— Да благословит Господь моего гостя и друга, — ответил он.
Они сели за стол и выпили вина, затем Бали откинулся на спинку кресла и посмотрел на человека, с которым дружил двадцать лет. Нои-Хазизатра совсем не изменился за этот срок. Его борода оставалась густой и черной, глаза под мохнатыми бровями сохранили яркую синеву. Им обоим удалось по меньшей мере два раза приобрести осколки Сипстрасси, чтобы вернуть себе молодость и здоровье. Однако для Бали настали тяжелые времена. В буре на море погибли три его лучших корабля, он был близок к разорению, и теперь возраст начал нагонять его. По виду ему можно было дать лет шестьдесят, хотя на самом деле он был на восемьдесят лет старше Нои, которому недавно исполнилось сто десять. Нои пытался купить еще Сипстрасси, но царь забрал себе почти все Камни, и самый маленький осколок обошелся бы теперь Нои во все его богатство.
— Тебе надо выбраться из города, — сказал Бали.
Царь подписал указ о твоем немедленном заключении в тюрьму.
— Знаю. Я допустил глупость, обличая его в храме, но я усердно молился и знал, что моими устами говорил Величайший.
— Закон Величайшего, друг мой, больше не существует. Царь преклоняет слух к сынам Велиала. Что с Пашад?
— Я приказал ей утром отречься от меня и попросить о расторжении брачных уз. Хотя бы она будет в безопасности, как и мои сыновья.
— Сейчас безопасности нет ни для кого, Нои, ни для кого. Царь лишился рассудка, и бойня началась… как ты и предсказывал. На улицах буйствует безумие… а уж Кинжалы внушают мне ужас.
— Худшее еще впереди, — скорбно сказал Нои. — В снах, посещающих меня после молитвы, я вижу ни с чем не сравнимые ужасы: три солнца в небе одновременно, лопнувшие небеса, морские волны выше облаков. Я знаю, Бали, это произойдет очень скоро, и ничем не могу помешать.
— Многие видят дурные сны, которые ничего не предвещают, — возразил Бали.
Нои покачал головой:
— Знаю. Но мои-то сны пока все сбывались. Видения эти ниспосылает Владыка Всего Сущего. Я знаю, Он повелел мне предостеречь людей, и еще я знаю, что они не станут меня слушать. Однако не мне судить о Его путях.
Бали еще раз наполнил чаши и ничего не сказал. Нои-Хазизатра всегда был человеком несгибаемой веры и стойких убеждений, благочестивым и честным. Бали любил и уважал его, хотя и не разделял его убеждений. Однако он мало-помалу познал Бога корабельного мастера, и за одно лишь это пожертвовал бы ради него жизнью.
Открыв потайной ящик снизу столешницы, он достал вышитую ладанку из оленьей кожи. На мгновение он задержал ее в руке, словно ему не хотелось с ней расставаться, потом улыбнулся и подтолкнул ее по столу к Нои.
— Тебе, мой друг, — сказал он, и Нои, взяв ее, почувствовал исходящее изнутри тепло. Открыл ее дрожащими пальцами и вынул Камень. Не осколок, а целый Камень, круглый, будто отшлифованный, золотой, с тончайшими черными прожилочками. Он сжал его в кулаке, ощущая волну силы. Потом осторожно положил Камень на стол и посмотрел на лысого стареющего человека перед собой.
— С ним ты можешь вновь обрести юность, Бали. Прожить тысячу лет. Почему? Почему ты отдаешь его мне?
— Потому что он тебе нужен, Нои. И потому, что у меня прежде никогда не было друга.
— Но ведь он, наверное, стоите десять раз больше, чем все монеты, имеющиеся в городе! Я не могу принять такой подарок.
— Нет, должен! Это жизнь. Тебя разыскивают Кинжалы, а ты знаешь, что это означает. Пытки и смерть. Они замкнули город, и выбраться из него ты можешь только Тайным Путем. Врата находятся в кольце камней, которым пользовались князья. На севере седьмой площади. Ты его знаешь? У Кристального озера? Отлично. Иди туда. Произнеси вот эти слова и подними Камень над головой. — Он протянул Нои небольшой квадратный кусок пергамента. — Волшебство перенесет тебя в Балакрис. А дальше решай сам.
— У меня в Балакрисе хранятся деньги, — сказал Нои. — Только Владыка ведь хочет, чтобы я остался и продолжал предостерегать людей.
— Ты приобщил меня к тайне Величайшего, — ответил Бали, — и я верую, что Его воля важнее наших желаний. Однако ты ведь исполнил Его повеление. Ты предостерег, но их уши были от тебя затворены. Кроме того, Нои, мой друг, я молился, чтобы мне было открыто, как помочь тебе, и вот я обрел этот Камень. И, да, я хотел оставить его себе, но Величайший коснулся моего духа, и я понял, что Камень предназначен тебе.
— А как он попал к тебе?
— Его принес в мою лавку ахейский мореход. Думал, это золотой, самородок, и хотел продать мне его за цену нового паруса.
— Паруса? Но на него можно купить тысячу парусов, если не больше!
— Я сказал ему, что стоит он полцены паруса, и он продал мне его за шестьдесят Серебреников, — Бали пожал плечами. — На таких вот сделках я когда-то разбогател. А теперь уходи. Кинжалы, конечно, знают, что мы друзья.
— Пойдем со мной, Бали, — настойчиво сказал Нои. — С помощью этого Камня мы сможем добраться до моего нового корабля и уплыть туда, где Царь и его Кинжалы нас не найдут.
— Нет. Мое место здесь. Моя жизнь здесь. И моя смерть будет здесь. — Бали встал и повел Нои к калитке. — Еще одно, — сказал он своему другу, когда они остановились перед ней в лучах луны. — Вчера вечером, когда я держал Камень в руке, меня посетил странный сон. Будто ко мне пришел человек в золотой броне, сел рядом со мной и велел передать тебе, что ты должен искать Меч Божий. Тебе это о чем-нибудь говорит?
— Ничего. Ты узнал его?
— Нет. Его лицо сияло, будто солнце, и я не мог поднять на него глаза.
— Величайший откроет мне это, — сказал Нои, нагибаясь, чтобы обнять своего низенького друга. — Да будет Его покров над тобой, Бали.
— И над тобой, мой друг. — Бали бесшумно открыл калитку и всмотрелся в сумрачные тени улицы. — Никого! — прошептал он. — Быстрей уходи!
Нои еще раз его обнял, затем вышел из калитки и исчез среди теней. Бали заложил засов, вернулся в комнату, тяжело опустился в кресло и попытался совладать с сожалениями. С Камнем он мог бы вернуть себе прежнее богатство и наслаждаться непреходящей юностью. Без него? Нищета и смерть.
Он направился в лавку, перешагнув через труп ахейского моряка, принесшего ему Камень. У Бали не было даже шестидесяти Серебреников, которые требовал моряк, но у него еще оставался нож с острым лезвием…
Громкий треск заставил его повернуться и побежать назад в сад. Он увидел косо повисшую на петлях калитку… и на него бросились три Кинжала в темной броне. Змеиные глаза мерцали в лунном свете, чешуйчатая кожа блестела.
— Что… что вам нужно? — спросил Бали, весь дрожа.
— Мы ищщщем его.
— Кого?
Два Кинжала прошлись по саду, втягивая воздух в узкие щели ноздрей.
— Он был ззздесссь, — прошипел один, и Бали попятился. Кинжал вынул из ножен на боку странного вида дубинку и нацелил ее на низенького торговца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70