служить Коннавару. Мне часто хочется пересечь море и поехать к нему, но, боюсь, теперь ничего не получится. Хватит с меня войн и смертей. Бэйн не ответил, Гирта пошла к двери.
— Остальные прибудут примерно через час. Я буду прислуживать на обеде, — сказала она.
— Остальные?
— Остальные гладиаторы, — пояснила она.
Она захлопнула за собой дверь, и Бэйн услышал, как она уходит по коридору. Он снял плащ, повесил его на спинку стула и распахнул окно. Из окна виднелись поросшие лесом холмы и далекая каменная дорога, ведущая в Гориазу. Небо над холмами было синим, но вдали над морем собирались тучи.
Устав от утренней тренировки, Бэйн скинул сапоги и прилег на кровать. Он вспомнил о Бануине и снова удивился, почему друг его предал. Оранус рассказывал ему, что на следующее утро после резни в доме Аппиуса Бануин сел на корабль. Бэйн не мог найти этому объяснения. Ведь они были друзьями. «Неужели я так сильно в нем ошибался? » — думал он.
Бэйн задремал и увидел во сне Лию. Они вместе стояли на горном склоне Кэр-Друах, держась за руки, и он показывал ей видневшуюся внизу деревню Три Ручья. Но вдруг Лия стала удаляться. Бэйн побежал за ней, но девушку уносило, словно листок ветром, все выше и выше, пока она не исчезла в облаках.
Бэйна разбудил громкий стук в дверь.
— Входите, — проговорил он.
Вошла Кара. Она была одета в голубую тунику до колен.
— Нельзя спать днем, — пожурила она его. Бэйн усмехнулся.
— Я стар и очень устал, — сказал он.
— Никакой ты не старый. Дедушка старый, но он никогда не спит днем. Пришли Полон и Телорс, хочешь с ними познакомиться?
Бэйн натянул сапоги.
— Они — гладиаторы?
— Да, дедушка созвал собрание,
Бэйн спустился вслед за девчушкой вниз по лестнице, затем прошел через кухню в большую комнату, где стояло десять стульев и шесть диванов. В комнате находились двое мужчин: один высокий, широкоплечий, с аккуратно подстриженной бородкой, тронутой сединой, другой — пониже, с рыжеватыми волосами и близко посаженными серыми глазами. Кара подбежала к чернобородому, который широко улыбнулся, приподнял девочку и поцеловал в щеку. Бэйн остановился в дверях,
— Телорс, это Бэйн, — представила Кара, — дедушка учит его быть гладиатором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119