— Разумеется. Но это удовольствие. Он взял ее под руку, и они направились к шатровому поселку.
— Я думала, ваш Бог не одобряет убийства, — сказала Бет.
— Воистину так, сестра. Но именно убийство. В Библии много говорится про то, как убивают, о бойнях и резне. Господь понимает, что среди грешных людей всегда будет литься кровь. Как сказано у Екклезиаста: «Всему свое время, и время всякой веши под солнцем. Время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное. Время убивать, и время врачевать…» Там говорится еще много. Чудеснейшие слова!
— Вы прекрасно говорите. Пастырь. Но я рада, что вы и стреляете прекрасно.
— У меня была большая практика, сестра.
— Называйте меня Бет. Братьев у меня нет и не было. А вас есть имя?
— Достаточно Пастыря. Мне нравится имя Бет, оно красиво. Вы замужем?
— Была. Шон умер в пути. Но со мной мои дети. Думаю, они сейчас спят… или им плохо придется!
Они прошли между шатрами и фургонами к ее стоянке. Костер еле теплился, дети спали у колес, завернувшись в одеяла. Волы паслись на соседнем лугу вместе с другими. Бет подбросила топлива в костер.
— Не выпьете со мной чаю, Пастырь? Я не ложусь без чашечки.
— Благодарю вас, — сказал он и сел к костру, скрестив ноги. Бет вскипятила воду, положила в нее трав и сахара и налила две глиняные кружки.
— Вы приехали издалека? — спросила она, прихлебывая чай.
— Очень. Я слышал, как Бог призывает меня, и ответил на зов. Ну а вы? Куда вы направляетесь?
— Останусь в долине. Арендую землю у менхира Скейса. Заведу хозяйство. У меня есть зерно для посева и разные нужные вещи.
— Тяжелая работа для одинокой женщины!
— Одинокой я недолго останусь. Пастырь. Это не для меня.
— Да, я вижу, — ответил он без малейшего смущения. — Кстати, где столь очаровательная молодая мать усвоила элементы хука левой? Великолепный удар всем весом!
— Мой муж Шон был кулачным бойцом. Он научил меня этому… и многому другому.
— Ему выпала большая удача, Бет.
— Он умер, Пастырь.
— Многие мужчины живут долго, но им не выпадает встретить женщину, такую, как вы. Вот они, по-моему, неудачники. А теперь я должен пожелать вам доброй ночи. — Он встал и поклонился.
— Приходите еще, Пастырь. Вы будете всегда кстати.
— Очень приятно знать это. Надеюсь, мы будем видеть вас в нашей церкви.
— Только, если у вас поют гимны. Я люблю петь.
— Мы подыщем какие-нибудь гимны специально для вас, — сказал он и скрылся среди ночных теней.
Бет еще посидела возле угасающего костра. Пастырь был очень сильным и поразительно красивым, с чудесными огненными волосами и обаятельной улыбкой. Но что-то в нем ее смущало, и она задумалась, стараясь понять причину этого тревожного ощущения. Физически она находила его привлекательным, но была в нем какая-то сжатость, какое-то напряжение, которые настораживали. Ее мысли обратились к Йону Шэнноу. Похожи… и все-таки нет! Как гром и молния. Обоим знакомы внутренние грозы. Но Шэнноу сознает свою темную сторону. А вот Пастырь? В этом она уверена не была.
Бет сняла длинную шерстяную юбку, белую блузку и вымылась холодной водой. Потом надела ночную рубашку до пят и завернулась в одеяло. Ее рука скользнула под подушку, сжала рукоятку пистолета…
И она уснула.
За ночь убили двоих и изнасиловали женщину на задворках игорного дома в восточной части городка. Шэнноу сидел молча в углу длинной залы, пил баркеровку и слушал разговоры. Одного, напавшего на женщину, убил Пастырь, а вот второе убийство оставалось загадкой, хотя было известно, что застреленный выиграл много монет в карнат в заведении человека по фамилии Веббер.
Шэнноу все это видел прежде и не раз: шулера, воры, грабители обосновывались в общинах, где не поддерживался закон. Когда же честные люди хоть чему-то научатся? В Долине Паломника около двух тысяч жителей, и преступников среди них набралось бы не больше сотни. Тем не менее разбойники расхаживают по городку, как хозяева, и порядочные его жители расступаются перед ними. Он угрюмо уставился в темную глубину кувшина перед собой, испытывая соблазн очистить городок от проказы, взять приступом крепость нечестивцев и искоренить зло. Но нет!
"Я больше не вскрываю нарывы», — вот что он сказал Борису Хеймуту. И это была правда. Человек не способен беспредельно терпеть, что его чураются и презирают. Вначале всегда красивые слова и обещания; «Помогите нам, мистер Шэнноу!», «Вы нужны нам, мистер Шэнноу», «Отличная работа, мистер Шэнноу», «Уж теперь они подожмут хвосты, сэр!» А потом… «Неужели такая кровожадность необходима, мистер Шэнноу?», «Разве обязательно было устраивать бойню?», «Когда вы намерены уехать?»
Довольно! Если городок поражен проказой, это дело тех, кто хочет трудиться тут, растить детей. Пусть сами наводят порядок в своем доме.
Он так и сказал торговцам Бризли и Феннеру, которые пришли к нему утром. Бризли, толстый и болтливый, восхвалял их общину, а все беды сваливал на людей вроде Скейса и Веббера.
"Сущие разбойники, менхир, уж поверьте мне. Всадники Скейса задиристы и грубы. Ну а Веббер… так он же вор и убийца. За последний месяц возле его заведения убили четверых, выигравших там большие суммы. А двух других он убил в перестрелке из-за обвинения в передергивании. Этого нельзя терпеть, менхир».
"Так сделайте что-нибудь!» — посоветовал Шэнноу.
"Мы же для того и пришли, — вмешался Феннер, темноглазый молодой человек щуплого сложения. — Пришли к вам».
"Я вам не нужен. Соберите двадцать человек. Идите к Вебберу. Закройте его заведение. Велите ему убраться отсюда».
"Его подручные — отпетые негодяи, — сказал Бризли, утирая пот с лица. — Их хлебом не корми, дай с кем-нибудь расправиться. А мы торговцы».
"У вас есть ружья и пистолеты, — сказал Шэнноу просто. — Даже торговец может спустить курок».
"Со всем уважением, менхир, — сказал Феннер, — не всякий способен хладнокровно убить человека. Да я и не знаю, потребуется ли кого-нибудь убивать. От души надеюсь, что нет. Но, конечно же, человеку с вашей репутацией будет легче заставить негодяев подчиниться!»
"Хладнокровно, менхир? — отозвался Шэнноу. — Я на это гляжу по-другому. Я не убиваю просто, чтобы убить. И я не разбойник, внушающий к себе уважение. Большинство тех, кого я убил, погибали, пытаясь убить меня. Остальные беспричинно нападали на мирных людей. Однако обсуждать все это не имеет смысла. Я не хочу вновь породить семь злых духов».
"Я не понимаю, менхир», — сказал Феннер.
"Читайте свою Библию, менхир. А теперь оставьте меня в покое».
Шэнноу допил баркеровку и поднялся к себе в комнату. Некоторое время он раздумывал над решением задач, которые предлагала Стена, но перед его умственным взором все время возникало лицо Бет Мак-Адам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70