..
Но, наверное, самым главным актом деградации светлых доктрин масонства является «Загадка Сионских протоколов». За последнее столетие «Сионские протоколы» были переизданы огромными тиражами, способными конкурировать даже с изданиями учения Ленина. Благословил на передачу общественному мнению доктрин еврейского политического мировоззрения Иоанн Кронштадтский. Уже в 1905 году серией проповедей была разоблачена тайная затея по опутыванию России сетями «революционного движения» – явления противоестественного для развития любого государства, любого цивилизованного общества. Это, по главной сути, был вариант терроризма, только грандиозного масштаба. К несчастью, русское общество не сумело выработать иммунитет к такой заразе и впало в длительную, вялотекущую инфекцию разума, более тяжелую, чем чума, холера, СПИД…
– Сионские протоколы, – продолжал Олег, – являются своеобразным переложением некоторых мест Талмуда, ставшего для большей части евреев всего мира программой жизни, поведения, мысли… Это была программа на длительную перспективу. Полигоном опять-таки была выбрана Россия…
* * *
Наш разговор неожиданно был прерван звонком во входную дверь. Олег пошел ее открывать, встречать неведомого гостя. Оказалось, что нас соизволил посетить Владимир. Он был несколько мрачнее и сосредоточеннее обычного, и мы догадались, что явилась какая-то неприятная весть. Прошли в отдельную комнату, затворив женщин на кухне, и расселись на диване, в кресле удобно и без внешних помех. Владимир задумался на краткое мгновение, а мы ему не мешали, понимая, что наступил тот самый момент, когда нашему другу необходимо сосредоточиться, подобрать нужные слова.
– У меня для вас обоих, – наконец разорвал тишину голос Владимира, – занятные новости… Александр Георгиевич, вы, по-моему, знаете в здравоохранении каждую собаку? Не боюсь этого определения, ибо речь пойдет о директоре фонда, в котором еще совсем недавно вы работали. Как бишь его фамилия?..
Конечно, последний вопрос был элементарной проверкой, я это сразу же понял. Просто профессия заставляла Владимира постоянно «проверяться». Так, на всякий случай, он задал простенький вопрос, чтобы проверить нашу с Олегом реакцию: а вдруг мы ночью успели что-либо натворить во внешнем мире…
– Фамилию тот самодовольный неуч имел странную для Питера, как этноса в большей степени северного народа, чем южан. Шкуряк – звали того олуха и дармоеда. Только чего ради, Владимир, ты решил поговорить о навозе?
– Дело в том, что его сегодня ночью шлепнули. – ответил Владимир, даже не поведя бровью. Все было бы ничего – у каждого своя судьба – но ваши доброжелатели из 127 отделения милиции активизировались. Они помнят, Александр Георгиевич, о вашей причастности к работе того фонда. Известны им некоторые трения, доходившие даже до судебных разбирательств с администрацией. Вот ослы в милицейской форме и решили вывести «вектор заинтересованности» криминального исхода на вас. Им кажется, что необходимо изучить вашу возможную сопричастность к этой истории… Теперь они будут вас активно искать. Обнаружив – тщательно допросят…
Володя впился в меня взглядом, боковым же зрением фиксировал и реакции Олега. Нет он не подозревал меня в «заказе» или «исполнении» мокрого дела. Просто ему была интересна моя чисто человеческая реакции на неординарные события. А я не спешил с ответом, у меня вдруг прорезалось чисто медицинское любопытство на сей случай. Я стал испытывать даже некоторый исследовательский «кайф». Во мне поднял голос патологоанатом, вынужденный в молодые годы еще и совмещать по части судебной медицины.
Я, не обращая на друзей внимание, молча, прикидывал ситуацию: что может тянуться за этим провинциальным говнюком, осчастлививши Санкт-Петербург своим приездом из занюханного поселка Михайловское Волгоградской области? Вот так всегда: в нужный момент всплывает частная информация – вспомнил «родословное поместье» Шкуряка.
Затем память принялась выдавать на гора и другую информацию. Ну, пусть у него были учредительные права на 25% в маленькой фирме, действующей, естественно, под каким-то громким названием. Что-то еще «сопливое» таилось под крышей маленького «Общественного Института». Что могут понимать в тех проблемах явные недоучки и недоноски. Так, стригла компания Шкуряка «по легкому» немного деньжат, но за это только хвалить нужно. У нас же капитализм теперь в стране, значит предприимчивость должна поощряться. Флаг в руки и перо в жопу этим дельцам. Конечно, наибольшую часть прибыли Шкуряк мог извлекать только из дел фонда. И механизм таких «личных прибылей» вполне понятен даже весьма наивному человеку – школьнику, к примеру, старшего класса. Иначе как бы он так быстро выбрался в шикарную квартиру на Московском проспекте из Гатчины. Так бы и гнил в живопырке по улице Константинова дом 5.
Тут уж, если и копать, то скорее под главного бухгалтера всех тех «воздушных фирм». Загадочная личность – Альмира Мокревна Алексос. Надо же придумать такие «позывные»: что уж она «отсасывала» и у кого, самое-то главное?
Однако у нас капитализм – так что и "отсасывать женщина может все, что душе угодно. Флаг ей в руки, слава ей за предприимчивость, работоспособность, всеядность!.. Короче, куда ни кинь взгляд – везде одни герои капиталистического фронта.
Значит «непруха» для Шкуряка явилась из другого угла… Какого? Страшно захотелось узнать эти тайны, но для того мне, как бывшему патологоанатому и по совместительству судебно-медицинскому эксперту, ужасно захотелось взглянуть на труп… Я почувствовал непреодолимое профессиональное влечение к «деталям», к «подробностям» состояния загнивающего организма представителя капитализма…
Я понимал, что могу выглядеть странным и даже не вполне нормальным человеком. Но даже для себя я уже составил основательный и детальный протокол патологоанатомического вскрытия и очень сокрушался, что не удастся лично проверить правильность наметок. Не будет у меня возможности сравнить предположение с реальностью… А жаль…
– Володя, скажи откровенно, – начал я со скромного вопроса, – а как можно сделать так, чтобы поучаствовать в судебно-медицинской экспертизе?
У Владимира, видимо, давно сложилось правило «ничему и никогда не удивляться». Он спокойно ответил мне:
– Дело за малым, Александр Георгиевич, вам необходимо прямо сейчас явиться в 127 отделение и заявить о таком своем желании. Надо тогда прихватить с собой и Олега Верещагина – там-то мечтают изловить вас обоих. Для них ваш интерес будет выглядеть, как «следственный эксперимент»…
Я повернул бесстыжее лицо к своему другу: надо было проверить степень его любопытства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158
Но, наверное, самым главным актом деградации светлых доктрин масонства является «Загадка Сионских протоколов». За последнее столетие «Сионские протоколы» были переизданы огромными тиражами, способными конкурировать даже с изданиями учения Ленина. Благословил на передачу общественному мнению доктрин еврейского политического мировоззрения Иоанн Кронштадтский. Уже в 1905 году серией проповедей была разоблачена тайная затея по опутыванию России сетями «революционного движения» – явления противоестественного для развития любого государства, любого цивилизованного общества. Это, по главной сути, был вариант терроризма, только грандиозного масштаба. К несчастью, русское общество не сумело выработать иммунитет к такой заразе и впало в длительную, вялотекущую инфекцию разума, более тяжелую, чем чума, холера, СПИД…
– Сионские протоколы, – продолжал Олег, – являются своеобразным переложением некоторых мест Талмуда, ставшего для большей части евреев всего мира программой жизни, поведения, мысли… Это была программа на длительную перспективу. Полигоном опять-таки была выбрана Россия…
* * *
Наш разговор неожиданно был прерван звонком во входную дверь. Олег пошел ее открывать, встречать неведомого гостя. Оказалось, что нас соизволил посетить Владимир. Он был несколько мрачнее и сосредоточеннее обычного, и мы догадались, что явилась какая-то неприятная весть. Прошли в отдельную комнату, затворив женщин на кухне, и расселись на диване, в кресле удобно и без внешних помех. Владимир задумался на краткое мгновение, а мы ему не мешали, понимая, что наступил тот самый момент, когда нашему другу необходимо сосредоточиться, подобрать нужные слова.
– У меня для вас обоих, – наконец разорвал тишину голос Владимира, – занятные новости… Александр Георгиевич, вы, по-моему, знаете в здравоохранении каждую собаку? Не боюсь этого определения, ибо речь пойдет о директоре фонда, в котором еще совсем недавно вы работали. Как бишь его фамилия?..
Конечно, последний вопрос был элементарной проверкой, я это сразу же понял. Просто профессия заставляла Владимира постоянно «проверяться». Так, на всякий случай, он задал простенький вопрос, чтобы проверить нашу с Олегом реакцию: а вдруг мы ночью успели что-либо натворить во внешнем мире…
– Фамилию тот самодовольный неуч имел странную для Питера, как этноса в большей степени северного народа, чем южан. Шкуряк – звали того олуха и дармоеда. Только чего ради, Владимир, ты решил поговорить о навозе?
– Дело в том, что его сегодня ночью шлепнули. – ответил Владимир, даже не поведя бровью. Все было бы ничего – у каждого своя судьба – но ваши доброжелатели из 127 отделения милиции активизировались. Они помнят, Александр Георгиевич, о вашей причастности к работе того фонда. Известны им некоторые трения, доходившие даже до судебных разбирательств с администрацией. Вот ослы в милицейской форме и решили вывести «вектор заинтересованности» криминального исхода на вас. Им кажется, что необходимо изучить вашу возможную сопричастность к этой истории… Теперь они будут вас активно искать. Обнаружив – тщательно допросят…
Володя впился в меня взглядом, боковым же зрением фиксировал и реакции Олега. Нет он не подозревал меня в «заказе» или «исполнении» мокрого дела. Просто ему была интересна моя чисто человеческая реакции на неординарные события. А я не спешил с ответом, у меня вдруг прорезалось чисто медицинское любопытство на сей случай. Я стал испытывать даже некоторый исследовательский «кайф». Во мне поднял голос патологоанатом, вынужденный в молодые годы еще и совмещать по части судебной медицины.
Я, не обращая на друзей внимание, молча, прикидывал ситуацию: что может тянуться за этим провинциальным говнюком, осчастлививши Санкт-Петербург своим приездом из занюханного поселка Михайловское Волгоградской области? Вот так всегда: в нужный момент всплывает частная информация – вспомнил «родословное поместье» Шкуряка.
Затем память принялась выдавать на гора и другую информацию. Ну, пусть у него были учредительные права на 25% в маленькой фирме, действующей, естественно, под каким-то громким названием. Что-то еще «сопливое» таилось под крышей маленького «Общественного Института». Что могут понимать в тех проблемах явные недоучки и недоноски. Так, стригла компания Шкуряка «по легкому» немного деньжат, но за это только хвалить нужно. У нас же капитализм теперь в стране, значит предприимчивость должна поощряться. Флаг в руки и перо в жопу этим дельцам. Конечно, наибольшую часть прибыли Шкуряк мог извлекать только из дел фонда. И механизм таких «личных прибылей» вполне понятен даже весьма наивному человеку – школьнику, к примеру, старшего класса. Иначе как бы он так быстро выбрался в шикарную квартиру на Московском проспекте из Гатчины. Так бы и гнил в живопырке по улице Константинова дом 5.
Тут уж, если и копать, то скорее под главного бухгалтера всех тех «воздушных фирм». Загадочная личность – Альмира Мокревна Алексос. Надо же придумать такие «позывные»: что уж она «отсасывала» и у кого, самое-то главное?
Однако у нас капитализм – так что и "отсасывать женщина может все, что душе угодно. Флаг ей в руки, слава ей за предприимчивость, работоспособность, всеядность!.. Короче, куда ни кинь взгляд – везде одни герои капиталистического фронта.
Значит «непруха» для Шкуряка явилась из другого угла… Какого? Страшно захотелось узнать эти тайны, но для того мне, как бывшему патологоанатому и по совместительству судебно-медицинскому эксперту, ужасно захотелось взглянуть на труп… Я почувствовал непреодолимое профессиональное влечение к «деталям», к «подробностям» состояния загнивающего организма представителя капитализма…
Я понимал, что могу выглядеть странным и даже не вполне нормальным человеком. Но даже для себя я уже составил основательный и детальный протокол патологоанатомического вскрытия и очень сокрушался, что не удастся лично проверить правильность наметок. Не будет у меня возможности сравнить предположение с реальностью… А жаль…
– Володя, скажи откровенно, – начал я со скромного вопроса, – а как можно сделать так, чтобы поучаствовать в судебно-медицинской экспертизе?
У Владимира, видимо, давно сложилось правило «ничему и никогда не удивляться». Он спокойно ответил мне:
– Дело за малым, Александр Георгиевич, вам необходимо прямо сейчас явиться в 127 отделение и заявить о таком своем желании. Надо тогда прихватить с собой и Олега Верещагина – там-то мечтают изловить вас обоих. Для них ваш интерес будет выглядеть, как «следственный эксперимент»…
Я повернул бесстыжее лицо к своему другу: надо было проверить степень его любопытства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158