Чернобородый Телорс опустил девочку на пол, шагнул к Бэйну, и они обменялись рукопожатиями.
— Рад познакомиться, — проговорил Телорс.
— В Оризисе денег не заработать, — сказал рыжеволосый, не предлагая руки,
— Полон сегодня в дурном настроении, — покачал головой Телорс, — всю ночь провел в игорном доме, и в результате ни гроша за душой,
Полон выругался.
— Так нельзя, — сказала Кара, — это плохие слова.
— Но он плохой человек и еще худший игрок, — заявил Телорс с ухмылкой. — А теперь, почему бы тебе не принести нам что-нибудь выпить, принцесса?
Как только девочка ушла, Телорс нахмурился.
— Тебе не следует употреблять такие слова в ее присутствии, — строго сказал он.
— Почему меня должно это заботить? — ворчливо произнес Полон, подходя к окну.
— Телорс повернулся к Бэйну:
— Ты гат?
— Нет, ригант.
— Это привлечет тучи зрителей, особенно в Камне. Ригант, победитель демонов! По крайней мере мы в это верим.
Телорс весело улыбнулся, и Бэйн решил, что этот человек ему нравится.
— А вот и они, — объявил Полон.
Бэйн выглянул в окно и увидел, что к ферме подъезжают пять всадников. Слуга увел их лошадей, а люди вошли в дом. Всем было примерно за тридцать, высокие, худые, мрачные. Бэйну никто не представился, он сел на стул у стены и стал наблюдать за происходящим. Их одежда была хорошего качества, но поношенная, а сапоги обтрепанные. Через несколько минут прибыло еще три всадника, потом еще четыре. Гирта и Кара внесли чашки с горячим ячменным отваром и поставили на стол в центре комнаты. Телорс взял одну чашку, а остальные даже не взглянули на напиток. В конце концов собралось четырнадцать человек, и в комнату вошел Свирепый. На нем была простая крестьянская одежда — кожаная безрукавка поверх толстой шерстяной рубашки и широкие кожаные лосины, но даже в ней он притягивал всеобщее внимание. Старый гладиатор излучал силу и решительность, и все разговоры прекратились, как только он подошел к камину и встал спиной к огню.
— Вы все слышали, что нам предлагает цирк Палантес, — начал он. — Персис Альбитан должен дать им ответ. Предлагаю обсудить, кто начнет?
— Сколько заплатят? — спросил Полон.
Цирку точно заплатят пять тысяч золотом плюс треть входной платы. Я думаю, бои соберут как минимум четыре тысячи зрителей. Персис согласился отдать десятую часть всей выручки тем восьми гладиаторам, которые согласятся участвовать. Получается, участникам остается примерно двести золотых.
— Ты имеешь в виду тех из восьмерки, которые останутся в живых? — уточнил смуглый узколицый гладиатор в глубине комнаты.
— Да, Горен, тем, кто выживет, — согласился Свирепый. — Гонорар погибших достанется семьям погибших или тем, кого они назовут до начала поединка.
— Это справедливо, — сказал Телорс, — у меня есть бывшая жена и две дочери. Если я… э-э-э… проиграю, пусть они получат мою долю.
— Она ведь бросила тебя, — фыркнул Полон, — она и медяка не стоит.
Телорс не обратил на его слова никакого внимания.
— Они выставят против нас чемпионов?
— Чемпионов не будет, — пообещал Свирепый, — только молодые, неопытные гладиаторы. Но речь идет о цирке Палантес, а они не держат трусов. Все их гладиаторы были солдатами и хорошо проявили себя в показательных выступлениях.
— Что ты сам думаешь об этом, Свирепый? — спросил коренастый мужчина с коротко подстриженными волосами и сломанным носом.
— Я против, Торис, но если семеро согласятся, я буду восьмым. Тут есть еще одно: цирк Оризис в этом году снова стал убыточным, и денег на зимнее жалованье нет. В прошлом году некоторые из вас подрабатывали в доках и на лесоповале в горах. В этом году из-за плохого урожая работу в городе будут искать примерно шесть тысяч рабочих. Найти работу будет очень трудно. Если мы примем предложение Палантеса, каждый сразу получит половину зимней зарплаты.
— Я не буду в этом участвовать, — сказал узколицый Горен, — я не выступаю на больших аренах уже десять лет. Еще тогда я понимал, что уже недостаточно быстр и силен, чтобы выдержать еще один сезон. Сейчас я на десять лет старше и уж точно не быстрее. Умирать на песке не хочется.
— Твоя позиция понятна, — сказал Свирепый, — и я полностью ее разделяю. Она основана на здравом смысле. Никто из нас уже не молод.
— Он очень молод, — заявил Полон, показывая на Бэйна.
— Он еще не готов, — вмешался Свирепый, — и не участвует в этом голосовании. Мне кажется, нам всем нужно задуматься над словами Горена. Мы далеко не в лучшей форме, и Палантес никогда не сделал бы такого предложения без предварительной подготовки. Они наверняка посылали разведчиков посмотреть на нас. Я считаю, что если мы согласимся, то немногие доживут до получения выигрыша. А теперь давайте проголосуем. Кто за то, чтобы отклонить это предложение?
Он поднял руку, и его примеру тут же последовал Горен. Остальные сидели очень тихо, и Бэйн подумал, что им неловко. Свирепый опустил руку.
— Кто за?
Руки подняли тринадцать гладиаторов.
— Хорошо. А теперь поставим другой вопрос: кто согласен участвовать?
Никто не пошевелился. Свирепый улыбнулся и покачал головой. Гладиаторам стало стыдно.
— Я буду участвовать, — заявил Полон, — всем известно, как мне нужны деньги.
— Я тоже буду, — присоединился Телорс.
Руку подняли еще пять гладиаторов, включая плосконосого Ториса.
— Очень не хочется снова клянчить работу зимой.
С минуту все молчали, а затем Телорс взглянул на Свирепого.
— А зачем это нужно тебе, брат? — спросил он. — Конечно же, ферма не приносит огромных доходов, но ведь тебе есть на что жить.
Свирепый пожал плечами:
— У Палантеса есть перспективный новичок, им кажется, что если он убьет меня, то его шансы возрастут.
— Значит, все дело в гордости? — спросил Горен. — Или ты считаешь себя бессмертным?
— Надеюсь, я это выясню, — заверил его Свирепый.
Обсуждение продолжалось еще некоторое время, и вскоре Свирепый распустил гладиаторов, и они гуськом вышли из дома. Последним шел Телорс, он подошел к Свирепому и пожал ему руку.
— Тяжелое время, брат, — грустно сказал он.
Когда все разошлись, Свирепый сел на широкий стул, выпил холодного отвара, а затем взглянул на Бэйна.
— Вот она, реальность, парень, — проговорил он, — рабский труд в доках или мучительная смерть на арене.
— Тогда зачем это нужно? — спросил Бэйн.
У каждого своя причина.
— Я имел в виду тебя. Свирепый глубоко вздохнул:
— Без меня не будет никакого турнира. Мое имя до сих пор имеет вес, и тот, кто меня убьет, станет знаменитым. — Он откинулся на стуле. — ЦИРК Палантес — самый большой и богатый. За последние двадцать лет они семнадцать раз приобретали Гладиаторов Года — лучших из лучших. Сначала меня, потом Волтана, а сейчас Бракуса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119