Льешо понял, что сможет выбирать, сполоснуть ли этой водой лицо или выпить ее – и на то, и на другое ее просто не хватит. Он вздохнул, с нежностью вспоминая то единственное, чего в Жемчужной бухте вполне хватало, – воду. Впрочем, слова Болгая напомнили и еще об одном немаловажном обстоятельстве – они оба сейчас находились на противоположном берегу реки.
– Как мы вернемся на тот берег? – с тревогой спросил он. Болгай слегка пожал плечами, показывая, что с этим проблем не будет.
– Когда научишься контролировать сновидения, сможешь куда угодно отправляться и откуда угодно возвращаться. Если захочешь попасть на другой берег реки, желание тут же исполнится.
От страшной усталости кружилась голова, а тело казалось невесомым. В подобном состоянии можно было поверить чему угодно.
– Ну так давай начинать, – согласился принц, небрежно взмахнув рукой, которую вовсе не ощущал.
Чтобы удостовериться, что все в порядке, посмотрел на плечо: да, рука действительно растет оттуда.
– Хороший мальчик.
Скрипка осталась на другом берегу реки, однако Болгай раздвинул висящие на шее горностаевые шкурки и через голову снял деревянное кольцо. По всему его периметру на равных расстояниях в небольших углублениях висели маленькие тарелки, а между ними – колокольчики. Шаман встряхнул удивительным инструментом, и лес огласился звоном.
– Если в материальном мире тебе необходимо куда-нибудь отправиться, но у тебя нет верблюда, что ты будешь делать?
Снова загадки. Эта, во всяком случае, казалась достаточно простой.
– Пойду пешком.
Болгай принялся ходить по небольшому кругу.
– А если захочешь прибыть в место назначения быстрее?
– Тогда побегу.
Болгай кивнул и принялся ритмично постукивать краем деревянного кольца о ладонь.
– Когда тебе надо попасть туда, куда ты направляешься во сне?
– Сейчас. Но ведь уже почти рассвело…
– Ну, значит, беги, пока не встало Великое Солнце.
Болгай рассмеялся. Он продолжал двигаться по кругу, однако теперь уже бежал, подняв руки вверх, так что кольцо звенело в такт шагам.
Льешо догадался, что это тоже была загадка, и означала она, что он может передвигаться не только в пространстве, но и во времени. Принц последовал за шаманом. Хотя часов и не было, внезапно обнаружилось, что жемчужины выбивают на груди ритм, который постепенно подчинил и разум, и ноги, и руки. Руки сами собой начали подниматься, имитируя движения шамана. На бегу юноша обдумывал, куда хочет направиться, что увидеть и как найти желаемое. Необходимо как можно быстрее попасть туда, где томятся Адар, Хмиши и Льинг, но это очень страшно. Лучше начать с более безопасного путешествия, чтобы, прежде чем прыгать в огонь, удостовериться в собственной способности вернуться обратно.
Стоило лишь подумать о безопасности, как в уме возникло лицо Шокара. Льешо отправился за братом в его сны, в шатровый город хана.
Шокар склонился над висевшим на железном крюке чайником. В чистом, незнакомом очаге горит огонь. Комната с низким потолком и открытыми стропилами; посредине длинный дощатый стол, вокруг него – скамейки. На стенах, кажется, висят полки, хотя во сне их плохо видно. Но главное, конечно, – это придвинутое к очагу кресло-качалка. В нем сидит женщина и, качая на коленях малышку, смотрит на Шокара широко раскрытыми влажными глазами. Взрослые явно не замечают присутствия Льешо, однако девочка ведет себя так, словно видит что-то недоступное взору родителей.
– Знаю, что тебе необходимо идти, – заговорила женщина, явно отвечая на аргументы мужа. Глаза ее выражали страстное желание удержать его, не отпускать от себя, крепко привязав к каминной решетке. Но она лишь опустила глаза, стараясь ничем не выдать собственных чувств. – Они твои братья, и если они погибнут, а ты останешься в живых – здесь, вместе с нами, – то ты мне этого не простишь. Разве мы сможем тогда быть вместе?
– Я никогда и ни в чем тебя не обвиню, – ответил Шокар. Льешо видел, как он протянул к жене руку, но она в этот момент смотрела на дочку, и ласка так и повисла в воздухе.
– Конечно, не специально, – согласилась женщина. – Но чувство вины будет разъедать и сердце, и душу – до тех пор, пока в них не останется места для меня. – Она взглянула на мужа в отчаянии, словно битва за его душу началась прямо здесь, в этом мирном сельском доме. – И для себя, и для наших детей я мечтаю о лучшей доле. А потому веди своих солдат и освободи братьев. Но постарайся не забывать нас. Когда битва закончится, сразу возвращайся. А когда самый младший из братьев, принц, покончит со своими видениями и битвами, привози его сюда, к нам, – пусть немного поживет в тепле и уюте, отдохнет душой.
Шокар положил руки на подлокотники кресла, чтобы оно не качалось.
– Обязательно.
Наклонившись, брат поцеловал дочку в лобик, а потом завладел губами жены. Льешо не подозревал в спокойном, рассудительном Шокаре такой страсти. Он отвернулся, стесняясь того, что невольно нарушил тайну чужого сна, хотя Шокар и не скрывал, что его ждет семья. Как же мог он, Льешо, тащить брата почти на край света?
Сожалеть было некогда: открылась дверь, и в комнату ворвалась шустрая ватага детей – три мальчика и девочка.
– А что это за парень сидит там, в углу? – поинтересовался старший, бросив быстрый взгляд в сторону Льешо.
Мальчик оказался так похож на бабушку, погибшую мать Льешо, что глаза принца увлажнились. Шокар принял его слова за шутку.
– Может быть, это упали с неба Ган и Чен?
– Нет! – пропищала младшая из девочек, пряча лицо в складках юбочки. – Там дядя!
– Льешо? Как ты сюда попал? Я думал, что ты вместе с императором Шу… – Пытаясь прогнать видение, Шокар даже поморгал и потряс головой. – Да нет. Шу ведь сейчас на пути в Дарнэг. Тогда что здесь делаю я?
– Это сон, – пробормотал Льешо, потрясенный тем горем, которое внезапно исказило черты брата.
– Нет, не может быть!
И Льешо тут же улетел с тихой семейной фермы, снова перенесся через реку и шлепнулся на спину у ног гарнского шамана.
– Что я наделал! – с горечью воскликнул он, закрывая лицо руками.
– Что случилось? – с участием уточнил Болгай.
– Я оторвал брата от семьи, от дома, оставил ферму без хозяина, детей без отца, а жену без мужа, способного защитить от бед надвигающейся войны. А сейчас я вторгся в его сон и разрушил даже то призрачное утешение, которое приносили ему сновидения.
Льешо мог гордиться этим ответом – он удался на славу: точный и полный. А потому трудно было понять, почему Болгай вдруг принялся фыркать, словно лошадь, на морду которой уселась муха.
– Ну давай, давай, надувайся, пока не лопнешь! – возмутился Льешо. – Можешь объяснить, что я сказал неправильно на этот раз?
– Все как обычно. Принял на себя вину за все грехи и пороки мира и за все принятые вокруг решения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138