Кажется, это надежные люди, по крайней мере, с конкурентами точно не связаны. Правда, их могут искать. Так попробуй найди, в этаком-то людском муравейнике, в который превращался Итиль каждую зиму. Если на одном месте не сидеть – никто и не сыщет, ну, может, случайно только.
Ирландцу и Никифору идея Езекии пришлась по душе. Всё равно возвращаться обратно на постоялый двор им было нельзя – там вполне могла ожидать засада, – так уж лучше быть хоть при каком-то деле, к тому же сопряженном с передвижениями по городу и ближайшей округе. А там, кто знает, кого повстречать можно? Глядишь, и помогут чем ярлу. Правда, с этим пунктом Ирландец был не совсем согласен.
– Через дворец каган-бека надо действовать, – упрямо повторял он. – Там разного народа хватает, наверняка имеются и недовольные, и обиженные, и просто любители дармового серебришка.
– Так-то оно так, – соглашаясь, кивнул Никифор. – Да ведь во дворец вначале попасть надо, так? А как мы туда попадем?
– А и не надо нам туда попадать, – улыбнулся Ирландец. За последнее время узкое лицо его еще больше осунулось и побледнело, к тому же куда-то пропало накопленное за прошлые годы брюшко, что, надо сказать, пошло его фигуре только на пользу. – Не надо нам попадать во дворец, – повторил он. – Дворец сам попадет к нам. Ведь люди оттуда – воины, слуги и прочие – живут здесь, в Итиле. Ходят на рынки, в корчмы, в бани. Надо только увидеть их, выделить из толпы и...
– А для этого тоже нужны люди.
– Ты прав. Однако... вот мы сейчас займемся тайной торговлей с этим Езекией. И тут – глядишь, его люди пригодятся и нам. А выручать ярла надо. Хотя бы попытаться. Одни, без него, в Гардаре мы не много стоим. Это ведь его родственник конунгом на севере, а не наш.
Никифор молча кивнул.
Сверху, сквозь железные прутья решетки, тихо падал снег. Ночное, затянутое низкими тучами Небо было темным, почти беспросветным, если не считать далеких отблесков багровых зарниц где-то на западе, в той стороне, где в нескольких днях пути, на реке Бузан, высились белые стены Саркела, города, выстроенного не так давно для защиты от печенегов.
Темно было на улицах Итиля – лишь на острове посередине реки, где высился дворец кагана, жарко горели костры лариссиев да изредка, освещая путь факелами, проносилась приемистой рысью ночная стража. Копыта стучали о мерзлую землю так громко, что было далеко слышно, даже здесь, в глубокой яме – самом страшном узилище каган-бека Завулона. Хельги-ярл давно пришел в себя и теперь никак не мог согреться – хорошо, хоть руки развязаны, однако много не побегаешь – ноги стянуты тяжелой цепью, уходящей куда-то в темноту.
– Эй, есть здесь кто? – в который раз уже поинтересовался ярл. Ответом ему была тишина.
Однако Хельги мог бы поклясться молотом Тора, что в яме находился кто-то еще. По крайней мере, еще один человек – точно. Но почему тогда он молчит? Отрезан язык? Или просто не хочет говорить? Интересно... А вообще-то, по чьему приказу его, свободного ярла, бросили сюда? Явно по приказу самого каган-бека Завулона. А не много ли он на себя берет, этот Завулон? За такие дела можно и схлопотать под левое ребро острым клинком. Ну, Завулон...
Вообще-то, он в чем-то прав, этот незадачливый каган-бек. Еще вопрос, как бы сам Хельги поступил с теми, кто покусился на честь его супруги. Наверное, убил бы сразу, а этот, вишь, проявил милосердие – всего-навсего бросил в яму. А холодина, словно на льдине. Интересно, кто же здесь еще? Итак, если Хельги оказался тут из-за приставаний к жене каган-бека, почему не предположить, что его временный сосед попал сюда по той же причине? А раз так, то это, скорее всего, Имат. То-то он так сопит обиженно. Ну-ка, проверим!
– Хорошая девушка Халиса, – припомнил Хельги несколько хазарских слов. И тут же из дальнего угла полетел в него увесистый кусок твердой земли. – Что же ты кидаешься, Имат? Или не согласен со мной?
– Не позорь своим мерзким языком светлое имя, блудливая северная собака! – послышался приглушенный ответ. Глухой голос приказчика был полон ненависти и злобы.
Хельги задумался – как бы привлечь Имата на свою сторону? В конце концов, тогда и сидеть было бы веселее, и сбежать, в случае чего, легче. Вообще-то говоря, любой истинный викинг никогда не снизошел бы до общения с подобным существом, предпочел бы умереть молча или проклиная своих палачей, но... Но Хельги не был обычным викингом и вполне сознавал это. Он привык за последние шесть лет сначала хорошенько подумать, а потом уже действовать – что было, в общем-то, нехарактерно для большинства викингов.
– Ты напрасно сердишься на меня, Имат, – на языке ильменских славян произнес ярл. Знал – приказчик его хорошо понимает. – Нет, не кидайся больше, лучше послушай, не будь ишаком. – Ага... Кажется, притих. Ну, слушай... – Знай, Халиса никогда не будет моей, а вот твоей – вполне может быть.
– Опозоренная тобою, ублюдок!
– Ну, тогда уж и каган-беком тоже. Им – гораздо больше, чем мной. Тебе что нужно – добродетели Халисы или она сама?
– Чтоб тебя разорвали бешеные рыжие псы!
– Благодарю, я всегда знал, что ты добрый юноша. Да не шипи ты змеей! Как думаешь, Халису тоже схватили?
В ответ послышался стон.
– Вот и я так полагаю, – грустно сообщил в темноту Хельги. – И что с ней сделает каган-бек?
– О, не мучай меня, рыжий варяжский пес.
– Ну, не такой уж и рыжий. – Ярл помолчал. – А между прочим, мы могли бы помочь Халисе бежать, – немного погодя сообщил он. – Если б, конечно, сами смогли выбраться.
В темноте презрительно хмыкнули, но больше уже не ругались.
– Интересно, до этой решетки никак нельзя добраться?
Имат загремел цепью. Хельги усмехнулся:
– Давай я заберусь тебе на плечи и...
– Давай лучше я заберусь.
– Ладно. Давай, забирайся. – Хельги с готовностью подставил спину. – Только не особенно шуми, снаружи наверняка стража.
– Сам знаю... – буркнул Имат, но так и не сумел дойти до ярла – сковывающая ноги цепь оказалась слишком короткой. Хельги также не удалось приблизиться к приказчику. Зато он добрался до начала цепи, пощупал рукой и присвистнул – цепь уходила куда-то вверх, видимо, была прикована к какому-нибудь пруту. Осторожно перебирая руками, ярл повис на цепи, подтянулся, почувствовав, как ноги отрываются от земли.
– Ну, что там? – спросил Имат. Ага, больше не злишься? То-то...
– Лезь по цепи вверх, – тихо сказал ему Хельги. – Там посмотришь – что.
Некоторое время в яме слышалось лишь сосредоточенное сопение. Сопел приказчик, ярл всё делал бесшумно, как и полагается викингу. Перебирая руками и стараясь не очень звенеть цепью, властелин Бильрест-фьорда добрался наконец до поперечной балки, расположенной на высоте в два человеческих роста. Примерно столько же оставалось и до верхнего края ямы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Ирландцу и Никифору идея Езекии пришлась по душе. Всё равно возвращаться обратно на постоялый двор им было нельзя – там вполне могла ожидать засада, – так уж лучше быть хоть при каком-то деле, к тому же сопряженном с передвижениями по городу и ближайшей округе. А там, кто знает, кого повстречать можно? Глядишь, и помогут чем ярлу. Правда, с этим пунктом Ирландец был не совсем согласен.
– Через дворец каган-бека надо действовать, – упрямо повторял он. – Там разного народа хватает, наверняка имеются и недовольные, и обиженные, и просто любители дармового серебришка.
– Так-то оно так, – соглашаясь, кивнул Никифор. – Да ведь во дворец вначале попасть надо, так? А как мы туда попадем?
– А и не надо нам туда попадать, – улыбнулся Ирландец. За последнее время узкое лицо его еще больше осунулось и побледнело, к тому же куда-то пропало накопленное за прошлые годы брюшко, что, надо сказать, пошло его фигуре только на пользу. – Не надо нам попадать во дворец, – повторил он. – Дворец сам попадет к нам. Ведь люди оттуда – воины, слуги и прочие – живут здесь, в Итиле. Ходят на рынки, в корчмы, в бани. Надо только увидеть их, выделить из толпы и...
– А для этого тоже нужны люди.
– Ты прав. Однако... вот мы сейчас займемся тайной торговлей с этим Езекией. И тут – глядишь, его люди пригодятся и нам. А выручать ярла надо. Хотя бы попытаться. Одни, без него, в Гардаре мы не много стоим. Это ведь его родственник конунгом на севере, а не наш.
Никифор молча кивнул.
Сверху, сквозь железные прутья решетки, тихо падал снег. Ночное, затянутое низкими тучами Небо было темным, почти беспросветным, если не считать далеких отблесков багровых зарниц где-то на западе, в той стороне, где в нескольких днях пути, на реке Бузан, высились белые стены Саркела, города, выстроенного не так давно для защиты от печенегов.
Темно было на улицах Итиля – лишь на острове посередине реки, где высился дворец кагана, жарко горели костры лариссиев да изредка, освещая путь факелами, проносилась приемистой рысью ночная стража. Копыта стучали о мерзлую землю так громко, что было далеко слышно, даже здесь, в глубокой яме – самом страшном узилище каган-бека Завулона. Хельги-ярл давно пришел в себя и теперь никак не мог согреться – хорошо, хоть руки развязаны, однако много не побегаешь – ноги стянуты тяжелой цепью, уходящей куда-то в темноту.
– Эй, есть здесь кто? – в который раз уже поинтересовался ярл. Ответом ему была тишина.
Однако Хельги мог бы поклясться молотом Тора, что в яме находился кто-то еще. По крайней мере, еще один человек – точно. Но почему тогда он молчит? Отрезан язык? Или просто не хочет говорить? Интересно... А вообще-то, по чьему приказу его, свободного ярла, бросили сюда? Явно по приказу самого каган-бека Завулона. А не много ли он на себя берет, этот Завулон? За такие дела можно и схлопотать под левое ребро острым клинком. Ну, Завулон...
Вообще-то, он в чем-то прав, этот незадачливый каган-бек. Еще вопрос, как бы сам Хельги поступил с теми, кто покусился на честь его супруги. Наверное, убил бы сразу, а этот, вишь, проявил милосердие – всего-навсего бросил в яму. А холодина, словно на льдине. Интересно, кто же здесь еще? Итак, если Хельги оказался тут из-за приставаний к жене каган-бека, почему не предположить, что его временный сосед попал сюда по той же причине? А раз так, то это, скорее всего, Имат. То-то он так сопит обиженно. Ну-ка, проверим!
– Хорошая девушка Халиса, – припомнил Хельги несколько хазарских слов. И тут же из дальнего угла полетел в него увесистый кусок твердой земли. – Что же ты кидаешься, Имат? Или не согласен со мной?
– Не позорь своим мерзким языком светлое имя, блудливая северная собака! – послышался приглушенный ответ. Глухой голос приказчика был полон ненависти и злобы.
Хельги задумался – как бы привлечь Имата на свою сторону? В конце концов, тогда и сидеть было бы веселее, и сбежать, в случае чего, легче. Вообще-то говоря, любой истинный викинг никогда не снизошел бы до общения с подобным существом, предпочел бы умереть молча или проклиная своих палачей, но... Но Хельги не был обычным викингом и вполне сознавал это. Он привык за последние шесть лет сначала хорошенько подумать, а потом уже действовать – что было, в общем-то, нехарактерно для большинства викингов.
– Ты напрасно сердишься на меня, Имат, – на языке ильменских славян произнес ярл. Знал – приказчик его хорошо понимает. – Нет, не кидайся больше, лучше послушай, не будь ишаком. – Ага... Кажется, притих. Ну, слушай... – Знай, Халиса никогда не будет моей, а вот твоей – вполне может быть.
– Опозоренная тобою, ублюдок!
– Ну, тогда уж и каган-беком тоже. Им – гораздо больше, чем мной. Тебе что нужно – добродетели Халисы или она сама?
– Чтоб тебя разорвали бешеные рыжие псы!
– Благодарю, я всегда знал, что ты добрый юноша. Да не шипи ты змеей! Как думаешь, Халису тоже схватили?
В ответ послышался стон.
– Вот и я так полагаю, – грустно сообщил в темноту Хельги. – И что с ней сделает каган-бек?
– О, не мучай меня, рыжий варяжский пес.
– Ну, не такой уж и рыжий. – Ярл помолчал. – А между прочим, мы могли бы помочь Халисе бежать, – немного погодя сообщил он. – Если б, конечно, сами смогли выбраться.
В темноте презрительно хмыкнули, но больше уже не ругались.
– Интересно, до этой решетки никак нельзя добраться?
Имат загремел цепью. Хельги усмехнулся:
– Давай я заберусь тебе на плечи и...
– Давай лучше я заберусь.
– Ладно. Давай, забирайся. – Хельги с готовностью подставил спину. – Только не особенно шуми, снаружи наверняка стража.
– Сам знаю... – буркнул Имат, но так и не сумел дойти до ярла – сковывающая ноги цепь оказалась слишком короткой. Хельги также не удалось приблизиться к приказчику. Зато он добрался до начала цепи, пощупал рукой и присвистнул – цепь уходила куда-то вверх, видимо, была прикована к какому-нибудь пруту. Осторожно перебирая руками, ярл повис на цепи, подтянулся, почувствовав, как ноги отрываются от земли.
– Ну, что там? – спросил Имат. Ага, больше не злишься? То-то...
– Лезь по цепи вверх, – тихо сказал ему Хельги. – Там посмотришь – что.
Некоторое время в яме слышалось лишь сосредоточенное сопение. Сопел приказчик, ярл всё делал бесшумно, как и полагается викингу. Перебирая руками и стараясь не очень звенеть цепью, властелин Бильрест-фьорда добрался наконец до поперечной балки, расположенной на высоте в два человеческих роста. Примерно столько же оставалось и до верхнего края ямы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78