Здравый смысл подсказал ему, что тот действовал открыто, не пытаясь ни подслушивать, ни подглядывать. Сам же принц настолько увлекся, что не заметил, как за его спиной вырос целый воинский отряд.
– Слова, – сердито, не желая отпускать от себя праведный гнев, ответил Льешо на вопрос учителя. Впрочем, он прекрасно понимал, что раздор среди единомышленников не принесет пользы никому, кроме врагов, а потому, словно оправдываясь, пояснил: – Слишком много лишних слов.
– У нас и так хватает противников, – поддержала принца Каду. – Я вовсе не собираюсь противостоять тебе и то же самое могу с уверенностью заявить от имени отца. Но на его плечах лежит более серьезная ответственность, и я…
Мысль о возможной вражде с двумя волшебниками леденила кровь, однако мастер прервал Каду, не дав ей закончить. Говорил лукавый бог тихо, но ни в тоне его, ни в словах не было мягкости.
– Вам, капитан, придется выбирать: командовать или подчиняться.
Льешо не ожидал, что учитель встанет на его сторону, а потому поначалу даже не понял смысл сказанного. Каду же, напротив, надеялась на поддержку и одобрение и теперь на мгновение затаила дыхание, готовясь возразить. Но вскоре в глазах ее засветилось понимание, словно воительница сумела заглянуть в суть своих аргументов и обнаружила в них изъян.
– Пришло время выбирать, – подзадорил Собачьи Уши. – Той песне, которую я сочиняю сейчас, срочно нужна концовка.
– Я не могу решить.
Льешо еще ни разу не видел Каду в подобной растерянности. Лучше бы окружившие их солдаты разошлись. Мысленно он просил их дать возможность разобраться в противоречиях без свидетелей, однако все оставалось по-прежнему. Подошли Шокар и Балар. Харлол с огромной неохотой отошел от Каду и встал рядом с братьями за спиной принца. Бикси и Стайпс остановились чуть в стороне: угрюмое выражение их лиц показывало, что они вообще не готовы принять столь далеко зашедшие разногласия.
Война могла оказаться проигранной прямо здесь, расколись их силы по линии того спора, который вполне можно было отложить до лучших времен. Удивляло, однако, то обстоятельство, что мастер Ден понимал суть дела точно так же, как сам Льешо. Куда бы ни отправился Хабиба и какую бы цель ни преследовал, волшебник уже не мог участвовать в поисках и освобождении фибских заложников. А принц не мог отправиться в опасный переход через степные земли, не зная, в какую именно минуту его капитан обернется птицей и улетит по зову отца в неизвестном направлении, на другую битву, оставив брешь и в его планах, и – что куда более важно – в его строю. Все слабые связи должны быть или укреплены, или окончательно разорваны еще до того, как они потребуют человеческих жизней.
– Ты должна или остаться с нами, или уйти. Мы не настолько тесно связаны, чтобы невозможно оказалось нас разъединить. Именно поэтому Хабиба и ушел.
Теперь Льешо уже прекрасно это понял. Оставалось определить, поняла ли Каду и сможет ли она найти для себя ответ в том факте, что волшебник все-таки не взял ее с собой, а оставил здесь, в лагере.
– Мой отец…
Льешо и представить себе не мог, что мысль об одновременной борьбе с двумя магами настолько испугает его. Принц схватил свою соперницу за руку, стремясь как можно яснее выразить свои чувства:
– Я никогда не пошлю тебя против него…
– В таком случае считай, что я с тобой.
– Тебе кажется, что ты в этом уверена, но утверждать еще рано. Хотя скоро именно так и будет.
Каду склонила голову. Все стоящие вокруг словно зеркало повторили движение воительницы. Лишь один мастер Ден смотрел прямо в глаза ученику. Слегка иронично улыбнувшись, лукавый бог заметил:
– Провозгласил, словно монарх. Теперь все эти люди – твои.
– Знаю.
Признавать это оказалось очень больно, ведь он никогда не хотел стать правителем.
Братья, в силу возраста прожившие в Кунголе дольше Льешо, похоже, поняли, что именно скрывалось за немногими произнесенными словами.
Заговорил Льюка.
– Мне очень жаль, – произнес он, но Льешо отказывался верить. Он все еще не доверял ему.
Льюка прекрасно знал о нежелании младшего брата становиться монархом. Так какую же вассальную верность он действительно мог предложить; какую долю этой верности он уже продал, да и кому?
Однако затевать новую потасовку на еще не остывших углях предыдущей нельзя, а потому Льешо решил оставить выяснение отношений с братом до лучших времен, а пока просто внимательно понаблюдать за ним.
Принц уселся спиной к охранявшим командирскую палатку ташекам.
– А чаю не осталось? – поинтересовался он.
Простой житейский вопрос сразу расставил все по местам, показав присутствующим, что пора заняться делами. Льешо терпеливо ждал, пока и офицеры, и советники соберутся вокруг очага и приступят к завтраку.
По мере наполнения чашек и мисок напряжение спадало. Когда же все занялись едой и питьем, а Льешо обнаружил, что сидит между Каду и Шокаром, принц продолжил разговор именно с той точки, на которой его пришлось прервать:
– Куда отправился Шу и чем грозит его уход нашему делу?
– Император повел свое ополчение в Дарнэг. – Каду пожала плечами, показывая, что лишь передает известие, но не берет на себя ответственность за его содержание. – Империя требует его попечения, а кроме того, необходимо готовиться к грядущей войне.
– Неужели он собирается сражаться за свободу Фибии? Льешо обеими руками ухватился за тонкую нить надежды, хотя здравый смысл свидетельствовал об обратном. Императору вполне хватало собственных проблем и задач. Фибия казалась слишком далекой страной, лежащей по другую сторону Гарнии, и не имела к Шану никакого отношения.
– Нет, он готовится драться вовсе не за Фибию, а за Шан. Вспомни, что сейчас на троне Шу сидит сама богиня войны. Но ведь если гарнам придется смотреть в сторону империи, они невольно выпустят из поля зрения Фибию; разве не так?
– Да, гарны могут обнаружить на своих границах богатую добычу, но это вовсе не утолит желаний Марко.
Льешо вспомнил собственный сон о полном беспорядке и хаосе в небесных садах. Насколько в осаде Небесных Врат замешан мастер Марко?
– Марко родом с севера, – напомнил Бикси. – Он не принадлежит к народу шан, а происходит из тех же мест, что и я сам. Мой народ жил в Фаршо задолго до образования империи. Потому волшебник и стремится вернуть Фаршо, а вместе с провинцией и всю империю.
– Вполне возможно. – Льешо тут же занял оборонительную позицию. – Что-то в тебе очень напоминает гарна. Нет, не поступки – они доказали твою безусловную верность. Можно даже сказать, что ты не очень похож на тех гарнов, которых мне приходилось видеть раньше. Но хотелось бы знать, откуда пришли твои предки, прежде чем поселиться в Фаршо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
– Слова, – сердито, не желая отпускать от себя праведный гнев, ответил Льешо на вопрос учителя. Впрочем, он прекрасно понимал, что раздор среди единомышленников не принесет пользы никому, кроме врагов, а потому, словно оправдываясь, пояснил: – Слишком много лишних слов.
– У нас и так хватает противников, – поддержала принца Каду. – Я вовсе не собираюсь противостоять тебе и то же самое могу с уверенностью заявить от имени отца. Но на его плечах лежит более серьезная ответственность, и я…
Мысль о возможной вражде с двумя волшебниками леденила кровь, однако мастер прервал Каду, не дав ей закончить. Говорил лукавый бог тихо, но ни в тоне его, ни в словах не было мягкости.
– Вам, капитан, придется выбирать: командовать или подчиняться.
Льешо не ожидал, что учитель встанет на его сторону, а потому поначалу даже не понял смысл сказанного. Каду же, напротив, надеялась на поддержку и одобрение и теперь на мгновение затаила дыхание, готовясь возразить. Но вскоре в глазах ее засветилось понимание, словно воительница сумела заглянуть в суть своих аргументов и обнаружила в них изъян.
– Пришло время выбирать, – подзадорил Собачьи Уши. – Той песне, которую я сочиняю сейчас, срочно нужна концовка.
– Я не могу решить.
Льешо еще ни разу не видел Каду в подобной растерянности. Лучше бы окружившие их солдаты разошлись. Мысленно он просил их дать возможность разобраться в противоречиях без свидетелей, однако все оставалось по-прежнему. Подошли Шокар и Балар. Харлол с огромной неохотой отошел от Каду и встал рядом с братьями за спиной принца. Бикси и Стайпс остановились чуть в стороне: угрюмое выражение их лиц показывало, что они вообще не готовы принять столь далеко зашедшие разногласия.
Война могла оказаться проигранной прямо здесь, расколись их силы по линии того спора, который вполне можно было отложить до лучших времен. Удивляло, однако, то обстоятельство, что мастер Ден понимал суть дела точно так же, как сам Льешо. Куда бы ни отправился Хабиба и какую бы цель ни преследовал, волшебник уже не мог участвовать в поисках и освобождении фибских заложников. А принц не мог отправиться в опасный переход через степные земли, не зная, в какую именно минуту его капитан обернется птицей и улетит по зову отца в неизвестном направлении, на другую битву, оставив брешь и в его планах, и – что куда более важно – в его строю. Все слабые связи должны быть или укреплены, или окончательно разорваны еще до того, как они потребуют человеческих жизней.
– Ты должна или остаться с нами, или уйти. Мы не настолько тесно связаны, чтобы невозможно оказалось нас разъединить. Именно поэтому Хабиба и ушел.
Теперь Льешо уже прекрасно это понял. Оставалось определить, поняла ли Каду и сможет ли она найти для себя ответ в том факте, что волшебник все-таки не взял ее с собой, а оставил здесь, в лагере.
– Мой отец…
Льешо и представить себе не мог, что мысль об одновременной борьбе с двумя магами настолько испугает его. Принц схватил свою соперницу за руку, стремясь как можно яснее выразить свои чувства:
– Я никогда не пошлю тебя против него…
– В таком случае считай, что я с тобой.
– Тебе кажется, что ты в этом уверена, но утверждать еще рано. Хотя скоро именно так и будет.
Каду склонила голову. Все стоящие вокруг словно зеркало повторили движение воительницы. Лишь один мастер Ден смотрел прямо в глаза ученику. Слегка иронично улыбнувшись, лукавый бог заметил:
– Провозгласил, словно монарх. Теперь все эти люди – твои.
– Знаю.
Признавать это оказалось очень больно, ведь он никогда не хотел стать правителем.
Братья, в силу возраста прожившие в Кунголе дольше Льешо, похоже, поняли, что именно скрывалось за немногими произнесенными словами.
Заговорил Льюка.
– Мне очень жаль, – произнес он, но Льешо отказывался верить. Он все еще не доверял ему.
Льюка прекрасно знал о нежелании младшего брата становиться монархом. Так какую же вассальную верность он действительно мог предложить; какую долю этой верности он уже продал, да и кому?
Однако затевать новую потасовку на еще не остывших углях предыдущей нельзя, а потому Льешо решил оставить выяснение отношений с братом до лучших времен, а пока просто внимательно понаблюдать за ним.
Принц уселся спиной к охранявшим командирскую палатку ташекам.
– А чаю не осталось? – поинтересовался он.
Простой житейский вопрос сразу расставил все по местам, показав присутствующим, что пора заняться делами. Льешо терпеливо ждал, пока и офицеры, и советники соберутся вокруг очага и приступят к завтраку.
По мере наполнения чашек и мисок напряжение спадало. Когда же все занялись едой и питьем, а Льешо обнаружил, что сидит между Каду и Шокаром, принц продолжил разговор именно с той точки, на которой его пришлось прервать:
– Куда отправился Шу и чем грозит его уход нашему делу?
– Император повел свое ополчение в Дарнэг. – Каду пожала плечами, показывая, что лишь передает известие, но не берет на себя ответственность за его содержание. – Империя требует его попечения, а кроме того, необходимо готовиться к грядущей войне.
– Неужели он собирается сражаться за свободу Фибии? Льешо обеими руками ухватился за тонкую нить надежды, хотя здравый смысл свидетельствовал об обратном. Императору вполне хватало собственных проблем и задач. Фибия казалась слишком далекой страной, лежащей по другую сторону Гарнии, и не имела к Шану никакого отношения.
– Нет, он готовится драться вовсе не за Фибию, а за Шан. Вспомни, что сейчас на троне Шу сидит сама богиня войны. Но ведь если гарнам придется смотреть в сторону империи, они невольно выпустят из поля зрения Фибию; разве не так?
– Да, гарны могут обнаружить на своих границах богатую добычу, но это вовсе не утолит желаний Марко.
Льешо вспомнил собственный сон о полном беспорядке и хаосе в небесных садах. Насколько в осаде Небесных Врат замешан мастер Марко?
– Марко родом с севера, – напомнил Бикси. – Он не принадлежит к народу шан, а происходит из тех же мест, что и я сам. Мой народ жил в Фаршо задолго до образования империи. Потому волшебник и стремится вернуть Фаршо, а вместе с провинцией и всю империю.
– Вполне возможно. – Льешо тут же занял оборонительную позицию. – Что-то в тебе очень напоминает гарна. Нет, не поступки – они доказали твою безусловную верность. Можно даже сказать, что ты не очень похож на тех гарнов, которых мне приходилось видеть раньше. Но хотелось бы знать, откуда пришли твои предки, прежде чем поселиться в Фаршо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138