Взгляд, полный зависти, ненависти и злобы.
Халиса... Эта красавица была истинной страстью Имата, давно уже лелеявшего планы заполучить ее в жены и, увы, – Имат вовсе не был глупым – понимавшего, сколь несбыточны его желания. Несбыточны – в данный момент, пока она дочь богатея купца, а он – всего лишь приказчик, пусть даже и старший. Но ведь всё может измениться! И кто знает, где будет тогда Вергел, где Имат, а где Халиса...
– Отец зовет меня. – Простившись, девушка повернулась, пошла мимо мачты, чуть покачивая стройными бедрами под зеленым шелком одежд. Остановилась, оглянулась, улыбнулась:
– Я пришлю вам снадобье для вашего человека с последней лодки. – И скрылась за наполовину спущенным парусом. На последней лодке, под небольшим навесом, устроенным по просьбе Радимира, лежал бедняга Найден.
– Думаю, это снадобье придется весьма кстати, – проводив девушку взглядом, сказал Ирландец.
Ярл посмотрел на него:
– Что, его дела так плохи?
– Жарко. – Ирландец пожал плечами. – Если б было чуть попрохладней, парень бы давно поправился.
Найдена вытащили из леса Снорри с Радимиром, когда вместе с ладожским кузнецом Онфимом Лосем неудачно преследовали неизвестных злодеев. Впрочем, что значит – неудачно? Пропала лишь одна девушка – племянница кузнеца Ладислава, а ведь могло быть гораздо хуже! Найден тоже так считал, когда, слабым голосом попросив напиться, поведал о том, что произошло на поляне у лесного озера. Правда, он утаил, что узнал тех двоих, пришедших за девчонками, уж слишком страшной и кровавой была та тайна, и Найден чувствовал, что лучше ее оставить при себе. Узнав о том, что спасшие его варяги собираются покинуть Ладогу с хазарским купцом, он через Радимира попросился к Хельги в спутники. Опасался возможной встречи с теми двумя... Да и, что немаловажно, в купеческом караване можно было и подзаработать. Найден клялся, что не будет обузой, и первые два дня работал веслами наравне с другими гребцами, а потом вот слег. Напекло ушибленную голову, хорошо хоть череп не был пробит, лишь временами кружило голову да вздулась на затылке огромная шишка.
Зачем Хельги-ярл согласился взять его? Тому было несколько причин. Во-первых, Найден – по его же словам – хорошо знал пути к Белоозеру, – и пренебрегать этим не следовало – мало ли, как там всё сложится, может, придется срочно возвращаться обратно, а никто из людей молодого ярла здешних мест не знал. Во-вторых, этот ильменский парень неплохо говорил на языке хазар и волжских болгар и, как почти каждый местный человек, естественно, мог объясняться по-варяжски.
Было еще и в-третьих. Найден проговорился, что знает какую-то страшную тайну, касающуюся не последних людей в Киеве-Кенугарде. Хельги нюхом чуял, что тайна сия стоит того, чтобы ради нее оказать небольшую услугу Найдену, тем более что особых хлопот он до последних дней не доставлял. Да и сейчас дела у раненого явно шли на поправку – он уже сидел, а не лежал пластом, как раньше.
– Смотрите-ка, что это? – Брат Никифор указал на узкий мыс, даже, скорее, песчаную отмель, поросшую редкими кустиками. На отмели, у самой воды, шагах в десяти от медленно плывущей ладьи, что-то блестело.
– Неужто золотой ромейский солид?
– Я сплаваю, посмотрю, ярл?
– Давай. – Хельги кивнул. – Только быстро.
Вмиг скинув штаны и сутану, монах бросился в воду. Не успели лодки проплыть и нескольких сажен, как он уже вернулся, запрыгал на одной ноге, выбивая из ушей попавшую воду, и протянул ярлу найденную на отмели вещь:
– Вот.
Хельги с Ирландцем вздрогнули. Это была изящная золотая фибула с изображением Слейпнира – восьминогого коня Одина и двумя рунами с обратной стороны – «Сиг» и «Альф». Такие фибулы с инициалами хозяев делали в Скирингсалле, городе, расположенном неподалеку от Бильрест-фьорда.
– Если б я нашел подобную вещь в Халогаланде, я бы точно знал, чья она, – поглядев на руны, задумчиво произнес ярл.
– «Сиг» и «Альф», – понимающе кивнул Ирландец. – Скъольд Альвсен!
– Но откуда здесь взяться Скъольду? – натянув рясу прямо на мокрое тело, изумленно воскликнул Никифор.
– Скъольду, конечно, неоткуда. А вот его людям... – Конхобар повертел фибулу в руке. – Очень похоже, что ее не так давно потеряли. Даже не успело занести песком.
– И какая-нибудь сорока или галка тоже не успела утащить ее в свое гнездо, – согласно кивнул Хельги. – Неприятная находка. Люди Скъольда вряд ли наши друзья. Следует быть осторожными... Если эти руны действительно означают то, что мы подумали, всё может быть.
Приложив руку к глазам, ярл пристально вгляделся вперед, словно ожидая увидеть за ближайшей излучиной паруса боевых ладей своего старого врага Скъольда.
– О, боги, так и знал, что вчера оставил ее там, у воды. – Набросив на плечи плащ, Лейв Копытная Лужа обнаружил отсутствие застежки. – А ведь дядя Скъольд подарил ее мне на счастье! Что же теперь – и счастья не видать?
С самым скорбным видом он посмотрел на двух проводников – длинного вислоусого варяга и тощего славянина с круглым, как бубен, лицом.
– Да, уж если сам Скъольд решился на такой щедрый подарок, значит, и вправду желал тебе удачи, Лейв, – кивнул вислоусый Альв Кошачий Глаз. Альв был родом из Халогаланда и когда-то неплохо знал Бьярни Альвсена, младшего брата Скъольда, отличавшегося буйным нравом и совсем не дружившего с головой, пустой, как котел. Бьярни, убитого на поединке молодым Хельги, так многие и звали до самой смерти – Пустой Котелок, тогда как его старшего братца Скъольда за глаза называли Жадиной.
– Вот вернусь, а дядюшка спросит: «Где же моя фибула?» – продолжал канючить Лейв. – И что же я ему отвечу? Сказать – потерял? Не поверит. Начнет всякие гнусности измышлять, типа того, что в кости ее проиграл или обменял на падших женщин.
– Не переживай, Лейв. – Альв Кошачий Глаз покровительственно похлопал юношу по плечу. – Скажи слугам, пусть еще на ладье поищут, может, под скамью закатилась?
– Кстати, ладожские кузнецы делают вещи не хуже, – поднял вверх палец кругломордый Истома Мозгляк. – Вернемся, закажешь – сделают. Этот ваш Скъольд и не отличит.
– Ага, не отличит. – Лейв захлюпал носом – несмотря на жару, успел где-то простудиться и теперь кутался в плащ. – Да и Альдейга эта сгорела, откуда ж там теперь кузнецы?
– О, не говори так, благородный витязь. – Истома растянул губы в улыбке. – Полгода-год, и отстроится город – краше прежнего. Леса-то вокруг полно.
– Интересно, отчего там пожар случился? – несколько успокоившись, почесал голову Лейв. – Наверняка из-за чьей-нибудь кузницы. Всё не по-людски у этих славян: понастроят кузниц в самом граде – потом вот горят. Нет чтоб где-нибудь на окраине кузницы ставить, как у нас, в Бильрест-фьорде, но куда там, ума не хватает, не зря ведь позвали к себе конунгом Рюрика Ютландца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Халиса... Эта красавица была истинной страстью Имата, давно уже лелеявшего планы заполучить ее в жены и, увы, – Имат вовсе не был глупым – понимавшего, сколь несбыточны его желания. Несбыточны – в данный момент, пока она дочь богатея купца, а он – всего лишь приказчик, пусть даже и старший. Но ведь всё может измениться! И кто знает, где будет тогда Вергел, где Имат, а где Халиса...
– Отец зовет меня. – Простившись, девушка повернулась, пошла мимо мачты, чуть покачивая стройными бедрами под зеленым шелком одежд. Остановилась, оглянулась, улыбнулась:
– Я пришлю вам снадобье для вашего человека с последней лодки. – И скрылась за наполовину спущенным парусом. На последней лодке, под небольшим навесом, устроенным по просьбе Радимира, лежал бедняга Найден.
– Думаю, это снадобье придется весьма кстати, – проводив девушку взглядом, сказал Ирландец.
Ярл посмотрел на него:
– Что, его дела так плохи?
– Жарко. – Ирландец пожал плечами. – Если б было чуть попрохладней, парень бы давно поправился.
Найдена вытащили из леса Снорри с Радимиром, когда вместе с ладожским кузнецом Онфимом Лосем неудачно преследовали неизвестных злодеев. Впрочем, что значит – неудачно? Пропала лишь одна девушка – племянница кузнеца Ладислава, а ведь могло быть гораздо хуже! Найден тоже так считал, когда, слабым голосом попросив напиться, поведал о том, что произошло на поляне у лесного озера. Правда, он утаил, что узнал тех двоих, пришедших за девчонками, уж слишком страшной и кровавой была та тайна, и Найден чувствовал, что лучше ее оставить при себе. Узнав о том, что спасшие его варяги собираются покинуть Ладогу с хазарским купцом, он через Радимира попросился к Хельги в спутники. Опасался возможной встречи с теми двумя... Да и, что немаловажно, в купеческом караване можно было и подзаработать. Найден клялся, что не будет обузой, и первые два дня работал веслами наравне с другими гребцами, а потом вот слег. Напекло ушибленную голову, хорошо хоть череп не был пробит, лишь временами кружило голову да вздулась на затылке огромная шишка.
Зачем Хельги-ярл согласился взять его? Тому было несколько причин. Во-первых, Найден – по его же словам – хорошо знал пути к Белоозеру, – и пренебрегать этим не следовало – мало ли, как там всё сложится, может, придется срочно возвращаться обратно, а никто из людей молодого ярла здешних мест не знал. Во-вторых, этот ильменский парень неплохо говорил на языке хазар и волжских болгар и, как почти каждый местный человек, естественно, мог объясняться по-варяжски.
Было еще и в-третьих. Найден проговорился, что знает какую-то страшную тайну, касающуюся не последних людей в Киеве-Кенугарде. Хельги нюхом чуял, что тайна сия стоит того, чтобы ради нее оказать небольшую услугу Найдену, тем более что особых хлопот он до последних дней не доставлял. Да и сейчас дела у раненого явно шли на поправку – он уже сидел, а не лежал пластом, как раньше.
– Смотрите-ка, что это? – Брат Никифор указал на узкий мыс, даже, скорее, песчаную отмель, поросшую редкими кустиками. На отмели, у самой воды, шагах в десяти от медленно плывущей ладьи, что-то блестело.
– Неужто золотой ромейский солид?
– Я сплаваю, посмотрю, ярл?
– Давай. – Хельги кивнул. – Только быстро.
Вмиг скинув штаны и сутану, монах бросился в воду. Не успели лодки проплыть и нескольких сажен, как он уже вернулся, запрыгал на одной ноге, выбивая из ушей попавшую воду, и протянул ярлу найденную на отмели вещь:
– Вот.
Хельги с Ирландцем вздрогнули. Это была изящная золотая фибула с изображением Слейпнира – восьминогого коня Одина и двумя рунами с обратной стороны – «Сиг» и «Альф». Такие фибулы с инициалами хозяев делали в Скирингсалле, городе, расположенном неподалеку от Бильрест-фьорда.
– Если б я нашел подобную вещь в Халогаланде, я бы точно знал, чья она, – поглядев на руны, задумчиво произнес ярл.
– «Сиг» и «Альф», – понимающе кивнул Ирландец. – Скъольд Альвсен!
– Но откуда здесь взяться Скъольду? – натянув рясу прямо на мокрое тело, изумленно воскликнул Никифор.
– Скъольду, конечно, неоткуда. А вот его людям... – Конхобар повертел фибулу в руке. – Очень похоже, что ее не так давно потеряли. Даже не успело занести песком.
– И какая-нибудь сорока или галка тоже не успела утащить ее в свое гнездо, – согласно кивнул Хельги. – Неприятная находка. Люди Скъольда вряд ли наши друзья. Следует быть осторожными... Если эти руны действительно означают то, что мы подумали, всё может быть.
Приложив руку к глазам, ярл пристально вгляделся вперед, словно ожидая увидеть за ближайшей излучиной паруса боевых ладей своего старого врага Скъольда.
– О, боги, так и знал, что вчера оставил ее там, у воды. – Набросив на плечи плащ, Лейв Копытная Лужа обнаружил отсутствие застежки. – А ведь дядя Скъольд подарил ее мне на счастье! Что же теперь – и счастья не видать?
С самым скорбным видом он посмотрел на двух проводников – длинного вислоусого варяга и тощего славянина с круглым, как бубен, лицом.
– Да, уж если сам Скъольд решился на такой щедрый подарок, значит, и вправду желал тебе удачи, Лейв, – кивнул вислоусый Альв Кошачий Глаз. Альв был родом из Халогаланда и когда-то неплохо знал Бьярни Альвсена, младшего брата Скъольда, отличавшегося буйным нравом и совсем не дружившего с головой, пустой, как котел. Бьярни, убитого на поединке молодым Хельги, так многие и звали до самой смерти – Пустой Котелок, тогда как его старшего братца Скъольда за глаза называли Жадиной.
– Вот вернусь, а дядюшка спросит: «Где же моя фибула?» – продолжал канючить Лейв. – И что же я ему отвечу? Сказать – потерял? Не поверит. Начнет всякие гнусности измышлять, типа того, что в кости ее проиграл или обменял на падших женщин.
– Не переживай, Лейв. – Альв Кошачий Глаз покровительственно похлопал юношу по плечу. – Скажи слугам, пусть еще на ладье поищут, может, под скамью закатилась?
– Кстати, ладожские кузнецы делают вещи не хуже, – поднял вверх палец кругломордый Истома Мозгляк. – Вернемся, закажешь – сделают. Этот ваш Скъольд и не отличит.
– Ага, не отличит. – Лейв захлюпал носом – несмотря на жару, успел где-то простудиться и теперь кутался в плащ. – Да и Альдейга эта сгорела, откуда ж там теперь кузнецы?
– О, не говори так, благородный витязь. – Истома растянул губы в улыбке. – Полгода-год, и отстроится город – краше прежнего. Леса-то вокруг полно.
– Интересно, отчего там пожар случился? – несколько успокоившись, почесал голову Лейв. – Наверняка из-за чьей-нибудь кузницы. Всё не по-людски у этих славян: понастроят кузниц в самом граде – потом вот горят. Нет чтоб где-нибудь на окраине кузницы ставить, как у нас, в Бильрест-фьорде, но куда там, ума не хватает, не зря ведь позвали к себе конунгом Рюрика Ютландца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78