– Сильно ли ее любит господин?
– Сказать откровенно, господин ее вовсе не любит и посещает крайне редко. – Евнух двинул вперед ладью. – Но она подарила ему четырех сыновей, ныне знаменитых воинов, и к тому же она из очень знатного рода. Из этого же рода и сам святейший каган.
– Угу... А если так? – Халиса сделала ход конем.
– Но так я заберу твою пешку, госпожа.
– Ну и пусть...
Халиса нарочно проиграла партию. Улыбнулась, скромно потупив глаза. Под конец даже смешно изобразила кого-то из слуг, чем изрядно позабавила всегда грустного Исидара. А под конец игры узнала еще одну важную новость. Оказывается, старый недруг отца купец Ибузир бен Кубрат намерен вскоре подарить каган-беку красивую молодую наложницу.
– Красивую, говоришь? – нахмурилась Халиса.
– Как солнце. Правда, сам я ее не видел.
– Ладно, будем иметь в виду. Ты обязательно заходи ко мне, Исидар, ладно? В шахматы поиграть, да и просто так. Мне так приятно поговорить с умным человеком.
– О, госпожа моя!
Сердце старого евнуха таяло под взглядом красавицы, словно лед под лучами жаркого апрельского солнца. В глазах его читались обожание и признательность. Он так и вышел с выражением благоговения на лице.
– Так. – Халиса цинично усмехнулась. – Этот, похоже, мой. А дорогого муженька не будет три дня. Целых три дня. За это время много можно успеть. – Она повысила голос: – Залима, эй, Залима!
На зов прибежала служанка – молодая девчонка из простых, «черных» людей, такую даже в наложницы брать зазорно. Юркая, смуглокожая, смешливая, правда вот, в отличие от Халисы, ума недалекого, да и болтушка, каких мало встречается даже среди женщин. Именно от нее и узнала Халиса о всех слабостях главного евнуха и о многом, многом другом.
– Залима, ты уже ходила на базар?
– Нет еще, госпожа. Купить побольше хурмы?
– О нет, нет... – Халиса засмеялась. – Вот что, Залима. Знаешь, где дом моего отца?
Служанка кивнула.
– Скажешь привратнику, чтобы позвал старшего приказчика Имата. Передашь ему... – Халиса наклонилась и что-то быстро зашептала девушке на ухо. Выслушав, та закивала.
– Это еще не всё, – остановила ее хозяйка. – Не знаю, правда, сможешь ли ты...
– Конечно, смогу, госпожа! Ты же знаешь, как я тебя люблю.
– Ладно... – Дочь Вергела притворно вздохнула. – У любого слуги в доме моего отца – кроме Имата, запомни это – спросишь, где поселились варяги, это чужеземцы с далекого севера. Их главкому скажешь так... – Халиса снова зашептала. – Смотри только, ничего не напутай.
– Что ты, госпожа, ни за что не напутаю! У меня память хорошая. И вообще, чтоб ты знала, я страсть как обожаю всякие такие дела.
– Какие это «такие»?
– Да так... – Служанка лукаво улыбнулась, показав ровные, ослепительно белые зубы.
«А она симпатичная, – подумала вдруг Халиса. – Не красавица, конечно, – грудь маленькая, и бедра узковаты... Но вполне, вполне... Что там болтал Исидар о тех плотских утехах, которым женщины предаются друг с другом? Ладно, об этом потом...»
– Иди же, Залима. И возвращайся скорей.
– Вот и отлично, – сказала сама себе коварная купеческая дочка, когда служанка ушла. – Имат придет вечером. Для дела. А ночью – варяжский князь Хельги. Для тела. Ха-ха! Ну, и для души, конечно. – Красавица громко рассмеялась.
Дом купца Вергела Залима нашла сразу. Да и как не найти, когда она с детства жила в Итиле? Красивый, двухэтажный, за высокой глинобитной оградой. И с привратником повезло – длинный рыжеватый парень только лишь притворялся строгим и неподкупным стражем, а сам так и норовил ущипнуть девчонку за разные места, пока та не огрела его корзиной.
– Вот тебе! – рассерженно прикрикнула Залима. – В следующий раз будешь знать, как щипаться.
– Ладно, не обижайся, – сквозь смех произнес парень. – Кого, говоришь, тебе позвать?
– Да господина приказчика Имата, сто раз тебе толкую.
– Имата? Да вон же он, сам идет... Имат-хакан, тебя тут просят...
Приказчик свернул к воротам, подозрительно оглядывая Залиму.
– Какая еще служанка? От кого? Ах, от... А ну, пошли-ка к забору...
Переговорив вдали от чужих ушей со служанкой, приказчик широко улыбнулся:
– Передай твоей госпоже, что я всё исполню. – И исчез за воротами.
– Прощай и ты, красавица, – подмигнул Залиме стражник.
– Прощай, – кивнула та, но вдруг задержалась, помотав головой: – Ну, чуть не забыла. Ты случайно не знаешь, где в городе живут варяги-чужеземцы?
– Варяги? – Стражник почесал затылок. – Раньше здесь жили, у купца Вергела. А теперь, даже не знаю... Постой. Они ж к перевозу переехали. Ну да, к перевозу. В чей дом, извини, не знаю. Ну, да там спросишь.
– Конечно, спрошу, – кивнула служанка.
Стражник улыбнулся, а чуть позже, когда маленькая фигурка девушки уже почти скрылась за кустами жимолости, крикнул:
– Эй, тебя хоть как зовут-то? – Девушка обернулась.
– Залима! – ответила она и помахала рукой.
– А я – Самат! – тоже помахал стражник. – Может, и увидимся еще... – с надеждой прошептал он. – Залима...
Пройдя через рынок и пристань, Залима наконец добралась до перевоза. Лодки – с десяток, не меньше – покачивались на волнах реки, широкой, светлой, привольной. Сами лодочники, поджидая желающих переправиться на другой берег, сидели у пристани на длинных, сколоченных из толстых досок скамьях, жгли костер да играли в кости. Слева и справа от перевоза, примерно на одинаковом расстоянии – в пять полетов стрелы, располагались два постоялых двора-конкурента. Оба именовались одинаково оригинально – «У перевоза». Левый, обнесенный выбеленной стеной из необожженного (обожженный был привилегией самого кагана!) кирпича, принадлежал старому Хакиму, правым же, огороженным обмазанным глиной плетнем, владел одноглазый Авраам-лодочник. Кроме оград, ничем иным постоялые дворы друг от друга не отличались – приземистые глинобитные помещения для гостей, открытые кухни, несколько сараев, конюшни.
– Варяги? – Один из перевозчиков обернулся к девушке. – У Хакима, кажись, поселились какие-то чужеземцы.
– Да что ты, Салид?! – перебили его другие. – У Хакима одни болгары селятся, а все остальные чужеземцы – у одноглазого Авраама.
– Да, да, точно там...
– Значит, у Авраама, – кивнула Залима. – А который постоялый двор его?
– Вон. – Лодочник махнул направо. – Тот, что с плетнем.
Поблагодарив, девушка свернула на узкую дорогу, ведущую вдоль реки, и вскоре уже была на постоялом дворе одноглазого Авраама. Благоразумно решив не заходить в дом – мало ли что там может случиться с молодой девушкой, – Залима переговорила с одним из слуг, что сновали от дома к кухне.
– Варяги? – на ходу переспросил тот. – Да, есть такие. Недавно поселились. Позвать их главного? Хорошо, жди... Только смотри, похоже, он не умеет говорить по-нашему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Сказать откровенно, господин ее вовсе не любит и посещает крайне редко. – Евнух двинул вперед ладью. – Но она подарила ему четырех сыновей, ныне знаменитых воинов, и к тому же она из очень знатного рода. Из этого же рода и сам святейший каган.
– Угу... А если так? – Халиса сделала ход конем.
– Но так я заберу твою пешку, госпожа.
– Ну и пусть...
Халиса нарочно проиграла партию. Улыбнулась, скромно потупив глаза. Под конец даже смешно изобразила кого-то из слуг, чем изрядно позабавила всегда грустного Исидара. А под конец игры узнала еще одну важную новость. Оказывается, старый недруг отца купец Ибузир бен Кубрат намерен вскоре подарить каган-беку красивую молодую наложницу.
– Красивую, говоришь? – нахмурилась Халиса.
– Как солнце. Правда, сам я ее не видел.
– Ладно, будем иметь в виду. Ты обязательно заходи ко мне, Исидар, ладно? В шахматы поиграть, да и просто так. Мне так приятно поговорить с умным человеком.
– О, госпожа моя!
Сердце старого евнуха таяло под взглядом красавицы, словно лед под лучами жаркого апрельского солнца. В глазах его читались обожание и признательность. Он так и вышел с выражением благоговения на лице.
– Так. – Халиса цинично усмехнулась. – Этот, похоже, мой. А дорогого муженька не будет три дня. Целых три дня. За это время много можно успеть. – Она повысила голос: – Залима, эй, Залима!
На зов прибежала служанка – молодая девчонка из простых, «черных» людей, такую даже в наложницы брать зазорно. Юркая, смуглокожая, смешливая, правда вот, в отличие от Халисы, ума недалекого, да и болтушка, каких мало встречается даже среди женщин. Именно от нее и узнала Халиса о всех слабостях главного евнуха и о многом, многом другом.
– Залима, ты уже ходила на базар?
– Нет еще, госпожа. Купить побольше хурмы?
– О нет, нет... – Халиса засмеялась. – Вот что, Залима. Знаешь, где дом моего отца?
Служанка кивнула.
– Скажешь привратнику, чтобы позвал старшего приказчика Имата. Передашь ему... – Халиса наклонилась и что-то быстро зашептала девушке на ухо. Выслушав, та закивала.
– Это еще не всё, – остановила ее хозяйка. – Не знаю, правда, сможешь ли ты...
– Конечно, смогу, госпожа! Ты же знаешь, как я тебя люблю.
– Ладно... – Дочь Вергела притворно вздохнула. – У любого слуги в доме моего отца – кроме Имата, запомни это – спросишь, где поселились варяги, это чужеземцы с далекого севера. Их главкому скажешь так... – Халиса снова зашептала. – Смотри только, ничего не напутай.
– Что ты, госпожа, ни за что не напутаю! У меня память хорошая. И вообще, чтоб ты знала, я страсть как обожаю всякие такие дела.
– Какие это «такие»?
– Да так... – Служанка лукаво улыбнулась, показав ровные, ослепительно белые зубы.
«А она симпатичная, – подумала вдруг Халиса. – Не красавица, конечно, – грудь маленькая, и бедра узковаты... Но вполне, вполне... Что там болтал Исидар о тех плотских утехах, которым женщины предаются друг с другом? Ладно, об этом потом...»
– Иди же, Залима. И возвращайся скорей.
– Вот и отлично, – сказала сама себе коварная купеческая дочка, когда служанка ушла. – Имат придет вечером. Для дела. А ночью – варяжский князь Хельги. Для тела. Ха-ха! Ну, и для души, конечно. – Красавица громко рассмеялась.
Дом купца Вергела Залима нашла сразу. Да и как не найти, когда она с детства жила в Итиле? Красивый, двухэтажный, за высокой глинобитной оградой. И с привратником повезло – длинный рыжеватый парень только лишь притворялся строгим и неподкупным стражем, а сам так и норовил ущипнуть девчонку за разные места, пока та не огрела его корзиной.
– Вот тебе! – рассерженно прикрикнула Залима. – В следующий раз будешь знать, как щипаться.
– Ладно, не обижайся, – сквозь смех произнес парень. – Кого, говоришь, тебе позвать?
– Да господина приказчика Имата, сто раз тебе толкую.
– Имата? Да вон же он, сам идет... Имат-хакан, тебя тут просят...
Приказчик свернул к воротам, подозрительно оглядывая Залиму.
– Какая еще служанка? От кого? Ах, от... А ну, пошли-ка к забору...
Переговорив вдали от чужих ушей со служанкой, приказчик широко улыбнулся:
– Передай твоей госпоже, что я всё исполню. – И исчез за воротами.
– Прощай и ты, красавица, – подмигнул Залиме стражник.
– Прощай, – кивнула та, но вдруг задержалась, помотав головой: – Ну, чуть не забыла. Ты случайно не знаешь, где в городе живут варяги-чужеземцы?
– Варяги? – Стражник почесал затылок. – Раньше здесь жили, у купца Вергела. А теперь, даже не знаю... Постой. Они ж к перевозу переехали. Ну да, к перевозу. В чей дом, извини, не знаю. Ну, да там спросишь.
– Конечно, спрошу, – кивнула служанка.
Стражник улыбнулся, а чуть позже, когда маленькая фигурка девушки уже почти скрылась за кустами жимолости, крикнул:
– Эй, тебя хоть как зовут-то? – Девушка обернулась.
– Залима! – ответила она и помахала рукой.
– А я – Самат! – тоже помахал стражник. – Может, и увидимся еще... – с надеждой прошептал он. – Залима...
Пройдя через рынок и пристань, Залима наконец добралась до перевоза. Лодки – с десяток, не меньше – покачивались на волнах реки, широкой, светлой, привольной. Сами лодочники, поджидая желающих переправиться на другой берег, сидели у пристани на длинных, сколоченных из толстых досок скамьях, жгли костер да играли в кости. Слева и справа от перевоза, примерно на одинаковом расстоянии – в пять полетов стрелы, располагались два постоялых двора-конкурента. Оба именовались одинаково оригинально – «У перевоза». Левый, обнесенный выбеленной стеной из необожженного (обожженный был привилегией самого кагана!) кирпича, принадлежал старому Хакиму, правым же, огороженным обмазанным глиной плетнем, владел одноглазый Авраам-лодочник. Кроме оград, ничем иным постоялые дворы друг от друга не отличались – приземистые глинобитные помещения для гостей, открытые кухни, несколько сараев, конюшни.
– Варяги? – Один из перевозчиков обернулся к девушке. – У Хакима, кажись, поселились какие-то чужеземцы.
– Да что ты, Салид?! – перебили его другие. – У Хакима одни болгары селятся, а все остальные чужеземцы – у одноглазого Авраама.
– Да, да, точно там...
– Значит, у Авраама, – кивнула Залима. – А который постоялый двор его?
– Вон. – Лодочник махнул направо. – Тот, что с плетнем.
Поблагодарив, девушка свернула на узкую дорогу, ведущую вдоль реки, и вскоре уже была на постоялом дворе одноглазого Авраама. Благоразумно решив не заходить в дом – мало ли что там может случиться с молодой девушкой, – Залима переговорила с одним из слуг, что сновали от дома к кухне.
– Варяги? – на ходу переспросил тот. – Да, есть такие. Недавно поселились. Позвать их главного? Хорошо, жди... Только смотри, похоже, он не умеет говорить по-нашему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78