Пастырь стоял и смотрел, как здание медленно разорвалось пополам.
— В лес! — сказал он. — Гнев Божий настиг нас.
Джозия Брум сидел и смотрел, как Пастырь указывает, где именно копать ров вдоль северной опушки леса. Землю ссыпали на внешнюю сторону, сооружая вал. Работали все в угрюмом молчании. Лопат не было, и работающие раскапывали мягкую почву голыми руками, со страхом поглядывая на север в ожидании нападения. Брум, белый как мел, замер в оцепенении среди суетящихся людей.
Все кончено! Городок лежит в развалинах, множество людей погибло, уцелевшие прячутся в лесу без провизии, без крова и почти без патронов для последних ружей. Остается только сидеть и ждать смерти от руки этих чудовищ. Брум смигнул слезы.
Эдрик Скейс поймал трех лошадей и ускакал к себе на ферму, где у него хранились запасные ружья. Двух своих людей он отправил на окрестные фермы предупредить о нападении. Но Брума уже ничто не заботило.
К нему подошла маленькая девочка, остановилась, откинула голову и уставилась на него. Он посмотрел на нее сверху вниз.
— Чего тебе?
— Ты плачешь? — спросила она.
— Да, — сознался он.
— Почему?
Вопрос был таким нелепым, что Брум захихикал. Девочка засмеялась вслед за ним, но когда из его глаз хлынули слезы и его худое тело затряслось от рыданий, она попятилась и побежала за Пастырем. Рыжий проповедник, весь вымазанный в земле, подошел к Бруму.
— Нехорошо, менхир! — сказал он. — Вы пугаете детей. Ну-ка встаньте и беритесь за дело, как мужчина. Возьмите себя в руки.
— Мы все умрем, — прошептал Брум сквозь слезы. — Я не хочу умирать.
— Смерть ждет всех людей, и тогда они предстают перед Всемогущим. Не бойтесь, менхир Брум. Маловероятно, чтобы человек, который кормил людей завтраками, чем-нибудь Его прогневил. — Пастырь обнял Брума за плечи. — Мы еще живы, Джозия. Иди помоги тем, кто копает ров.
Брум покорно пошел с ним к валу и уставился на долину.
— Как вы думаете, когда они опять нападут?
— Когда будут готовы, — мрачно ответил Пастырь. Работа внезапно прекратилась — из леса позади них раздался перестук копыт идущей шагом лошади, а потом послышалось мычание. На поляну вышли три удойные коровы с телятами. К рву на вороном жеребце подъехал Йон Шэнноу и спрыгнул с седла.
— Я подумал, что они придутся кстати, — сказал он. — Если зарезать телят на мясо, детей можно будет поить молоком.
— Где вы их нашли? — спросил Пастырь.
— Утром я услышал выстрелы и следил за вашим боем. А коров отбил от стада на чьей-то ферме. Хозяин убит. И вся его семья тоже.
— Мы благодарны вам, Шэнноу, — сказал Пастырь. — Но если бы вы могли раздобыть тысячу патронов и пару сотен ружей, я целовал бы вам ноги!
Шэнноу усмехнулся и сунул руку в седельную сумку.
— Вот все патроны, которые у меня есть, — сказал он. — Они подходят для адских пистолетов и ружей. И я потом привезу вам кое-какое оружие. Я припрятал его вчера примерно в четырех милях отсюда.
— Пойдемте со мной, — сказал Пастырь и повел его через лагерь. Они дошли до ручья и сели. — Сколько их там? — спросил Пастырь.
— Насколько я мог судить, более тысячи. Ими командует женщина.
— Черная шлюха! — прошипел Пастырь.
— Она не черная. Волосы у нее золотые, и она похожа на ангела, — сообщил ему Шэнноу. — И они не из-за Стены.
— Откуда вы знаете?
— Знаю, и все. И кстати, о Стене. Последнее землетрясение оставило в ней дыру. Думаю, у нас будет больше шансов уцелеть, если мы сумеем добраться туда и уйти За Стену. Защищать пролом могут несколько человек, пока остальные отыщут безопасное место для лагеря.
— У нас здесь примерно триста человек, Шэнноу. Их лишили всего, что у них было. У нас нет провизии, запасной одежды, холста для шатров, лопат, топоров и молотков. Где мы можем обрести безопасный приют?
— Так каков же ваш план?
— Ждать здесь, нанести им удар потяжелее и молиться, чтобы это удалось.
— О том, чтобы молиться, это вы верно сказали, — заметил Шэнноу. — Послушайте, Пастырь, я мало что знаю о том, как ведутся настоящие войны, но я знаю, что мы не победим этих гадин, сидя сложа руки и ожидая, когда они явятся. Вы говорите, что мы нуждаемся в лопатах, топорах и прочем. Так раздобудем их. А заодно заберем и сколько-нибудь ружей.
— Где?
— Да в городке. Фургоны найдутся, а по лугам бродят волы и лошади. Не все дома разрушены, Пастырь. Я рассматривал город в зрительную трубку. Мастерская Грувса пока цела, а у него там хранились и порох, и свинец для пуль. А еще кузница. Да и весь шатровый поселок цел.
— А рептилии?
— Они разбили лагерь к югу от городка. Думается, опасаются нового землетрясения.
— Сколько людей вам понадобится?
— Скажем, десять-двенадцать. Мы двинемся на запад и ночью доберемся туда.
— И вы рассчитываете нагрузить фургоны и уехать с ними под носом врага?
— Не знаю. Пастырь. Но ведь это все-таки лучше, чем сидеть здесь сложа руки и ждать смерти.
Пастырь помолчал. Потом засмеялся и потряс головой;
— Вы когда-нибудь думаете о своем поражении, Шэнноу?
— Нет, если я еще дышу, — ответил Иерусалимец. — Ведите этих людей к пролому в Стене. Я привезу инструменты, которые вам нужны, и какие-нибудь съестные припасы. Могу я сам отобрать людей?
— Если они согласятся отправиться с вами. Шэнноу вернулся с Пастырем в лагерь и подождал, пока Пастырь собирал мужчин. Когда он изложил план Шэнноу и вызвал добровольцев, вперед шагнули двадцать человек. Шэнноу отвел их на небольшую поляну в стороне от лагеря и сказал:
— Мне нужно только двенадцать. Кто из вас женат? Руки подняли пятнадцать человек.
— У кого есть дети? — спросил он у этих пятнадцати. Поднялись девять рук.
— Так вот, вы, девятеро, вернитесь в лагерь. Остальные подойдите поближе, и я объясню вам, что нам надо будет сделать.
Больше часа Шэнноу перечислял, какие припасы им понадобятся и где их надо искать. Некоторые предлагали дельные советы. Остальные молчали, хорошенько все запоминая. Под конец Шэнноу предостерег их:
— Никакого пустого геройства. Наша задача: вернуться с припасами. Если на вас нападут и вы увидите, что ваши друзья в опасности, ни в коем случае не поворачивайте назад, чтобы помочь. Меня с вами не будет, но я буду близко. Когда услышите шум во вражеском лагере, вот тогда приступайте.
— А что ты намерен сделать, Шэнноу? — спросил Бык;
— Я намерен почитать им Библию, — ответил Взыскующий Иерусалима.
24
Два дня Шрина изучала Озеро Клятв, делала анализы кристально-чистой воды, которая у подножия обрывов питала подземные ручьи и речки. Теперь она сидела в тени Пика Хаоса — высокой, прямой как копье башни из огромных камней и уступов, с которых ныряли самые смелые юноши из деенков.
Шэр-ран поднялся почти под самую вершину. Он взобрался бы и выше, если бы башню не завершал венец из скал — нависающий выступ, делавший вершину неприступной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
— В лес! — сказал он. — Гнев Божий настиг нас.
Джозия Брум сидел и смотрел, как Пастырь указывает, где именно копать ров вдоль северной опушки леса. Землю ссыпали на внешнюю сторону, сооружая вал. Работали все в угрюмом молчании. Лопат не было, и работающие раскапывали мягкую почву голыми руками, со страхом поглядывая на север в ожидании нападения. Брум, белый как мел, замер в оцепенении среди суетящихся людей.
Все кончено! Городок лежит в развалинах, множество людей погибло, уцелевшие прячутся в лесу без провизии, без крова и почти без патронов для последних ружей. Остается только сидеть и ждать смерти от руки этих чудовищ. Брум смигнул слезы.
Эдрик Скейс поймал трех лошадей и ускакал к себе на ферму, где у него хранились запасные ружья. Двух своих людей он отправил на окрестные фермы предупредить о нападении. Но Брума уже ничто не заботило.
К нему подошла маленькая девочка, остановилась, откинула голову и уставилась на него. Он посмотрел на нее сверху вниз.
— Чего тебе?
— Ты плачешь? — спросила она.
— Да, — сознался он.
— Почему?
Вопрос был таким нелепым, что Брум захихикал. Девочка засмеялась вслед за ним, но когда из его глаз хлынули слезы и его худое тело затряслось от рыданий, она попятилась и побежала за Пастырем. Рыжий проповедник, весь вымазанный в земле, подошел к Бруму.
— Нехорошо, менхир! — сказал он. — Вы пугаете детей. Ну-ка встаньте и беритесь за дело, как мужчина. Возьмите себя в руки.
— Мы все умрем, — прошептал Брум сквозь слезы. — Я не хочу умирать.
— Смерть ждет всех людей, и тогда они предстают перед Всемогущим. Не бойтесь, менхир Брум. Маловероятно, чтобы человек, который кормил людей завтраками, чем-нибудь Его прогневил. — Пастырь обнял Брума за плечи. — Мы еще живы, Джозия. Иди помоги тем, кто копает ров.
Брум покорно пошел с ним к валу и уставился на долину.
— Как вы думаете, когда они опять нападут?
— Когда будут готовы, — мрачно ответил Пастырь. Работа внезапно прекратилась — из леса позади них раздался перестук копыт идущей шагом лошади, а потом послышалось мычание. На поляну вышли три удойные коровы с телятами. К рву на вороном жеребце подъехал Йон Шэнноу и спрыгнул с седла.
— Я подумал, что они придутся кстати, — сказал он. — Если зарезать телят на мясо, детей можно будет поить молоком.
— Где вы их нашли? — спросил Пастырь.
— Утром я услышал выстрелы и следил за вашим боем. А коров отбил от стада на чьей-то ферме. Хозяин убит. И вся его семья тоже.
— Мы благодарны вам, Шэнноу, — сказал Пастырь. — Но если бы вы могли раздобыть тысячу патронов и пару сотен ружей, я целовал бы вам ноги!
Шэнноу усмехнулся и сунул руку в седельную сумку.
— Вот все патроны, которые у меня есть, — сказал он. — Они подходят для адских пистолетов и ружей. И я потом привезу вам кое-какое оружие. Я припрятал его вчера примерно в четырех милях отсюда.
— Пойдемте со мной, — сказал Пастырь и повел его через лагерь. Они дошли до ручья и сели. — Сколько их там? — спросил Пастырь.
— Насколько я мог судить, более тысячи. Ими командует женщина.
— Черная шлюха! — прошипел Пастырь.
— Она не черная. Волосы у нее золотые, и она похожа на ангела, — сообщил ему Шэнноу. — И они не из-за Стены.
— Откуда вы знаете?
— Знаю, и все. И кстати, о Стене. Последнее землетрясение оставило в ней дыру. Думаю, у нас будет больше шансов уцелеть, если мы сумеем добраться туда и уйти За Стену. Защищать пролом могут несколько человек, пока остальные отыщут безопасное место для лагеря.
— У нас здесь примерно триста человек, Шэнноу. Их лишили всего, что у них было. У нас нет провизии, запасной одежды, холста для шатров, лопат, топоров и молотков. Где мы можем обрести безопасный приют?
— Так каков же ваш план?
— Ждать здесь, нанести им удар потяжелее и молиться, чтобы это удалось.
— О том, чтобы молиться, это вы верно сказали, — заметил Шэнноу. — Послушайте, Пастырь, я мало что знаю о том, как ведутся настоящие войны, но я знаю, что мы не победим этих гадин, сидя сложа руки и ожидая, когда они явятся. Вы говорите, что мы нуждаемся в лопатах, топорах и прочем. Так раздобудем их. А заодно заберем и сколько-нибудь ружей.
— Где?
— Да в городке. Фургоны найдутся, а по лугам бродят волы и лошади. Не все дома разрушены, Пастырь. Я рассматривал город в зрительную трубку. Мастерская Грувса пока цела, а у него там хранились и порох, и свинец для пуль. А еще кузница. Да и весь шатровый поселок цел.
— А рептилии?
— Они разбили лагерь к югу от городка. Думается, опасаются нового землетрясения.
— Сколько людей вам понадобится?
— Скажем, десять-двенадцать. Мы двинемся на запад и ночью доберемся туда.
— И вы рассчитываете нагрузить фургоны и уехать с ними под носом врага?
— Не знаю. Пастырь. Но ведь это все-таки лучше, чем сидеть здесь сложа руки и ждать смерти.
Пастырь помолчал. Потом засмеялся и потряс головой;
— Вы когда-нибудь думаете о своем поражении, Шэнноу?
— Нет, если я еще дышу, — ответил Иерусалимец. — Ведите этих людей к пролому в Стене. Я привезу инструменты, которые вам нужны, и какие-нибудь съестные припасы. Могу я сам отобрать людей?
— Если они согласятся отправиться с вами. Шэнноу вернулся с Пастырем в лагерь и подождал, пока Пастырь собирал мужчин. Когда он изложил план Шэнноу и вызвал добровольцев, вперед шагнули двадцать человек. Шэнноу отвел их на небольшую поляну в стороне от лагеря и сказал:
— Мне нужно только двенадцать. Кто из вас женат? Руки подняли пятнадцать человек.
— У кого есть дети? — спросил он у этих пятнадцати. Поднялись девять рук.
— Так вот, вы, девятеро, вернитесь в лагерь. Остальные подойдите поближе, и я объясню вам, что нам надо будет сделать.
Больше часа Шэнноу перечислял, какие припасы им понадобятся и где их надо искать. Некоторые предлагали дельные советы. Остальные молчали, хорошенько все запоминая. Под конец Шэнноу предостерег их:
— Никакого пустого геройства. Наша задача: вернуться с припасами. Если на вас нападут и вы увидите, что ваши друзья в опасности, ни в коем случае не поворачивайте назад, чтобы помочь. Меня с вами не будет, но я буду близко. Когда услышите шум во вражеском лагере, вот тогда приступайте.
— А что ты намерен сделать, Шэнноу? — спросил Бык;
— Я намерен почитать им Библию, — ответил Взыскующий Иерусалима.
24
Два дня Шрина изучала Озеро Клятв, делала анализы кристально-чистой воды, которая у подножия обрывов питала подземные ручьи и речки. Теперь она сидела в тени Пика Хаоса — высокой, прямой как копье башни из огромных камней и уступов, с которых ныряли самые смелые юноши из деенков.
Шэр-ран поднялся почти под самую вершину. Он взобрался бы и выше, если бы башню не завершал венец из скал — нависающий выступ, делавший вершину неприступной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70